Учитель физкультуры

Мой долг предупредить: в тексте есть сцены насилия и вообще, рассказ невеселый.

Мой отец был военным и поэтому мы все время кочевали по просторам нашей необъятной Родины, пока наконец не осели в городе Р.
Здесь я начал учиться в новой школе. Но к тому времени я был уже подающим большие надежды спортсменом и и в школе появлялся редко, поскольку основную часть времени проводил не на уроках , а в спортивных лагерях.
Мое появление здесь совпало с самыми драматическими событиями , которые произошли в этой школе в тот памятный год- Олимпиада в Москве, смерть Высоцкого, война в Афгане.
Поскольку в школе я появлялся редко, как гость, то  и историю эту запомнил лишь фрагментами.
Главным действующим лицом этой истории был учитель физкультуры.
Его все считали чудаком- и ученики и учителя. Он пытался навязать школе новые порядки, которые у одних вызывали  недоумение  а у других- враждебность.
В общем-то этот пожилой учитель хотел не так уж и много- всего-то привить своим ученикам дух товарищества , терпимость к чужой слабости и любовь к физической культуре.
Но всем почему-то казалось, что желать такое может только сумасшедший  придурок. И вообще, он был слишком добрым для того, чтобы быть нормальным.
Да и мог ли нормальный учитель читать своим воспитанникам лекции о пользе физических упражнений и занятиях спортом?
На эти лекции он тратил иногда по полурока и для наглядности показывал плакаты, на которых рядом с атлетически сложенными спортсменами ютились курильщики и лентяи , не обременявшие себя физическими упражнениями.
Ученики над ним потешались, сначала за спиной, а потом позволяя себе изподтишка выкрикивать в его адрес обидные клички, передразнивать его манеру говорить , его движения и интонацию. Делалось это обычно когда все ученики сидели перед ним на скамейке, или стояли, выстроившись в шеренгу . Оскорбительные фразы бросали ему, когда он поворачивался в сторону. А еще,  на стенах школы появились оскорбительные надписи в адрес учителя.
Но он умел держать себя в руках и с упорством фанатика продолжал воспитывать тех, которые почти открыто смеялись над ним.
Не намного лучше относились к нему коллеги по работе, привыкшие орать на своих учеников. Они считали его слишком мягкотелым и лишь снисходительно смеялись над его усилиями поменять систему.
-Он слишком добрый,- говорили они, - А из доброты ничего хорошего не выйдет.
Но учитель ни на кого не обращал внимания и воспитывал своих подопечных так , как считал нужным.
Он защищал слабых, неуклюжих и оттого закомплексованных  учеников, уделяя им большую часть своего времени и внимания.
Насмешки над слабыми и неуклюжими  вызывали у него гневную реакцию.
-Не сметь!- кричал он на насмешников. –Иначе получите у меня по губам!
И потом уже мягче, с легким укором говорил притихшим ученикам -Никогда не  смейтесь над теми, у кого получается хуже, чем у вас! Ведь это же ваши товарищи!
Когда он говорил так, одноклассники тех, кого защищал учитель лишь ухмылялись, кто ехидно,а  кто злобно, но умолкали.
Приструнив насмешников, он обращался к своим подопечным:
-Ну, попробуй еще раз, сейчас у тебя обязательно получится. Ты можешь!- Говорил он кому-нибудь из слабаков  подсаживая того на перекладину или помогая взобраться на канат.
А еще он стал вмешиваться в игры учеников.
Его предшественники просто кидали баскетбольный или футбольный мяч ученикам и с этого момента ученики были предоставлены сами себе. Играли не все- за спортивной площадкой всегда оставались неуклюжие, неповоротливые, придурочнные… Вобщем, никому не нужные. На них никто и никогда не обращал внимания -ни физрук, ни одноклассники.
-Отвали!- иной раз демонстративно гнали их поглощенные игрой ученики, если им казалось, что изгои стоят слишком близко к спортплощадке.
Новый физрук завел совершенно непривычный порядок- у него никто не оставался в стороне.
Перед игрой он вызывал к себе двух человек, назначал их капитанами команд  и поручал набрать себе товарищей для игры.
Вызывал тех, кого никогда в игры не брали. Назначенные капитаны робели и терялись- никто не хотел играть за них. И тогда учитель брал слово: -Ведь это ваши товарищи,- говорил он, -И им сейчас очень трудно. А вы, вместо того, чтобы поддержать их,  топите!
Ученики замолкали на время, но когда начиналась игра, о назначенных капитанах забывали и на спортивной площадке устанавливались привычные правила. Правда и тут учитель физкультуры, наблюдавший за игрой, иногда вмешивался. –Стоп! – останавливал он игру , если мяч хотя и редко но все-таки оказывался у кого-то из слабых игроков и более сильные товарищи по команде забирали у него мяч. –Его подача!
Стараниями учителя,  у слабаков иногда получалось выполнить сложные физические упражнения или успешно вести игру на спортивной площадке. Но гораздо чаще, такие дети начинали комплексовать еще больше и в конце-концов, попытки учителя укрепить в ком-то из них веру в себя оборачивались прямо противоположным результатом- ребенок еще больше замыкался и вовсе переставал ходить на уроки физкультуры.
Покровительство учителя физкультуры не только не улучшало положения тех, кого он защищал, но наоборот, делало его еще более тяжелым и подчас невыносимым.
Как правило объектами насмешек были изгои – слабые , не способные постоять за себя дети.
В большинстве , если не в каждом человеческом сообществе, существует сильная  потребность в изгоях, тех, кого можно безнаказанно унизить , ударить и помучить.
Были такие изгои и в школе , куда пришел учитель физкультуры.
Изгоем ребенка могло сделать что угодно: чрезмерная полнота, неуклюжесть, плохая успеваемость, необычная внешность.
Все начиналось со злобных насмешек, которые стремительно перерастали в настоящую травлю, если ребенок вовремя не давал отпор. Несчастному или несчастной не давали покоя ни на переменах, ни на уроках, ни после уроков.
На уроках им шептали разные гадости, пинали и толкали изподтишка, кидали в них объедки или куски бумаги, а на перерывах придумывали изощренные издевательства.
-Привет!- широко улыбаясь протягивал Гога свою лапу кому-нибудь из своих жертв. Свита с охотничьим азартом в глазах находилась рядом и уже предвкушала злое удовольствие от мерзкой сцены, которая должна была разыграться в следующие секунды.
Жертве ничего не оставалось, как протянуть своему мучителю руку. А дальше начиналось собственно действие. Сжав руку жертвы до хруста костей, мучитель заставлял несчастного смеяться сквозь слезы , а чуть ослабив хватку приказывал своей жертве плакать. Эта экзекуция могла продолжаться довольно долго под восторженные восклицания  и злорадные комментарии зрителей.
Иногда, он  схватив свою жертву за горло ,  заставлял его корчить смешные рожицы под всеобщий восторг.
Мучитель  был очень изобретатетелен в подобных развлечениях.
За изгоев никто и никогда не заступался. Для одних, подобные издевательства были развлечением, и они с удовольствием участвовали в них в качестве зрителей.
Другие, в том числе и учителя, предпочитали не вмешиваться,  руководствуясь принципом «моя хата с краю». Они все равно уйдут после восьмого класса, нужно лишь немного потерпеть. Примерно так же думали и учителя. Они не вмешивались, считая происходящее детскими шалостями, ну а придурки, они и есть придурки.
Больше всех доставалось Юродивому. Так называли в школе мальчика лет четырнадцати, со странной внешностью.  Он казался намного младше своих лет, учился плохо и считался  самым слабым в школе.
У него всегда были расширенные  от страха зрачки, может быть еще и от того, что каждый шаг по школе был для него мукой. Ему не давали проходу даже те, кто обычно не участвовал в издевательствах над изгоями.  Каждый считал своим долгом толкнуть или пнуть Юродивого,  или хотя бы сказать ему что-нибудь обидное. Но больше всех мучил его  Гога со своими прихвостнями . Его сразу привлекла необычная внешность Юродивого.
-Рома, ласково сказал ему Гога, когда Юродивый впервые появился в школе,
  -Закрой глаза, открой ротик, я дам тебе что-то вкусное.
Юродивый доверчиво закрыл глаза и открыл рот. Тогда Гога и и еще двое его прихвостней дружно плюнули ему в рот . Плевки достигли цели и Гога со своими прихвостнями были в восторге.
-Зачем? – сквозь слезы спросил Юродивый. Но ему никто не ответил и лишь смотрели с превосходством- придурок, что с него взять?!
Так в школе относились к  таким как Юродивый. Если ты придурок, то с тобой можно делать все, что угодно,-это было  школе аксиомой.
Впрочем, дело было даже не столько в том, что Юродивый был придурком, сколько в том, что он не мог постоять за себя. Он относился к категории беззащитных придурков. Были и другие придурки, которых никто трогать не решался- психи, на которых ничего не действовало и которые защищались любыми средствами. Таких обходил даже Гога- пятнадцатилетний подросток, выглядевший как взрослый мужчина. Под два метра ростом , широкоплечий, необычайно сильный и ловкий как кошка. В свои пятнадцать лет он был изворотлив, коварен и необычайно жесток. Именно он определял каждому место в им же выстроенной школьной иерархии- кто будет ему прислуживать, кому быть изгоем, а кому посчастливится избежать столь неприятного и опасного общения  с боссом.
Гога хорошо знал, кого можно трогать, а кого нельзя.
Тех, у кого были влиятельные родители или за них могли заступиться , он обходил стороной.
Связываться с ним никому не хотелось. Его боялись даже старшеклассники, а одноклассники, из числа тех, которые собирались продолжать учебу в старших классах и потом в институте, считали дни до того радостного момента, когда Гога и его банда покинут стены школы и уйдут в профтехучилище.
А до тех пор, всем так или иначе его приходилось терпеть. Подобных себе он находил по всей школе и превращал их в своих вассалов. Впрочем, вассальная зависимость от Гоги не являлась охранной грамотой от его издевательств.
Любимой игрой Гоги был «Круг». Суть игры заключалась в том, что одного из участников нужно было затолкать в центр круга. Когда это удавалось, то все участники игры набрасывались на того, кто оказался в центре круга  и дружно били, пинали его ногами, плевали в лицо… Выбраться из такого круга было почти невозможно. Игра прекратилась только после того, как однажды, один, оказавшийся в центре круга, достал самодельный нож и ткнул одного из обидчиков в ногу. Рана оказалась пустяковой, но все участники игры перепугались и истязуемый выбрался наконец из круга.
Гога умел ценить лишь силу и чтобы обезопасить свою власть  приближал к себе сильных , безжалостно третировал слабых, жестоко подавлял любое сопротивление или попытки оспорить его диктатуру.
Почему звали его Гога никто не знал. У «блатных» в школе вообще были непонятные клички на американский манер- «Бони», «Мики», «Сали».
Пути учителя физкультуры и Гоги пересеклись в раздевалке спортзала, куда Гога затащил Юродивого.
-На колени!- скомандовал Гога.
-Не надо!- Со слезами в голосе умолял Юродивый .
Бони и Мики схватили Юродивого за плечи и стали гнуть к земле. Несчастный отчаянно кричал и его крик услышал учитель физкультуры. Ворвавшись в раздевалку, он схватил Гогу за шиворот и оторвал от пола. Растегнутые штаны Гоги сползли с него и он трепыхался в стальной руке учителя , отчаянно болтая ногами в воздухе, пытаясь поймать руку учителя. А учитель продолжал хладнокровно держать Гогу на весу, и в этот момент страшный и ужасный Гоги был похож на пугало.
Вассалы не могли сдержать смеха. Не улыбался лишь заплаканный Юродивый. Он смотрел на эту сцену широко открытыми глазами в которых на этот раз кромке ужаса было и изумление.
-Отпусти меня, сука, козел!- орал Гога срывающимся от страха и возмущения голосом.
-Нельзя обижать слабых!- сказал учитель, чеканя каждое слово, -Ты меня понял?
-Понял! Отпусти! 
-Если я еще раз увижу тебя или кого-то из твоих возле Ромки, пеняй на себя! Ты меня понял? – снова спросил учитель.
-Понял, понял, отпусти!- Взмолился Гога
Учитель опустил Гогу на на землю и тот на ходу застегивая штаны злобно бросил учителю, выбегая из раздевалки- Ты еще у меня кровавыми слезами умоешься, п…р!
Учитель не стал его преследовать.
-Он больше тебя не тронет,- уверенно сказал учитель Юродивому.
Рома в ответ ничего не сказал, только вопросительно посмотрел на учителя: -Правда?
Учитель тоже ничего не сказал и ответил ему лишь взглядом: -Правда!
Гога осуществил свою угрозу на следующий же день. Был как раз урок физкультуры в том самом классе , где учился Гога и большинство его вассалов.
Его банда редко появлялась на уроках физкультуры, но на этот раз пришли абсолютно все.
Учитель был удивлен, но не придав этому факту особого значения, начал урок как обычно- со вступительной лекции о пользе физических упражнений в жизни человека.
Но едва он произнес первые слова, как в спортзале появилась директор- Мина Ефремовна и завуч- Тамара Георгиевна. Обе дамы средних лет, среднего роста и средней же комплекции уверенно направились прямо к учителю.
-Василий Игнатович, извините, что прерываю Вас , но прежде чем вы продолжите урок, нам срочно нужно прояснить один очень важный вопрос,- начала директриса, забыв даже поздороваться с учителем.
-В чем дело, Мина Ефремовна?- вежливо спросил учитель.
-На Вас поступила жалоба,- ответила вместо директрисы завуч, -Это правда, что вы рукоприкладствуете на своих уроках?
-Рукоприкладствую?-удивился учитель.
-Да, на вас жалуются ученики!- Заявила директор.
-Кто же на меня жалуется?
-Я!- поднялся Гога,- Вчера вы жестоко избили в раздевалке меня и моих товарищей.
-Это правда?- грозно спросила директор
-Да он всех здесь бьет!- заявил Гога , злобно ухмыляясь.
-Дети, -тихо произнес учитель,- Кого из вас я тронул здесь хотя бы пальцем?
-Встаньте те, кого учитель физкультуры бил!-приказала директор.
Под злобным взглядом Гоги дети начали один за другим нехотя вставать.
Встали все.
Учитель подошел к своим ученикам и медленно двигаясь вдоль вытянувшейся шеренги  стал спрашивать каждого ученика и ученицу, глядя каждому прямо в глаза: -Я тебя бил?
И все друг за другом отвечали, отводя взгляд или опуская глаза: -Да.
Пройдя до конца строя, учитель вернулся на свое место и с грустью посмотрел на своих учеников.
-Дело серьезное , Владимир Григорьевич,- грозно сказала директриса, -Нам нужно срочно с вами поговорить.
Гога чувствуя триумф после вчерашнего унижения нагло ухмылялся глядя на учителя.
И тут в спортзал буквально ворвался Юродивый. –Я все расскажу! – крикнул он прямо с порога, -Все как было!
Директриса изменилась в лице, а взгляд учителя, еще секунду назад печальный, вдруг залучился добрым сиянием.
Юродивый подскочил к Гоге и набрав полный рот слюны плюнул ему прямо в лицо.
-Мерзавец! –схватила его за шиворот директриса и вдруг влепила ему оплеуху. Она тут же спохватилась, но было уже поздно и от досады и страха она орала нав всю школу: -Тебе не место среди нормальных детей! Мы тебя пожалели, взяли в нормальную школу! Убирайся к своим дебилам!
-Оставьте ребенка,- тихо, но твердо произнес учитель.
-Мы с вами потом поговорим,- прошипела директриса, будто ей наступили на хвост и выпусти Юродиого рванулась из спортзала. Завуч поспешила за ней.  Надо сказать, что и директриса и завуч по какой-то причине всегда покрывали Гогу. Был ли у него блат или Гога просто был симпатичен директрисе, никто не знал.
Сейчас он стоял и утирался он слюны Юродивого. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он по-прежнему смотрел с улыбкой превосходства и на учителя и на Юродивого, но в его глазах появилось что-то мертвое, из-за чего никто не решался на него взглянуть.
Урок был безнадежно сорван .
-Владимир Григорьевич, зайдите пожалуйста ко мне,- с нажимом сказала директриса, когда учитель физкультуры появился в учительской.
-Вам лучше самому уволиться,- сказала учителю  директриса, как только он вошел,- Во избежание более крупных неприятностей.
-Я как раз заявление писал,- ответил учитель.- Но учтите, тех безобразий что творятся в вашей школе я так просто не оставлю,- твердо сказал он.
В ответ директриса усмехнулась.-Смотрите, чтобы вам дороже не вышло.
-Мы за ценой не постоим!- Весело ответил учитель выходя из кабинета Мины Ефремовны. Та проводила учителя злобным взглядом.
Вернувшись в учительскую, он написал заявление  и оставив его у секретарши покинул школу.
Ему быстро нашли замену и потом учителя физкультуры долго никто не видел.
-Ну что, помог тебе твой физкультурник?- злобно ухмыляясь, спрашивал Гога , держа за шиворот тщедушного Юродивого. Тот дрожал от страха. Мужество, еще совсем недавно переполнявшее Юродивого, вдруг разом покинуло его.
-Не бойся, я прощу тебя, если ты все будешь делать так, как я тебе скажу,- ласково говорил Гога . Он всегда был особенно ласков перед тем, как сотворить какую-нибудь гнусность, а Юродивого он решил резать по кусочкам и для этого изобрел целый план.
-Если сейчас на уроке пошлешь училку нах… , я тебя прощу,- пообещал Гога.
Ты же веришь моему слову?- оскалился Гога. Юродивый в ответ лишь испуганно кивнул.
Молодец!- он хлопнул Юродивого по плечу так, что тот даже присел от удара.
 Затем он сгреб Юродивого  в охапку  и поволок в класс как большую куклу.
На уроках он заставлял Юродивого кукарекать, мяукать, корчить рожи и материться.
Учителя гнали Юродивого из класса и теперь уже ни у кого не было сомнений в том, что он придурок.
Мать Юродивого воспитывала его одна. У нее не было ни нужных связей, ни покровителей, и поэтому с ней никто не считался. Она не раз приходила в школу выяснять почему у ее сына все тело в синяках, но каждый раз уходила из школы растерянная и ни с чем.  Когда она начинала жаловаться, директриса или завуч  прозрачно намекали ей, что у ее сына серьезные проблемы с  умственным развитием  и неплохо бы определить его в более подходящую школу. Жаловаться матери на издевательства , которым он подвергался в школе, Юродивый боялся.
Мать и так все время переживала за него да и что она могла сделать против таких как Гога и его банда? Юродивый прекрасно это понимал.
Он было понадеялся на учителя, но теперь его не было и он остался в полном одиночестве.
Страх парализовал его волю и всецело владел им с утра до ночи. Просыпаясь, он думал о том , чтобы скорее наступил вечер. В школе он считал дни до воскресенья, когда его наконец оставят в покое.
Он не мог привыкнуть к унижениям , но вместе с тем, боялся себя защищать. Когда его унижали и били, он лишь заискивающе улыбался, скрывая под вымученной улыбкой свое отчаяние.
Между тем, положение его стало отчаянным. Учителя не пускали его в классы, из-за того, что он матерился и кукарекал по приказу своего мучителя, а оставаться в корридоре он боялся, потому что корридоры и туалеты были местом обитания Гоги и его банды.
Он прятался от своих мучителей где только мог, но если его находили,  то он превращался в игрушку для жестоких подростков. Его заталкивали в круг и начинали пинать ногами и оплевывать, или выстроив «стенку» с обеих сторон в коридоре, швыряли его друг на друга из стороны в сторону.
Но все это было ничто по сравнению со страхом, который он испытывал перед Гогой. Он боялся самого страшного, что однажды уже пытался сделать с ним Гога там, в раздевалке спортзала.
Наверное от отчаяния, он стал очень набожным, хотя не знал ни одной молитвы, ни даже как креститься.
Он постоянно что-то шептал себе под нос и украдкой крестился как умел.
-Господи, помоги мне, защити меня! – взывал он в отчаянии к Богу и думая, что его никто не видит, крестился.
И ему казалось, что Господь помогает ему, потому что до сих пор он избежал самого страшного. Так было до того дня, когда он спускаясь по лестнице , не наткнулся на Гогу и его приятелей.
Глаза Гоги загорелись охотничьим огоньком.
-Сюда иди!- крикнул он. Юродивый попятился и бросился бежать по коридору. Гога с приятелями  устремился за ним.
Юродивый подбежал к двери класса и стал отчаянно стучаться в дверь. –Откройте, пожалуйста!- молил он.
Уже никого не стесняясь он просил Господа о спасении и все время отчаянно крестился.
Гога со своей шпаной не решился преследовать его до самой двери и наблюдал за ним с лестничной площадки, злобно при этом ухмыляясь.
Учительница открыла дверь и увидев Юродивого тут же ее захлопнула.
-Господи, где же ты?!- В отчаянии простонал Юродивый. Гога заржал и растягивая удовольствие не спеша двинулся к нему. –Пойдем с нами  в тубзик(так он называл туалет),- ласково сказал Гога.
Юродивый , бледный как стенка, в отчаянии прижался к двери и тут случилось чудо.
Неожиданно в коридоре появился Плинтус.
Так называли за глаза нового ученика, недавно появившегося в школе. Почему его прозвали Плинтусом никто объяснить толком не мог. Может быть потому, что весь он казался каким-то сплющенным  и это вызывало у школьников ассоциацию с плинтусом.
У  него все было сплющенное- нос , голова… Казалось и шеи у него не было. Взгляд у Плинтуса был холодным, лицо-бесстрастным.
С семи лет он занимался боксом  и трогать его боялся даже Гога.  Когда он только появился в школе, Гога решил его попробовать. –Привет,- обратился он к нему, -Как жизнь? -И положил руку Плинтусу на плечо.
Плинтус резко сбросил его руку и так же резко ответил: -А тебя е...т?
Гога не ожидал такой дерзости от нового ученика, но не стал выяснять отношения.
-Потом поговорим с тобой,- с угрозой в голосе предупредил он новичка.
-Как скажешь,- ухмыльнулся новенький. Парень был мстительным и беспощадным, если чувствовал что его чувство собственного достоинства хотя бы чуточку задето.
С того дня они стали врагами, но Гога старательно избегал повода к большой войне. Чутье подонка и труса подсказывало ему, что с этим парнем лучше не связываться..
Плинтус при встрече смотрел на Гогу с вызовом, но тот предпочитал не замечать этого взгляда.
-Отвали от него,- спокойно сказал появившийся в коридоре Плинтус.
-Что ты сказал?- сдерживая ярость спросил Гога. С ним было шесть человек и и он решил, что пришло время поквитаться с Плинтусом за проявленную дерзость.
-Я сказал отвали,- спокойно, с улыбкой повторил Плинтус.
Отступать Гоге было некуда. –Мы с тобой тогда не договорили,- сказал он , выдавив из себя ухмылку.
-Давай поговорим,- в свою очередь усмехнулся Плинтус.
-Пошли,- скомандовал Гога.
Он был не первым кого Гога ставил на колени. У Гоги была четко отлаженная система подавления протиников- как только они заходили в туалет или на пустырь за школой, где Гога проводил свои расправы с бунтарями и неугодными, один из его подручных делал подсечку, или ставил подножку, или… Способов сбить с ног неугодного бунтаря они знали достаточно. Ну а дальше начиналась расправа. После такой расправы самые независимые становились послушными шестерками у Гоги и молча повсюду за ним следовали, выполняя все его прихоти.
Гога надеялся, что и на этот раз все будет точно так же.
Но реакция у Плинтуса была как у кобры. Прежде чем Мики- специалист по подсечкам успел сделать движение в его сторону, Плинтус со всей силы ударил его пяткой по пальцам ноги. Нога Плинтуса была обута в тяжелый ботинок и Мики от боли не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть,  его глаза вылезли из орбит. Бони попытался ударить его головой в живот, но Плинтус опередил его оперкотом такой силы, что Бони оторвало от пола чуть ли не на полметра и затем он рухнул на пол с залитой кровью физиономией. Гога попытался сбить Плинтуса с ног сокрушительным ударом сбоку, но Плинтус нырнув под руку Гоги, вынырнул с сокрушительным ударом в челюсть левой и окончательно добил его вторым ударом своей знаменитой «двоечки» по печени.
Сали бросился наутек , но Плинтус ударил его  в спину с такой силой, что тот открыл дверь не рукой, а собственной физиономией и теперь как собаченка стоял на четереньках с разбитой рожей.  Двоим из приятелей Гоги все-таки удалось выбраться из туалета и они не разбирая дороги в ужасе бросились наутек. Единственным кто после этого разгрома решился атаковать Плинтуса, был пятиклассник по кличке Штырь. Его боялись не меньше чем Гогу за его бешенный нрав. Младший из всех, он не боялся нападать даже на старшеклассников и те будто собака поджавшая хвост считали за благо ретироваться, сопровождаемые пинками Штыря. В случае осложнений, Штырь не задумываясь пускал в ход против наиболее сильных противников свинчатку, которую всегда носил с собой.
-Зверь!- характеризовали его учителя. Его лицо и правда было похоже на морду тигра.
Плинтус не ожидал выпада тигренка и успел уклониться от удара свинчатки лишь в последний момент.
Увернувшись от удара, он с силой схватил тигренка за горло .
Другой, он схватил его снизу за штанину и подняв просунул  в открытое окно. Повиснув на уровне третьего этажа, тигренок отчаянно заорал: "Мама!!!" Из его глаз ручьем полились слезы , а Плинтус почувствовав  рукой, державшей Штыря снизу за штанину, теплое, мокрое пятно с отвращением опустил его на пол.
В этот момент лицо Штыря больше не напоминало морду тигренка. Это был обычный, испуганный ребенок. Он попытался улизнуть от Плинтуса, но тот остановил его властным окриком:-Стоять!. Штырь замер. Плинтус подошел к сидевшему на полу Гоге. Вся левая половина лица у Гоги напоминала огромный мяч темно красного цвета . Глаза не было видно и Гога напоминал циклопа.
Он сидел не в силах подняться у самого писуара.
-Еще раз  увижу тебя возле Юродивого, ты у меня гавно жрать будешь!- предупредил его Плинтус. -Понял?!
Гога что-то промычал в ответ.
На крики сбежалась вся школа. Директор была в школе , не обошлось без милиции.
Неизвестно чем бы все кончилось, но за Плинтуса вступился его тренер по боксу- очень уважаемый в городе человек.
Кончилось все тем, что Плинтус вместо колонии для несовершенолетних, куда грозилась упрятать его директриса, перешел в спортивную школу.
Перед тем как уйти, он жестоко избил своего отца, который нещадно лупил его ремнем с малых лет, а нередко напившись  пинал его ногами.
Жаловаться на него отец не стал .
После этой истории Гога долго не появлялся в школе, а когда вернулся, то надолго притих. Притихли на какое-то время и его приятели.
Осенью, после восьмого класса он ушел в профтехучилище . Туда же подались и  все его друзья.
Вскоре уволились и директриса с завучем . А учитель физкультуры вернулся.
-Вы оказались крепче, чем я думала,- со злостью сказала директриса.
-Так у меня же с войны еще закалка,- с улыбкой ответил ей учитель физкультуры.
Оказалось, что он воевал в партизанах, будучи еще совсем ребенком. Говорили, что с военной поры у него сохранились какие-то большие связи "на самом верху" и именно благодаря им он и выжил директрису.
 Став завучем школы, он наконец установил тот порядок, о котором так мечтал придя в самом начале в школу. Школьная шпана  боялась его как огня. Однажды, собрав продолжателей черных дел Гоги, он повез их на экскурсию  в колонию для несовершенолетних.
Воспоминания об этой экскурсии еще долго сдерживали многих последователей Гоги и при нем  в школе больше не было Юродивых.
А потом началась Перестройка и учителя ушли на пенсию. Подросший Тигренок установил  в школе криминальные порядки, а потом, многие и вовсе стали смотреть на учебу как на пустое занятие.
Юродивый после всей этой истории стал еще более набожным, но после восьмого класса тоже исчез.
В следующем году мы переехали в столицу, где отец поступил в военную академию и школа в городе Р. осталась для меня в прошлом.
О том, как сложилась судьба главных героев этой истории я узнал лишь спустя много лет.
С детства я любил шахматы и с годами эта древняя игра стала моей страстью. Я не мог отказать себе в удовольствии наблюдать вживую самые захватывающие матчи международного уровня. На одном из таких соревнований я вдруг увидел… Плинтуса. За тридцать лет он сильно изменился, но я все равно узнал его.
Спортивная слава пришла к нему в середине восьмидесятых, он тогда бился на ринге за первенство Союза. Чемпионом он правда не стал, но боксером Плинтус был сильным, а впоследствии проявил себя как хороший тренер.
Среди его учеников были чемпионы страны и даже один олимпийский.  Однажды после школы нам довелось встретиться ненадолго на спортивных сборах, но потом я больше его не видел, хотя слышал о нем много. Отношения у нас тогда были вполне товарищескими, может быть потому, что и в характере у нас с ним было много общего.
-Плинтус,-позвал я его. Не каждый мог так назвать его, но я не помнил его имени.
Мужчина обернулся. Решительное, в шрамах лицо ,  еще более приплюснутое. В глазах недовольство и недоумение.
Несколько секунд он внимательно меня изучал, а потом вдруг широко улыбнулся и протянул мне руку.
-Какими судьбами?- спросил я его.
-Да вот, сына в столицу привез на соревнования,- ответил Плинтус.
-Тоже боксер?- спросил я
-Нет, шахматист,- с гордостью ответил Плинтус,- уже международный мастер. -А дочь у меня  балетом занимается. Учителя говорят, что у нее большое будущее. Вот,- он вытащил из-за пазухи бумажник, в котором хранил фотографию дочери и протянул ее мне. Я смотрел не столько на фото очаровательной  юной девушки, сколько на то, с каким умилением отец смотрел на свою дочь. Я еле сдержал улыбку, так он был в этот момент похож на знаменитого Шрека.
-Ты то сам как?- задал я самый обычный вопрос.
-Слава Богу,- ответил он,- Вот, детей воспитываю. –Он сделал паузу. –Один. Прямо карма какая-то у нас в семье- меня отец в одиночку тянул и я своих в одиночку тяну. Жена при родах дочки умерла. У меня ведь до рождения детей  всяко в жизни было. И на зоне побывать успел, все ребра и хребет мне поломали… А как дети родились, так все сразу и обрубил. На жизнь хватает, а больше и не надо. Главное- воспитать детей, а деньги… Вот они есть и вот их уже нет.
-Из той школы кого-нибудь встречал?- спросил я его.- Как там учитель? Ты же вроде потом опять в Р. вернулся.
-Да, вернулся. - ответил он - А учитель давно уже умер. Мина Ефремовна перебралась за океан, там теперь здравствует. Штырь в начале девяностых стал бригадиром, но его со всей бригадой в собственном баре из гранатометов расстреляли. Слышал про эту историю?
Я кивнул.
-Сали сразу после школы умер от передозировки, Бони спился,  а Гогу кто-то из бывших одноклассников на  ржавый нож посадил по пьяне на какой-то вечеринке . Он умер от перетонита в городской больнице. Остальные- кто где. 
-А ты как?- спросил он.
-А я по стопам отца пошел, -ответил я ,- Уже и на пенсию успел выйти, - усмехнулся я. –Теперь вот молодежь тренирую.
-А что Юродивый? – спросил я.
-Юродивый стал монахом,-ответил Плинтус. –Таким как он сам Бог велел при монастыре жить. Таким среди людей жить нельзя. Чтобы жить среди людей волком нужно быть.
-Волком среди волков быть нужно,- возразил я,- А среди людей-человеком.
-Что ж, может ты и прав,- сказал в раздумии Плинтус и снова посмотрел на фото дочери , которое не выпускал из рук.