Иван Петрович все, что надо сделать в ближайшее время, записывал на бумажку, а ее носил при себе в кармане. И время от времени заглядывал в нее – не забыл ли чего. Потому что легко мог что-нибудь важное не сделать. Старость, склероз. Вот и в понедельник дел набралось строчек более десяти. Поточить пилу, найти документы от Энергосбыта, сходить в магазин за продуктами, помочь сыну в мастерской, забрать внука из школы, покрасить собачью будку, починить кресло – качалку, написать сыну, живущему за границей, в интернете письмо, починить розетку на кухне, купить мяса на базаре, долить тасолу в свою машину...
Весь понедельник и вторник Петрович усердно трудился. С перерывами на роздых. Здоровье уже не то,что в молодости, когда он мог заткнуть за пояс и Цезаря, умевшего делать три дела сразу. Теперь работа делалась только по очереди и с большими паузами. Благо еще, что была машина. До магазина и обратно на авто, а там по-быстрому, пока ноги держат. Или до школы и подождать не выходя когда внук придет.
В среду утром жену забрала дочка к себе на работу – иногда без мамы трудно ей разобраться в собственных бухгалтерских делах. Которым мама и научила когда-то. А Петрович так и остался в постели. Хоть и лежать совсем не хотелось. Но, кажется, и некуда было спешить. Взяв с тумбочки бумажку с записями дел, Петрович внимательно ее разглядел. Все строчки были зачеркнуты. Все сделано. Никто ничего от Петровича не хотел . Все двигалось без его участия. И сейчас, и дальше все будут обходиться без него. А ему как быть? Бессмысленно лежать весь день в кровати и смотреть дурацкие передачи по телевизору? Или встать, поесть, послоняться по дому и опять полежать?
И думать зачем живешь, сколько еще осталось? Ощущение безвыходной тоски начинало сковывать душу и тело... Жизнь это движение к цели, пусть к небольшой и сиюминутной А смерть – это когда никому ничего никогда больше не можешь дать...
Тягостные раздумья неожиданно прервал звонок по мобильному. Звонил старший сын.
- Заказчик просит кое-что переделать. Ты можешь мне тут подержать? Да и посоветоваться надо...
Петрович почувствовал, как жизнь снова потекла от уха, к которому был прижат телефон, по всем клеточкам онемевшего было тела.
- Только не лети на своей тачке как сумашедший, едь нормально. Я подожду.