***

П  Л  Е  Н  Н  И  К


  Однажды, преодолев бездорожье, я с великим трудом добрался до своего  лесного дома и теперь готовился коротать долгую осеннюю ночь. Как всегда, моим компаньоном был лопоухий Беня –  небольшой песик с купированным хвостом, обладатель на редкость независимого характера.      
    В последние дни сильно дождило, а тут, как по заказу,  выдался редкий для этой поры тихий лунный вечер. Рябину птицы давно уже всю склевали, ветви облегченно приподнялись, и незатененные окна  были залиты слегка голубоватым, как обезжиренное молоко, призрачным светом. От этой странной подсветки, появлялось ощущение, что мы вовсе и не в своем, таком привычном, с натопленной печкой доме, а в какой-то сказочной  избушке, где живут  добрые гномики в деревянных туфельках.
После ужина, вооружившись налобным светильником, лежа на кровати поверх одеяла, я не спеша,  дочитывал интересную новеллу.  Развязка ожидалась драматичной: знаменитый на всём побережье шкипер, будучи вдовцом, женился на девушке, годившейся ему в дочери,  и теперь вот узнал, что она полюбила молодого. События происходили во времена давно минувшие, совсем не такие, как сейчас. Об измене в нынешнем понимании речь не шла, просто видно было, что молодка  сохнет на глазах. Было интересно, как же в те времена разрешались такие коллизии?
  Я дочитал последние строки, и потрясенный сел на постели.  Шкипер – настоящий морской волк, которому никто не смел слова перечить, взял жену за руку и через весь город, не прячась, отвел прямо в дом к любимому!  Стоя на коленях, он попросил у заплаканной жены прощения,  сказав, что это он во всем виноват, и, уже благословляя молодых, произнес такие слова, которые без комка в горле читать было невозможно.
  Держа в руках раскрытую книгу, я сидел и думал,  как же благороден, как же красив бывает человек в своих поступках! И как-то незаметно, исподволь возник вопрос, давно сидевший во мне, и на который у меня не было ответа:  почему зло, не стесненное рамками морали, вооруженное и подлостью, и хитростью, так и не смогло за тысячи лет  победить добро?  Закрыв книгу, я мысленно поблагодарил великодушного шкипера. Теперь, узнав его историю, я, кажется, узнал и ответ на свой вопрос: зло порождается ничтожеством духа, а добро – его величием. 
  Огарок свечи на столе уже почти догорел, оставалась самая малость.  Отложив книгу, я сидел и ждал мгновения, когда кончик фитилька окончательно завалится на бок и вместе с оранжевым огоньком утонет в расплавленной лужице парафина. 
Наконец свеча погасла, можно было отходить ко сну.  Я повернулся к стене, чтобы не мешал лунный свет, и был уже на пороге сновидений, как вдруг ухо различило в дальнем углу какой-то посторонний звук. Этот звук я уже слышал, когда мы  выходили с Беней на прогулку, но тогда быстро забыл о нем.
 Стряхнув с себя дрему,  прислушался. Ну, конечно же, это мышка, дождавшись своего часа, вышла на промысел. Сразу оговорюсь, Беня на них не реагировал, они для него просто не существовали. Судя по всему, мышка забралась в какую-то картонную коробку под столом, где лежали продукты, и чего-то там усердно грызла. 
«Ну-ка, брысь»: крикнул я, не поднимая головы. Но шебаршение в коробке не прекратилось. «Это что еще такое!», добавил я голоса. Обычно после такого окрика на какое-то время наступало затишье. А тут ноль внимания. Дотянувшись до книги, я пару раз стукнул ею по столу, но и это не помогло. Пришлось вставать. У меня  крепло подозрение —  здесь что-то не так.
За долгие годы совместного проживания мои отношения с «мышарами» ( так зовет их мой приятель ) давно утряслись и стали вполне добрососедскими. Если честно, они мне даже нравятся. А вот у дружка  с этими хвостатыми подпольщиками дружбы не получилось. Однажды ночью какая-то слишком нахальная мышка решила по нему пробежаться, и тот со сна, в страшной панике умудрился сбросить её себе за пазуху. Я проснулся от его дурного крика, потому как лазутчица в это время свалилась бедолаге в кальсоны, в самое ответственное место.  Несчастный пулей вылетел из дома, едва не унеся с собой двери вместе с косяком. Потом он ещё дня три спал с открытыми глазами.
    Тем временем, нацепив на голову фонарик, я начал обследовать угол, из которого, как мне казалось, раздавались подозрительные звуки. Под столом, куда я забрался на четвереньках, был целый склад всякой всячины. Наугад, поднеся к уху небольшую, уже  распечатанную коробку сметаны, сразу понял – тут она, голубушка. Объяснялось всё просто: учуяв лакомство, мышка кое-как протиснулась в распечатанную картонную коробку, а вот обратно выскочить, бултыхаясь в сметане, уже не смогла.
     Я положил коробку на бок и приготовился стать свидетелем её позорного бегства. Раньше мне уже приходилось спасать любителей поживиться на дармовщину.  Обычно, попавшие в переплет, затаивались на секунду-другую, всё ещё не веря в счастливое  освобождение, потом внезапно выскакивали и стремглав мчались под печку.
     На этот раз прошло и пять, и десять секунд, а мышь всё еще не решалась дать драпака. И, когда я уже собирался  вытряхнуть её насильно, вдруг из коробки медленно начал выползать комок сметаны. Я смотрел и не верил своим глазам: в живом белом комке  угадывался мышиный хвостик! Ни ушей, ни глаз, ни ног видно не было, угадывался только он – хвостик, тоже весь в сметане.
     И тут до меня окончательно дошло: да  это же маленький мышонок, совершенно выбившийся из сил. Он прополз еще сантиметров десять и в изнеможении замер.
 Господи, стрельнула  мысль: этот несчастный тонул в колодце, заполненном сметаной, уже тогда, когда мы с Беней только отправлялись на прогулку, а ведь я потом  улетал еще на побережье к полюбившемуся шкиперу. Сколько же ты, бедный, натерпелся!
     Я не знал, что делать. Попытаться очистить мышонка от сметаны?  Так ведь еще больше его замызгаешь. Тут, наконец-то соизволил появиться  Беня, и сразу нашел себе занятие – он с удовольствием   слизал обильный сметанный след на полу, и довольный уселся рядом, ожидая продолжения. Наконец мышонок пополз дальше. Он двигался медленно, еле-еле. Стоя над ним на четвереньках, я, как заправский болельщик, мысленно подбадривал его: «Ну давай же, малыш, давай! Самое страшное уже позади! Печка уже рядом». И еще мне хотелось ему сказать, что родичи встретят его, как героя. А уж как они его вылижут… До последней  шерстинки!
     Функцию чистильщика Беня  выполнял без команды, при этом поглядывал на мышонка с полным отвращением. Мне это не нравилось, хотелось отправить барбоса сначала посмотреть в зеркало на самого себя. 
     С великим трудом страдалец наконец-то добрался до своего подполья. Драма со счастливым концом закончилась. Можно было опускать занавес.
А через неделю вернулась из Швеции  дочь и, не ведая о приключении  в лесном доме, привезла мне сувенир – маленького мышонка, вырезанного из рога оленя!   У резчика оказалась не только твердая рука, но и доброе сердце.  Не удивительно, что  подарок из заморской страны вскоре стал для меня мышонком, которого мы с Беней однажды спасли.
Я пишу эти строки, а он сидит на подставке монитора и его плутоватые глазки будто спрашивают меня: « А ты правду обо мне пишешь?». Ну что ты, малыш, конечно, правду.