ЧТО ЗНАЧИТ СТОЯТЬ НА ТЯГЕ или НИМФОМАНИЯ.
-Не веришь? Можешь сам послушать. Каждую ночь со стороны озера идет ето пение.
-И с чего ты взял, что это наяды?
-А кто, больше ж некому? Русалки немые. У Андерсена в книжке так и написано.
-Нашел русалковеда...Рабинович, я-то думал у тебя настольная книга Камасутра, а ты все Дюймовочку перечитываешь.
-Дюймовочка тоже камасутра только в миниатюре. И даже с покушением на зоофилию…Какие-то жуки, лягушки и даже слепой крот зарились на девочку- малютку.
Однако, какие у Вас причудливые сексуальные фантазии,поручик…А про русалочку Вы и забыли, она же по условиям контракта с ведьмой молчала, а до того очень даже резвая была хохотушка.
-Ну я не знаю. Может и русалки и эти еще.., как их? Нимфы, вот.
-Одна шайка, только эти озерные, другие морские, а третьи болотные…
-Не-е, болотные - кикиморы.
-Сам ты кикимора.
-Хохлов, и кто первый начинает..? Опять эти твои неумные намеки на цвет лица? И я таки мужчина, из меня кикимора…Скорее, уже водяной.
-Тогда кикимора Фрося твоя.
-Фросю не трожь, Фрося святая женщина.
-А-а, ну раз святая, понятно, почему ты так наядами интересуешься
-Я ж чисто в научных целях.
-Рабинович, вся твоя наука - это наука умеет много гитик. Фокусник ты и карточный шулер…Наперсточник .
-Не вижу ничего плохого в картах, особенно летом на даче. А этот фокус пользуется неизменных успехом у женщин. Чуждая ты высокому искусству личность, Хохлов.
-Подумаешь, искусство, на скрипке пиликать. Раньше и фокусники, и скрипачи на ярмарках народ забавляли. Бременские музыканты, во! Это щас дурацких скрипачей на крыше выдумали…
-Это Карлсона выдумали, а скрипач такой же реальный, как ты и я.
-Тот, который у тебя на кухне висит, репродукция с Шагала? Ну ни хрена ж себе реализм? Здоровенный амбал, правда рожа зеленая, как и у тебя. Одной ногой стоит на крыше игрушечного домика и делает вид будто на скрипке наяривает. А вокруг мертвые с косами стоять и тишина.
-Пусть я зеленый, зато ты серый…Вынужден повториться. Потерянный ты для искусства человек.
-Мы как-нибудь переживем навязываемые нам всякими искусствоведами- недоучками искусственные духовные потребности…
-Ты на кого намекаешь, это я недоучка, по-твоему?
-Ну не я же. Ты ж по первой специальности, кто? Гинеколог. Вот и изучал бы женское, так сказать, естество с натуры, а его аж на искусство бросило…Эт ты с перепугу, что ли, Рабинович, признайся..? Ну молодой, небось, еще Фросей не целованный, а тут здрасьте вам, пожалуйста, хоть в аксонометрии, хоть в косоугольной диметрии...
-Фу какие пошлые сравнения…А твои, Хохлов сексуальные фантазии дальше начертательной геометрии не продвинулись. Если даже мои мама и бабушка ошиблись, выбирая мне институт, не понимаю, в чем здесь моя вина?
-Ой, Рабинович, ну какой спрос с твоих покойных родственников? Сам уже большой пацан, а за базар отвечать не хочешь.
-Хохлов, давно хочу у тебя спросить, ты ж вроде, не сидел, откудова тогда у тебя вот эти закидоны по феньке?
-А у тебя откуда эта фразочка « закидоны по феньке»?
-Хохлов, кто из нас двоих еврей, Почему ты на вопрос отвечаешь вопросом?
-А как с тобой иначе? С кем поведешься...
-Это ты щас к чему? Тебя что-то в наших отношениях не устраивает?
-А у нас, что уже отношения?
-Хохлов ты опять за свое?
-Во-о-т, не нравится, а как мне всю дорогу,- А шо такое? А в чем, собственно, дело...? Да, кто ты такой?
-Это ты меня спрашиваешь, кто я такой или передразниваешь?
-И то и другое.
-Издеваешься, значит?
-Да не, я беззлобно, просто прикалываюсь.
-Слушай, хватит уже прикалываться, взрослые же люди. Пошли лучше сегодня вечером с етими наядами разберемся.
Вечером на озере, на мостках караулили Рабинович и Хохлов. Можно сказать, они стояли на тяге…Охота, правда, шла не на вальдшнепов, а на нимф…Можно сказать, приступ нимфомании приключился с охотничками. Возникший откуда-то от воды глубоко- драматический и чувственный голос надрывал сердце.
-Вот видишь, опять, я же говорил...Это же ария Чио-чио-сан! Какое сопрано!
-Думаешь, твои наяды Моцартом увлекаются?
-Тундра, это же Пучинни
-Да знаю, что Пучинни, я тебя проверял. Меня от итальянцев, особенно от Пучинни, немного пучит, я предпочитаю немцев: Вагнера.., Моцарта, вот...
-Моцарт австриец.
-Хрен редьки не слаще…
-А может это на острове?
-Что на острове?
-Ну поют…Мадам Баттерфляй…
-Ага, Ла Скала у нас на гастролях, на Большом березовом. Ты, что не слышишь голос же постепенно перемещается. Сначала шел от мыска. А щас уже сместился влево.Смотри, как будто скользит что-то. Вон, вон похоже на голову...
-Неужели наяды? Ну вот, а ты не верил.
-Может, водяной?
-Женским голосом?
-Заманивает.
-Кого, нас?
-Да на хрена мы ему сдались…Наяд этих, да нимфочек зазывает.
-Ну хорошо, зазывает. А почему женским голосом? Не логично.
-Чего захотел, логики. Не знаю, может, он ихнюю бандершу копирует.
-Смотри, свет. Кто-то фонариком светит.
-Где?
-Да не на воде, на берегу. Кто-то идет и вроде как жужжит.
-Ага, вот, где я Вас застукала.
В пьесах обычно пишут: Те же и Фрося. Но в нашем случае Фрося была не одна, а с фонариком типа, жучок, жужжание которого и услышал чуткий музыкальный слух Рабиновича.
-Фрося, ну что за манера, ты, что следишь за нами что ли?
-Сдалися вы мне. Я просто спать ложусь, хотела дверь и калитку запереть, смотрю, тебя нет. У Хохлова света нету. Ну, где вы можете быть субчики, только на пляже в поисках приключений на собственную задницу.
-Фрося, что ты несешь, какие приключения, какая задница?
-Ой, страсть какая...Кажется, плывет кто-то...С ума сойти,- вода же уже градусов десять.
-Посвети, посвети фонариком.
-Нифига себе, да это же.., нет, не ондатра - Выдра!
-Не знала, что в нашем озере такая экзотика водится. Я теперь купаться буду бояться.
-Еще и не такое водится.
-Ага, слышу, вроде кто-то поет...А-а-а, вот вы кого тут пасете, старые козлы, оперных примадонн вам подавай. Щас я из Вас буду делать штрудель.
-Фрося, не была б ты Фрося -за козла бы ответила. Из Рабиновича пожалуйста, хоть рахат лукум А я здесь, как говорится, совершенно не приделах
-Хохлов, ты тут мне божьей коровкой не прикидывайся, знаю я, кто моего живодристика совращает.
-Я-а? Да на хрена он мне сдался? Ты не...Офигеть! Фрося, как у тебя с головой, ты не в меньшинствах ли нас заподозрила?
-Да что я совсем что ли? Зеленого от голубого не отличаю? Сроду дальтонизмом не страдала. Вечно ты его подбиваешь, самому не сидится, и этот такой же поблудный стал.
-Фрося, что за фенька?
-Отстань, у бабушки в станице все так говорили. Слушайте, да это ж Матильда чокнутая поет.-
-Какая Матильда?
-Модестовна. Её, когда за театральный штат вывели, она немного головой повредилась. Потом ничего, выправилась. А последние года три совсем на даче поселилась, даже зимой в город не уезжает. Говорят, в её квартире племянница прописалась, сначала помогала, а однажды после сезона замки сменила, вот и стала Матильда здесь куковать.
Слышала, она на лодочные прогулки по ночам отправляется. Не утопла бы.
-На воде акустика получше, чем в театре. Как бы моя скрыпка с воды зазвучала!
-Твоя скрипка только через мой рояль в лодке прозвучит!
-Да-а, дела-а... Наяды, говоришь...Хха! Нимфы,туды их в качель.
А ведь как красиво кукует, может её в наш ансамбль пригласить покуковать?
-Я Вам приглашу, чокнутых нам еще не хватало.
-Тогда может, и мы что-нибудь скукуем?
-Прям здесь?
-А шо такое, Фрося?
-Ну, я не знаю...А что споем?
-Казачьи мы уже пели, давайте еврейскую народную.
-Давайте, по мне один шиш что иврит, что идиш.
-Ничего, Хохлов, будешь на подтанцовке.
Куда летишь, кукушечка, ку-ку?
Куда летишь да ты, серая, кукушечка?
Лечу, лечу да я в тот лесок, ку-ку.
Лечу, лечу да я в тот лесок, кукушечка.
А в том лесу - там три терема,
А в том лесу - там три терема, ку-ку.
А в тереме - там три девицы, ку-ку,
А в тереме - там три девицы, кукушечка.
Три девицы - три красавицы, ку-ку,
Три девицы - три красавицы, ку-ку-ше-е-чка…