Они были рядом с окном. Оно было настежь открыто. Мела метель. Слепило глаза. Было больно, темно и сладко. Сон сбивал с ног. Занавес не имел никакого значения. Смысл утопал в безразличном ветре. Он сказал, что никогда ее не оставит. Она молчала и думала о мягкой траве. Играла музыка возле незыблемости триумфа. Лежала легкая грусть. Стыло безмерное чувство несбыточности желаний. Они еще не знали, что это кино черно-белое. Но смысл давал надежду на лучезарность ее улыбки. Солнце, радость и разочарование уплывали на пробитой лодке вдаль от мимолетности. Они стояли и ловили синее небо в сети заженной свечи. Он сильно любил ее. Он нежно ненавидел ее. Он боготворил все ее существо. Он дышал ее обманом. Он шел четко в такт биению ее сердца. Он говорил с ней тихо. Он думал о ее мыслях. Он терял песочные часы, когда хотел угнаться за ней. Она всегда знала, что если не он, то никто. Она знала, что только он и не потому что он - это часть ее души, а потому что он белого цвета, а она пахнет лилией. Они - это одно. Они - это неделимая частица лунного света.
она: - Я не хочу рисовать радугу...
он: - Нарисуй листья осенью...
она: - Люблю красивое...
он: - Отдай любимое...
она: - Ты - солнце?
он: - Я...
она: - Ложь приоритетов...
он: - Зонтик пополам...
Они не смеют посмотреть в сторону дождя. Лесть травит душу. Разбивается разум. Кричат чайки. Длится ночь. Падает снег. Летит отчаяние. Могу, умею, не хочу, пойду, полетели.
Нет или да? Стояли двое, упали в небо. Кричали о свободе и закрылись в клетке. Снились реки, а упали в пустоту. Они родились снова, чтобы закрыть для себя самих себя. Он и она смогли найти тонкий канат над пропастью и пойти по нему в туманной тишине, молча, держась за руки.
Она бредила его задумками. Она несла его огонь через холодные ночи и не могла сказать всем печалям о нем. Он слагался в стихи, а потом в песни. Она шла по его следам. Она теряла рассудок, она теряла все, кроме осознавания его в собственном разуме. Он говорил с ней молча, между строк они читали о главном в собственном бытие. Снег на ее ресницах говорил о том, что только его сердце пробьет стекло в безграничную свободу духовного начала и продолжения. Частички разумного пазла валялись у него под ногами. Они рисовали красками черное небо. Они дышали розовым светом. Они пили воду из сердца падающей звезды. Их больше нет, потому что нет самого настоящего мира, нет вселенной, нет основы, а значит и их больше нет. Им незачем дышать этим воздухом. Им незачем соединяться, чтобы потом навсегда уйти. Они не хотят смотреть немое кино. Они вместе, но их больше нет. Они ушли вдвоем по млечному пути туда, где будут слышны их голоса, где они смогут увидеть улыбки друг друга, где их сердца стучат в унисон, где начинается дорога в бездну бесконечности. Там они снова и снова обретают друг друга. Там нет фальши. Они на одной ноте, у них один стих на двоих. Она плачет, а он рядом. Они думают о снах, которые им никогда не приснятся. Он ловит ее улыбку на чужой стороне луны. Снег, свет, пол, речь, ложь, смерть, дух, меч, драйв, сон, бред, мат. Идет наследие по короткому переходу, слетают с губ ее обрывки фраз: - Нет меня - нет тебя...