VIII
У калитки гостеприимного украинца уже собралась целая автостоянка: рядом со скромной машиной вампиролога красовались мотоцикл-дракон и роскошная приземистая иномарка с мощными колёсами, матовым зеленовато-чёрным покрытием, тонированными стёклами того же цвета, и без выхлопной трубы. Большой грузовик, на котором приехал Крафт, пришлось, правда, припарковать на околице, и теперь лесовик с другом-водителем пропадали там же, изучая набитые в кузов трофеи из вражеской лаборатории. А девушек, что наконец выбрались во двор, уже ждали Влад, Святослав и Сецуна. Все трое сидели за столиком в саду, о чём-то беседуя. Вид у старшей японки был серьёзный и деловой. Вчерашняя родственная откровенность явно осталась в прошлом. К «пану Мороку» (как уважительно именовал Влада кум Опанас) тоже вернулась его давнишняя холодность.
- Надо полагать, все собрались здесь, чтобы отчитаться о проделанной работе, да и откланяться куда подальше, - хмыкнула Банни, подходя.
- Ты права, - кивнула Сецуна. – У нас с Харрукой и Мичширой теперь новая миссия.
- Бретта, что ли, отловить? – Минако развела руками. – Так нам с вами по пути.
- У нас общие интересы, это правда, но тёмным и светлым Хранительницам не может быть по пути, уж простите. А насчёт Бретта – так он всего лишь мелкая сошка. Тёмная Мессия – вот кого мы должны найти и обезвредить. Тогда можно будет и победу праздновать.
- А разве не её мы изгнали из…того саркофага? – нахмурилась Рэй.
- Думаете, это было её единственное пристанище? – усмехнулась японка, поднимаясь со своего места и направляясь к калитке. – Истинное воплощение нашего врага мы даже ещё и не видели.
- Истинное воплощение?.. А нельзя ли поподробней?
- Боюсь на этом всё. Спасибо вам, и до свидания.
- Погоди! – обернулась Минако. – Неужели даже ты нам не доверяешь?! Мы же, вроде как, родственники. Не только я, но и…Банни.
- Дело не в этом. А насчёт родственников… Лучше бы вашей команде с кем попало не родниться, дабы друг с другом родство не потерять, - и Сецуна скрылась за обрамляющей тропинку густой сиренью.
- Постой! – Минако метнулась следом, но ни у калитки, ни на улице за ней уже никого не было. Машина-Тень тоже оправдала своё имя, не выдав себя ни ворчанием мотора, ни шорохом колёс. Девушка понурила голову, когда к ней подошли Банни и Влад.
- Не кисни, подруга! – попыталась весело улыбнуться Вика. – Мне кажется, это она не со зла.
- Не со зла, - кивнул парень. – Но вспомните средневековые законы. Она не может быть вам ни другом, ни тем более родственником, потому что на её руках кровь Миасуна.
- Точно!.. – воскликнула Банни, и тут же осеклась, быстро оглянувшись на алаонку. Но та как раз устанавливала на столике свой компьютер, видимо, решив посоветоваться с Изольдой. – Точно, блин! Это ж наша Ами, по всем понятиям, теперь должна вызвать Йому на Поединок. Да-а…кровная месть – страшная вещь. У ниххуртов такое дело может закончиться грызнёй похлеще той, что мы видели. Алаонцы, наверно, поцивилизованней будут, но и у них вряд ли забыли старый закон.
- Но…я надеюсь, они не станут…- побледнела Минако.
- Не станут, - кивнул Влад. – Но и о дружбе теперь не может идти речи. Пошли лучше, послушаем вашего техномага.
- Я, к сожалению, вас направить не могу, - говорила Изольда из компьютера. – Мне известна лишь ещё одна базовая лаборатория корпорации «Новая Эпоха». Она расположена в Японии, в институте, некогда принадлежавшем к энергоотделу прежней корпорации «Эпоха». Сомневаюсь, что Бретт станет укрываться там. Ведь там вы его будете искать в первую очередь.
- Тут Сецуна намекнула, что искать надо не Бретта,- отозвалась Рэй. – Что Ланка где-то должна вынырнуть в «истинном воплощении». И вот ещё что… Если они со своими долбаными изобретениями так далеко шагнули, то почему эта самая «Мессия» до сих пор не заявила о себе миру?
- Меня тоже беспокоит этот вопрос. Скажу одно, действуя через посредников… вроде меня, она могла лишь давать указания своим служителям. Чтобы возродиться во всей силе, ей нужно более подходящее тело.
- Кажется, в прошлой жизни она была…чем-то вроде дайры, - сказала Ами. – Какое ж ей теперь воплощение нужно?
- Ни одна из разработок Бретта до сих пор не отвечала её требованиям. Ведь в тот раз Ланка слилась воедино с Йотсокхаром, и теперь их сила общая.
- Ужас! – схватилась за голову Банни. – Папа рассказывал, когда вызывали этого самого Йотсокхара, он вымахал выше Вавилонской башни. Это чего ж они вызовут теперь?!
- Дело не в размерах, - покачала головой с экрана Изольда. – И даже не в духовном могуществе. Дело в совместимости. Новое тело должно соответствовать прежнему.
- В смысле? – нахмурилась Рэй. – Нужна, что ли, ещё одна тёмная дайра, воспитанная в Дираоне этими, как их?..
- Шахгурами, - Банни явно не упускала случая блеснуть обретёнными познаниями дираонского. – Но вы, помнится, говорили, что теперь за этим присматривает Хоктуал.
- А как насчёт тёмной Хранительницы? – подала голос Минако. – Не для того ли они Йому создавали?
- Да, это выглядит подходящим вариантом, - кивнула техномагическая собеседница. – Но Йома уже осознала свою силу, и сама ею распорядилась – другую сущность к ней не приживишь.
- Выходит, - подытожила американка, – им нужна избранная, подходящая на роль тёмной Хранительницы, но силы своей пока не осознавшая.
- Если бы всё было так просто, Ланка бы уже возродилась в одной из моих сестёр по несчастью, похищенных во время зимнего сна.
- Так чего ж ей, вражине разборчивой, ещё не хватает?! – фыркнула Мако.
- Пока ей этого не хватает, у нас есть шанс.
Ближе к полудню стали собираться в обратный путь. Банни проведала папу – тот теперь занимал её собственную лавку в хате старого украинца. В сознание пока не пришёл, но все дружно пророчили ему скорейшее выздоровление, и не советовали пока лишних волнений. Потому было решено оставить Райдера здесь до окончательного выздоровления. Крафт и Опанас (сходу подружившиеся, и уже, кажется, помышляющие о совместном бизнесе, открытии филиала «Даров Дайрона» на Украине) взялись за этим проследить. Что касается Влада и Хелмойры, то оба ночных странника исчезли самым таинственным образом – бесовка ещё под утро, а юноша сразу после разговора с Изольдой, если не во время. Однако что-то подсказывало, что ни тот, ни другая не собираются прощаться навсегда. Вместе с тем создавалось впечатление, будто пан Морок, как и Сецуна, не хочет надолго задерживаться около подруг, и у него на это тоже есть веские причины. Впрочем, обижаться на таинственного парня, ревностно хранящего свои загадки, было попросту некогда. Банни теперь вовсю болтала с мамой, помогавшей ей паковать вещи и явно не собиравшейся никуда испаряться.
- До сих пор не верится, что я – наполовину дайра.
- О чём же ты думаешь, когда превращаешься в Сейлормун?
- О том, как это здорово! Будто засыпаешь и видишь волшебный сон. Сила – так и рвётся наружу, лёгкость – вот-вот полетишь… На месте сидеть невозможно, тянет то ли в бой, то ли в пляс. И понимаю, вроде, что всё наяву, что тот же Леший одним кулаком может меня отправить в Незримый мир безвозвратно, а всё равно не страшно ни капельки. Неужели ты так всю жизнь?
- Не всю жизнь, конечно, но бывает. Помнишь Охотницу за душами? Вот у неё похожие симптомы.
- Но у тебя…у неё…наряд обычный. И изменений особых вроде нет. А Рэй говорила, ей в лаборатории делали рентген, так Сейлор Марс, если глубже копнуть, на человека и близко не похожа. Док, опять же, то самое рассказывал…
- Да, ты мой метод заметно улучшила, да ещё и подружек научила. Я-то думала, что эволюция – из человека в дайру, например – процесс медленный, а вы раз-два, хоть туда, хоть сюда.
- А я думала, что всё дело в талисмане, и боевая форма, и костюм – всё от него.
- Ну костюм-то ты точно сама нарисовала.
- Потому что «переодевало» меня по-любому.
- Думаю, если бы ты захотела, могла бы обойтись и без переодеваний. Просто первый раз ты ещё не владела этой силой, вот она с тебя всё и сбросила. Отдачей, так сказать. А естественный порыв чего-нибудь накинуть, да как раз в момент пробуждения силы, и вызвал волшебную ткань. Та, в свою очередь, приглянулась тебе, и ты стала вызывать её каждый раз, со временем оформив в такой вот наряд, и кто скажет, что это не самый удобный способ. Принцип оборотня.
- Какого оборотня?
- Сама ведь сказала: перевоплощение полностью трансформирует вас телесно. С тем же успехом ты могла бы превратиться хоть в волчицу, хоть в русалку, хоть даже в парня.
- Ужас!
- В смысле, изменения столь же глобальны. Я про такое слышала только в сказках. В вокеторских.
- Да-да, мне папа тоже рассказывал. У них каждое племя считало своим предком какого-нибудь зверя, и некоторые в этого зверя даже могли превращаться.
- Точно. Это тебе не киношные монстры, у которых кости и мышцы выворачиваются во что попало, лишь бы пострашнее. Это Хранители природной мудрости, чья душа не утратила связи с душой животного-покровителя. Именно эта душа делится своей силой, приходя из Незримого мира. Изменение материального тела – так, побочный эффект, без которого вполне можно обойтись. И с вами такая же история, хотя ваш материальный облик тоже меняется на редкость удачно. Если верить тем самым научным изысканиям, думаю, это не что иное, как боевая форма дайры.
- Так мой…наш покровитель, выходит, дайра? И духи стихий… И сама богиня Луны… Ничего себе!.. Многовато для клана из пяти человек. А я, к тому же, этот высший дар так бездарно использую.
- Почему бездарно?
- Потому что на те самые киношные спецэффекты размениваюсь: перевоплощение, переодевание с треском и блеском, костюм ещё яркий изобретала, как тот самый супергерой, и…как же, наверно, по-дурацки звучат со стороны мои «боевые заклинания».
- Заклинания – самый оптимальный вариант высвобождения силы. Если у тебя есть дар, и ты хочешь его контролировать, надо уметь настроить душу на нужный лад. Для этого нужен стимул. Он может быть каким угодно: звук, запах, цвет, образ – лишь бы силу имел. Та же полная луна, к примеру – образ сильный, но от нас не зависящий. Потому и не контролируют себя киношные оборотни. Звук и запах тоже может мелькнуть в неподходящий момент. А слово, произнесённое с душой, оно всегда при тебе. Я уж не говорю о том, что правильно вложить душу в слово и произнести даже готовое заклинание из древней книги может далеко не каждый. А уж создать и утвердить собственное слово, запускающее те или иные незримые силы… Как говорил какой-то гипнотизёр: легко нажать на кнопку, но нелегко сделать машинку. Ты свою машинку если и не без помощи свыше сделала, то уж точно сама отладила. И раз всё работает, да ещё так быстро и гладко, значит грех придираться. В древности люди верили, что заклинания, это обрывки ещё более древнего божественного языка. Вот и ваши призывы, хоть и на русском, но звучат как-то по-нездешнему. Ну а наряд и спецэффекты – если они помогают собраться с духом и придают уверенности, так Бога ради. Главное, что силой своей ты всё-таки распоряжаешься достойно. Я видела Сейлормун в деле, и могу с уверенностью сказать: она ничем не посрамила ни себя, ни меня, ни своих покровителей. Да и имидж у неё всё-таки неплохой.
- Спасибо, - улыбнулась Банни. Похоже, на эти слова она и напрашивалась.
Застегнув наконец увесистую сумку дочери, Рина подняла её и пошла во двор. Остальные девушки, давно собравшие вещи, намеренно не беспокоили подругу. Та тоже вышла из избы, но в дверях остановилась.
- Мама… - слово было новым и непривычным. Та обернулась, с улыбкой глядя на Вику, и, кажется, заранее предвидя вопрос. – Мама, а ты…не знаешь, где Влад? – голос всё-таки подвёл Банни, и она, понимая, как выглядит со стороны, кинулась оправдываться: - Я не собираюсь предавать своего покровителя, и вертеть хвостом перед парнями, как это модно у старшеклассниц, обуреваемых весенними порывами. Но мне надоело терять друзей: Док, Шиба-Куэн, Мия – все они нам помогли, все с нами подружились, и опять исчезли. А Влад… Я опасаюсь, не призрак ли он. Почему Хелмойра с рассветом удрала, это понятно, а он то появляется, то исчезает, где был, что делал – не говорит, хотя про нас вроде всё знает, а сам, как тот Оракул – то ли здесь, то ли не здесь… Да я только потом вспоминаю, что хотела сказать, что спросить, и соображаю, действительно видела его, или примерещился.
- Ну, будь он призраком, - задумалась лесовичка, - мы бы с тобой обе это почувствовали. А насчёт остального – ты знаешь его лучше меня, тебе и выводы делать – но по-моему, Влад – просто странник-одиночка, и не привык к компании. Тем более, к такой компании. Поставь себя на его место: пятеро Хранительниц высших стихий, не привыкших, как ты выразилась, вертеть хвостами – и бывший недруг подбивает к ним клинья. Что о нём люди подумают?
- Какие люди?
- Да хотя бы он сам. Себя всегда судишь строже. Вот и ты заговорила о «предательстве покровителя». А кто сказал, что твои чувства предают твою природу дайры? Светлые чувства бывают разными, и подростковые отношения с весенними порывами здесь совершенно ни при чём. Подумай. Уж кто, как не ты, сочетающая миры, должна знать в этом толк. А потом придумай, как Владу растолковать. Вот кому в жизни светлых чувств явно не хватало.
И снова Бретт стоял посреди тёмной комнаты, и снова его потусторонняя собеседница говорила глухим надтреснутым голосом, только не из саркофага, а из какого-то непонятного сгустка теней, похожего не то на скопище духов мрака вроде тех, что выпускала Йома, не то на облако невесомых прядей непроглядно-чёрной дайровой ткани. Облако это сгущалось над большим деревянным креслом на невысоком балкончике-постаменте, словно окутывая кого-то сидящего, но нездешний тембр голоса заставлял усомниться, есть ли под завесой что-то или кто-то материальный.
- Нет, момент возрождения ещё не настал. Но мы должны поторопиться. Мне необходима энергия, чтобы приблизить его.
- А это не опасно? Столько лет подготовки и естественного развития. Ускорить процесс сейчас – значит навлечь риск на весь эксперимент.
- Риск был всегда, а в последнее время эксперимент и так на грани срыва. Мы не имеем права позволить Звёздным воинам добраться ещё и сюда.
- Звёздные воины! Обещаю, они станут первой жертвой во славу твоей эпохи!
- Так и будет, если мне удастся возродиться. Тогда для меня не останется ничего невозможного, и потому мы должны приблизить этот момент любой ценой.
- Понял. И у меня уже есть подходящая идея. Сейлормун сама подсказала мне её.
- А сейчас я бы хотела, чтобы все меня просветили – кто чего знает о запредельных и загробных мирах.
- Банни, ты говоришь, как школьный учитель.
- Видно, жизнь у ниххуртов ума добавила.
- Тебя бы, Рэй, саму к ним отправить – глядишь, тоже поумнела бы. А из Хелмойры, кстати, правда неплохой учитель – и рассказывает интересно, и не грузит, ну и мысленно, конечно, может передать образы с настроениями. Но она мне рассказала только про Юггот, а уголков, как я погляжу, хватает всяких. Откуда Ланка армией своей командует, откуда Влад вернуться сподобился?
- О-о, причина интереса начинает проясняться.
- Тихо, Рэй. Банни дело говорит. Если уж Ланка в пекло загремела, то в пекле ей гореть и положено, а не ставить нам подножки на Зоряной дороге.
Подруги действительно предпочли на обратный рейс прежний транспорт, и сейчас, вместе с Риной, сидели в креслах самолёта, благо тех как раз было по три справа и слева от прохода, а малочисленность пассажиров позволяла говорить не таясь. Святослав, тоже возвращавшийся в Ираптинск, таким образом оказался «за бортом», но в беседу и не лез, предпочитая дремать. Минако уже разболтала всем по секрету о причине его недосыпания. Она тогда последней забиралась на сеновал, а их соратник вышел из избы, потирая пострадавшую ногу – видать, всё-таки перетанцевал на празднике, но, заметив сидящую на лавочке Сецуну, решительно направился к ней. О чём они проболтали до самого утра, осталось неизвестным, но сплетница божилась, что после того заметила на лице вампиролога несвойственную ему прежде мечтательную задумчивость, а остальные хором посоветовали ей не лезть не в своё дело. Так или иначе, теперь Святослав отсыпался в откинутом кресле, Минако снова прилипла к иллюминатору, Ами изучала новоизобретённую чудо-программу, а Мако, выбравшая место у самого прохода, разговорами старалась отвлечься от внутреннего дискомфорта.
- Была б с нами Сецуна – она бы, небось, больше порассказала. Кому знаться в загробных темах, как не Плутону. Никак не пойму, чего она нас так отшила.
Минако потупилась, Банни быстро глянула на алаонку. Она тоже знала правду, но говорить вслух не собиралась.
- А я б на месте их троих точно так же сделала! Кому интересно, чтоб Рэй поминутно его попрекала прежней службой у врага.
- Банни, я тебя щас скину с этого самолёта! – процедила американка.
- Поэтому, - невозмутимо продолжала Вика, - предлагаю всем послушать мою маму и…Ами, что там леди Изольда?
- Форсирует просторы Интернета.
- Ладно, - кивнула Рина, - попробую я поделиться сведениями, а там, глядишь, ещё кто что добавит. Для начала о возвращениях с того света. Не мне вам рассказывать, что такое Незримый мир. Насколько я успела понять, путешествуя через него, вы всё-таки оставались в сфере живых. Для тех, чья душа отлетела окончательно, существуют иные сферы. Заинтересовал меня в этом отношении ниххуртский Юггот. А у вокеторов обителью душ считался остров Жизни, на котором растёт вечное древо Мира, что в сумме на этот самый Юггот похоже, а может это и есть две версии одного и того же. Как и наш остров Буян. Известно, что жизнь там БУЯЕТ, влага, свет и тепло всегда в достатке, всё живое исполнено энергии, и ни в чём не нуждается. Там же в каждой из этих религий расположена резиденция светлых богов. Посредниками между небесным островом и земным царством вокеторы почитали двух сестёр-богинь – Лейю и Мойю. Лейя была богиней жизни и весны, ответственной за расцветание и рост. Она судила, какой душе кем родиться – зверем, птицей, растением, человеком. А Мойя покровительствовала над осенними хлопотами, сбором урожая и подготовкой к зиме. И она же приходила за душами умерших, являясь параллельно богиней смерти. Но при этом злой или тёмной её никто не считал. Вокеторы полагали, что смерть – нечто вроде обратного рождения, а земная жизнь – вроде развития младенца в утробе, правильного или неправильного. Кто кем стремился стать на этом свете, тот тем и РОЖДАЛСЯ на том, пополняя население острова Жизни или же Исподнего мира, переходя под начало светлых или тёмных богов. Кстати, символом Мойи был серп.
- Серп?
- Да. Хлебный колос у вокеторов был символом души, его сбор ассоциировался с перерезанием пуповины новорожденного. То и другое делалось освящённым серпом, призванным отделять фазы существования, один мир от другого. Вот почему Мойя являлась богиней смерти и одновременно плодородия. Знаю, кстати, о чём вы подумали. О другом сельскохозяйственном инструменте, правильно? Так вот, по легенде, когда начиналась война, или мор, или ещё какая глобальная беда с многочисленными жертвами – Мойя откладывала серп и бралась за более размашистую косу. Скошенный недоброй смертью человек не мог просто так вознестись на остров Жизни – над ним творили особый суд, велели держать ответ не только за прожитую жизнь, но и за то, как он впутался в ту же войну, например, чего добивался и старался ли предотвратить столь внеплановый «сбор урожая». Итог такого суда мог быть самым разным: Остров, Преисподняя, незамедлительное перерождение в каком-нибудь другом ребёнке (или зверином детёныше), который, подрастая, отчётливо помнил прошлую жизнь, а то и прямое возвращение на испытательный срок. Во всяком случае, сказания о якобы павших героях, что неожиданно возвращались на помощь друзьям самым материальным образом, у вокеторов имеются.
- Так это…с Владом такое случилось? – разинула рот Банни. – Он жил, как демон, но умер, как человек, и ему дали второй шанс?
- Кто знает? Я бы советовала только не лезть к нему с расспросами на сей счёт. Если надо, он сам расскажет, хотя есть такие вещи, которые просто не опишешь словами, или которые касаются только одного человека, а для других не предназначены. И дело тут не в тайне или недоверии. Однако вернёмся к загробным мирам. Кто ещё готов поделиться?
- Меня вот зацепила тема Небес и Преисподней, - отозвалась Рэй. – Получается, кто жил праведно, тот отправляется в райские кущи, а кто грешил – в адское пламя, но ни то, ни другое не навечно.
- Вообще-то у вокеторов в аду пламени и близко не было. Огонь для них был воплощением бога тепла, жизни, домашнего очага и уюта. А в Исподнем мире царил холод и мрак вечной зимы.
- Холод?! – не на шутку изумилась американка.
- Да. И оружием тёмных богов, что мечтали стереть жизнь с лица земли, был, говоря по-научному, ледниковый период.
- Век живи – век учись, - покачала головой Рэй. – В русском языке есть поговорка о невозможном: «когда рак свистнет». А у нас – «когда свиньи полетят», или «когда преисподняя замёрзнет». Но не о том речь. Получается, грешник или праведник, прожив земную жизнь, отправляется к тем или иным богам, чтобы отдать накопленное, грубо говоря, Свету или Тьме, но ни те, ни другие не удерживают его на вечное счастье или вечные муки. Я, помнится, слышала от кого-то из дедушкиных коллег, что дьявол как личность не такой уж злой. Он содержит мировой негатив, это правда, и служба это не самая приятная, как служба начальника тюрьмы. С такими типами не стремятся завязывать дружбу, и уж точно не стремятся попасть им в руки, но если не нарушать закон, то и бояться их не стоит, а если надо – и посоветоваться не грех, хотя такое, конечно, не каждый может. А всякие там безбожники, якобы почитающие дьявола, и демонстрирующие это презрением к Богу, на самом деле почитают всего лишь этот безликий негатив и, когда придёт время, просто канут в него, как полагается грешникам, не дождавшись от тёмных сил никаких похвал. И времяпровождение их там ждёт вряд ли приятное, хотя, выходит, и не вечное. Всем даётся новый шанс, и ад при таком раскладе правильней назвать чистилищем.
- Интересная теория, - уважительно кивнула лесовичка. – Я сама о подобном задумывалась, но до таких выводов, признаться, не доходила. И ты, как я понимаю, завела речь о Ланке?
- Да. Вот только теория моя не объясняет, какого хрена этой Ланке нужно. Может, она просто не хочет ждать возрождения, а явиться во всей красе. Или она, нестандартным образом отправившись на тот свет, нестандартное положение там и заняла?
- Выходит, так, - кивнула Ами. – У нас область, что ты описала, называется Димиор, и это не просто преисподняя. Это суть Земли, малой частью которой является скопище негатива. То есть в наше время большинство алаонцев считают, раз из Димиора пожаловали дираонские боги, значит ничего хорошего там быть не может. Но священники великих храмов вроде Сири-Наиль ещё не забыли старую формулировку: Земля даёт жизнь, а Космос (Астрал, Незримый мир – называйте, как хотите) – душу и разум. Кстати, современные люди считают мыслительным центром мозг, в средние же века разум помещали и в сердце, и даже в солнечное сплетение. А по нашей вере, духовная суть человека делится на три аспекта: ум, душу и желания. Центр ума находится в голове, отвечает за мысли, знания и логику, душа расположена в груди, заключает в себе подсознание, внутренний голос, шёпот совести, предчувствия, и всё такое. Вот почему решение разума порой несогласно с решением сердца. Ну а желания сосредоточены в животе, и являют собой естественные потребности каждого живого организма. И каждое существо в течение жизни направляемо как Астралом, так и Димиором. Животные руководствуются в основном желаниями и велением души – они просты и бесхитростны, их духовная суть служит в равной мере, как Небу, так и Земле, а вот с того, кого Бог создал «по своему образу и подобию», ТО ЕСТЬ НАГРАДИЛ РАЗУМОМ, и спрос особый. Светлая душа, посвятившая себя развитию мудрости и справедливого её применения, легко возносится к звёздам, пополняя собой Высший Разум, а та, что поддалась желаниям, извратила и раздула их до непомерной величины, запятнала себя гордыней и алчностью, может сеять лишь боль и страдания, под тяжестью которых и скатывается в чистилище Димиора. Или просто оставляет там свою тёмную часть, если та не слишком велика, и не слишком въелась. Добро и зло – понятия относительные, но круговороту веществ в природе подвержены даже души: дыхание жизни пополняет атмосферу, а мёртвые останки гниют в земле. Только тут, по нашей вере, роль бактерий выполняют Древние – дираонские боги, питающиеся негативной энергией. Их роль важна, пока они остаются на своём месте. В случае с Дираоном «гнилостные бактерии» попали в живой мир и вызвали, так сказать, воспаление, в случае с алькадаорами имеет место простая адаптивная трансформация, а вот в случае с Ланкой… Боюсь, тут мы имеем дело с опасным симбиозом, что грозит разрастись и обернуться раковой опухолью.
Вот теперь все умолкли надолго.
- Да…- изрекла, наконец, Банни. – Не могу сказать, что всё поняла, но вывод получается грозный. Ланка стронула с места основы мироздания, и теперь мы должны ставить на место её, пока она сама не доросла до их уровня.
- По-моему, это было ясно с самого начала, - проворчала Рэй.
- Но что мы можем против силы самой Преисподней, которая…уж не знаю, как сказать – то ли обрела разум, то ли утратила его.
- Можете вы только одно, - отозвалась Рина, - противопоставить ей силу самих основ мирозданья, что обрели разум через вас.
переходим к четвёртой главе - http://www.proza.ru/2010/11/04/229