Записка первая - ботаническая
Вы когда-нибудь дружили с деревом? Я тоже раньше думала: враки все это! А потом однажды так тоскливо стало среди людей, что решила попробовать – от безысходности.
Подхожу к дереву. Неизвестной мне породы, но с виду такое приятное. Спрашиваю:
- Тебя как зовут?
Оно насторожилось и молчит. Наверное, раздумывает, можно ли мне доверять.
Тогда я его по стволу погладила. А ствол такой необыкновенный, гладенький, как ножки после эпиляции.
- Ты мне нравишься, - говорю ему искренне. – Будешь со мной дружить?
И тут сверху листик мне прямо в руку упал. Согласно, значит!
- Та-ак, - говорю я, беря подарок. – Вообще-то меня зовут Мария, но ты зови меня как хочешь. Подругой, например, или просто Женщиной с тараканами в голове.
Ветер листья колышет, дерево шелестит и улыбается. Я ему тоже улыбаюсь.
- А я тебя буду звать Геральтом. Как ведьмака из романа Сапковского, потому что у тебя ствол с сединой и листья с изнанки серебристые. Идет?
Листики щекочут меня по лицу.
- Вот и прекрасно! Теперь у меня есть друг, а у тебя – подруга. Это намного лучше, чем стоять в тихом и гордом одиночестве.
С того дня и завязались между нами приятельские отношения. Друзья стали, как говорится, и в радости, и в печали.
- У кого-то цветик-семицветик – всего-то семь лепестков! – а у меня целое волшебное дерево и все в листьях! Просто обжелаться можно!
Любая проблема – пыль, если в руке (кармане, сумочке) волшебный листик от Геральта. Я его только пальцем коснусь – проблема сама улетучивается.
Больше всего любила я к нему поздно вечером приходить. Под звездами. Иду, как на романтическое свидание – в предвкушении неизведанного чуда.
Геральт тоже со мной говорил. Вы думаете, у дерева не бывает радостей и печалей? Очень ошибаетесь! Показывал он мне людей, проходящих мимо. Сколько грязи после некоторых из них остается! Я уже не говорю о поломанных ветках и ободранных листьях. Геральт ведь не только углекислый газ из атмосферы впитывал, но и энергетику. Пока людей рядом нет – порядок. Но стоит кому-то близко пройти или за ствол подержаться со своими аховскими мыслеформишками – и пошло мутное облако разрушительной энергии по всем природным каналам.
Особенно Геральт мат не любил. Обижался на людей – непутевый народец. Если под ближайшим кустом не опорожнится, то такой фонтан негатива в атмосферу выплеснет, что диву даешься – откуда столько дерьма в одном маленьком человечке?
И влюбленных он мне тоже показывал. Стоит парочка под деревом, на первых порах стесняется. Пока до поцелуев дело доходит, каждый в пылу смущения дров наломает, то есть веток – чтоб руки было чем занять, покуда допуск к телу не получен.
Геральт меня многому научил. Я на людей по-другому стала смотреть. Раньше для меня интеллект был приоритетом, теперь – доброта.
По-настоящему добрых людей мало. Они как деревья – делают свое дело неприметно, в глаза не прыгают. И многие к ним тянутся. Кто за добрым словом и поддержкой, а кто – и нагадить, чтоб среди других не шибко выделялись, или пару «веток» обломать – ради равновесия в природе. Ведь белые и пушистые многих раздражают, а вот загаженные и ободранные – это уже, как все, это правильно.
Но и я Геральту тоже новый мир открыла – никогда до этого он с людьми не дружил. Только поначалу, когда еще совсем ребенком был, тянулся за лаской к посадившим его рукам. Человек этот какое-то время о нем заботился, а потом пропал. Или забыл, замотался, или уехал, или… Он ведь уже немолодым был. А с тех пор минуло лет тридцать – не меньше.
Поначалу Геральт мне помогал в житейских мелочах.
Я ведь раньше в какую игру играла? Была святой великомученицей, живущей с мужем-неудачником в однокомнатной квартире. Такая бедная несчастная овечка для заклания, страдающая от кулаков пьяного супруга и собственной порядочности. Что ни говори, образ малопривлекательный – печальный и одинокий. Некому было даже вступиться за овечку, чем, кстати, муж и пользовался.
- Ты его ко мне приведи, - сказал Геральт, когда я как-то прибежала к нему с зареванным лицом и кровоподтеком на скуле. – Я с ним потолкую.
Привела. Не сказала, конечно, зачем. Когда муж с извинениями полез, предложила прогуляться, свежим воздухом подышать, так до Геральта и догуляли.
- Ты отойди на минутку, - шепнул мне Геральт.
- Ой, подожди меня здесь, под этим деревом, а я домой сбегаю – мобилку забыла! - на ходу придумала я способ улизнуть.
Уж не знаю, о чем они там толковали и в каком виде происходило это общение, но муж на следующий день домой с синяками пришел. Весь вечер молчал, на вопросы отвечать не хотел, а потом выдал:
- Я завтра в гости к кумовьям не пойду.
- Это почему же? – удивилась я. В жизни еще такого не бывало, чтоб он просто так от дармовой выпивки отказывался (нас ведь на день рождения пригласили).
- Я тут это… решил здоровый способ жизни вести, - пояснил он с серьезнейшим видом. – Так что ты сама в гости иди, а я дома останусь – чтоб не было искушений.
И с тех пор – в тренажерных залах через день стал пропадать – мышцы качает, протеиновые коктейли пьет.
А потом мне Геральт и с квартирным вопросом помог. Очень быстро нашли выгодный обмен, но муж сразу условие поставил: «Однокомнатная квартира была моя, и эта тоже будет моей лично. Оформим дарственную – и никаких гвоздей!»
Может, он по-своему и прав был, ведь у меня на самом деле с рождения, что говорится, ни кола, ни двора. Но все же меня это заело. Слава Богу, уже вместе десять лет прожили, детей родили, а собственного угла, выходит, я так и не заслужила. Супруг же при любом удобном случае не преминет попрекнуть: «Приживалка ты здесь, а я - царь и бог. Захочу – вышвырну к чертям собачьим!» (что несколько раз по пьяни когда-то и пытался сделать).
- Чего нос повесила? Разве это беда? – утешил меня Геральт. – Ты листья возьми. Когда к нотариусу поедете, в карман мужу засунешь. И подарочек ему пошли. Чего он больше всего на свете желает? Много денег? Так устрой ему ливень из стодолларовых банкнот! Мысленно сыпь их ему на голову – пусть человек порадуется.
Я так и сделала: листья в карманы мужу натолкала, а потом усердно «поливала» его коротко стриженую макушку долларовым дождем.
Нотариус спрашивает у нас:
- Вы совладельцы?
А муж отвечает: «Да». Как потом выяснилось, он просто не расслышал, ему показалось: «Вы владелец?»
И дарственную почему-то передумал оформлять. «Дорого», - говорит. Решил, что быть просто единоличным владельцем ему достаточно. Уже дома, когда документы внимательно почитал, ужаснулся: «Вот это я лоханулся!» Но дело-то уже сделано, назад не воротишь.
Так и стала я полноправной хозяйкой. Разве не чудо?
Плохо было только одно – Геральт в другом конце города остался. Нечасто мы теперь могли видеться.
Первое время я все-таки наведывалась к нему: сначала раз в неделю, потом в две, потом в месяц, потом в год.
Он не упрекал. Радовался моему приходу. Даже зимой сквозь сон откликался. А я каялась и обещала исправиться. Но жизнь продолжалась, быт и работа засасывали. А поскольку я надела на себя другую маску, связанную с переходом на новое место работы – серьезной, суперинтеллектуальной, сверхрассудительной и всезнающейнаперед бизнес-леди в очках и сером костюме с белой манишкой – то от меня даже домашние тараканы сбежали – скучно им стало находиться в моем обществе.
Теперь я видела Геральта очень редко и исключительно из окна своего автомобиля. Друг мой стоял в одиночестве, тяжело склонив к земле серебристые ветви. Его вид навевал мне щемящие воспоминания, я притормаживала немного, но не могла выдавить из себя даже: «Привет!» - это ведь так не вязалось с моим новым имиджем.
А потом он мне приснился.
Мне вообще очень редко снились красивые герои-любовники, рыцари из девичьих грез. А в этот раз он явился – высокий, подтянутый, мускулистый, с бронзовым лицом античного бога и белыми волосами до плеч.
- Геральт? – я узнала его сразу. – Рада тебя видеть. Ты такой… такой необыкновенный… Знаешь, мне ведь нужно многое тебе сказать…
- Я пришел попрощаться, - сказал он низким глубоким голосом и нежно привлек меня к себе. – Ты нашла дорогу к людям – меня это радует.
- Но я забыла дорогу к тебе…
- Это не страшно. Главное – ты знаешь, что она существует.
- Я знаю много разных дорог. Но все равно плутаю.
- Это правильно: ты - человек. Человеку свойственно ошибаться. Так предопределено. Без этого не было бы следующей ступени.
- Кем же я стану на следующей ступени? Может быть, деревом?
- Может быть…
- Ты прости меня… - мои ресницы стали влажными. – Я не предавала тебя. Я просто стала взрослой. Это так скучно…
- Я прощаю тебя, - грустно улыбнулся он. – Мы еще встретимся. Непременно. Но не здесь.
И выпустил меня из своих дружеских объятий.
- А тараканов ты верни, - посоветовал он на прощанье. – Они нужны – не в доме, конечно, а в голове. Они питаются человеческими масками. А если маски нет – то не по чему ударить…
Это был красивый и печальный вещий сон.
На следующий день мне больно надавали по маске серьезной, суперинтеллектуальной, сверхрассудительной и всезнающейнаперед бизнес-леди в очках и сером костюме с белой манишкой.
Выйдя из ступора, но все еще пребывая в подвешенном состоянии (обидно получать неожиданно и ни за что), я медленно ехала улицами города в тщетной попытке отыскать в себе точку опоры, способную перевернуть мир.
И тут мне вспомнился давешний сон. Вспомнились волшебные листья, исполняющие желания.
- Лети, лети, лепесток, через запад на восток…
Неужели все это время мне было так хорошо?..
- Облетев вокруг Земли, быть по-моему вели…
Я свернула на знакомую улицу. Сейчас будет поворот, и сразу за ним – дом, в котором мы жили раньше, где под окнами третьего подъезда ждет меня мой старый добрый волшебник, мой милый преданный друг – дерево неизвестной породы по имени Геральт.
Мне как никогда захотелось прикоснуться к его гладкой коре, поговорить с ним, ощутить его тепло, участие, поддержку…
Благо, на дороге больше не было автомобилей, когда я резко ударила по тормозам.
Дерева не было. Я не поверила своим глазам. Свернула к обочине и, выбежав из машины, бросилась через полянку туда, где раньше рос Геральт.
Дерева не было. Я увидела лишь развороченную землю и останки искалеченных корней, разбросанных вдоль дорожки.
«Господи, ну кому же ты помешал?!.»
Серьезная, сдержанная, суперинтеллектуальная, сверхрассудительная и всезнающаянаперед бизнес-леди в очках и сером костюме с белой манишкой плакала, утирая белыми манжетами растекшуюся по лицу черную тушь.
Вернувшись домой, я твердо решила больше никогда не дружить ни с деревьями, ни с людьми. Не хотелось новой боли и разочарований. И этого ужасного чувства вины…
Я надела на себя маску оскорбленного, униженного и не видящего просвета в конце туннеля мытаря и долго сидела на кухне, бездумно помешивая ложкой давно остывший чай.
И тут на стол вылез таракан. Маленький такой, черный и наивный. Я подавила в себе желание тут же его прихлопнуть, наблюдая за тем, что он будет делать дальше. Но он ничего не делал – древние инстинкты, приобретенные за время сосуществования тараканьего рода с человеческим, заставили насекомое спрятаться под блюдце. И я сразу утратила к нему интерес.
- Та-ак, в доме тараканы завелись раньше, чем в голове, - с этой мыслью я вышла на балкон. – Что же будем делать с головой?
Я высунулась наружу и подставила макушку солнцу. Под балконом росло дерево неизвестной породы. Я его видела и раньше, но особого внимания не обращала. За год оно вытянулось, раздобрело, теперь можно было свободно коснуться рукой его листьев, трепещущих на ветру.
Я коснулась. И почувствовала, как дерево тут же откликнулось на мою ласку и как долго оно ее ожидало.
Листья были узенькие, изумрудные, живые. Они шумели так мелодично, что создавалось впечатление, будто дерево поет. Наверное, это было поющее дерево. Еще совсем молодое, совсем зеленое, смотрящее на мир восторженно и удивленно.
Маленький домашний таракан задорно хихикнул в моей голове.
И тогда я сказала:
- Здравствуй, дерево! Хочешь со мной дружить?
7.06.08