Катринка была первой и единственной, кто называл Ивана Ванечкой. Мать и отец звали Ивана полным именем. Всегда. Бабка с дедом - Ванюшей. И только Катринка - Ванечкой...
Иван был старше Катринки почти на одиннадцать лет. Они познакомились на сходке он-лайновой игры. Катринка сразу привлекла его внимание - огромные зеленые глаза, высокий белый лоб и мелкие рыжие кудряшки. Как-то случайно они разговорились, потом Иван пошел ее провожать..
Катринка была сиротой. Она рассказала ему об этом еще в день их знакомства.
- Так как тебя по-настоящему зовут? - спросил Иван. Ее ник в игре он знал - Katrinka.
- Катринка.
- Что, так и зовут?
Катринка засмеялась, словно рассыпала по полу колокольчики.
- По паспорту - Катрин. Моему папе очень нравилась Катрин Денев. Так и в свидетельство о рождении записали - Катрин. А дома звали Катринкой.
- Почему звали? А как сейчас зовут?
Катринка пожала плечами.
- Никак. Некому звать. Папа умер.
- А мама? - машинально спросил Иван.
- Мама тоже. Она летела на гастроли. Самолет разбился.
- Прости, я не знал.
Катринка похлопала его по руке маленькой ладошкой.
- Ничего, так бывает.
Через пару месяцев они стали жить вместе. Катринка не захотела ни свадьбы, ни регистрации в ЗАГСе. Она сказала, что главное - это их любовь, собрала свои вещи и переехала к Ивану. Катринке от родителей досталась небольшая двухкомнатная квартира. Из всех родственников у нее была только тетка, которая переехала жить в деревню, когда Катринке исполнилось 17 лет. Иван предложил сдавать квартиру внаем, чтобы она не пустовала - а по большей части, чтобы у Катринки были "собственные" сбережения, потому что Катринка весьма неохотно брала деньги у Ивана и очень гордилась, что у нее была работа и она не сидит на шее у обеспеченного мужчины. Но Катринка решительно отмела такую возможность. Она сказала, что в доме слишком много дорогих ее сердцу вещей, и ей не хотелось бы, чтобы чужие руки прикасались к ее памяти. Иван не настаивал.
Катринка работала дизайнером в небольшой полиграфической конторе, а в свободное время рукодельничала. Приходя домой, Иван часто обнаруживал на полу в гостиной разноцветные лоскутки ткани, в духовке вместо пирога - запекающиеся на зубочистках бусины, в ящике стола - кукольные кисти рук. Катринка делала кукол, таких же милых и странных, как и она сама - миниатюрных, худых, с огромными глазами и копной кудрей. Иван снисходительно относился к этому ее увлечению, но все чаще приходилось заказывать еду из ресторана, да и ложиться спать Катринка начала то очень поздно, то слишком рано. Она могла сидеть над куклой до 4 часов утра, а вечером этого же дня Иван, вернувшись из офиса, заставал ее уже сладко спящей - ей нужно было отоспаться. Получалось, что Катринка напрямую не отказывала Ивану в близости, но и не отводила времени для ласк. Только в выходные дни они могли валяться целый день в постели, пить вино, закусывая яблоками и любимым Катринкиным "Наполеоном", заниматься любовью и смотреть фильмы. Правда, спустя некоторое время, Катринка все чаще начала выбираться из горы воскресных подушек, чтобы заняться очередной прозрачно-бледной куклой. Иван закуривал прямо в постели и щелкал пультом в поисках боевика.
Родители Ивана относились к Катринке подчеркнуто любезно. Мать охотно принимала их у себя, но не упускала случая показать Ивану, что она не понимает, как женщина может не стремиться к официальному оформлению отношений и созданию нормальной семьи. Иван знал, что под "нормальной семьей" мать подразумевает наличие детей. Катринка была второй женой Ивана. Первый его брак, с пышной свадьбой и прилагающимися формальностями, продлился всего два года. Детей они так и не завели, зато часто заводили скандалы и решили расстаться, чтобы окончательно не стать врагами.
Детьми Катринки были куклы. Причем, только ее детьми. Катринка чувствовала, что Иван недолюбливает ее астенических красавиц, и как только очередная кукла была готова, прятала ее в рюкзак и отвозила на свою квартиру. Что происходило с ними дальше, Иван не знал. Он больше не бывал в квартире Катринки с тех пор как, провожая ее домой, остался у нее до утра.
Так прошел почти год. А потом появилась Диана. Иван сам до конца не понял, как это произошло. Диана была высокой, крепко сложенной брюнеткой слегка за 30, с грудью третьего размера и неженским складом ума. У нее был свой небольшой бизнес, джип, и не было мужа и детей. Все началось, пожалуй, с делового ужина. У Ивана выдался долгий и трудный день, и от выпитого его слегка развезло. Диана предложила ему оставить его машину на гостевой стоянке и вызвалась отвезти его домой. Иван брякнул, что никуда особо не торопится, так как жена гостит в деревне у тетки (той нездоровилось, и Катринка помчалась к ней, чтобы помочь). Диана качнула бедрами и зазвенела ключами. Уже в машине она предложила заехать к ней за документами. Утром Иван обнаружил себя в чужом доме, на чужой подушке, по которой разметались волосы чужой женщины. Диана предложила ему кофе и звонить, когда он сочтет нужным.
Поначалу Иван звонил Диане часто - по деловым вопросам и редко - чтобы встретиться. Затем деловые вопросы почти свелись на "нет", ими за двоих занималась Диана. Иван стал все чаще бывать у нее дома. Они были почти ровесниками, и Иван начал ловить себя на мысли, что с простой, свойской Дианой и ее пушистым, ленивым котом ему легче и свободней, чем с богемной двадцатилетней Катринкой и ее странными куклами...
Возвращаясь домой чуть позже обычного и глядя на рыжие завитки на затылке Катринки, склонившей головку над работой, Иван ощущал острые уколы совести. Когда Катринка поднимала на него свои бездонные глаза, улыбалась безмятежной детской улыбкой и спрашивала, как он провел день, он терялся и начинал грубить, злясь на себя за свое малодушие. Катринка неизменно опускала голову, не произнося ни слова, и тогда он подходил к ней, сжимал ее прозрачные руки в своих ладонях и что-то скомканно лепетал о тяжелом дне, об идиотах-подчиненных, о просроченных поставках... Катринка высвобождала ладошку, гладила его по голове и повторяла:
- Ничего, так бывает.
Бессонными ночами, лежа в темноте рядом с Катринкой, Иван оправдывал себя тем, что у них с Катринкой все равно ничего не получилось бы. Большая разница в возрасте, разные интересы. К тому же, Катринке есть, где жить. У нее есть друзья, и среди них обязательно есть парни, которые только и ждут их с Катринкой разрыва. При этой мысли Иван чувствовал непонятную ревность и на рассуждении, какие все же мы, мужики, сволочи, незаметно для себя засыпал.
Уверенный в необходимости разговора с Катринкой, Иван откровенно трусил и откладывал этот разговор "на потом". Он не собирался уходить к Диане. Диана любила свою свободу и четко обозначила границу их отношений - секс без обязательств. Но он не мог обманывать Катринку. Он считал, что как взрослый - по сравнению с Катринкой - и мудрый (тут Иван сознавал, что откровенно льстит себе, но так ему было легче убедить себя в собственной правоте) человек он должен прервать их отношения и тем самым освободить Катринку от того чудовища, каким он, Иван, являлся. Пусть найдет себе достойного человека, который подходил бы ей во всем. В конце концов, любовь проявляется в том, чтобы радоваться счастью любимого человека, пусть даже с другим мужчиной. С другим, да, - думал Иван. И снова трусил.
Однажды, возвратясь от Дианы, Иван застал Катринку в гостиной. Катринка сидела с ногами в кресле и расписывала кисточкой кукольную головку. Свет от торшера золотил ее кудряшки, тонкие пальцы рассеянно водили кисточкой. Катринка казалась такой маленькой, что могла бы уместиться на ладони. Иван чуть не застонал от жалости. Услыхав его шаги, Катринка подняла голову и звонко затараторила:
- Ванечка! Ванечка, сегодня есть ужин! Представляешь, я успела сходить на рынок. Меня пораньше отпустили с работы, там.. ну, неважно, - она вскочила с кресла, уронила шаль, бросилась поднимать. - Вобщем, ты ужинать будешь?
Иван рассеянно повторил: Ужинать? Ужинать.. нет, пожалуй... Катиш.. Ты сядь. Иван похлопал себя по карманам в поисках пачки с сигаретами.
- И я сяду.
Катринка опустилась в кресло, зажав ладошки между коленями. Иван вытащил из кармана пачку сигарет, бросил ее на столик и вдруг выложил Катринке все. Что он считает себя сволочью, потому что не смог почувствовать, какая женщина живет с ним рядом, и не смог стать ей достойным спутником. Что он не был ей верен в последнее время, и не может жить, обманывая такое наивное существо, как Катринка. И еще раз - что считает себя последней сволочью, правда, Катиш..
- Это уже не важно, Ванечка, - перебила его Катринка. - Это все уже совсем не важно.
Она встала с кресла, подошла к Ивану и, встав на цыпочки, обняла его за плечи. - Я тоже кое-что от тебя скрывала. Я очень больна, Ванечка, и скоро умру, - сказала она так просто и обыденно, что у Ивана все оборвалось внутри.
Иван повернулся к ней, взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза. Нет, Катринка не врала. Она вообще была не способна на ложь, а тем более на такую.
- Ты.. ты в этом уверена? И ничего нельзя сделать?
Катринка вдруг тихо рассмеялась.
- Глупый.. Это пока не научились лечить.
И она начала рассказывать ему о том, как пару лет назад она упала в обморок прямо посреди лекции в институте. Ее отвезли в больницу, а там...
Иван опустился на колени и прижал Катринку к себе. Она все рассказывала, рассказывала, и, слушая ее, Иван начал плакать. Впервые в жизни. К концу Катринкиного рассказа его рыдания превратились в утробный вой.
Иван похоронил Катринку летом. Она очень любила лето. На похороны из деревни приехала тетка, которая оказалась еще не старой, достаточно привлекательной женщиной, хотя была такой же худой, как и Катринка. Тетка организовала поминки в Катринкиной квартире. В спальне Катринки Иван обнаружил девять кукол, все до единой похожих на Катринку. Он достал из шкафа Катринкин чемодан, аккуратно сложил их и перевез к себе.
Осенью, примерно через два года с их последней встречи, Диана увидела Ивана в парке. Он гулял с рыжей девочкой лет семи-восьми и маленькой вертлявой собачкой. Девочка возилась с псом в опавших листьях, а Иван смотрел на них и улыбался. Поговаривали, что Иван взял девочку из детского дома. Диана кивнула Ивану головой издалека, тот махнул ей рукой и громко сказал девочке:
- Катиш, забирай Джека, нам пора.
Девочка отряхнула налипшие на пальто влажные листья и подала Ивану руку:
- Идем, папа Ванечка.