Меня в ту субботу настигло чудо))))
Федя. Голубоглазый, моргнул пару раз мне ресницами в большой комнате дома на Селигере.
У меня была всю ночь с пятницы на субботу температура, утром вроде отпустило слегка, а я просыпалась почему-то раза три еще часов с шести утра.
И проснувшись, в очередной раз, пошла в большой дом умываться и чистить зубы, хорошо, хоть глаза предварительно оттерла от туши… а то бы заявилась – помятая красотка, с размазанной несмываемой тушью…
В доме меня ждал сюрприз из шести молодых мужчин, не знакомых мне со вчерашнего вечера. И тишина. Все наши спали.
Я спросила их – вы недавно приехали? Глупый вопрос, но что можно ожидать от меня, когда я почти всю ночь не спала, голова болела. Температура и всякое такое… Ага, ответили.
Умылась и пришла к ним снова, так как поняла, что это видимо «наша» музыкальная группа, приглашенная на вечер. (как же меня вчера достало все действо – проплаченные девки, богатые мужики, желающие их трахнуть и пр… Только Натали и Салтыков были моими друзьями в пятницу…) Но почему так рано? Спросила – вы откуда приехали? Ответ – из Минска. (Ага, точно они, но я вообще-то их не знаю, даже узнать не могу – не видела даже на фото. Леприконсы кажется? Интересно. Скромные…) Как долго ехали – 9 часов. И что, не спали? Последние часы нет, дорога плохая была, трясло. Спросила – вас покормили? Ага. А мы говрю все легли спать только в 6 утра, так что все пока что спят. Вроде все спросила-сказала, все приличия и правила гостеприимства соблюла и уселась, уткнувшись головой в спинку дивана-кресла. Моя голова еще ощущала температуру. А они, тихо между собой переговариваясь, стояли у бильярдного стола. Уставшие с дороги. Растерянные немного… Мне так показалось. И показалось, что надо уделить им еще внимания. Заставила себя подняться. Они меня спросила – а в честь чего праздник. А просто так ответила им, заметила некоторое, но уже какое-то привычное, удивление и… впервые заметила его.
Как его зовут, я спросить стеснялась. Ужас, прикиньте. Я, и стеснялась. Спросила почти в самом конце дня. Уже ближе к вечеру. Тогда я знала одно – новые молодые мужчины в доме, артисты ёпть. Меня видят впервые. Надо срочно выглядеть на отлично, т.е. – несмотря на болезнь - бегом срочно привести себя в порядок, накраситься и одеться. Я привела все в своем теле в надлежащий для нашего «деревенского» и бесбашенного острова, но все же приятный для взгляда городских мужчин вид, сбегала для этого в свою комнату (кстати, особо не торопилась, ну куда они денутся из дома? Спать? Но ведь проснуться же! Если уснут))) ) и вернулась в дом – есть и пить. Заварила себе кофе. Села перед телевизором, в кресле перед ним, чтобы быть поближе к группе. Они уже все сидели на большом диване.
Когда я его увидела? Когда? Сейчас мне кажется, что сразу после того как я умывшись, вошла в комнату. Что-то спросила у них, потеряно и одиноко стоявших посреди большого пустого пространства, и прижалась, встав на колени, лицом к спинке кресла. Забавное было это зрелище)))) как сейчас вижу себя в этой странной позе. Таскала еще с собой пол дня термометр – мерила температуру…
Увидела его. Вернее его глаза. Голубые, широко распахнутые, большие, разрез красивый... Подошла поближе (Кажется. Я же наглая. Тем более в «своем» доме»). Темные брови, русые волосы, прямые. Красивый нос. Прекрасные черты лица. Высокий. Хорошо сложенный, вроде как (он сидел). Милый. В зеленой майке. Он хлопнул ресницами мне навстречу. И я поняла, что от температуры надо избавляться.
Он меня просто затормозил своими глазищами, ресницами. И я начала его, заворожившего меня, разглядывать. Ходила рядом, сидела рядом, украдкой кидала взгляды, рассматривала пальцы на руках, носки на ногах, задавала глупые вопросы какие-то. Односложные. Так хотелось его коснуться. Но я боялась его потревожить, вспугнуть. Он был такой спокойный, но эти трепетные ресницы… ох... Ощущал видимо свою красоту. Наверное. Это я так сейчас думаю. Тогда я думала – как бы его заполучить, хоть на минуточку, взять его руку, прижаться к нему… Я даже не знала – чем он занимается в группе. Было не важно. Он мог быть даже рабочим сцены или даже полотером при такой внешности, внутреннем достоинстве и мужественном спокойствии. Потом я у него все же спросила - сколько ему лет – 26. Малыш. Милый такой. Каждую свою фразу, а их, адресованных мне, к сожалению, было очень немного, он сопровождал взмахом ресниц. Хлопал ими так невинно, что я чувствовала себя старой теткой, пытающейся соблазнить невинного младенца. Младенец младенцем, но… он тоже смотрел на меня. Откровенно, не переходя грани дружелюбия. Изредка. И мы иногда встречались глазами. Я улыбалась. И он в ответ тоже. Так ласково и мило, так невинно и обезоруживающе, так понимающе и устало весело…
Потом стали выползать девки, девушки, мужчины, повара, официанты, охранники, гости и пр. Я села с ним рядом, так как все остальные места были, как я увидела, заняты. Так вышло. Села и положила между нами подушку. Так мы сидели, смотрели телевизор какое-то время. Иногда я смотрела на него. Что-то пару раз спросила. Он взглядывал на меня своими чудесными глазами. Взмахивал ресницами. Отвечал. Молчал. А я кляла себя за то, что не могу ничего сделать с этим молчанием. Мучение. Трепетание. Заворожение.
Я готова была предложить ему все, что он бы не попросил. Но он не просил ничего. Лишь молча сидел, смотрел телек.
Народ напился и решил петь караоке. Я уже попивала шампанское. Все еще убегая нервно и возвращаясь. Ревниво поглядывая – кто-нибудь что-нибудь понимает, не занято ли еще мое место? Поела предварительно борща, и постоянно мерила температуру. Мы сидели рядом. Периодически я думала, что, может, делаю что-то неправильное? Может всем видно, что я так себя глупо веду? Но сидела. Он так призывно трепетал ресницами, как опахалами, обещавшими блаженство, или хотя бы дорогу к нему. Так были близки наши лица. Я еле удерживалась от того, чтобы не взять его за руку или просто коснуться. Я боялась. Я элементарно испугалась.
А одна из проплаченных девок не испугалась. Чего ей бояться? Она уже отработала свое под кем-то из богатеев вчера и сидела-дефилировала теперь в спортивном костюмчике с томным видом порядочной девушки. Я видела как они говорили за столом. Он ей несколько раз улыбнулся. Потом они вышли из дома. Я немного погодя тоже. Они уже шли от внутреннего озера обратно к дому. Уф! Отлегло. Не уперлись целоваться. Просто прошли 50 метров туда-сюда. Но в сердце загрызлась ревность. Я его за час до этого «соблазняла» улицей – говорю, дождь там вроде закончился, можно гулять. Они с каким-то парнем из группы вышли. Он молча постоял. Я вышла тоже. Молча стояла рядом. Тупила… Потом ушла в дом и решила – а нах? Если он ничего не говорит, то что я снова должна все сама? Перетопчется.
Вот и доигралась. Он стал общаться с проституткой. И после некоторых терзаний, гляда на нее я подумала – он же не знает, кто она? А я ему глаза то его роскошные открою. Открыла. Он удивился. Я получила самую длинную вереницу его слов, проскользнувших очень близко от моего уха. И некоторое приближение к его уху. Так хотелось его поцеловать…………… Вот такая я стерва.
Перед моими словами отповеди девочка в очередной раз вышла из комнаты. А когда вернулась, то настроение у ее кавалера, если и было податливое до этого к ее взглядам, заметно изменилось. Она была в некотором недоумении. Как это так? Она его уже и за руку подержала (надо заметить, что она лежа на диване уже вложила ему свою руку. А он чуть помедлив, для приличия, видимо, убрал свою из ее), и голову пыталась положить так, чтобы его рука оказалась на ее волосах… И вот Елена Анатольевна, а проще говоря, я, строго взиравшая на внимание оказываемое объекту ее страсти, взяла снова все в свои руки, придумала что сделать и отвадила поганку.
Она еще пыталась втереться к нему. Сесть поближе и прочее, но он уже мягко пресекал все попытки.
АААААААААА забыла! В середине дня, когда эта проституирующая самка уже сидела неподалеку от него, и встала, чтобы видимо показать ему свой зад, я сидевшая на соседнем кресле и неотступно наблюдавшая за ее телодвижениями вдруг увидела на его пальце кольцо. Ты женат? Да.
Вот это был номер. Я в ответ показала ему свое кольцо. Зачем? Просто так. Надо же было как-то ответить.
Малыш уже видел в течении дня мои отношение с К. их нельзя было скрывать, я боялась, что иначе просто заберусь к нему на колени и меня никто не поймет… Я демонстративно целовала К., подходила к нему, он подходил ко мне, лежал у меня на коленках, заставлял гладить его волосы. Я во время этого процесса все представляла, что на моих пальцах после его волос остаются перхоть и жир… фу…….. А совсем рядом сидит малыш, которого я так хочу приласкать…………. Мучение. Волнение. Упрямое желание.
Потом был концерт. Я танцевала в первом ряду. Девка сидела в уголке какого-то стола. Не вставала.
Одна из песен называлась «Лена». Я была в легком шоке. Может это знак? Концерт закончился. Во время него я сделала десяток фотографий. Ни на одной не видно четко его лица.
Я предлагала перед концертом ему искупаться. Хотела сама проводить его в душ. Он сказал – не надо. После. Я надеялась на это – после. А после, он исчез из моего поля зрения на 5 минут, показавшихся мне вечностью, с девкой в спортивном костюме. В этот время Главарь группы в доме выдал мне диск, и все участники расписались на нем. Не было лишь его, Фединой подписи, аккордеониста. Когда все расписались я подумала – надо его найти… подумала как-то вяло… потому что если он вышел с ней, то я ему нах? И тут он вошел, она вошла следом и села за стол. Он сел на стул рядом. А перед этой посадкой я попросила его – ты один остался у меня, который не подписал, подпиши! Он написал имя, фамилию, подписался. Я говорю – может в душ? Он говорит – нет, не надо… Что я могла сказать? Что сделать? Я ушла на улицу, налила себе чистого мартини, и начала пить. Вышел их бас-гитарист, мы с ним перекинулись парой слов. Ко мне подошел диджей, я заговорила с ним. Гитарист ушел. Я поняла – всё закончилось сегодня. Они должны были уезжать. Он был в доме со всеми членами группы. Она была с ними в доме тоже. Я решила ничего не делать. Рядом бродил К. Потом я увидела как группа с инструментами вышла из дома и пошла по дорожке в темноту к пристани. Чуть погодя я пошла к пристани тоже. В обход, чтобы никто не увидел. И ничего не подумал… Проклятая жизнь… По пути встретила земляка и по совместительству официанта клуба. Он спросил – ты что в темноте одна? Что мне было ему ответить? Иду к пристани, гуляю, говорю. Одна? Без К.? И официант пошел со мной, говря по пути какой у меня К. замечательный мужик (ох, уехал бы в Геленджик…. Прямо с острова, прямо днем сегодня, подумала я). Мы подошли к темной пристани, там грузили последние ящики, оставшиеся от фейерверка. Да… после их выступления сразу же был фейерверк минут на 5. Возможно уже тогда они были вместе. Хотя… я знаю, что у артистов сил ни на что нет после выступлений. Или проститутки знают тайные коды-тропы-пароли? Я не знаю. Я была стреножена К.
На темной пристани грузили ящики. На палубе виднелись силуэты. Мы развернулись и пошли обратно. Сил не было смотреть на эти силуэты, зная, что обладатель одного из них легко и непринужденно хлопнув глазами открыл мое сердце и ушел не попрощавшись и не поняв – оно осталось открытым и ждало его.
Я танцевала всю ночь…до утра… спать не хотелось… на следующий день по дороге домой в машине думала о нем… дорога навевала грустные мысли… Я – в Москве. Он – в Минске.