Как-то зашел у нас в компании разговор о чудаках и оригиналах, готовых ради впечатлений на всякий экстрим. Скажем, спускаться с Ниагарского водопада в бочке, ехать в гости к людоедам или есть живых скорпионов. А не то прыгать с Эйфелевой башни с парашютом или без. Не хватает нынче некоторым в жизни адреналина, вот и добавляют его всеми способами. Причем платя за это немалые деньги.
Слушая наши рассуждения, Натан Борисович переглянулся с Тамарой и задумчиво молвил:
-А я в свое время такие ощущения имел совершенно бесплатно. И ни за что не угадаете, где именно…
Получал он их, оказывается, в абсолютно нетрадиционном для этого дела месте, а именно - в обычной питерской коммуналке. Можете себе представить: донельзя драный коридор длиной почти с беговую дорожку, насмерть убитые места общего пользования и шесть комнат. В наличии также имелись такие буржуйские заморочки, как высокие потолки с обвалившейся лепниной, щербатый паркет и резные двери в состоянии полураспада.
Две комнаты пошикарнее, то есть с двумя окнами, занимали Натан Борисович с Тамарой и еще одна семья с ребенком. А в остальных четырех, поплоше, обитали интеллигентная старушка Милена Гурьевна, алкаш Коля, "ББ" -библиотечная барышня предпенсионного возраста почти без имени и прочих примет, а также потрепанная блондинка, которую звали Наташа, но чаще - на букву «Б», что вполне соответствовало положению вещей.
Поначалу Натан Борисовичу с Тамарой показалось, что больше всего их будет донимать алкаш Коля, имевший манеру в подпитии терзать народ блатными аккордами повышенной громкости и матерными излияниями из глубин своей широкой души. А также постоянно сменявшиеся кавалеры Наташи-"Б", которые могли с пьяных глаз прихватить чужую шапку или нагадить в местах общего пользования.
Но они жестоко ошибались. Самой невыносимой на поверку оказалась очень интеллигентная с виду старушка Милена Гурьевна. Бывшая преподавательница техникума достала народ не пьяными дебошами по ночам или мелочными склоками на кухне, а своей любовью к кошкам. Их у нее был добрый десяток, всех видов и размеров. И она так их холила, нежила и лелеяла, что даже кормила из сервизных тарелок. Но никаких кошачьих туалетов и прочих глупостей в те суровые времена не имелось, поэтому кошки вынуждены были обходиться все теми же тарелками и прочими подсобными емкостями, включая углы. Тем более что в коридор она их ни в коем случае не выпускала, боясь сокрушительных замашек пятилетки Ульяны, имевшей манеру устраивать там гонки на трехколесном велосипеде.
Вторым, после кошек, хобби у Милены Гурьевны было чтение. И поэтому в ее комнате неделями высились горы грязной посуды, кое-как прикрытые газетками, и кучки кое-чего, куда более пахучего, дожидаясь, когда она отложит книжку, с которой она обычно лежала на диване в окружении кошек, и соберется навести порядок.
Иногда у нее перегорали лампочки в люстре, и она бежала к Натан Борисовичу. И он, как истинный джентльмен, был вынужден окунаться в невыносимо интенсивную атмосферу любви к животным. Вонь в комнате стояла такая, что непривычный человек не мог вынести без противогаза и десяти минут. Даже мухи не могли долго вытерпеть, и, когда дверь открывалась, тучей вылетали глотнуть свежего воздуха в коридоре. Вкручивая лампочку, Натан Борисович задерживал дыхание чуть не до полуобморока. Впечатления после визитов к старушке были так ярки и незабываемы, что их можно сравнить разве с переживаниями экстремала, нырявшего в парижскую канализацию.
-Вот ведь были времена! Экстрима хватало, как говорится, не отходя от кассы, и совершенно бесплатно. Не то что сейчас, - закончил он.