*Примечание автора от 09.02.2023.
Этот рассказ один из немногих, который писался и должен читаться под конкретную музыку в конкретном исполнении. Перед тем, как читать, найдите композицию Клинта Мэнсела - Requem for a Dreams в исполнении Лондонского симфонического оркестра. Именно Лондонского симфонического. Включайте и читайте. Уверен, как попасть в ритм, сообразите.
Всех благ.*
Темно. Вечерняя изморось размывает свет фар встречных машин в ослепляющую, оглушающую, обдающую гарью и грязевой взвесью мозаику. Ветер то подгоняет, подталкивая широкой ладонью в спину, то тормозит, заставляя пригибаться отнюдь не в учтивом поклоне, а я иду, иду, иду. Распахнутая грудь, широкий шаг, щелчком окурок на обочину. И редкие прохожие, издалека завидев меня, черными тенями шарахаются в сторону, освобождая путь.
Это нормально.
Это хороший знак.
Уже началось.
Смотрю на часы и наращиваю темп - так легче сконцентрироваться.
Вперед, вперед, вперед, вперед… ботинки сверкают отблесками фонарей, сливаясь в две световые полосы почти отрываясь от асфальта, а в голове сосредоточенная пустота с одним, но ярким маячком – крыша. Работа ждать не будет, опаздывать нельзя.
Спина уже горит. Я сканирую взглядом улицу в поисках знакомой подворотни, не сбавляя шага и не меняя направления движения. Где-то уже рядом, совсем рядом… я помню, это здесь… она!
Наискосок дорогу, серфингистом лавируя среди заляпанных грязью машин, и пулей в знакомый подъезд.
Бегом! Ждать лифт некогда. Зуд всё сильнее, кожа вот-вот лопнет, и я лечу. Через две ступени, через три… девятый… двенадцатый… крыша!
Куртку долой, рубашку разом с футболкой через голову. Успел?
….
Я стою полуголый, запрокинув голову под осеннюю морось, и с огромным желанием, чтобы всё обошлось, чтобы ничего не происходило, чтобы просто промокнуть и спокойно вернуться домой.
И начинает колотить. Не от холода, нет. По телу прокатываются волны жара с крупной дрожью. Трясет так, что я не могу удержаться на ногах и припадаю на колено, опираясь руками о битумное покрытие. Спазмы, рвотные позывы, в глазах белеет, в ушах стучит кровь и, наконец, кожа лопается.
Я чувствую, как трансформируется тело. Спина полыхает огнем, а грудь раздувается, словно в нее закачивают под огромным давлением газ. Я еще на четвереньках, но плечи уже разворачиваются, как бы подготавливая меня принять на себя неведомый удар.
Вышло первое крыло. Правое. Как личинка из кокона.
Меня снова рвет, опять волна жара и с треском и дикой болью выползает левое. Расправляю, складываю… еще раз, еще.
Можно передохнуть.
Покачиваясь, бреду по крыше в поисках лужи, чтобы умыться. Крылья сложены за спиной. И хотя это уже не в первый раз, но привыкать к ним все равно придется. Каждый раз как в первый.
Как же мне дерьмово!
И бутылку с водой забыл. Опять пить из лужи иначе в себя не прийти. Жадный глоток, второй, третий… наконец меня отпускает. Снова расправляю крылья, но в этот раз уже увереннее, размашистей, с силой разгоняя вокруг мелкие капли дождя. Потом сажусь на корточки и складываю их над собой куполом.
Где-то внизу, этажом ниже затихает спор… а у соседей через стенку раздается звонкий детский смех… я чувствую улыбки сквозь армированный бетон и кирпич, я чувствую нежность и тепло доброты. Я чувствую…. Это хорошо, значит, готов.
Но я пришел не ради них. Я просто так вообще не прихожу, не могу. Меня нужно позвать.
Крылья огромные, каждое с два моих роста, сегодня пепельно-серые. Это странно. Раньше я не обращал внимания на их цвет, может потому, что они были темнее? А может ночью все кошки серы?
Тряхнув головой, решительно направляюсь к краю крыши и ныряю вниз. Холодный ветер, явно поджидая меня, лупит в лицо, перехватывая дыхание и заставляя прищуриться. Но я привык, достаточно поймать восходящий поток и можно свободно парить.
Было бы время парить.
Необходимо найти того, кто меня позвал. Кто молился ЕМУ, чтобы Он послал меня на помощь. Одинокого мальчишку в темной комнате с глазами полными слез.
Того, кто сидит, закусив одеяло, тихонько поскуливает и молится, молится, молится. Как заклинание повторяя одно и то же, глядя в потолок и периодически всхлипывая.
Болеет мама. Сильно болеет. Отец уже прячет глаза, не зная, что отвечать сыну, когда она перестанет кричать от боли по ночам. А ему надо это знать, надо…. И он зовет меня.
Уже скоро. Я почти рядом.
Я заберу ее боль, и утром она впервые за долгие месяцы улыбнется своим мужчинам. Я коснусь крылом спящего мальчишки, и он поймет во сне, что детство еще не закончилось. Я смахну серую пыль безнадежности с волос отца, и его душа перестанет рваться на части.
У них всё будет хорошо. Я постараюсь как следует. Я это умею.
А потом… потом меня снова будет выворачивать наизнанку на той самой крыше. Одевшись, я буду долго стоять без сил перед кнопкой вызова лифта, а спустившись, куплю бутылку коньяка и залпом выпью половину, не отходя от прилавка.
Иначе домой не дойти.
И буду выть под душем, соскабливая со спины струпья обгоревшей кожи, а после тупо сидеть перед пустым экраном телевизора, заливаясь алкоголем, потому как по другому не уснуть.
Но это будет потом.
Да и какая разница, будет это или нет?
Меня позвали.
….
И думаете, я себя не спрашивал? Зачем мне это? МНЕ ЭТО ВСЁ?
Спрашивал.
Не знаю. Тысячи раз задавал себе этот вопрос и так ответа не нашел.
Не знаю.
Может… да, нет, не поэтому.
И не потому, что когда-то понял – падать ниже уже некуда. И не потому, что так я кому-то нужен. И даже не потому, что в следующий раз крылья станут белее. Фигня это всё.
Просто это моя работа.
Просто меня позвали.