Интересно смотреть на людей, проходящих мимо и презрительно фыркающих на тебя. Дамочка с аппетитными формами, наверное, думает, что она- самая красивая. Сколько ненависти в ее лице. Только за то, что я лежу сам по себе и не вожделею ее прямо здесь.
- Не возбуждайся, толстая жаба- это опасно для окружающих!
Ну, вот, получил пинок, надо было лечь в другом месте, легко сказать- это сейчас что-то соображаю, а вчера … пить надо меньше, надо меньше пить!... Черт бы их побрал, этих людей, угрюмых, как будто у них у всех одно большое горе.. У них … всех … одно большое горе. «Счастье ушло, увидело их мрачные морды и ушло». Только и осталось, натянуть маски.
- Дяденька, здесь нельзя лежать.
Какой хороший мальчик, еще не испорченный обществом эмансипированных обезьян. Пожалуй, теперь я оскорбил обезьян. Ха- ха. Как пить хочется.
- А ну, идем отсюда, - сказала мать мальчику - нечего смотреть на этого пьянчугу, вот будешь плохо учиться, станешь таким, как он.
Если бы она знала, как я учился.
- Дура, у меня две золотые медали и Оксфорд. – прокричал я ей вдогонку. Напрасно я про дуру, ребенок услышал. Сказать нельзя промолчать. Что хуже- узнать правду прямо сейчас или не знать ее никогда?
А мамаша не поверила, ну и черт с ней, чему она сможет научить? Бедный мальчик станет таким же уродом, как и все в этом большом городе, где всем на все наплевать. Ненавижу города. Ненавижу машины, сочетающие в себе функции вычислительного центра, кинозала, холодильника и трехспальной кровати, и демонстрирующие свое превосходство над остальными низшими смертными. Их владельцы, как они далеки от реальной жизни, и как близки к реальной смерти. Только они об этом не думают, они думают, что они- свободные люди, нееееет, людишки в синтетическом обличии, с пластмассовыми имплантантами, питающиеся искусственной пищей. Я гораздо свободней- у меня нет дома, уже нет друзей, нет никого, я свободен…
- Я свободен! Что уставился, а, впрочем, смотри на свободного человека.
Черт побери, кажется, это девушка.
На него смотрело странное создание лет 25, с двумя длинными тонкими косичками, словно у девочки 12 лет, в руках оно держало метлу. Девушка давно наблюдала лежавшего на тротуаре пьяного мужчину что-то около 40 лет, с обросшим лицом, темными волосами, в рваной рубахе.
- Вам плохо? – спросила она.
- Какие мы культурные, на вы. Нет, мне хорошо.
- Уже поздно, ночью холодно будет. А если дождь. Идти сможете?
Девушка подхватила приподнявшегося парня под руку и они с трудом вписались в проем двери.
***
Где это я? Ничего не помню. Что за лачуга? Глаза отдельно от меня стали знакомиться с предметами в комнате.
Сделав усилие, я сел, а потом смог встать со старенькой скрипучей кровати. Ничего более мерзкого, чем скрипучая кровать, не бывает. Может здесь и умывальник есть.
- А, вот он, родимый, черт, как болит голова, надо меньше пить. – Умывальник стоял между плитой и совсем крохотным столиком.
После воды все стало проясняться. Значит … она притащила меня к себе домой. Смелая.
Квартира имела убогий вид и подавляла, прежде всего, своими невозможно малыми габаритами. Глаза нащупали нелепую маленькую тумбочку в углу, старую люстру, старый шкафчик.
- Не квартира, а секонд хенд какой-то.
А это еще что за чудо, в одном из углов комнаты под стулом лежал на небольшом коврике, пес с перебинтованной ногой.
- Тебя тоже притащили, как и меня?
И вдруг за шкафом в нише я увидел маленький секретер, старого довоенного типа, с жалюзи. Секретер был закрыт. Любопытство охватило меня, мне захотелось открыть его, но приложив усилие, жалюзи не сдвинул. Замка так же не было видно. Я хотел уже было вытащить мой огромный нож, который я случайно нашел в мусоре, как неожиданно для меня раздался голос хозяйки этой комнаты.
-Там нет денег. - Девушка стояла в проеме двери, в ее длинных неуклюжих руках, словно их продолжением снова была метла. Рыжие волосы и странный платок на голове, еще больше придавали ей анекдотичный вид.
- Я не слышал, как ты вошла, странный секретер, очень интересный.
Девушка подошла к секретеру и повернула небольшой узор на нем, деревянные жалюзи под действием пружины открыли столик, на котором аккуратно стояли женские принадлежности: духи, какая-то косметика, несколько маленьких зеркалец, шкатулка, стопка листов и часы, которые были живы и неожиданно показывали 20:10.
- Я проспал у тебя почти сутки?
- Спишь ты крепко. Он – девушка взглядом показала на секретер - достался мне от хозяина этой комнаты. Денег здесь нет. – Почти виновато ответила она.
- Мне не нужны деньги. Зачем ты меня сюда привела?
- Мне тебя стало жаль. – Просто, сказала она.
- У тебя, что, мало проблем, пьянчуг водишь к себе?
Она посмотрела мне прямо в глаза и не отводя взгляда, серьезно ответила.
- Мне… неприятно, когда кому-то плохо.
На меня смотрела женщина с ясными доверчивыми глазами, искренне верящая в добро. Все мои подозрения о том, что ей нужен был просто мужик, разлетелись. Она глядела по- детски, наивными не по возрасту глазами.
Неожиданно раздался сильный стук в дверь, девушка подошла к плите у самого входа, сняла висевшую скалку и открыла дверь. В не полностью открытую дверь просунулся пьяный небольшого роста мужчина.
- Кей! Дай пару долларов. – Ни тени сомнения в собственной правоте не было в голосе.
- У меня гости, уйди, а то получишь.
Не успела она замахнуться скалкой, как он, схватив ее за руку, оттиснул в сторону и оказался передо мной.
- Это маая женщина, понял!? – покачнувшись сказал он.
Но увидев, что я выше его почти на голову и настроен выкинуть его из комнаты, он попятился.
- Ладно, ладно, продаю ее за десятку.
- Пошел вон отсюда, мразь. Еще раз увижу тебя здесь, сильно поплохеет.
Схватив за шкирку, я вышвырнул его и захлопнул дверь.
- Я- Марк, а тебя значит, зовут Катрин?
- Меня все зовут Кей.
- Мне больше нравится Катрин. Значит, ты подметаешь улицы, метешь мусор и подбираешь пьянчуг типа меня?
Девушка смотрела, не сводя глаз, мне стало неловко. Странная - подумал я.
- Кушать хочешь, - спросила она - у меня есть супп? – нажав на последнюю букву, спросила она .
- Нет. У тебя можно остаться еще на одну ночь? Утром уйду.
- Оставайся.
Странная, ей плохо … как она сказала? Да, ей неприятно, когда кому-то плохо.
Мне хотелось сделать ей что-то хорошее, но что я мог. У меня не было денег, брюки и пиджак были порваны, носков почему-то тоже не было, и выглядел я более жалким, чем она. Настроение было мерзкое, хотелось кому-то набить рожу.
Опять раздался резкий стук в дверь.
-Он кто тебе? – спросил я у Катрин.
-Никто.
Я открыл дверь, мужлан привел еще двоих.
-Идем поговорим – начал он.
-Ох, как вы вовремя. Идем, идем.
Зайдя за дом, около мусорных баков, они начали коротко и ясно.
-Плати за ночлег! Иначе …
-За ночлег? – я сделал тупое лицо. – Хорошо, – и полез в карман, который я специально удлинил почти до колен.
Когда я вытащил огромный тесак, и схватил обидчика за рубаху, лица у двоих других резко изменились, они попятились назад, и через секунду их уже не было видно.
Сделав подсечку, я уложил его на землю и навалился сверху.
- Теперь давай поговорим. - Я приставил лезвие ножа к его глазу, сделал безумное лицо и тихо, как в фильмах ужаса, прошептал ему на ухо. – Мне нравится твой глаз.
Он мгновенно отрезвел, до его сознания, наконец, дошло, что перед ним умалишенный.
-Ты что? Ты что?
-У тебя их дваааааа. – Продолжил я играть свою роль маньяка. – Правый мне нравится больше, - я слегка прижал лезвие ножа к щеке, чтобы он почувствовал холод стали.
-Я тебя очень прошу, не надо. Умоляю. Ты меня больше не увидишь, – еще немного и он бы обмочился.
-Хорошооооооо. – Я медленно перевел взгляд на ухо. И начал кончиком ножа трогать мочку уха. – Тогда ууухо. Их у тебя тоже два. Раз, два. – Переводя кончик ножа от одного уха к другому на уровне его горла.
- Не надо!
- Эээто не чееестно. У тебя есть глаза, уши? А у меня? Где мой глаз? Где мое ухо? Я их не вижу. Дай мне хотя бы ухо. – Резко сказал я последнюю фразу.
Я начал медленно резать ему мочку уха и размазав кровь по его лицу, так чтобы он почувствовал запах крови.
Но раньше я почувствовал запах мочи и его умоляющее …
-Прошуууууу.
-Еще раз увижу тебяяяяяяя… Вырежу два глаза.
Не успел я встать, как в начале на карачках, а потом и вприпрыжку, он бежал, чувствуя мой холодный взгляд в его спину. Теперь я был уверен, что больше он не потревожит Катрин.
Отряхнувшись и спрятав нож, я пошел в свое новое пристанище. Но не успел сделать пару шагов увидел Катрин .
- С вами все в порядке?
-Он тебя больше не побеспокоит.
***
Утром следующего дня я встал рано. Катрин не было. Голова была свежа, в комнате было прохладно. Мой взгляд опять упал на секретер, повернув узор, я открыл его и сев, стал рассматривать предметы. На одной из полок лежали листы бумаг. Я взял несколько листов и вспомнил свою работу журналиста.
***
-Вон! Вон отсюда! Будь проклят тот день, когда меня познакомили с тобой и тот, кто познакомил. Пьянь. Отморозок.
В тот день, я успел облить дерьмом многих, только через двое суток мне рассказали, что я натворил в редакции. Двое молодцов из охраны вывели меня из кабинета редактора, с указанием, под угрозой увольнения, не пускать ни под каким предлогом.
***
Впервые за последний год мне захотелось писать, «а может быть опять начать?» Думал я, а карандашом набрасывал по памяти лицо Катрин. Когда она вошла в комнату, портрет был почти готов.
-Красиво. – В руке она держала сверток. – Вы художник?
-Нет! Когда-то был журналистом.
-Это должно вам подойти, - она протянула мне сверток, в котором я обнаружил костюм.
Катрин вышла, а минут через 5 я уже выглядел более- менее прилично. Кэт откопала костюм, оставшийся от хозяина комнаты, а также помазок и лезвие. Через 15 минут меня уже было не узнать.
Она подошла ко мне и тихо сказала, так что было еле слышно
-Я знаю, ты - хороший.
«Попытка не пытка» подумал я и, сев за стол, взял несколько листов спросил.
-Можно?
-Да! Их выбросили, но они отпечатаны только с одной стороны.
Я начал писать, а точнее дописывать ту статью, которую у меня просил Бил Ли главный редактор. Странно, что писать было очень легко, Катрин тихо сидела на кровати и смотрела на меня. Незаметно проработал я весь день и всю ночь. Не заметив, как Кэт ушла подметать.
Взяв рукопись, я пошел, точнее, побежал, в редакцию.
Зайдя в кафе напротив редакции, где меня знали, и поздоровавшись с барменом, я рассказал ему на ходу выдуманную историю про себя и попросил телефон.
-Кто это - в трубке раздался голос молодого секьюрити, который снял ее.
-Бил Ли. Там придет Марк, пропусти его. – Старался подражать я голосу шефа.
-Хорошо.
Я быстро повесил трубку и направился в проходную редакции.
Как и ожидал, без проблем прошел проходную.
Обойдя большую часть офисов, я шел по коридору в направлении кабинета главного редактора. Из которого я вылетел около года тому назад, сопровождаемый словами Била, всеми, какие только были в его словаре непристойных слов.
Не успел я войти, как он заорал:
-Кто тебя сюда пустил? Вон отсюда!
-Бил, извини. Прошу, извини.
-Вон, вон отсюда.
-Посмотри на меня. Я уже не тот. Дай мне шанс, прошу тебя.
Бил был грамотным редактором и прилично разбирался в людях, но, проработав со мной больше 5 лет, он так и не смог меня понять, и это его бесило.
Немного придя в себя и увидев мой смиренный, опущенный в пол взгляд, стих.
-Тогда повторяй за мной. – Я кивнул, дав понять, что приму от него даже побои.
-Я - самый большой негодяй, я - подвел редакцию, я - мразь, алкоголик, самый последнее ничтожество, негодяй, сволочь, еще раз сволочь. И повтори все это три раза. – Последние, не самые приятные слова он заорал мне прямо в ухо.
После того как я слово в слово повторил все, что он сказал, трижды, и еще добавив от себя, чтобы успокоить его тщеславие, что я - последняя собака, стоял с опущенной головой, как двоечник перед родителями.
-А теперь убирайся. Вон отсюда, я видеть тебя не могу.
-Бил, прости.
-Нет! Я не понимаю, чего ты добиваешься. Угробить такой талант, а, точнее, залить его. Ты понимаешь, что я тебе не могу доверять? – Я утвердительно махнул головой.
-Да, я понимаю!
-Теперь ты понимаешь. – Я опять одобрительно махнул головой. Бил подошел ко мне вплотную и опять заорал. – Потому, что сегодня ты не пил.
-Вот, - совершенно непоследовательно я протянул ему пачку исписанных листов, прочти, пожалуйста.
Еще пару минут я стоял с протянутой рукой, а он специально мучил меня. Но я знал, что Бил- профи своего дела, и он обязательно возьмет рукопись.
Наконец он взял и брезгливо, стал ее вертеть.
-И что мне с этим делать?
-Прочесть.
-Вот что я сделаю, он подошел к устройству по уничтожению бумаг.
Я не шелохнулся. Краем глаза он посмотрел на меня и сел в свое кресло, положив стопку листов перед собой, не предложив мне даже сесть.
-Хорошо! Только один лист. – Он демонстративно показал один палец. – Только один.
За первым последовал второй, третий и т.д.
Чем больше он читал, время от времени поглядывая на меня, взгляд его смягчался и он даже махнул рукой, чтобы я сел. Закончив, он стал ходить по кабинету.
-И что мне теперь с этим делать? – я пожал плечами.
Открылась дверь, в которую показались сразу несколько сотрудников, но не успели они сделать и шагу, как Бил заорал: «Вон отсюда!»
В недоумении они захлопнули дверь.
-Тебе понравилось? – тихо спросил я.
-Это гениально, черт бы тебя побрал. Это гениально. Лучшей статьи о Сальвадоре Дали я не читал.
-Я знал, что тебе понравится.
-Это мне надо было год тому назад, ты это понимаешь?
-Помоги мне, Бил.
-Как? Через день, месяц, три, год ты опять начнешь пить. Как мне тебе помочь? Как?
-Тогда просто поверь.
Бил опять начал ходить по комнате.
-Про газету забудь. – Он сделал паузу, которая показалась мне вечностью. - Я напечатаю это в виде отдельной брошюры – Начал он строго как учитель - надо дописать. Потом поговорим.
Со словами «больше не буду» я бросился к нему на шею.
- И еще … - Опять начал я, но не успел договорить.
- Денег не дам.
- Я плохо питаюсь, за твой счет возьму продуктов. Ты позвонишь.
- Хорошо. – Нехотя ответил он.
- Я люблю тебя Бил. Если ты был бы голубым, я бы из благодарности переспал с тобой.
- Вон отсюда, пока я не передумал.
И, уходя, услышал ответ на вопрос одного из молодых сотрудников редакции «кто это?» Короткий ответ.
-Гений.
Кей, увидев два больших пакета с продуктами, как ни странно даже расстроилась.
-А у меня есть суппп. – опять она протянула последнею букву.
-Кей, позволь мне остаться у тебя еще на пару дней? Мне дали работу.
-Суп будешь?
-Еще бы!
***
Брошюра о Сальвадоре Дали и Гале - его жене, произвела фурор в профессиональном мире. Скорее, это была небольшая книжка. Через месяц я стал знаменитым. Но самое главное, я перестал пить даже на банкетах. На одном ко мне подошел Роберт Майер, отец моей третей жены.
- Я слышал, ты бросил пить?
- Это правда. Как Инесс?
- Она тоже здесь. - Вместо ответа он указал глазами на балкон - Поговори с ней. Как ни странно, она еще любит тебя.
Инесс стояла в окружении небольшой группы гостей. Увидев меня она подошла ко мне.
-Я прочла твою книжку. Мне очень понравилось.
-Твой отец … - но я не успел договорить.
-Я знаю, он переживает за меня.
-Ты так и не вышла замуж?
-Нет! А у тебя появилась женщина?
-Да! Именно ей я благодарен, за мое возрождение. – Инесс опустила голову – Но это не то о чем ты думаешь.
-Ты любишь ее?
-Да! Очень. Как сестру или дочку. – Инесс удивленно посмотрела на меня. – Это прекрасный человек.
Инесс Майер – дочь Роберта Майера, знаменитого на всю страну миллионера, была красивой среднего роста кареглазой шатенкой и единственной наследницей семьи Майер. Она так же, как и Марк, закончила Гарвард с отличием, только технический факультет. Отец, мечтавший всю жизнь иметь наследника, для продолжения своего бизнеса, не ожидал, что его дочь уже в 23 года вникнет во все тонкости его работы и с успехом станет руководить компанией в 27. В университете она познакомилась с Марком. Они были идеальной парой. Все сокурсники были уверены, что их ждет блестящая совместная жизнь. Так и случилось, но только первые три месяца, потом Марк запил. Инесс не выдержала, и им пришлось расстаться. Это была ее первая и последняя любовь.
Мы проговорили на балконе почти весь вечер. В конце она спросила.
-Ты меня проводишь?
Так я очутился опять в ее доме, в нашей постели. Мы зажили прежней жизнью, эту женщину невозможно было не любить. Все было замечательно, единственное, что меня мучило, я не мог писать. После ухода от Катрин муза покинула меня, я ничего не мог поделать с собой. Тогда я стал ходить к ней писать, как правило, два раза в неделю я ее посещал. В один из очередных приходов Кей спросила.
-Тебе опять плохо?
И в этот момент я все понял. Я стоял, как замороженный и смотрел на нее, как на ожившую икону. Это было настолько очевидно, как я раньше не понимал, не замечал очевидного. Вот она- моя героиня, вот о чем я должен писать. Я осознал себя как писателя, а не журналиста. Роман и только роман. Да! И еще раз да. Все мои герои, словно проснулись, за доли секунды я внутренне просмотрел весь роман, как кинопленку с бешеной скоростью. Каждый рассказал мне свою жизнь. Сюжет ожил и заговорил. Все мы на земле грешны , есть только одно существо безгрешное, которое метет своей метлой нас всех в ад под название земля.
-Да! Я начну это писать сегодня. Нет! Сейчас. – Решительно сказал я. - Хорошо, что компьютер у меня в машине.
Катрин смотрела на меня восторженными глазами. Она понимала все.
***
Прошло 9 дней и ночей, я писал, забывая о еде и сне. На девятые сутки к 5 часам я поставил последнюю точку. Сбросив все на флэшку, я поехал в редакцию.
В редакции на меня все оглядывались. После моего последнего исчезновения, даже полиция не стала меня искать, всем было очевидно, что я опять начал пить. И рано или поздно меня найдут в очередном мусорном контейнере, как бывало неоднократно.
Увидев меня трезвым, бритым и в не рваном костюме, главный редактор Бил Ли отнесся ко мне, как к приведению.
-Бил, ты должен это прочесть. – Не дав опомниться ему и не поздоровавшись, я сразу протянул ему флэшку. А сам лег на диван и мгновенно заснул, так и не услышав от него ни слова.
Проснулся я только утром. Часы показывали 6:15. Бил спал в своем кресле. В горле было сухо, в окне еще светились огни реклам, а небо уже было озарено восходящим солнцем.
Я налил себе воды из графина, и чуткое ухо не подвело редактора. Мне не терпелось услышать как оценит роман Бил.
-Ты это написал за 8 дней? – изумленно посмотрел он на меня.
-Девять.
Бил подошел ко мне и обнял меня. А через минуту добавил.
-Я рад нашему знакомству. Если ты был бы голубым, я переспал бы с тобой. – Вернул он мне мою же фразу.
***
Дома Инесс отказывалась мне верить, что я писал роман .
-Марк, если она тебе так дорога, оставайся с ней. Ведь я не против, – со слезами на глазах говорила она. - Только за что ты так меня мучаешь.
-Хорошо! – решительно сказал я – пошли.
-Куда?
-Пошли!!!, я сказал. – Еще более решительно заявил я.
Роллс-ройс припарковался около старого 4 этажного здания. Шофер вежливо открыл дверь, из которого вышла элегантная женщина в светло- коричневом платье.
Когда Катрин открыла дверь и увидела меня и Инесс, засияла ее завораживающая улыбка.
-Катрин, это- Инесс, моя жена, Инесс, это- Катрин – познакомил я их.
-Марк мне рассказывал, проходите. Какая вы хороошаяяяяя! Садитесь вот здесь, это самое хорошее место у меня, - по- хозяйски заявила она.
В одно мгновение, увидев странную девушку с двумя косичками и по- детски смешным лицом, Инесс все поняла, она смотрела на меня извиняющимся взглядом.
-Сейчас мы будим кушать супп. – Деловито и приветливо сказала она. – У меня есть три тарелки.
-Спасибо, Катрин, я не голодна.
-Попробуй, у нее замечательный суп – поддержал я Кэт.
Суп выглядел так же смешно, как и хозяйка этого маленькой комнаты. В трех небольших тарелках разных по величине, цвету и форме плавали огромные нарезанные кружками картофелины и морковь, немного риса и фасоль. Суп был заправлен свежей зеленью, тоже нарезанной очень крупно. Пар клубами поднимался над тарелками.
Инесс изумленными глазами посмотрела на меня, более комичного блюда она еще не видела, она не представляла как будет есть картошку, которая не помещалась в ложку , Ложки тоже были разные. Было очевидно, что Катрин все это нашла на улице. Единственное, что примиряло ее, в комнате царила идеальная чистота. Не было ни пылинки, а старенькая люстра, покрытая золоченой краской была вычищенна до металла.
-Это вкусно. – Уверенно сказал я.
Инесс ложкой зачерпнула немного и нехотя все же попробовала. И действительно это было очень вкусно. Вроде простенькое блюдо, а вкус был приятным и давно забытым. Картошка и морковь элементарно резались краем ложки, и их можно было есть кусочками. Соль и перец были идеальны. Когда тарелка опустела, Инесс искренне произнесла:
-Спасибо, Катрин, это действительно было очень вкусно. Я вспомнила детство, когда мама готовила мне суп, очень похожий по вкусу. Это удивительно, как он меня согрел.
Ознакомившись с квартирой особенно с секретером, на котором я писал свой роман, Инесс все осознала. Она время от времени бросала понимающий взгляд на меня. Ей было хорошо так же, как и мне, уютно в этой маленьком мире, в котором мы еле помещались втроем.
-Катрин, мне хочется вам сделать приятное и поэтому я хочу вас пригласить к нам в гости.
Кэт после уговоров согласилась. Ее никто никогда не приглашал, и она не представляла, что это такое - ходить в гости.
Провожая нас, Кэт почти шепотом сказала Инесс:
-Марк- хороший и вы тоже.
Инесс набросилась на меня, едва мы захлопнули двери автомобиля.
-Почему ты раньше мне не говорил о ней?
-Она живет в другом мире. Правильном. Словами этого не передать. Это другое измерение – ответил я.
-Теперь я понимаю тебя. Ей надо помочь. Возьмем ее к нам.
-А захочет ли она?
***
К 3 часам следующего дня я заехал за Катрин и повез ее к дому, где мы жили с Инесс.
Увидев огромное здание с шикарной лестницей из мрамора и двух львов на входе, Катрин вначале и не поняла, что это жилой дом. А когда нас встретила Инесс в шикарном платье, беззвучно скользившем по ступенькам темного мрамора, Кэт совсем съежилась, ей стало страшно. Она была раздавлена помпезностью происходящего. Ей Инесс показалась чем-то вроде царицы, с которой и говорить-то неловко. В какой-то момент ей захотелось развернуться и убежать. Мне тоже. Стало очевидно нелепо и неприятно, в чем и как мы живем, и, главное, зачем.
-Не стесняйся, проходи, – сказала Инесс.
В зале для приемов почетных гостей был уже накрыт огромный стол, у стен стояли слуги.
Инесс усадила бедную девушку и сама села рядом. Я сел с другой стороны.
В роскошные тарелки разлили суп, безукоризненное столовое серебро завершало картину.
Кэт испуганно поглядывала на шелковые обои, плотные шторы с бахромой, огромную люстру над головой - все вместе казалось ей страшным неведомым зверем, она съежилась, и тоненькие лопатки не могли защитить ее.
-Катрин, все нормально. – Старался успокоить я ее, как маленького ребенка.
-Попробуй, это очень вкусно. – Как можно мягче сказала Инесс.
Кэт с усилием протолкнула одну ложку себе в рот, а потом посмотрела на меня с такой болью, что у меня внутри все перевернулось, и со слезами сказала.
- У меня тоже есть суппп. Марк, я хочу домой.
Это уже стало невыносимой мукой и для нее и для нас. Я помог ей встать, и мы все спустились к выходу.
Инесс была удручена.
После моего возвращения, я обнаружил ее расстроенной.
-Он был холодным. – Сказала она тихо.
-Что – не понял я.
-Суп был чуть теплым. Это было мерзко. Какую глупость мы сотворили, мне стало так стыдно за нас. В кого мы превратились, Марк? Пока нам подавали суп, он остыл. Мы привыкли есть холодные блюда. И наши души тоже остыли. За много лет к нам пришел по настоящему нормальный человек. А я, как дура …
-Даааа!
-У нее есть мечта?
Я перессказал Инесс строки из еще неопубликованные романа, записанные со слов Катрин:
-Моя мечта- это дом у моря, в наклонные окна видны высокие клены перед домом. Осенью резные острые листья будут падать и прилипать к стеклам, а мы будем смотреть через листву в небо.
-Красиво. – Сказала Инесс и задумалась.
-Да! Она - романтик. – Подтвердил я.
-Мы должны построить такой дом для нее. Марк, мы должны построить такой же дом для нас!– она подошла ко мне и прижалась, - я устала от нашего дома, и мне кажется, все наши беды здесь
-Вот сейчас ты мне нравишься, как в наше первое знакомство. – Я обнял и поцеловал ее.
***
Тем временем Бил выпустил роман «Островок совести» 100 тысячным тиражом. Одной рекламы в газете было достаточно, чтобы через 2 недели роман был раскуплен, став бестселлером. Оптовики просили все новые и новые партии. А еще через 2 недели пошли звонки от продюсеров с предложением экранизировать роман. Я становился популярной личностью.
Несмотря на идеальные условия, которые создала для меня Инесс, меня все равно почти каждый день тянуло к Катрин. В ее глазах и поступках было то, что я бы назвал совестью, ее, моей, общей, одной на всех. Именно у нее, за тем самым старым секретером ко мне приходила муза, и я писал до утра на своем лэптопе. Кэт была очень довольна и всегда с нетерпением ждала меня. Наш вечер начинался с ее знаменитой фразы «сейчас будем есть суппп». Все наши уговоры переехать в более удобное жилье терпели крах.
Прошло 4 месяца. На экранах телевидения прошел фильм «Островок совести», который взволновал общество настолько, что без корреспондентов я уже не мог ступить и шагу. Больше всего я опасался, что они выведают место обитания моей главной героини. Мои визиты к Катрин пришлось отложить на неопределенный срок. Да и времени у меня становилось все меньше и меньше. Я стал много разъезжать. В Испании мне присудили литературную премию имени Сервантеса. В Великобритании премию Costa, одну из наиболее авторитетных британских литературных премий. В литературных кругах уже поговаривали о присуждении Нобелевской. Популярность съедала меня, а я ловил себя на мысли, что постоянно думаю о Катрин.
В мое отсутствие Инесс всячески старалась наладить контакт с Кэт. После ее бегства, Инесс сильна изменилась, начиная от поведения, прически, одежды и даже в голосе стало больше тепла. У Кэт дома не было телевизора, а я и Инесс очень хотели, чтобы она посмотрела фильм «Островок совести».
В один из приходов, после очередного недельного отсутствия, я обнаружил Кэт сидящей на кровати с опущенной головой.
-Что случилось?
Вместо ответа она протянула мне небольшой листок. Это было извещение мэрии о переселение жильцов дома в связи со сносом здания.
Я знал, что это крах для нее и для меня.
Первым делом я поехал в мэрию, там меня узнали почти все, раздав автографы, минут через 15 я сидел в кабинете у мэра. Он мне долго рассказывал о планах города, показывая на макете проекты будущих сооружений. И уверял меня, что этот проект был принят давно и даже не им.
-Вы не беспокойтесь, мы предоставим вашей знакомой хороший вариант.
Но как я ему мог объяснить, что именно обстановка в комнате, атмосфера и та встроенная мебель, которую невозможно вытащить, более всего дороги нам.
Удрученный я поехал домой. Мне опять захотелось уйти от людей. Инесс, узнав от меня о случившемся, даже обрадовалась.
-Не беспокойся, дорогой, я решу эту проблему. – Мягко сказала она.
-Но как?
-У меня много знакомых, и ты забыл главное, что я хороший инженер.
Она тут же переоделась и уехала.
Вечером этого же дня около 8 часов мы сидели у Кэт. Инесс уверяла нас, что она договорилась, здание сносить не будут, а только реставрировать. Ради этого ее компания обещала взять все расходы по реставрации на себя. Катрин и я были в восторге.
И действительно, назавтра рано утром появились рабочие, которые стали соскабливать старую краску со стен дома.
Прошла неделя, а небольшая группа рабочих каждый день незаметно преображала дом снаружи, а вокруг уже начали сносить дома. Потом начались переезды жильцов из квартир. Инесс успокаивала, чтобы мы не обращали на это внимания , мол, это делается для удобства на время ремонта. Она предложила Кэт временно переехать. Для этого Инесс недалеко от нашего дома сняла небольшую комнату для нее. Обстановка и мебель в этой комнате даже чем-то напоминали старую.
Катрин с неохотой поселилась там, но почти каждый день ездила к своему дому. Через месяц его уже начали красить, работы шли очень вяло, ей не терпелось насладиться своею комнатой. К этому времени остался неразрушенным только один этот дом. Все было огорожено и только видно было, что он еще стоит. Я тоже иногда приезжал и не мог понять, как Инесс могла договориться о ремонте здания, ведь оно стоит почти в центре стройплощадки. Вокруг кипела работа.
***
Прошла еще неделя. Я обратил внимание, что стал очень редко видеть Инесс, она все время где-то пропадала, чем-то занималась, вела деловые разговоры по телефону даже дома вечерами. Настроение у нее было очень хорошее. Мало того, она уволила несколько слуг. Продала роллс-ройс и еще несколько машин, которыми редко пользовалась. Машину стала водить сама. Но самое удивительное, завтрак и ужин она готовила и подавала без всякой помощи.
За одним из таких завтраков она заявила.
-Я продаю имение, мы переезжаем.
-Куда? – удивился я.
-К океану. – Радостно сказала она, разведя широко руки. – Вам это понравится.
-Нам? – Не понял я.
-Да, мой дорогой. Тебе и Катрин. Это новый дом, такой, как она хотела.
-Она не согласится.
-Посмотрим, посмотрим. Мне не терпится вам все показать. Едем!
***
Мы проехали всю ночь. Темнота и тишина за окнами позволяла каждому остаться со своими мыслями, а утром следующего дня я, Инесс и Катрин уже стояли около дома, еще пахнущего свежей краской. Йодистый воздух и шум океана поглотили все остальные ощущения. Дом со стороны выглядел скромно, но очень симпатично, больше всего нас с Катрин поразили наклонные окна, они доходили почти до пола, скорее, стеклянные стены. Точно, как описано в моем романе. Инесс сама открыла дверь. Катрин была в восторге, ей нравилось все. Мебель была скромная в авангардном стиле, ничего лишнего. Светлые тона преобладали. Шторы в гостиной комнате закрывали большое окно во всю стену. Инесс подошла к краю окна и потянула шнур, шторы разъехались. Но это было не окно, а наклонные стеклянные двери на балкон. Вид неохватного глазом океанского простора был изумительным. Перед самым балконом росло большое кленовое дерево. Инесс открыла одну половину двери. Соленый воздух окутал нас своею свежестью.
-Как здесь хорошо, Марк прямо как в твоем романе. – Восторженно прошептала Кэт, словно боясь спугнуть это великолепие.
В доме кроме гостиной было два кабинета для меня и Инесс, две спальни, большая кухня и еще одна комната не очень большая, но она отличалась от всех своим необычным дизайном и чем-то напоминала комнату Кэт, но гораздо больше. Осматривая подряд все помещения, вплоть до кладовки, мы подошли к очередной двери.
-Сюда пока нельзя,- улыбаясь произнесла Инесс.
-Почему? – удивился я.
-Сначала выпьем чаю.
Пока мы рассматривали все остальное, Инесс приготовила чай, и подала его в очень веселых разноцветных чашках. Катрин досталась голубая.
-Это мой любимый цвет. – Сказала она.
-Я знаю!
Увидев вопросительный взгляд Кэт, Инесс повернулась к Марку.
-Разве ты ей не говорил?
Я отрицательно покачал головой.
-Катрин, главная героиня романа - это ты .
Кэт посмотрела на Марка и тут же расплакалась. Это были слезы счастья.
-Кэт, ты мне очень дорога, ведь это ты меня вытащила из помойки.
Еще около получаса мы пили чай и болтали, в основном, о доме. О всяких технических трудностях, которые пришлось преодолеть Инесс. По ходу разговора, словно невзначай она спросила у Катрин.
-Скажи честно, ты ведь хотела бы жить в таком доме. Осенью листья с клена будут падать на окна, и через них солнце будет оставлять кленовые пятна на полу.
-Да, конечно, я очень рада за вас, но у меня есть своя комната.
-А если бы она была здесь, ты бы осталась?
-Конечно, жаль, что это не возможно.
-Пойдемте. – Вставая, сказала Инесс.
Мы подошли к той самой двери, и Инесс открыла ее. Это был шок. Мы стояли на пороге того самого небольшого коридора, который вел к комнате Катрин в ее доме. Все было именно то, те же стены, тот же потолок с пятном слева, тот же светильник. Сместилось пространство и время, чуть закружилась голова- в одно мгновенье мы очутились в том самом доме.
Подойдя к двери, Инесс спросила: «У тебя есть ключи от твоей комнаты?»
Кэт не могла произнести ни звука, она молча кивнула и не сводя глаз с двери, вытащила небольшой ключик.
-Открывай!
Дверь распахнулась. Девушка не могла поверить своим глазам - все стояло на своих местах. Инесс вспомнила разговор с прорабом, который взялся за эту работу.
***
-Не беспокойтесь, мэм, ничего там не упадет. Можете поставить чашку с кофе и держу пари, что из нее не прольется ни капли.
***
Катрин гладила рукой свои тарелки, ложки, полотенца- все это было ее, словно она и не уходила отсюда.
- Как тебе все это удалось? – тихо спросил я Инесс.
-Другого пути не было, весь кусок на специальной машине перевезли сюда.
- Катрин!- позвала Инесс, и та радостно обернулась к нам.
– Я очень хочу, чтобы мы жили вместе, это нужно не только Марку, но и мне. Мне так не хватает твоего супа.
Они обнялись, а я обнял их. Насладившись и успокоившись окончательно, Катрин торжественно произнесла:
-Тогда, сейчас будем есть
-СУППП. – подхватили мы.
Конец.