На ледовой полосе
Пояс Койпера - внешний пояс астероидов, находящийся
за орбитой Нептуна, к нему относится ряд малых планет, в том числе Эрида, Плутон, Макемаке, Седна и др. Многие объекты открыты в 21 веке.
Дейтерий (D)- нерадиоактивный изотоп водорода.
D2O - тяжелая вода, используется, как замедлитель нейтронов.
Иринка гнется лучше всех в группе. Она способна запросто сложиться пополам, или делает мостик, а потом берет себя за ноги и выглядывает снизу вверх. Максимов всегда любил на нее смотреть, нравилась она ему. Но среди студентов-дальнозвездников неизвестно с каких пор бытует неписанное правило - за девчонками из своей группы ухаживать нельзя. Это потом, возвращаясь на Землю после очередного рейса, можно будет признаться в любви одной из своих бывших однокурсниц, если, конечно, удастся встретить ее когда-нибудь. А пока Рольф лишь любовался предметом своей тайной страсти, впрочем, делал так не только он, поэтому Иринка Ухова не обращала внимания на взгляды многих парней. Она прекрасно знала, посмотреть есть на что, бывшая гимнастка все-таки.
Упражнениям на доске она предпочитала кольца, это намного труднее, особенно, когда большую часть движений необходимо выполнять, повисши вниз головой, но Иринка привыкла. У Рольфа тоже хорошо получалось, хотя он занимался только "космической гимнастикой", как обычно называют стандартный комплекс упражнений дальнозвездников. Они были в зале вдвоем. На "Севере", они почему-то постоянно оказывались вместе, хотя раньше Ухова никогда не замечала повышенного внимания со стороны Рольфа. Во время практики, они совершенно случайно попали на один корабль. Они постоянно встречались в спортзале, вместе работали на тренажерах, в кают-компании оказывались за одним столом. Иринка давно знала, что Максимов любит на нее смотреть, на Земле он не раз фотографировал ее, говорил, что она красивая и скидывал ей картинку на коммуникатор. Слайды у него получались замечательные.
Корабль двигался под плоскостью эклиптики, оставив в стороне пояс астероидов. Он уже начал торможение, постепенно приближаясь к Лавинии, когда Рольф, отдежурив в рубке положенные часы, направлялся в свою каюту. Ему надо было заскочить туда на минутку перед ужином. Помимо его воли, словно перед глазами, возникала смеющаяся Иринка с очаровательными ямочками на щечках. Он старался не встречаться с девушкой лишний раз, но на корабле спрятаться некуда, поэтому они виделись каждый день.
На "Севере" Иринка стала еще милее, словно что-то изменилось в ней. Максимову представилось, как она улыбнется ему, и в тот же миг он услышал ее беззаботный смех, а затем за поворотом увидел свою однокурсницу в объятьях астронавигатора Алексея Найденова. Рольф встал, как вкопанный. Иринка не заметила его и жарко прильнула к губам своего спутника. Максимов попятился, подождал, пока двое покинут коридор и лишь тогда поплелся в свою каюту. На ужин он не явился.
На космическом корабле ночь ничем не отличается от дня, но, где бы человек ни находился, ему необходим земной суточный ритм, поэтому на восемь часов во всех помещениях автоматически приглушается свет, и большая часть обитателей искусственного небесного тела погружается в сон. Но полет продолжается, на экранах видны все те же звезды, и кто-то должен дежурить в рубке. Неудивительно, что на отсутствие Максимова никто не обратил внимания. А он в это время молча страдал в своей каюте, разрываясь от противоречивых эмоций. Он не обижался на неподозревающую о его чувствах однокурсницу, ему представлялось, как Иринка легко спрыгивает с крыла флаера, держа в руке шлем, красиво покачивая бедрами, шагает по летному полю, ее короткие черные волосы чуть шевелятся от свежего утреннего ветра. Мешковатый синий комбинезон красиво перетянут широким ремнем, глаза прищурены, и яркое апрельское солнце заливает все вокруг радостным светом.
Рольф любил разглядывать Иринку, как вблизи, так и издалека. Бывало, он пожирал взглядом ее профиль на лекциях. Ему нравилось в ней все: большие темно-карие глаза и маленький чуть вздернутый носик, покрытые загаром нежные ушки, пухлые, будто детские, губы и задорные ямочки на щечках. Самой красивой девушкой на факультете считалась Рита Бинэ, но Рольф не смотрел на нее, Иринка-хулиганка ему нравилась гораздо больше, со своей простоватой естественной красотой она казалась ему намного привлекательней холодной красавицы. И вот теперь он увидел ее с другим. Ему не в чем было обвинить девушку или ее избранника, поскольку о тайной страсти Рольфа не знал никто. До сих пор он скрывал свои чувства. Теперь на него обрушился шквал противоречивых эмоций.
На следующий день, работая на тренажере, Максимов ухитрился несколько раз "разбиться" при посадке на ледовую полосу, хотя до сих пор хорошо справлялся с заданием.
- Да что с тобой сегодня? - не выдержала Иринка, в паре с которой они "летали на Лавинию".
Рольф только плечами пожал в ответ. Он был лучшим пилотом в группе, выходил из самых опасных ситуаций. Обычно, ему было все равно, управляет ли он реальной машиной, или же ситуация смоделирована компьютером. Он всегда любил риск, но теперь вдруг начал вести себя, как новичок, которого еще не допустили до самостоятельных полетов.
Ухова выключила тренажер и вышла, оставив Рольфа около кабины. А он смотрел, как она, слегка покачивая бедрами, удаляется от него. Он был зол, не понимая, как мог "летать" столь паршиво. В тот день у него все валилось из рук, он даже кофе пролить ухитрился. Напоминание об этом сохранилось в виде грязного пятна на рукаве. А через полчаса нужно было идти в спортзал, но он не мог. Смотреть на гибкую Иринкину фигурку было выше его сил. Так на шестом году учебы Максимов впервые пропустил тренировку и вместо нее валялся на койке, слушая музыку.
К вечеру на поведение стажера обратили внимание. Акижан Шахиров, врач "Севера" предложил ему пройтись до медотсека. Впрочем, этого человека никто не воспринимал, как медика. Работа по специальности у него появлялась редко, обычно он занимался разнообразными механизмами, давно уже переквалифицировавшись в киберфизика. Летал тоже неплохо. Акижан не стал ходить вокруг да около и сходу поинтересовался самочувствием Максимова.
- Нормально все, - соврал Рольф.
На самом деле столь паршиво ему не было даже после того, как пришлось заниматься спасательными работами во время прошлогодней практики. Тогда они с Джексоном неделю продержались на стимуляторах, а потом долго отсыпались.
Шахиров хмыкнул и полюбопытствовал, почему стажер вдруг отказался от физических упражнений.
- Изучал особенности ледовой полосы, - не растерялся Рольф.
- Поскольку пять раз разбился на тренажере, - закончил за него Акижан.
- Ага, - признал факты Максимов.
- В таком случае тебе светит внеплановый медосмотр, - с сочувствием произнес бортовой врач, который на своей шкуре познал насколько это неприятно для здорового человека, но в сложившейся ситуации он не мог поступить иначе.
Максимов удивленно разинул рот, но спорить не стал. И Акижан, провозившись с потенциальным пациентом пару часов, пришел к выводу, что тот абсолютно здоров.
На следующий день многое повторилось. Рольф не мог "посадить" катер, Иринка на него злилась, поэтому тоже "разбилась" пару раз, в спортзал Максимов опять не явился. Он все время молчал, стараясь не выдать свои чувства, что еще больше насторожило окружающих.
- Ну, и каковы выводы? - спросил у Акижана Макар Шустер, капитан "Севера".
- Депрессия у него, - развел руками врач, всем своим видом показывая, что ничего сделать не может.
- Так, - произнес капитан, постучав кончиками пальцев по подлокотнику кресла.
- Если б хоть знать, отчего это, - словно оправдываясь, добавил Шахиров. - Он молчит, слова из него не вытянешь…
- А времени у нас нет, как думаешь, кто полетит вместо него?
- Любой может, - пожал плечами Акижан, - Но скорость реакции…
- Вот именно, скорость реакции здесь самое главное…
На "Севере" был некомплект молодых пилотов, получившийся в результате того, что Алсу ушла в декретный отпуск. Секрет тут простой. На Лавинии приходилось садиться на ледовую полосу. Атмосферы на планетоиде нет, поэтому при посадке под крыльями создается газовая подушка, и космокатер движется, как экраноплан, чтобы на высокой скорости опуститься на лед. В такой ситуации разница в сотые доли миллисекунды может оказаться решающей, поэтому один из двух пилотов обязательно должен быть младше сорока лет. В обычных условиях небольшое снижение времени реакции компенсируется опытом, и возраст пилота большого значения не имеет, на Лавинии все иначе.
Любой катер можно посадить вертикально, но чаще всего он опускается на каменную площадку. В поясе Койпера условия другие. Тут на многих объектах очень толстый слой льда, который при вертикальной посадке плавится, в результате чего машина оказывается в глубокой яме. При температуре ниже двадцати кельвинов она быстро вмерзает в лед. Это не страшно, хотя взлететь потом довольно сложно, но главное - грузовой трюм лежащего на крыльях катера открыть невозможно.
Из-за низких температур условия на Лавинии крайне сложные, поэтому на волю случая не оставляется ничего. При взлете и посадке катер ведет киберсистема, человек лишь отслеживает ее действия, и при первом же намеке на опасность он должен нажать клавишу, после чего машина немедленно поднимается над поверхностью планетоида. Самое главное здесь - скорость реакции, у молодых пилотов она несколько выше, чем у старых, а опыт в подобной ситуации не спасает. В прежние времена космодром пытались выложить плитами, но под ними лед все равно проседал. В конце концов, полосу залили обыкновенной водой, которая в поясе Койпера является основным строительным материалом.
При сложившихся обстоятельствах Максимов был практически незаменим. Иринке Макар не доверял, боялся, что она испугается в неподходящий момент. Иное дело Рольф, который летать начал с двенадцати лет, хотя заниматься авиаспортом можно только с четырнадцати. Максимову разрешили, чтоб самостоятельно не летал. К тому моменту он уже дважды ухитрился подняться в воздух и оба раза чудом не разбился. К окончанию школы он стал мастером спорта по скоростному маневрированию, пару раз его выгоняли из секции за посадку в опасном месте, потом обратно принимали. Неудивительно, что парень быстро стал лучшим пилотом в своей группе. А после событий у Сатурна, когда двое стажеров спасли жизнь двенадцати человек, и Рольф проявил себя в роли руководителя, никто уже не сомневался, что в обозримом будущем он станет капитаном межзвездного корабля. Не знал этого лишь сам Максимов. Но теперь Макар с Акижаном усомнились, что он сможет доучиться в Аэрокосмическом. Депрессия в пространстве штука серьезная, поскольку это не просто плохое настроение, возникает психомоторная и интеллектуальная заторможенность, а в результате человек не успевает адекватно отреагировать либо совершает ошибки. Следовательно, допускать его до работы нельзя, с другой стороны, если он будет бездельничать, ситуация становится еще хуже.
Капитан решил поговорить с Рольфом сам. Он дождался, когда Максимов уединится в каюте, и отправился к нему. На стук в дверь стажер не отреагировал. Макар забеспокоился, вошел и увидел парня, лежащего на кровати в наушниках. Выглядел он нормально, глаза у него были закрыты, а стука он, по понятным причинам, не слышал. Он, как будто спал, положив ногу на ногу, но, в то же время, босая ступня ритмично двигалась, очевидно, в такт музыке. Загорелые руки были скрещены груди, по шее змеился проводок ушных динамиков, мокрые темные волосы взъерошены после душа. И даже на лбу сохранились капельки воды. Шустер окликнул стажера, он открыл глаза, сел на кровати, сняв динамики.
- Простите, - смущенно произнес Рольф.
Макар приземлился рядом, заглянул в светло-карие глаза Максимова и произнес, заполняя паузу:
- Отдыхаешь?
- Угу, - согласился тот.
- Что с тобой случилось? - не откладывая, поинтересовался капитан.
- Ничего, - отозвался Рольф.
- Совсем ничего, - повторил Макар, - Только при этом ничего ты вдруг разучился управлять катером.
Максимов молчал, опустив взгляд.
- Влюбился что ли? - шутливо спросил Шустер, тихонько толкнув плечом стажера, и потому как легкий румянец проступил на его загорелых щеках, понял, что попал в точку. - Отказала что ли? - тем де тоном полюбопытствовал он.
- Она не знает, - тихо произнес Максимов.
- Иринка?! - сорвалась с губ Макара неожиданная догадка.
Рольф только чуть кивнул, разглядывая собственные ноги.
Мозаика человеческих поступков мгновенно сложилась для Макара в одну картинку. Сначала Найденов попросил его взять Ухову стажером, это была не первая студентка, таким образом, попавшая на борт "Севера", но амурными делами Алексея Шустер не интересовался. Теперь он вспомнил, какими глазами Рольф смотрел на девушку. Об остальном догадаться не трудно.
Для дальнозвездников короткий роман не является чем-то экстраординарным. Неважно, что для Уховой он может быть первым, а для Найденова - сорок первым. В пространстве ничего особенного в этом нет. Весь вопрос, как теперь быть с Максимовым?! На рациональном уровне он сам все понимает, вот только эмоции пока берут верх. Рольф справится с ними, в этом Макар уже не сомневался, вопрос только, сможет ли он нормально работать в ближайшее время.
- Ты должен был летать с Алексеем, - после долгой паузы заговорил Шустер.
- Да.
- С Тамарой сможешь сработаться?
- Да, - снова односложно ответил Максимов.
- Я скажу ей, чтобы начала заниматься с тобой на тренажере, - сообщил Рольфу капитан. - Постарайся взять себя в руки, - попросил он.
Тамара Демина была полной противоположностью Ирины Уховой. Мужеподобная немолодая женщина ростом под два метра со следами старых ожогов на руках, талии у нее нет, и никогда не было, красоты тоже, движения грубоватые, голос низкий. Немногие знали, что она добрейшей души человек, которому просто не повезло с внешностью. Максимов об этом понятия не имел. Оказавшись в тренажерном зале, он по-прежнему был погружен в свои мысли, механически вел "катер" и снова ошибся. "Посадка" получилась жесткая, лыжи сломались, машина скапотировала и грудой обломков замерла среди вечных льдов. Рольф снял шлем, извинился перед напарницей, сообщив ей, что повторить "полет" не сможет. Тамара с сочувствием смотрела на парня, помочь ему она не могла, и никто не мог. Мысли вихрем пронеслись в ее голове.
- Пойдем в кают-компанию поборемся на руках, - глухо прозвучал низкий голос Деминой.
Рольф оглянулся.
- Зачем? - спросил он, не понимая шутку напарницы.
- Тебе меня ни за что не одолеть, - заметила она.
У Максимова отвисла челюсть. Он ожидал чего угодно, только не такое. Отказаться было невозможно. В силе Тамары он не сомневался, и то, что она все-таки женщина не имело никакого значения, даже ее внушительные габариты роли не играли. Весь экипаж "Севера" состоял из дальнозвездников, по разным причинам оставшихся в Солнечной. Раньше им месяцами приходилось жить и работать при двойной силе тяжести. Рольф к другим звездам еще не летал и по поводу предстоящего состязания иллюзий не испытывал.
В кают-компании они сцепились. Максимов напряг мышцы и обнаружил, что натолкнулся на преграду, преодолеть которую нет никакой возможности, хотя он старался изо всех сил. Будь на месте Тамариной руки сталь, он сломал бы ее. Но теперь, несмотря на все его усилия, рука опускалась назад, подчиняясь превосходящей силе. Рольф чувствовал, как по спине стекают струйки пота, он сопротивлялся всем телом, но ничего сделать не мог, его рука клонилась медленно, но верно.
- Молодец! - радостно воскликнула Демина, - Ты сильнее, чем я думала.
Ее губы растянула мягкая улыбка, глаза светились счастьем, а на лбу выступили капельки пота, казалось, будто она радуется не собственной победе, а тому, что стажер продержался дольше, чем она ожидала. Это поразило Рольфа. Но еще больше его потрясло, что Тамара пригласила его немного размяться в зале в ее компании. И снова Максимов не мог отказаться, а, когда напарница предложила немного поспарринговать, у него и вовсе глаза на лоб полезли.
- Это же просто развлечение! - не понял он.
- Зато оно веселее, чем тупое выполнение упражнений! - заявила Демина.
Весь комплекс упражнений дальнозвездников основан на древних боевых искусствах, которые дают человеку наиболее разностороннюю физподготовку. Это ни для кого не секрет. Неудивительно, что время от времени возникают шутливые поединки, люди развлекаются, давая выход собственной бьющей через край энергии. С Тамарой было несколько иначе, Рольф не понимал, чего она от него добивается, следовательно, он не знал, как себя вести. Но когда Демина несколько раз чувствительно достала его, он почему-то начал злиться, его действия стали более агрессивными и напористыми.
Максимов никогда не был первым в таких играх, он в них просто играл, не задумываясь о результате. Но тут он сразу же почувствовал более опытного игрока. "Блин горелый! Что я делаю!!!" - думал он, пропустив очередной удар. В это время он совершенно забыл о моральных проблемах, не оставлявших его в последние дни. Демина стремилась ошеломить его, и ей это удалось. Ей нужно было, чтобы он думал о чем угодно, кроме неразделенной любви, поэтому она безжалостно гоняла его по залу, украшая синяками.
Заглянув в душ после спарринга, Максимов постучал в Тамарину дверь.
- Заходи, - раздался ее низкий голос.
Женщина была полуодета и, похоже, ей это было безразлично. Но Рольф замер на пороге, не зная, как реагировать.
- Извините, - смущенно произнес он.
- Будь проще, Максимов, - посоветовала пилотесса.
- В смысле? - смутился он еще больше.
- Обращайся ко мне на ты, нам ведь на одном катере летать придется. И запомни еще одно, я старая дева, так что шуры-муры меня не интересуют. Понятно?
- Ага, - кивнул он и полюбопытствовал, - А разве в наше время старые девы бывают?
- На свете все бывает, - отрезала Тамара, - Что ты хотел?
- Вопрос у меня возник, - ответил Рольф, - Насчет спаррингов и боевых искусств, зачем они нужны? В древности, понятно, необходимы были, а в наше время это же всего лишь разновидность тренировки.
- Когда я была студенткой, рассуждали иначе, - усмехнулась дальнозвездница, усаживаясь верхом на табурет, - На некоторых планетах есть жизнь. Правильно?
Рольф кивнул, соглашаясь с очевидным фактом.
- Иногда приходится иметь дело с дикими животными, но в этом случае лучше всего воспользоваться бластером. А теперь представь, что мы где-нибудь обнаружили дикарей и вступили с ними в контакт. Что они ценят больше всего?
- Не знаю, - пожал плечами Максимов.
- Больше всего они ценят в человеке силу, ее надо как-то продемонстрировать.
- С голыми руками против копий все равно не пойдешь, - заметил стажер.
- С копьем тоже надо уметь обращаться, тебе не кажется?
- Идея известна, только не знаю, поможет ли она, - с сомнением произнес он.
- Никто не знает, - согласилась Тамара.
На следующий день Рольф проспал. Почти всю ночь он покорял ледовую полосу в полном одиночестве. Без напарника у него получалось хорошо, лучше, чем раньше. Теперь он знал каждую мелочь и при желании мог бы обойтись без расположенных вдоль трассы маяков, ориентируясь лишь по висящему над горизонтом Энею, спутнику Лавинии. Он, наконец, почувствовал, что сможет посадить катер без помощи автоматики, которую предпочитал игнорировать.
В рубке Максимов застал Шустера.
- Опаздываешь, - заметил капитан.
- Извините, - сказал Рольф, устраиваясь в кресле дежурного пилота.
- Чем ночью занимался?
- "Летал".
- Как успехи?
- Готов лететь в реале.
- Это хорошо, - задумчиво произнес капитан, и уже другим тоном спросил, - Ты позавтракал?
Максимов только отмахнулся.
- Иди, даю тебе полчаса, - Макар не собирался оставлять пульт на голодного пилота.
"Север", как любой другой корабль, способен дойти до планет Солнечной без экипажа. Тем не менее, рубку никогда не оставляют пустой. Пилот может даже задремать, он все равно отреагирует, если что-то случится. Иное дело остальные. Люди имеют обыкновение есть, спать, мыться или делать что-то еще, они не способны находиться в состоянии готовности круглые сутки. Неожиданности в пространстве бывают редко, но иногда все же случаются. Никто не может знать, когда и в какой форме они заявят о себе.
Максимов любовался на звезды, когда позади него прозвучал низкий женский голос:
- Привет!
- Здравствуйте, - ответил Рольф.
- Я же просила тебя быть проще, - поморщилась Тамара.
- Извини Тома, - он не понимал, что ей надо от него, о том и спросил.
- Если ты будешь комплексовать, у нас будет только три катера, вместо четырех, - грубо ответила она.
Рольфа это почему-то взбесило, хотя ночью он думал о том же самом.
- Что сейчас делают молодожены? - со злостью произнес он.
- Ха, молодожены! Ну и фантазия у тебя, Максимов, - неожиданно развеселилась Демина. - Да знаешь ли ты, скольких девчонок приводил на борт Найденов? Он считает, будто с любой дальнозвездницей можно погулять и бросить ее. Каждый год студенток меняет!
В недоумении Рольф уставился на Тамару, в ее поведении было что-то не так. Алексея он понимал, дело не в нем, даже не в Иринке, просто ухаживать за ней до окончания университета нельзя. На факультете астронавтики все мечтают проходить практику на кораблях, Найденов пользуется этим. Но любой студент Аэрокосмического прекрасно знает, что у дальнозвездников семей не бывает, так как рейс за пределы Солнечной продолжается как минимум два с половиной года. А еще может получиться так, что, вернувшись на Землю, человек увидит собственных внуков и успевших постареть детей, поэтому осуждать Найденова трудно. Если бы его попросили уступить девушку Максимову, при сложившихся обстоятельствах, он согласился бы. Но Иринка не вещь, которую можно кому-то передать. Что делать ей, если, вместо полета к Лавинии в романтической обстановке, она вынуждена будет утешать однокурсника. Рольф никогда не согласился бы на такое.
- Можно подумать, ты иначе поступаешь! - продолжала атаку Демина.
- Ну, знаешь, это уже слишком! - возмутился Максимов.
- До сих пор девственник что ли? - ехидно произнесла напарница.
- Ты собралась исправить это упущение? - спокойно спросил он, но эмоции скрыть уже не мог, его переполняла ярость, густая краска бросилась ему в лицо.
- Можешь попробовать сделать это в зале, только потом не обижайся, - усмехнулась женщина, прежде чем выйти из рубки.
Но, как только она скрылась за дверью, вошел Шустер, и тогда Максимов дал волю чувствам, высказав ему все, что о ней думает. Макар слушал с невозмутимым видом, а потом вдруг заявил, будто Рольф скоро будет говорить о Деминой совсем иное. Получилась некая двусмысленность. Парень от такого лишь глазами хлопал, не представляя себе, как отреагировать. Капитан молчал, углубившись в расчеты, даже на вышагивающего по рубке стажера не обращал внимания.
Максимов все еще был зол на весь мир, когда вошла Светлана Зарецкая, которая должна была сменить его. Она сдержанно поздоровалась, напоровшись на яростный взгляд стажера. Это была стройная, хрупкая на вид женщина неопределенного возраста. Глядя на нее, невозможно было представить себе, как она в одиночку пробиралась по кишащим ядовитыми тварями инопланетным джунглям, где даже скафандр нельзя разгерметизировать, дышать приходилось через фильтры. Это произошло, когда Рольфа еще на свете не было. Светлана носилась на космокатере среди астероидов Арктура, шагала по пескам Сириуса1-9С и пять лет бортового времени провела в субсветовом дрейфе. Максимов таких подробностей не знал. Он стремительно вышел из рубки, заметил Найденова, не отреагировал на приветствие, глядя сквозь астронавигатора. Алексей с досадой посмотрел ему вслед, он уже сам был не рад знакомству с Иринкой, хотя девушка ему нравилась и не претендовала ни на что, кроме стажировки на "Севере". Теперь она одна из всего экипажа оказалась не в курсе событий, происходящих на борту.
- Как же это так! Почему нельзя?! - раздался из кают-компании голос Уховой.
- Ира, не могу, не проси, - отвечал ей Акижан.
- Прими это, как должное, - донесся до Максимова низкий голос Деминой, - Или ты не рассчитывала на такой вариант?
- Я не хочу! - всхлипнула Иринка.
- Дурочка, - Рольф никогда бы не подумал, что Тамара способна говорить столь мягко, он заглянул в дверь, на него тут же замахали, уходи, мол.
- Что-то случилось? - с недоумением поинтересовался он.
- Это тебя не касается! - взвилась Иринка.
- Рольф, выйди, пожалуйста, - попросила Тамара.
Смущенный Максимов немедленно исчез, спрятавшись в своей каюте, его злость уже испарилась без следа, осталось лишь беспокойство. В кают-компании происходило нечто странное. И, когда за ним пришла Демина, он ухватил ее за руку, приглашая в каюту.
- Тома, что там случилось? - сходу спросил он.
Тамара почесала в затылке и махнула рукой, усаживаясь верхом на табурет.
- Все равно узнаешь, - словно самой себе сказала она, - Иринке рожать придется.
- Чего, чего?! - не понял Рольф.
- Одного не понимаю, - поделилась своими сомнениями Демина, - Как ее медкомиссия пропустила, кстати, когда она была?
- Сразу после каникул, - промямлил потрясенный Максимов. - Стартовали мы через месяц.
Дальнозвездница лишь присвистнула.
- Тогда все ясно, - заметила она, - Придется твоей подружке доучиваться с другой группой.
Рольф только рот разинул от удивления. События сложились таким образом, что он мог бы хоть сейчас объясниться с девушкой, только "бы" мешало. А ей не до него, все равно ничего слушать не будет. И смысла в объяснении по-прежнему не было, он в любом случае уйдет в дальний космос, она, скорее всего, сделает то же самое.
Ни один экипаж никогда не упускает возможность отметить очередной праздник. Дни рождения в пространстве отличаются особой пышностью, хотя те же люди на Земле могут запросто забыть о них. На этот раз приключился день старта первого пилотируемого межзвездного корабля. Ради такого случая были извлечены инопланетные сувениры и разнообразные украшения. Кают-компания преобразилась, часть ее заняла голограмма с видом на открытый космос, а на остальной половине расположился роскошный стол. Дежурный, реально находящийся в рубке, присутствовал виртуально.
К подобным мероприятиям люди всегда готовятся заранее, поэтому Арнольд Венда принес гитару, Иринка явилась в красном платье, а Светлана - в желтом, и Рольф глаз не мог отвести от своей однокурсницы, которая обычно носила брюки. За девушкой уже ухаживал Арнольд. Максимов демонстративно уселся рядом с Тамарой, с трудом оторвал взгляд от Иринки и взялся накладывать салат в тарелку своей напарницы. Демина удивленно покосилась на него и приняла это, как должное. По традиции капитан произнес речь, провозгласив торжественный тост, встреченный радостными аплодисментами. А затем начался обычный праздник, которые в пространстве любят. Арнольд оказался неплохим гитаристом, некоторое время его слушали, потом пели все вместе, пили на брудершафт, после чего Тамара посчитала своим долгом сыграть роль юной девушки. Сделать это она не могла в принципе, но, тем не менее, увела напарника на техническую палубу. Там она включила бортовые огни космокатера, погасила общее освещение, и они с Максимовым устроились на крыле. Неизвестно откуда Демина извлекла еще одну бутылку сладкого вина и соевые палочки с сыром.
Два очень разных человека сидели в полумраке, прижавшись плечом к плечу, вокруг приятно пахло машинным маслом с легкой примесью неистребимого запаха аммиака. Тамара включила запись, поэтому казалось, будто где-то поблизости ветер качает высокие стебли камышеподобных растений, тихо шелестит воздух, проходящий через двигатели, а из густых зарослей доносятся разнообразные звуки. Среди них можно было различить кряхтение и шлепки, словно некто бьет плашмя мокрым хвостом по воде, время от времени раздается клекот, скрип или частые щелчки, и среди этих звуков выделялось заунывное "Иыыууи", напоминающее чей-то вой.
Демина рассказывала о планете, где болота чередуются с пустынями и голыми скалами, вместо материков имеются изрезанные многочисленными бухтами острова и торчащие из воды одинокие горы. А когда ветер раздувает тяжелые тучи, над горизонтом висит красноватый газовый гигант Анчарус, и нередко одновременно с ним виден ярко-красный диск звезды Бернарда. Рольф слушал, очарованный романтикой межзвездных странствий, к которым они с Тамарой относились одинаково. Он уже не обращал внимания на ее показную грубость, уловив, что за непривлекательной внешностью скрывается человек широкой души, щедро одаренный разнообразными талантами. Страсть Максимова не угасла за эти дни, но он заново осмыслил, что не может дать Иринке ничего, кроме мимолетной любви. Человек вынужден отдать предпочтение чему-то одному, либо семье, либо дальнему космосу, они с Уховой свой выбор уже сделали.
Сумрачная Лавиния встретила "Север" температурами, близкими к абсолютному нулю. Грязно коричневым шаром она висела во тьме. А Эней, ее единственный спутник, выглядел пришедшим из другой вселенной из-за мертвенного блеска вечного льда, от которого почти полностью отражается слабый свет звезд. Солнце превратилось здесь в яркую звездочку, робко выглядывающую из-за насквозь промерзшего планетоида.
Когда-то давно из неведомых глубин пространства появился этот ледяной шар, имеющий структуру гигантской кометы, вот только вместо обычных элементов он состоит из их более тяжелых изотопов. Водород здесь полностью заменен на дейтерий, кислород, углерод и азот присутствуют в виде тяжелых нерадиоактивных изотопов. В межзвездном веществе процент дейтерия и без того довольно высок, на Лавинии его аномально много, она почти целиком состоит из тяжелой воды с относительно небольшой примесью аммиака, угарного газа и разнообразных силикатов. Приближаясь к Солнцу, малая планета теряла часть поверхностного льда, который разлагался под действием ультрафиолета. Легкие элементы на короткое время становились ее атмосферой, чтобы вскоре улетучиться в пространство, часть из них замерзала снова, превращая поверхность Лавинии в темную корку грязного льда, скрывающего ее бесценное богатство.
Корабль завис на низкой орбите, освещая поверхность планетоида. Внизу, среди грязно-бурой равнины ярким пятном выделялся ледяной карьер, выглядевший светлее пары ближайших к нему метеоритных кратеров. Включились оставленные на Лавинии маяки, и из чрева корабля выскользнул космокатер. Промчавшись вокруг планетоида, он вышел к посадочной площадке, оставляя за собой шлейф замерзающего газа, который сразу же превращался в снег. Лыжи коснулись льда, испаряющегося от жаркого дыхания двигателей, и машина заскользила по ледовой полосе, оставляя за собой густое снежное облако. Она остановилась, развернувшись около небольшого купола станции. Из грузового трюма выполз приземистый вездеход.
- Ну, как там, снаружи? - раздался в гермошлемах голос Шустера.
- Вроде бы все нормально, - ответил Арнольд. - Двигаемся вдоль полосы, как предполагалось.
На посадку пошли тяжелые катера. На большой скорости они приближались к ледовому космодрому, и, окутанные облаками снега, опускались на поверхность Лавинии, чтобы, включив реверсивную тягу, остановиться на широкой площадке, белеющей среди бурой равнины. Посадка ничем не отличалась от смоделированной компьютером ситуации, только полоса была ровная, без ледяных глыб, и ям, проплавленных двигателями. Теперь следовало вывести на поверхность планетарную технику.
Лазерные комбайны неторопливо появились из трюмов. Они способны вырезать ледяные бруски, складывая их в грузовом отсеке. На этой машине Рольф с Тамарой отправились в ледовый карьер, искусственным кратером раскинувшийся на несколько десятков километров. Две машины медленно спустились в глубокую яму, где лед намного чище, чем на поверхности. Справа и слева возвышались полупрозрачные скалы с темными вкраплениями песка и мелкого щебня, реже встречались вмерзшие в лед шарики застывших газов, переливающиеся разными цветами в свете прожекторов "Севера".
На дне карьера комбайны приблизились к отрезанной от общего массива скале. Часть ее раскололась, разлетевшись на мелкие хрустальные осколки, некоторое их количество собрали в прошлый раз, теперь предстояло резать лед. Этим занялась Демина. Рольф лишь выполнял ее указания, когда требовалось переместить машину. Теперь он получил возможность рассмотреть открывшийся пейзаж с черными пятнами тени, сохранившейся около ледяных скал. В гермошлеме раздавались слова людей, отрывистые команды, чьи-то сдержанные смешки, и среди всех звуков выделялся звонкий голос Иринки, перекликавшийся с низким басом Найденова. Они собирали поверхностный лед, необходимый для движения корабля. Вопреки собственной воле Максимов стал прислушиваться к их разговору.
- Вот мы летаем на тяжелой воде, хотя для ее получения требуется уймища энергии, - без определенной цели щебетала Ухова.
- Ну и что, - говорил Алексей, - На Лавинии ее много, человечеству на несколько тысячелетий хватит, радиоактивные изотопы корабль сам производит, отчего не летать…
- Ага, - соглашалась Иринка, - Вон те ямы получились при посадке катеров?
- Первых катеров, - поправил Найденов.
- Опять спишь! - окликнула Демина.
- Извини, - отозвался Рольф, приводя машину в движение.
Гусеницы из холодоустойчивых полимеров раскрошили мелкие льдинки. Снова включился лазер, вырезающий ледяные бруски, постепенно заполняющие объемистые контейнеры.
- Представь себе, будто она давно замужем, - в очередной раз посоветовала Тамара.
- Тихо, ты, Тома, не надо на всю Лавинию об этом орать! - возмутился Рольф.
- Меня не слышит никто, кроме тебя, - парировала напарница.
Теперь Максимов игнорировал Иринку, будто бы они поссорились, Ухова, не зная причины его поступков, старалась не обращать внимания, хотя вначале спрашивала, что случилось, и за что Рольф на нее злится. Над комбайнами поднимался пар, белым инеем оседающий на их корпусах и гусеницах, он слепил наружные сенсоры, снижал видимость, падая на прозрачное бронестекло. Все вокруг покрывалось белым пушистым снегом, который напоминал о Новом годе, пришедшем раньше времени.
При подъеме с машин осыпались мелкие льдинки. Гусеницы скользили, с трудом удерживая комбайны, несмотря на их небольшую массу и малую силу тяжести.
- Поверни немного в сторону, - посоветовала Демина.
Рольф подчинился, и его машина пошла несколько легче, поднимаясь по пологому ледяному склону, имеющему твердость базальта. Тем не менее, когда они выбрались на ровный грунт, он почувствовал, что взмок, как от хорошей тренировки в зале. Опустился грузовой трап, по нему машина пошла легче. Заменив наполненные контейнеры на пустые, Максимов и Демина вошли в шлюз. Приходилось ждать, поверхностные слои скафандров должны нагреваться медленно. Если бы потребовалось покинуть кабину машины и выйти на грунт, дожидаться пришлось бы еще дольше, но все равно некоторое время скафандры покрывались замерзающим воздухом, затем он снова перешел в газообразное состояние, и температура в отсеке постепенно поднялась до приемлемого уровня, вот только аммиаком сильно воняло.
- Это еще ничего, - заметила Тамара. - Скоро ты привыкнешь, внимания обращать не будешь, самое главное, чтобы концентрация аммиака не превышала допустимый уровень.
- Как можно привыкнуть к такой вони! - фыркнул Рольф.
- Избавиться от запаха мы не сумели, - пожала плечами напарница.
Концентрация аммиака в шлюзе составляла сотые доли процента, но запах все равно оставался. Максимов представил себе, как будет пахнуть корабль и ужаснулся.
- Сорбенты быстро поглощают аммиак, поэтому не переживай, - заверила Тамара, - Дышать им никто не собирается.
Она прошла в рубку, проверила, все ли вернулись на катера, и босиком пошлепала на камбуз.
- Тебе помочь? - поинтересовался Максимов.
- Чем? - полюбопытствовала она. - Микроволновку включить что ли?
А потом они сидели за маленьким столиком, поглощая содержимое объемистых мисок.
- Как тебе Лавиния? - полюбопытствовала Демина.
- Нормально, - пожал плечами Рольф. - Солнце здесь занятно выглядит, словно оно находится далеко-далеко и светимость у него будто бы выше, чем у всех окружающих звезд. А еще мне хочется немного пройтись, посмотреть на пустыню вокруг карьера.
- Только один не ходи, - посоветовала старая дальнозвездница. - На таких планетоидах всегда кажется, будто все в порядке, но, если случается что-то, человека находят уже мертвым.
- Я в курсе, - задумчиво согласился Максимов.
- Завтра возьмем вездеход, прокатимся вокруг карьера.
На следующий день Шустер предложил Рольфу съездить с ним на осмотр полосы.
- А как же Тома? - забеспокоился Рольф.
- Она сегодня в паре с Арнольдом поработает, а ты свежим взглядом посмотри, вдруг заметишь что-то.
Стажер только плечами пожал, но этого никто не видел, поскольку разговаривали они около грузового трапа. Собственно говоря, смотреть было не на что. Всюду простиралась однообразная бурая равнина, покрытая смерзшимся песком. Близкий горизонт, очерченный ровной широкой дугой, свидетельствовал о малых размерах Лавинии. Далекое Солнце яркой звездочкой выглядывало из-за круглого бока Энея. И белая ледовая полоса тянулась, убегая в даль. Им встретились овальные провалы ям - места посадки первых катеров, глубоко проплавивших лед. А вот и один из них, он навсегда замер, не сумев отогреть промороженный грунт, намертво вцепившийся в его крылья и корпус.
- Почему его оставили здесь? - полюбопытствовал Рольф.
- Вытаскивать нечем было, - пожал плечами Макар, - И у нас нечем. Его еще на орбиту поднимать надо.
- Очень большая машина, - согласился стажер.
- То-то и оно…
Потом им попались обломки еще одного катера. Максимов знал, в нем погибли люди. Видно было, как резали лед, доставая тела…
Когда взлетали, Рольф бросил в ту сторону быстрый взгляд, не отрывая своего внимания от движения машины, которая благополучно оторвалась от поверхности коварного планетоида. В автоматическом режиме она набрала высоту и уже приближалась кораблю, когда в гермошлеме прозвучал взволнованный голос Уховой:
- Ой!!! Что это?!
- Убери руки от пульта! - немедленно отреагировал Найденов.
- Это же катер разбился!!! Когда это произошло?
- Будто сама не знает, - буркнул Максимов.
- Давно, - равнодушно ответил Алексей, предпочитавший не размышлять над такими вещами.
- Как ты можешь?! - возмутилась Иринка.
Рольф понял, что они взлетели, и немного расслабился, хотя перед стыковкой делать это не следовало. Он уже видел подобное, когда несколько лет назад во время соревнований один из участников отключил компьютер и ухитрился задеть верхушку дерева. Стыковка прошла благополучно. Но, едва грузовой лифт унес их катер в чрево корабля, приблизилась вторая машина.
- Убери руки от пульта! - снова потребовал Найденов.
- В чем дело, Алеша? - воскликнула Иринка.
Рольф с Тамарой молча переглянулись, прекрасно понимая Алексея.
- Ай! - взвизгнула Ухова.
- Успокойся Ира, мы уже на корабле, - произнес низкий бас.
- Ты будто каменный! - прозвучало в ответ, но остальных членов экипажа это уже не интересовало, люди между собой как-нибудь разберутся, лишь бы живы были. Произошло именно то, чего опасался Шустер. Он давно хотел извлечь обломки катера, в котором разбились Дейв и Сережка, но всякий раз оказывалась не до того. Демина внимательно следила за реакцией Рольфа. Он был спокоен и лишь сказал, что катер надо бы извлечь изо льда.
Дейтерий на Лавинии добывали давно, за это время аварий произошло несколько. Не все они удачно закончились для пилотов, и три машины до сих пор лежали вмороженные в лед. Стажеры об этом прекрасно знали, но Ухова в свое время пропустила эту информацию мимо ушей, а Максимов принял ее к сведению, он понял, насколько опасен планетоид, и романтических иллюзий не испытывал. Иринку он знал лучше других, поэтому при следующей посадке с особым вниманием наблюдал за движением идущего впереди катера. Тогда машина Найденова и Уховой неожиданно окуталась большим белым облаком, в то время как Рольф с Тамарой уже выходили к первому маяку. Максимов только сказал:
- На полосе яма, перехожу на ручное управление.
- Ничего не заметила, - призналась Демина, которая за боковым монитором не следила.
Тем не менее, дальше они действовали, как на тренажере, только их машина коснулась льда на полкилометра дальше, чем обычно. И прежде чем перейти на реверсивную тягу, Максимов некоторое время держал под ней газовую подушку. К площадке он вышел точно, остановился, развернувшись на месте, а затем встал рядом с двумя другими катерами. За это время Тамара успела поговорить с остальными, поэтому четвертая машина тоже благополучно добралась до карьера. А на полосе, действительно, оказалась яма. Она была небольшая, но ее вполне достаточно, чтобы катер разбился. На Земле на высокой скорости машину держат в воздухе крылья, на безатмосферных планетах все предпочитают садиться вертикально, медленно опускаясь на грунт, вот только на ледяной Лавинии поступать так не получается.
Рольф повернулся к напарнице и отстегнул гермошлем. Тамара молча кивнула в сторону бокового монитора, на котором красовались Найденов с Иринкой. Девушка сидела у Алексея на коленях и не замечала, что ее видят остальные члены экипажа. Найденов приложил палец к губам, попросив тем самым ничего не говорить. Максимов встретил его взгляд, медленно кивнул и отключил связь. Демина внимательно смотрела на него, не говоря ни слова, и он понял сам, что она хочет спросить.
- Я в порядке, - криво усмехнулся Рольф, - Но скажи, Тома, там, в начале полосы есть обломки еще одной машины, или мне это показалось.
- Все верно, - кивнула она, - Тогда хоть люди остались живы.
- При посадке?! - не поверил стажер.
- Это было при взлете, - ответила пилотесса, - Раньше садились на другой конец полосы.
Ледяной планетоид словно стремился не подпускать людей к своим недрам. Его обнаружили лишь в эпоху межзвездных полетов, и был он далеко не самым крупным объектом в поясе Койпера. Никто не рассчитывал найти на нем что-либо особенное. Но плановые исследовательские работы в Солнечной ведутся постоянно, благодаря этому Лавиния попала в поле зрения человечества. Раньше она имела только номер и никого не интересовала.
После целого дня напряженной работы люди наконец-то вернулись в жилые отсеки космокатеров. Здесь не было многих бытовых удобств, которые имеются на кораблях, тем не менее, каждая машина рассчитана на две недели автономной работы, на практике, в ней можно прожить намного дольше. Все сильно устали, но, несмотря на это, каждого одолевали свои заботы. Макар с Арнольдом долго обсуждали детали предстоящей работы. Иринка злилась на Алексея и назвала его черствым сухарем, поскольку напарник не проявлял эмоций, связанных с разбившимся катером. Она не знала, что в той машине погиб друг Найденова, который тоже был еще стажером. Акижан со Светланой мирно занимались сексом. Им было глубоко наплевать как на разницу в возрасте, так и на то, что у обоих имелись дети, а у Зарецкой даже внучка имелась. Демина в тот вечер пожаловалась на усталость и забралась в постель сразу после ужина. Максимов тоже лег, повертелся с боку на бок, потом робко выглянул из-за ширмы.
- Тома, ты спишь? - тихо спросил он.
- Нет еще, - ответила напарница.
Рольф вошел к ней в одних плавках и в наглую уселся рядом, она приняла это, как нечто само собой разумеющееся.
- Поговорить хочу, - сообщил он.
- Только без серьезных философских вопросов, пожалуйста, - попросила Тамара.
- Мне все равно, о чем разговаривать, - смущенно сказал он, - Просто мысли всякие лезут про Иринку и Алексея, будто бы их катер капотирует на большой скорости…
- Ты это из головы выкинь и не вспоминай о таком, - потребовала Демина.
- Извини, что я… - чуть ли не заикаясь, произнес он.
- Сказочку на ночь рассказать? - ехидно спросила напарница.
- Ага! - Рольф широко улыбнулся шутке, - Ты так хорошо рассказываешь про другие планеты…
- Ладно, - согласилась Демина, - Только я лежать буду, устала очень, а ты бери простыню, устраивайся рядом, чтобы мне не орать на всю каюту, - она подвинулась, освобождая место, - Но чтобы без всяких шуры-мур, понял?
- Ага!
Максимов не воспринимал напарницу, как потенциальную любовницу, причем вовсе не из-за внешности, просто Демина была намного старше и по возрасту годилась ему в матери. Рольфу казалось, будто они знакомы давно-давно, настолько легко было общаться с ней. А еще ему нравилось, как она рассказывает о своих приключениях. Тамара долго летала за пределы Солнечной, поговорить было о чем. Так они и заснули вместе, но под разными простынями.
На следующий день грузовые отсеки катеров быстро заполнялись тяжелым льдом. Огромная глыба, во время предыдущего рейса отколотая от основного массива, становилась все меньше и меньше, постепенно исчезая в контейнерах. Шустер с Арнольдом пешком ходили по карьеру, выбирая место будущих работ. Они обозначили массивный выступ, от которого не требовалось отрезать большой кусок. В глубоких слоях лед был чище, именно он необходим в качестве замедлителя нейтронов для многочисленных реакторов. Верхнюю часть планетоида использовали в качестве газовой смеси, предназначенной для движения катеров, именно ее плавили, когда заново заливали взлетно-посадочную полосу. Так же пришлось поступить и теперь, поскольку оставлять яму никто не собирался.
Взлетели без происшествий, только Найденов отстранил Иринку от управления катером. По инструкции делать так не полагалось, но все ли можно учесть, составляя документы? Ухова обиделась всерьез. Она поругалась с Алексеем, высказала все, что о нем думает, Шустеру, и тогда присутствовавшая при этом Зарецкая рассказала девушке, кем был для Найденова погибший на Лавинии Дейв Куин. У Иринки сами собой выступили слезы. Она никогда не была плаксой и теперь боролась с собственной реакцией. Максимов разговора не слышал, случайно заглянув в кают-компанию, он увидел лишь мокрые глаза однокурсницы, и, конечно же, понял, что разговор шел о посадке на планетоид. Девушка была не права, но при виде ее слез у него сжалось сердце. Потом оно почему-то громко забухало, он почувствовал это. Вот тогда Рольф испугался по-настоящему, у него никогда в жизни не было столь странных ощущений. Мысли бешеными скачками запрыгали в его голове, чтобы заставить Максимова немедленно помчаться на поиски Акижана.
Врач "Севера" отыскался на технической палубе, где он занимался ремонтом кибера. Вокруг него валялись снятые с креплений пыльные щетки и прочие части механизма. При этом Шахиров ругался на незнакомом Рольфу языке, понося изготовителей сего агрегата, предназначенного для уборки помещений. Акижан не сразу обнаружил присутствие стажера, который с крайне удрученным видом топтался поблизости.
- Что-то случилось? - наконец поинтересовался он, после того, как его окликнули дважды.
- Угу, - тоскливо ответил Рольф, прежде чем начать сбивчивый рассказ, пространно объясняя цель своего визита.
- У тебя боли? - поинтересовался Акижан, продолжая копаться внутри кибера.
- Н-нет!!! - от такого вопроса Максимов едва не застучал зубами от страха, а бортовой врач с любопытством уставился на потенциального пациента.
В возможность сердечного приступа он не поверил ни на минуту. Но Шахиров к своим обязанностям привык относиться серьезно, хотя обычно к нему обращались с сущими пустяками. Проблемы Рольфа к этой категории не относились, поскольку парень реально нервничал, из-за чего мог разбиться. Экипажу предстояло еще раз побывать на Лавинии, Ухова, скорее всего, туда больше не полетит, Найденов, вероятно, тоже.
Акижан привел Рольфа в медотсек, произвел необходимые измерения и с удовлетворением констатировал, что сердце у стажера великолепное, работает прекрасно, никаких проблем нет и быть не может.
- У тебя была нормальная реакция на слезы любимой девушки, - просвещал он парня.
- И что теперь делать, - не мог успокоиться тот.
- Ничего.
- Как ничего?!
- Очень просто, - сообщил Акижан. - Хотя, успокоиться тебе надо, ложись обратно.
- Зачем? - не понял Максимов.
- Электромассаж тебя устроит?
- Это поможет?
- Безусловно, - с авторитетным видом кивнул Шахиров, - Просто расслабься и лежи, а еще, - продолжал советовать он, - Надо спать положенные восемь часов и не смотреть кино до полуночи.
Рольф обреченно вздохнул, он любил вечером посмотреть фильм и нередко засыпал под него. Акижан уже открыл, было, рот, чтобы продолжить воспитательную беседу, причем вовсе не потому, что она была необходима, просто ему хотелось поговорить. Но тут в медотсек робко заглянул Алексей. Шахиров сурово посмотрел не него, недовольный, что его неожиданно прервали. Найденов смутился еще больше и застенчиво пробасил:
- Девчонка совсем вывела из равновесия…
- И что? - полюбопытствовал Акижан.
Грузная фигура астронавигатора тихо втекла в приоткрытую дверь.
- А он, что здесь делает, - не понял заметивший Максимова Алексей.
- Она его тоже из равновесия вывела, - сообщил Шахиров.
- А-а-а, ну да, - уныло согласился пришедший.
- Тебе что, снова электромассаж?
- Угу, - прогудел низкий бас.
Рольф с любопытством погладывал на его обладателя, не говоря ни слова.
- Видишь, какие дела получаются, - обреченно произнес Найденов, - Ты уж прости маня, - он обескуражено развел руками, обращаясь к стажеру.
- За что прощать? - с трудом выдавил Максимов, - Сам не знал, что втрескался по уши.
Акижан с интересом слушал, потом подошел к Рольфу, сменил программу кибера и объявил:
- Сейчас спать будете, оба!
Двое синхронно кивнули.
Третий рейс на Лавинию оказался самым тяжелым. Капитан временно отстранил от полетов Иринку и Алексея, который сильно переживал из-за слов девушки, еще ни одна студентка ему такого не говорила. Шустер рисковать людьми не собирался. И, кроме того, на корабле работы было немало, поскольку предварительную очистку льда производили именно здесь. Посадка на планетоид на этот раз прошла без происшествий, а затем капитан изменил уже сложившийся порядок, отправив Венду и Максимова на борт корабля, куда они привели тяжело нагруженный катер и вернулись обратно. Затем они же заливали часть полосы, предназначенную для взлета. Остальные добывали лед. Окутанные снежными облаками комбайны медленно ползли по дну карьера, постепенно наполняясь драгоценными полупрозрачными кубиками застывшей тяжелой воды. Никто не спешил, но всем хотелось быстрее закончить нудную работу на опасном насквозь промороженном шаре, висящем среди вечного мрака.
Ночевали в прежних катерах, и основные пары остались теми же, что и во время прошлых визитов на Лавинию.
- Найденов с Уховой помирились, - рассказывал Рольф последние новости, доставая из микроволновки подогретые пончики, испеченные еще на Земле, - А я почему-то даже рад, что они больше не ругаются…
Тамара с мягкой улыбкой смотрела на него, с этим парнем было легко работать, и ей казалось, будто бы они знакомы уже очень давно, хотя на самом деле это не соответствовало действительности. Она знала, что Шустер решил оставить Максимова на корабле еще на полтора года, такое на факультете астронавтики допускалось. Рольф сам стремился задержаться на "Севере" до первого, еще учебного полета за пределы Солнечной. Только экзамены ему придется сдавать в индивидуальном порядке, но стажера это не смущало, он сам стремился остаться. Никто не стал бы возражать, если бы он надолго вошел в состав экипажа, но его манили дальние звезды…
P.S.
Спустя 11 лет Максимов шел по Звездограду. Город-музей был таким же, как всегда. В парках и скверах стояли модели старинных машин, на которых летали на заре космической эры, на больших и маленьких площадях возвышались обелиски или скульптуры пилотов и конструкторов космической техники. Многие любят ходить по этому городу пешком, особенно когда не слишком спешат. В тот день Рольф никуда не торопился, утром он занимался организационными делами, связанными с предстоящим рейсом, к вечеру должны были прилететь остальные члены экипажа, поэтому у него выдалась возможность просто так побродить по этому городу. И вот в сквере, у памятника первому космонавту Земли, его окликнули по имени, он обернулся и увидел полную женщину с роликовой доской в руках. В первый момент он не узнал ее, а потом сердце бухнуло точно так же, как в первый раз, на "Севере".
- Иринка!!! - воскликнул он.
- Узнал! - улыбнулась женщина.
Ее улыбка была прежней, на щеках появились такие же ямочки, как раньше. Он приблизился к ней, испытывая бурю противоречивых чувств. Она протянула пухлую руку:
- Здравствуй!
Он ответил так же, словно не с женщиной здоровался.
- Ты так изменилась, - сорвалось с его губ.
- Да, - согласилась Ухова, - Развезло после рождения сына, похудеть не получается, говорят, у меня генотип такой…
- Где он у тебя? - Максимов оглянулся по сторонам.
Иринка указала в сторону катающихся на роликах детей.
- Здесь у меня Аленка, Сережка гуляет самостоятельно, даже не знаю, где он сейчас бегает.
- Да, ведь ему уже десять лет, - подсчитал Рольф и ошибся.
- Одиннадцать, - поправила однокурсница. - А ты как? - поинтересовалась она, - На космодроме говорят, в рейс собираешься.
- Угу, - согласился Рольф, нисколько не удивившись, что она в курсе, дальнозвездники многое друг о друге знают.
Иринка взяла его за руку, посмотрела на следы швов и сказала:
- Основательно тебе досталось…
- Из-за своей собственной ошибки, - с усмешкой сообщил он, - Лучше расскажи о себе, про меня ты и так знаешь…
- А что обо мне, - вздохнула Ухова, - Родила Сережку, меня развезло, сам видишь как, летать разрешили только на околоземном челноке, сказали, что вес мне все равно не сбросить, а с ним дальше нельзя, и двое детей растет…
- Понятно, - произнес Максимов.
- Я хотела тебя спросить, за что ты на меня злился на "Севере"? - не выдержала она.
Рольф густо покраснел, он не хотел говорить на эту тему, но ответить следовало, поэтому, с трудом переборов эмоции, он признался:
- Я любил тебя Ира, думал, уже перегорело все, но оказалось это не так. Когда увидел, как ты целуешь Найденова, сам не свой ходил.
- Помню, - неожиданно согласилась она, - Я тебя тогда даже видела в коридоре, - она задумчиво усмехнулась, - Это надо же, ведь знала, что нравлюсь тебе, и ты мне нравился…
- Неужели? - не поверил он.
- Правда, у меня все твои слайды сохранились…
- Мы должны уйти за пределы Солнечной минимум на четыре года, - с глупым видом сообщил он.
- Знаю, и то, что "Гремящую Радугу" переоборудовали в малый исследовательский, тоже знаю, - Иринка подняла на него восхищенный взгляд, - Завидую тебе, - призналась она и неожиданно взяла его под руку.
Максимов осторожно отстранился.
- Не надо, Иринка, - попросил он, - Иначе не выдержу, начну целовать тебя прямо здесь, я все равно люблю тебя.
- Разве этому есть препятствия? - не поняла Ухова.
- У тебя есть кто-то? - спросил Рольф.
Его однокурсница лишь отрицательно качнула головой.
- Любовники были, - равнодушно сообщила она, - Такие же, как ты, звездные бродяги.
- А Найденов?
- Замуж звал, - легко отозвалась она, - Но с ним только погулять можно, не более того.
- Я чем лучше? - хмуро спросил Максимов.
- Формально ничем, - столь же запросто согласилась Иринка. - Просто ты другой.
Он лишь усмехнулся, прекрасно зная свои привычки, теперь он стал ничем не лучше Алексея, впрочем, для людей его профессии это неоригинально.
- Ты, вроде бы, женат? - полюбопытствовала Ухова.
- Да, - односложно ответил Рольф.
- Она будет тебя ждать годами?
- Это формальный брак, у Джетты возникли проблемы с родственниками, ей нужно было выйти замуж и уехать, я ей помог, не более того, никаких обязательств между нами нет.
- Даже так, - вздохнула Иринка и назвала свой адрес, - Надумаешь, приходи.
Максимов знал, что не придет, но ничего не сказал, он мог с любой, кроме Уховой. Только с ней он должен был выбирать между семьей и космосом, который стал его судьбой и его настоящим домом.