(заметки на желтой бумаге)
Глава первая. Прежнев
Жизнь в редакции газеты «Красный пахарь» то била ключом, то замирала на полном ходу. Вот и сегодня спокойное, вязкое болото стало бурлить и оживать. Началось с того, что зам. редактора Прежнев всех вызвал на планерку. Один за другим в его кабинет вошли зав. отделом сельского хозяйства Фиалкина, зав. отделом промышленности Скептиков и корреспондент сельхозотдела Кубарев. Там же находился и ответсек Безликов.
Прежнев начал издалека…
- Давайте, э-э-э…, будем работать по-настоящему. По плану вы должны были сдать информации в номер еще в 8.15. Сейчас уже 8.17, а их до сих пор нет, - выговаривал он проштрафившейся троице.
- Я говорил им – шесть информушек на первую полосу, - вклинился в монолог ответсек Безликов и сразу замолчал, уткнувшись носом в макет.
- Мы не можем половинным составом работать, - звенящим голосом проговорила Фиалкина. – Вы должны нам сострадать…
Сразу завязался спор между ней и Прежневым о том, как в данном случае лучше сказать – «сострадать» или «сочувствовать».
Потом на правах начальника Прежнев резко оборвал спор, угостил Фиалкину конфеткой «Рыбье молоко» и всех отослал работать. Правда, Безликов остался. Ему предстояло еще раз согласовать макет первой полосы, поскольку зам. редактора оставшийся за редактора не любил неожиданностей.
Глава вторая. «Эх, хлопчики!»
Зам. редактора Прежнев прочитал полосу «Красного пахаря» и решительно нажал кнопку селектора. «Безликов, зайдите ко мне», - величественно произнес он. Но селектор, видимо, не работал. Тогда зам. редактора неторопливо поднялся, вышел из-за стола, распахнул дверь и пророкотал:
- Безликов!
- Слышу, слышу, - отозвался ответсек из своего отсека.
- Отвечайте мне по селектору. А вообще – зайдите ко мне…
В промышленном отделе разгорелся спор. Начал его как всегда радиоорганизатор Велитан, парень лет 24-х, сочиняющий стихи. Он говорил густым голосом:
- Что хотел сказать поэт, когда сказал: «Я разом спутал краски дня?» Ведь если поэт говорит человеку о любви, то человек это воспринимает не так, как если бы он сам полюбил…
- Саша, я уже прошел эту стадию. Я уже многое повидал, много где побывал. Эх, хлопчики! – отозвался зав. отделом промышленности Скептиков.
Последняя фраза относилась и к зашедшему на «огонек» корреспонденту сельхозотдела Кубареву. Он послушал, глубокомысленно помолчал, покивал то одному, то другому и ушел к себе в отдел, который располагался за стеной…
Из коридора доносился стук биллиардных шаров и чье-то молодецкое хеканье, которое иногда сменялось недолгим затишьем.
Глава третья. Под стук бильярдных шаров
Вскоре в сельхозотдел в гости к Фиалкиной зашла корректор – женщина с дипломом пединститута и вставными зубами.
- Ой, устала я читать корректуру. Там всё свиньи, надои, привесы и еще это, как его, скрещивание. Мне бы в школу, к детишкам, - жаловалась она. Зав. отделом Фиалкина, изобразив на лице заинтересованность, выдала длинную очередь на пишущей машинке.
- Ах, Фиалкина, читала я вчера книжку, до самой ночи не могла оторваться, - продолжала корректор, уже чуть мечтательно. Хозяйка кабинета продолжала строчить на машинке.
- Мне тут недавно… Ой, не при мальчике будет сказано, - корректор цыкнула зубом и посмотрела в сторону шевелящего усами Кубарева.
В это время, наслаждаясь полнотой власти, зам. редактора Прежнев открыл кабинет редактора (тот был в отъезде), прочитал все газеты, потом замкнул кабинет и величественно пошел к себе. Мимо него стремительно прошмыгнул ответсек Безликов, направлявшийся вниз – в типографию...
(Продолжение следует)