Когда приехала Скорая помощь, все уже произошло.
Алька измученная физически и убитая морально, совершенно обессилившая, лежала на постели, с закрытыми глазами, из которых ручьями струились слезы. Даже с закрытыми глазами она видела перед собой свою малышку, которой из-за непростительной глупости ее родителей, уже не суждено родиться и радоваться жизни.
Во время родов, все женщины переносят боль, зато стоит им увидеть своего малыша, и все страдания забываются, ради этого чуда рождения, можно и потерпеть. А ее физическая боль не идет, ни в какое сравнение с самой большой болью, которая теперь ее никогда не покинет, она будет с ней всегда. До конца своих дней она будет видеть свою дочку, которая уже навсегда останется ангелочком. Никогда она не возьмет ее на руки, не поцелует, не услышит ее смех, не увидит ее первых шагов. Никогда.
Никогда.
Как это страшно.
Но и это, еще не все. Собственная трагедия приоткрыла перед ней завесу великого таинства зарождения жизни человеческой. И то, что она увидела, заставило ее до конца осознать не только свою потерю, но и свой грех. Ее потряс ужас происходящего, происходящего каждую минуту, во всех уголках земли. Ведь люди повсеместно и добровольно берут этот грех на душу - официально, с позволения закона, убивают своих же детей.
Она ведь тоже однажды совершила это в своей жизни. И какая теперь разница, какие мотивы двигали ею тогда. Что может оправдать смерть?
Она вдруг поняла, почему женщины так легко идут на аборт. Потому, что они не видят своего ребеночка внутри себя. Они думают, что до тех пор, пока разрешено официально делать аборт, внутри них находится нечто, называемое эмбрионом или зародышем. Они успокаивают свою совесть тем, что это нечто, неопределенное и не сформированное, просто энное количество клеток, из которых потом, намного позже сформируется ребенок. А раз ребенка еще нет, а есть всего лишь, какой-то абстрактный зародыш, значит можно со спокойной совестью, легко от него освободиться.
Но это заблуждение - это совсем не так. Уже в восемь недель, в срок, когда по закону разрешено делать аборт, ваш ребенок имеет все части тела, как и вы. Это уже маленький человечек - у него немного большая головка с глазками, правда пока еще закрытыми, но они очень скоро смогут увидеть вас и солнце над головой, у него уже есть ручки и ножки, очень скоро вы сможете взять его за эту ручку и научить ходить.
Все это будет чуть попозже, а пока, он такой хрупкий, и совершенно беззащитный, почти прозрачный, но живой, настоящий. И он полностью зависит от вас, он нуждается в вашей защите и любви.
И вы решаете, только вы, сейчас, решаете - оставить ему эту жизнь или лишить ее.
Ей хотелось закричать во весь голос - Остановитесь, люди, вы не знаете, что делаете.
Он поняла - если каждой женщине и каждому мужчине на земле, дать увидеть воочию своего ребенка, который находится у матери в животе - то, абортов больше не будет.
Для Константина это тоже был шок, ведь он был просто уверен, что ребенка еще нет, а сейчас этот маленький человечек, лежал вне материнского лона, вне своего убежища, как кукла, с которой наигрались взрослые и сломали.
И ничего исправить уже нельзя.
Поздно.
Слишком поздно.
Страшно.