Решился зайти обратно в кафешку.
Дверь была не заперта. В бытовке включен свет, пустая бутылка на столе, на диване спала Лидка.<lj-cut>
Голова её мирно покоилась на законном месте, с подложенными под щеку ладошками.
Из-под пальто торчала нога с прорвавшимся из колгот большим пальцем.
Включил чайник. Отодвинул разорванную газету.
Иногда казалось, что из-под двери чулана вновь текут чернила.
[Ну, и што тут расселися?] – голос прозвучал внутри головы, хрипловатый со старческой ехидцей – [нам пора]
- я сума сошёл?
[Ага, я дурнее и не видал ещё. Благоразумный давно бы стрекоча дал. Давай-давай, на выход]
- а куда идти-то?
[куда-куда, Ла твою будем искать, вот же глупыня, итить-колотить, по-русски же тебе сказали – ищи свою Ла]
- и что это?
[а я знаю? может сообразительность для особо умных? всё, вставай, по дороге покалякаем]
- а куда идти-то?
Морозная ночь. Ледяной ветер с колючим снегом продувал сквозь запахнутую болоньевую куртку с поломанной молнией и майку. Лысая без шапки голова, спортивные штаны.Тонкие кеды, протёртые с внутренней стороны на косточках голых ступней, утопали в снегу.
Собирал в пакет замороженные железные баночки из-под напитков.
В незапертых подъездах расставлял разноцветные находки в ряд на чуть тёплых батареях, чтобы оттаивали.
То глоток пива, то глоток сладкой колючей воды. Иногда попадались почти полные.
Уже и не знал, сколько прошёл городов. Этот по ночам был особенно пустым.
Не попадались ни собаки, ни случайные прохожие, ни другие бомжи.
Только в ларьках горел свет, и сидели женщины. У ларьков иногда можно было найти мелочь и собрать на булку хлеба или на бритву для станка.
От какой-то прихоти - только появлялась колючая щетина - брил на ощупь лицо и голову, намазываясь снегом.
Голос подсказавший идти в Тибет, давно пропал. Пропали и свои мысли. В голове воцарились неизменная немота и покойность. Окружающий мир представлялся мутным киселеобразным потоком звуков, вкусов, картинок.
Шатаясь, вышел на широкий перекрёсток и среди подвываний ветра и снежного скрипа услышал лязганье жести на ветру. Внизу огромной многоэтажки полузакрытое окошко подвала. Оторвал жесть сильнее, чтобы пролезть.
В подвале от тепла сделался пьяным, споткнувшись в темноте, упал на выставленные руки в разбитое стекло. Не порезался.
Притянув жесть, чтобы не задувало снег, лёг на широкую трубу обёрнутую стекловатой.
Мерные капли в темноте. Тепло и уют заволакивали в забытье.
В одну из таких ночей зашёл в район, где слышались переговоры по вокзальным громкоговорителям, направился на звук.
Стали появляться люди. Догнал и одёрнул за плечо элегантный господин разящий перегаром.
Вручил мне спортивную сумку и сказал идти за ним.
Просил в чём-то помочь. Говорил, что с ним не пропаду, показал какое-то удостоверение.
Нашли места в переполненном вокзале. Люди в лёгком гомоне спали, ели, говорили по телефонам.
Мужчина попросил посмотреть за сумкой и вскоре захрапел.
Появился милиционер. Стал выборочно проверять документы.
Разбудил резиновой дубинкой и мужчину.
- Документики показываем.
- Вот, пожалуйста...
- Угу, капитан ФСБ значит, пройдёмте.
Элегантный господин стал возмущаться, под руку увели в дежурку.
Не думая, взял сумку и пошёл к выходу.
Уже завернул за угол, когда позади стукнула дверь и торопливо заскрипел снег.
Сознание в критические моменты мутилось ещё сильнее и дальше действовал доверяясь чьему-то молчаливому руководству.
Кинул сумку за сугроб и спокойно пошёл дальше.
- Стоять!
Остановился.
В дежурке усадили на стул. Мужчина в форме стал задавать вопросы.
Не думая и не понимая, откуда что берётся, отвечал, просто озвучивая возникающие в голове слова.
- Кто таков, куда направляемся?
Беззвучно зашевелив онемевшими губами, не сразу выговорил с достаточной громкостью:
- У бабушки гостил, электричка только утром оказывается…я с Ярыгино...ограбили тут… вот… около вокзала…
- Ограбили говоришь?А чего от нас побёг?.. Бабка где живёт?
- Ленина сто сорок восемь...квартира шесят три
- Телефон?
- Нет телефона
Справа подошёл ещё один в форме
- Да нахер он тебе, завтра тут бабка вой поднимет
- ... Ладно, вали парень… Постой, того, что рядом сидел, не знаешь?
- Не...
- Иди, иди, пока не передумали.