Письмо племяннику Валере
Привет. Прости, что так долго я тебе не отвечала. Ведь мысли все мои были заняты другим, тоска по нему терзала душу мне, до боли жало страшно. Но я тебе хочу сказать о твоей семье. Ведь испытала это раньше тоже. Вы потеряли в молодости мать, и для вас это была большая утрата. Мы с ней ровесницами были и одновременно вошли в дом невестками. Я многое могу вам рассказать, что вы не знали. Отец твой представлял её, сказав мне, что ровесница моя, но немного повыше ростом, при встрече – ростом была с меня, немного полнее. Мы с ней были как две подруги, и интересы поначалу были одинаковы у нас. Ходили мы беременные вместе. Она родила на Рождество! Я же – на Крещение! Большие январские праздники мы захватили вместе, мы очень дружно жили с ней. Работала, училась я, она сидела с тобой дома. Один свободный день, среда, не представлялся для учёбы. Решила окна я с утра помыть. Не знаю, какой месяц был, но было холодно ещё. И мою маленькую комнату обогревала керосинкой я, которая стояла прямо на полу, а к вам, к твоей маме, сестра вошла, Асмик. И ты же знаешь: две сестры, – всё разговоры завели. А я стою на подоконнике уже, смотрю в окно и мою. Наверно, через полчаса в окне увидела я пламя и быстро спохватилась. Что я вижу: держишь ты расчёску пластмассовую над керосинкой, а пламя возгорелось, обхватив расчёску. Расчёска мягкая прилипла к рученькам твоим. Тебе так больно – ты кричишь. И быстро я бросилась вниз, чтобы помочь тебе, в то время о себе не думала я. Схватила скатерть со стола и погасила пламя, а рядом там и молоко холодное было, им я тебя и обмыла. Тебя спасла лишь только мазь, что нет пятен от ожогов, и твой отец достал её. Тебя любила очень я. Сейчас люблю я тоже. Ты вырос вместе с моим сыном. Не помню, чтобы хоть бы раз вы спорили, ребята. Но дверь, которая была между нашими комнатами, именно тогда была закрыта навсегда. Прошёлся холодок и в наших отношениях, как будто в чём-то виновата была я. Твоя мать чистюлей была. Всегда в пример я приводила. Она готовила красиво! А гладила – ни одной морщины. А я всё спешила, работала и училась. Мне было всё равно, лишь бы дети сыты. Уборка поверхностной была. Я просто не успевала. Не помню, где ты был тогда, но я видела, как умирала твоя мать. Белоснежное бельё, такое, как она любила... Прости, что об этом говорю я – затрагиваю зажившие старые раны. Так провожали мать твою родные доченьки её. Всё чисто убрано, как будто она ходила. Прости, мой дорогой Валера, что я сегодня открылась. Люби её, она тебя любила...
http://www.stihi.ru/2010/09/11/1915