В воскресенье жена не пустила меня на рыбалку. И пришлось с ней тащиться в гости к её маме и папе. Давно мы их не навещали. Целая неделя прошла.
Пришли и видим: теща на диване сидит, а тесть по полу катается. Это они так всегда смотрят по телевизору воскресную юмористическую передачу. Тесть у меня, вообще, юмор очень любит, просто балдеет с него как кот от валерьянки. Когда эта передача только начинается, он уже заранее хватается за живот, сползает с дивана на пол и катается по нему захлебываясь от смеха. Так все полчаса, пока передача идет, и захлебывается. Потом теща ему рассказывает, что было в передаче. После этого тесть опять сползает на пол и еще полчаса по нему катается.
После того, когда тесть отсмеялся оба раза, сели чай пить.
- Умора! Просто класс! – сказал тесть, когда мы выпили по первой рюмке, в ожидании пока чай заварится. - И как у них это только получается так смешить?!
Все поняли, что тесть говорил про юмористов из телевизора.
- Талант такой, - говорит теща, хрустя малосольным огурцом.
- Да, талант, - сказал тесть, наливая по второй. – Умора! – опять говорит он. – Здорово иметь такой талант. Смеши по телеку людей и живи припеваючи!
- Да, - говорит теща, а сама огурцом: - Хрум-хрум! Деньги, наверно, лопатой гребут. С концертами по курортам разъезжают. С родственниками.
- И еще тебе, известность, слава - добавляет тесть, наливая по третьей. А потом, когда мы выпили и закусили, он мне говорит: - А ведь, ты, Павлик (меня все Павликом зовут), запросто мог бы быть юмористом. И чего ты только в этот экономический поперся.
- Почему это, я мог бы быть юмористом? – удивился я.
- Да потому, - говорит тесть, наливая по четвертой - что тебе и придумывать ничего не надо. У тебя по жизни юмор получается. Вот бы его на рельсы в нужном нам направлении поставить!
- Какие еще рельсы? И как это, по жизни? – спрашиваю я.
- Да так, - отвечает тесть, наливая по пятой – чего бы ты не сделал сплошной смех выходит. Про твою работу, грешить не буду, не знаю. А про другие дела – сам был свидетелем! Умора!
- Например? – любопытствую я.
- Пожалуйста, - наливает тесть по шестой, - когда ремонт делал, кто квартиры перепутал и вместо своей у соседки обои переклеил?
- Мать моя, ты женщина! – подпрыгивает моя жена. – Я когда домой из отпуска вернулась, и узнала про это: в обморок упала!
- У меня тогда годовой отчет не сходился, - говорю я им.
Гм!...что было, то было. Не отрекаюсь. Ошибка вышла..кха!...перепутал. Я на работе в то время отчет готовил. У меня тогда от этого отчета шарики с роликами и другими винтиками в голове перемешались. Еще этот ремонт, который жена затеяла, а сама по турпутевке в Таиланд уехала. Естественно, бытовая неустроенность в связи с отсутствием жены, ремонтом в квартире и годовым отчетом. Тут соседка еще…в общем, перепутал...гм!
- А кто в бане, вместо мужского отделения в женское вперся? – теща с боку напоминает, а сама огурцом: - Хрум-хрум! Я как увидела, что зять передо мной, как лист перед травой, нарисовывается, так в обморок и грохнулась!
Что-то много народа в этой семейке, чуть что, сразу в обморок падает. Я, между прочим, тоже тогда, как тещу увидел, одетую в свои телеса, в момент чувств лишился.
- А чего они не предупредили? – возмущаюсь я. – У них до ремонта мужское было на лево, а женское на право. А после ремонта наоборот!
- Не финти, - говорит жена. - Никто почему-то не ошибся, а только ты один свернул не туда. Налево двинул!
- Так что, Павлик, сам видишь, ты прирожденный юморист, - говорит тесть. – Не правильно ты профессию выбрал. И, что интересно всё это у тебя на трезвую голову случается. Это хорошо! Это, наверное, самое главное и правильное в юморе: трезвая голова. А вот сейчас, когда мы чуть-чуть выпили, - тут тесть достает другую, непочатую бутылку, - ничего юмористического сделать не сможешь. Даже анекдот рассказать не сможешь!
- А другие без пол литра рассмешить не могут, - говорит теща.
- Это ты кого имеешь в виду? – спрашивает её тесть.
- Ни кого, - отвечает тёща, - просто я так рассуждаю.
По большому счету мне слова тестя по барабану, контрабасу и всему прочему, что в большом симфоническом оркестре есть, но самолюбие моё слегка встрепенулось.
- Почему это не смогу? – говорю я. - Могу. Вот вчера на работе шеф анекдот смешной рассказал. Все очень смеялись. Слушайте, значит….
Но тесть оказался прав. Сколько я не напрягал память, не могу вспомнить анекдот. Даже не помню про что он. Одно помню: все очень смеялись. А я громче всех.
- Ну, что я говорил? – ехидничает тесть. – Ладно, остынь. Пей лучше чай, пока горячий.
- А как бы было хорошо, - говорит теща, - если бы ты был юмористом. – По курортам с концертами ездил бы. С родственниками.
А сама огурцом: - Хрум-хрум!
И как-то разговор этот запал мне. Стал я иногда задумываться, а что? В телевизор лезть юморить может и поздновато уже, а вот в компании народ посмешить попробовать можно. И действительно, ничего трудного в этом нет. Просто рассказывай про то, что с тобой случилось или с кем-то другим и всех делов.
Стал я ждать подходящего случая, что бы блеснуть своим, не новым, но мало кому известным, талантом, которого, как говорит тесть, у меня с избытком. Тут как раз к тестю гости пожаловали; братан его старшой из деревни приехал. И приезд брата совпал с повышением тестя в должности. Из простого вахтера мясокомбината, он стал старшим вахтером смены. Под эти два события тесть, в очередной выходной, назвал полный дом гостей. Одним словом: пир закатил.
Пришли мы с женой. Явились, чуть ли не строем и в форме, бдительно бдящие коллеги по работе. Начальство тестя прибыло. Кое-кто из соседей пожаловал. Тесть с начальством во главе стола сели. Жена моя, с мамой своей больше от кухни к гостям и обратно курсируют. Я на другом конце втиснулся, между братом тестя и сослуживцем.
Вначале, как культурные люди и интеллигентные граждане, поговорили немного про погоду. Поинтересовались друг у друга, какая нынче пьеса идет в городском детском кукольном театре? И не завезли ли какой-нибудь свеженький экспонат в наш краеведческий музей? Попереживали за Марию-Мэринеллу, из бразильского сериала; обсудили фасон её платья в пятьсот двадцать пятой серии. А потом, как говорится: поехали. Стали произносить тосты. Выпивать и закусывать. А я, решил пока не пить, а только закусывать. Жду, значит, своего часа, когда все наедятся и начнут всякую застольную всячину рассказывать. Вот тут я тогда и сверкну! Блесну, одним словом.
Так и вышло. Все выпили, закусили, размякли. Стали в зубах, у кого они были, зубочистками ковырять, словами перебрасываться. Брат тестя развернуто осветил современное состояние аграрного сектора. Теща поведала о дороговизне коммунальных услуг. Тесть рассказал последние новости, вычитанные им во время дежурства, как потом оказалось, из газеты десятилетней давности.
Я сижу, терпеливо жду. Но время идет, а мне все не удается начать. Тут я уже собирался заволноваться, что скоро все будет выпито и съедено. И гости, так как делать больше будет нечего, начнут расходиться. А я и слова еще не вставил.
И тут тесть (спасибо ему!) помог. В тот момент, когда огонёк беседы стал затухать, и нужно было влить, свежую струю, на тестя напала веселость, и обуяло желание посмеяться. И он, глядя на меня, рассказал всем, как я однажды, по ошибке, когда болел ангиной, выпил вместо водки ацетон. Потом тесть рассказал про мой ремонт. А теща про баню. Гости начали со смеху под стол сползать. Скажу честно: я был горд всеобщим вниманием. Захотелось усилить произведенное приятное впечатление. Тут какая-то дама, сидевшая напротив меня, спросила:
- И что? Вы всегда в одиночку творите свои подвиги?
- Почему в одиночку? – отвечаю я. – Бывает и коллективно.
- Ну-ка, ну-ка! – кричит тесть. – Что-то я о таком не слышал. Поведай нам!
- Да как же, папа, - отвечаю я. – Помните, как мы картошку копали, на участке, который вам выделили на работе. Мы тогда почти весь участок выкопали, и часть урожая вы успели продать тут же. Да только участок оказался чужой. Это нам его хозяин объяснил, когда пытался нас поймать. Вы, папа, в лес сиганули. А я в речку прыгнул. Вот тогда я и заболел той ангиной, когда водку с ацетоном перепутал. А до нашего участка вы меня две остановки не довезли. И еще спорили со мной. А оказался прав я.
- А почему перепутали? - продолжаю я рассказывать под громкое ржание гостей. - Весной, когда картошку сажали, крепко дербалызнули за будущий урожай. И забыли, на какой станции выходили. А когда назад возвращались, то сели не на электричку, а на поезд « Москва-Владивосток» идущий в сторону Владивостока. Мы с папой до Улан-Удэ допёрли! Как Урал и пол Сибири проехали и не заметили, до сих пор понять не можем. Домой только через три дня вернулись. Помните, папа, вы еще, после этого у нас неделю жили. Вас супруга домой не пускала. Подтвердите, мама! – прошу я тещу.
- Ой! – пищит теща из угла. – Сейчас горячее подам! – совсем забегалась хозяйка. Забыла, что горячее она два часа как подала.
Но гости её не слышат. Всё внимание на мне.
- А помните, папа, как вы меня попросили помочь жуликов ловить в ваше ночное дежурство – начинаю я исполнять следующий шедевр, подождав, что бы гости могли дышать без всхлипов и не хрюкая. – Дали вы мне большой мешок, поставили у забора, а сами…
Тут тесть вскакивает с места, хватает бутылку с водкой и устремляется наполнять рюмки не гостей. А ко мне устремляется.
- Ну! Дальше! – просят гости.
- Давайте будем танцевать! – кричит громче всех тесть, а сам так и рвется ко мне. – Или вот лучше выпьем! – предлагает он.
- Пусть сперва расскажет! – требуют гости. – Потом выпьем.
Тесть поначалу растерялся от такого напора гостей. Но что, значит работать вахтером на мясокомбинате. Туда кого попало не возьмут. Там котелок варить должен не хуже электрической скороварки.
- Конечно, расскажет, - отвечает гостям тесть. – Сейчас он вам все расскажет! Но только обидно мне! Обидно, друзья! Сколько было сказано поздравительных тостов, а я ни одного не слышал от своего единственного и поэтому любимого зятя, - и тесть набухивает мне водки в бокал для шампанского.
- Давай, быстро тост и рассказывай! – требуют от меня гости.
А тесть шипит мне в самое ухо:
- Выпей, или я не знаю, что с тобой сделаю! Выпей!
- Выпей! – щипает меня за ногу под столом кто-то. И по голосу я узнаю напарника тестя дядю Мишу. Он тогда тоже с нами ночью жуликов ловил, – На колбасу пущу, гад! Пей!
И что мне оставалось сделать? Конечно, я выпил, сказав перед этим, что бы у всех присутствующих были такие же тести, как мой. И еще пожелал тестю больших творческих успехов в новой должности.
Тут же сразу в голове легко и приятно зашумело и захотелось не самому рассказывать, а развесить уши, слушать и ни о чем не думать. Гости и уговаривали меня, что бы я дорассказал начатую историю и, не притворяясь обижались. Но я был непреклонен! А почему?
Потому, что в юмористической науке есть главный закон: будь умеренным. Наплел одну вещицу и знай честь! То есть иди спать.
Что я и сделал с огромным удовольствием, наслаждаясь своим успешным дебютом, с несомненным присутствием триумфа в нём.
А тесть, после того дня, стал завидовать мне. Теперь, где бы мы не встретились в гостях за общим столом в компании, он сразу тащит меня в укромный уголок, теща набулькивает полный стакан водки, а жена протягивает соленый огурец и говорит: - Закуси, юморист!