Телевизор включился без пяти семь. Боже! Как не хочется вставать! Будь оно все проклято! Ладно, пять минут меня не убьет – поваляюсь еще. Только закрыл глаза, как тут же провалился в сон буквально на секунду. Стою под дождем на перекрестке и пытаюсь добраться до телефонной трубки таксофона, а таксофон со всех сторон закрыт – нет ни дырочки, ни щелочки, как в аквариуме запечатанном и трезвонит, а я точно знаю, что мне нужно снять трубку, поговорить, а добраться до нее не могу. Когда открыл глаза, было уже семь сорок. Дьявол! Опоздал! Вскочил, напялил брюки, свитер, ботинки и бегом из дома. Наплевать, позавтракаю на работе, там и причешусь. Холодно, черт подери. Ищу глазами такси. Вот и машина.
- Серега! – я обернулся. На другой стороне улицы, на остановке стоял Джим и яростно махал мне рукой. Я похлопал по левому запястью ладошкой, мол, времени совсем нет, и прыгнул в «семеру».
- Куда?
- В театр. Только побыстрее, пожалуйста.
- Сто!
- Ладно, только побыстрее.
- Поехали.
Я пристегнулся. Теперь к восьми должен успеть. На стекло упала капля дождя, за ней другая. Только дождя мне не хватало; куртку не одел, зонта не взял.
- Вот блин (тут таксист сказал, конечно же, другое слово), зараза какая. Дождь пошел, мать его.
- А что такое?
- Дворники не работают. Ну, да и хрен (другое слово) с ним. Доедем, пока не разошелся.
Машина тронулась.
- А кем работаешь-то, пацан?
Ну, какое твое собачье дело, – думаю – кем я работаю? И какой я тебе пацан – двадцать семь уже!
- Монтировщиком. Декорации ставлю.
Да, двадцать семь… В пословице сказано: кто в двадцать не умен, в тридцать не женат, в сорок не богат - тот дурак. Ну, с двадцатью вроде все нормально, не глупый, по крайней мере, был. А вот как не женюсь до тридцати, так сразу диагноз и поставят – дурак. А у меня даже девушки нет. Но это все от какой-то дурацкой робости перед женщинами. Она и живет-то этажом ниже, а я никак не могу даже заговорить с ней. Когда ее вижу, я только глупо улыбаюсь и молчу. Нет бы сказать: «Доброе утро сударыня! Как вы прекрасны!».
Насколько я знаю, они живут вдвоем с матерью, переехали сюда недавно и зовут ее Настя. И мне даже не хочется к ней прикасаться, ну ей-богу не хочется. Это какое-то другое чувство, когда хочется смотреть на нее и любоваться, словно распустившимся цветком, или гладить по головке, как ребеночка. Наверно, глупо все это. У меня был, конечно, опыт общения с женщинами – я имею в виду постель. Но с каждой новой женщиной, я чувствовал, что как будто бы пачкаюсь, становлюсь грязнее. И я боюсь Ее испачкать. Очень боюсь и не хочу этого. Может, поэтому и не могу заговорить с ней. Вот вам и ответ на извечный вопрос: «Почему мужчины любят одних, а женятся на других» - Да просто чувство свое светлое не хотят испоганить.
- Был я тут в театре у вас. Там про этого – не помню, как звали. В общем, поубивал он там всех…королей и друзей своих. А жена его с ума сошла. А потом его еще самого хлопнули (другое слово). Ну, как его? Скажи?
- Гамлет? – прикольнулся я.
- Да, нет. А может и да. Хрен их разберешь. Ну, так – ничего, понравилось. Ведьмы там всякие и еще хрень какая-то.
Дождь усилился. За окном почти ничего не было видно. Шофер всю дорогу матерился – щетки не работали. Как он ехал – ума не приложу. На проспекте разогнались. Ни черта не видно. Вдруг, перед машиной на перекресток выбежал человек. - «Стой!»- ору. Водила по тормозам. Еле остановился. Перед капотом машины стоял парень с глазами бешеной селедки. – Еб, твою ма… - и даже не успел договорить, как сзади страшный удар. Мы летим вперед и сбиваем этого глазастика, он, ударяясь о крышу, перелетает через машину, а нас выносит на перекресток. И фары… Справа... Грузовика... Еще удар… Жуткая боль…И темнота.
***
Телевизор включился без пяти семь. Я открыл глаза и тут же закрыл обратно. Ненавижу утро. Похоже, его специально придумали мне в наказание. Да ладно, черт с ним, нужно на работу.
Кое-как поднялся, разлепил глаза, побрел умываться. Когда умылся, вроде как отлегло. Но все едино – идти куда-то на холод – никакого желания. Позавтракал, оделся и вышел из квартиры. И уже закрыл было дверь, как зазвонил телефон. – Да, ну их всех к лешему! Эти звонки одни проблемы доставляют. Нужно будет кому – позвонят на сотовый.
Я закрыл дверь на ключ. В подъезде было тихо. Только снизу доносилось цоканье чьих-то каблучков. Может Настя? Телефон замолк. Я подождал еще чуть-чуть - может, еще будут звонить? Нет, не звонят. Значит не срочно.
Я вышел на улицу. Сколько путей, дорог! А мне нужно идти туда, куда не хочу, особенно утром. Какая-то неизбежность. Мы все связаны. Все люди на земле связаны невидимыми веревками. Одни тащат других и меняют направление третьим. Кто-то в это время падает, но все тянут на себя, к себе, за собой. А куда? Да, и никто не знает! Нет бы всей толпой ломануться в светлое будущее, к радости и счастью. А вместо того, чтобы договориться куда идти, более сильный подчинит себе более слабых, а тот, кто сильнее сильного намотает его самого к себе на веревку. Вот так и колышемся туда-сюда, меняя судьбы других, сопротивляясь чужой воли. А что поделаешь? Если будешь смиренно стоять, боясь причинить кому-то вред, или наоборот, станешь помогать другим – тебя и самого раздавят, затопчут (кстати, те самые, которым ты и помог). И опустят тебя ниже плинтуса, запинают ногами и потащат тебя беспомощного туда, куда им нужно. А что ты хочешь – социум! Неизбежность.
Пошел дождь. Я прибавил шаг. Идти не близко, а в автобусах я ездить не люблю. Проклятый дождь – зонта не взял.
Я накинул капюшон. На перекрестке подождал пока зажжется зеленый и шагнул на дорогу. И не успел я еще перейти, как какой-то придурок, визжа тормозами, еле затормозил у моих ног. У меня аж сердце упало. Хотел заорать на него, и даже не понял, как очутился в воздухе, перекувырнулся через машину, и ударился головой об асфальт. Больно... Потом темно.
***
Телевизор включился без пяти семь. Не открывая глаз, я сел на кровать, нащупал пачку сигарет, достал одну и прикурил. С первой затяжкой глаза стали медленно открываться. Пепельница стояла на подоконнике, так что пришлось вставать.
Вот почему так? Все время мечтаешь выспаться в выходной, а встаешь не свет ни заря и главное – спать не хочется, а когда на работу нужно идти глаза не можешь разлепить? Закон подлости.
Но вставать-то надо! Умылся, выпил чашку кофе, потом пошел одеваться. Натянул один башмак и вдруг услышал через входную дверь дикий ор и ругань в подъезде. Я приоткрыл дверь. Этажом ниже ругались две женщины. Да как ругались! Одна другую матом, а та ей в ответ: - «да пошла ты на… да не нужна ты … такая мне здесь…я и одна со всем управлюсь». Ну, и все в таком духе.
Боже мой! Неужели это Настя так матерится с матерью? Грубо, гадко… Да не может быть! Хотя больше этажом ниже никого из женщин и нет. В квартире слева – Жорик живет со своей подругой. Так те: тише воды - ниже травы. Я их и вижу-то раз в год, да и то прошмыгнут в квартиру и молчок. А справа вообще никто не живет. Жила Нина, да переехала к больной маме. Продавать или сдавать квартиру боится. Так что больше некому. Остались Настя и ее мама. Настя мне казалась идеальным человеком; красивая, нежная, даже робкая какая-то. По крайней мере, я так ее себе представлял. А я ведь даже ни разу не слышал, как она говорит. Вот и услышал!
Потом хлопнула дверь. Быстрые шаги спускающихся вниз, потом тихо. Ошеломленный я сел в прихожей. Вот тебе и на!
Минут пять я просидел в задумчивости. Точнее я даже не думал, а так – уставился в одну точку на стене и тупо смотрел туда.
Зазвонил телефон. Я пошел на кухню и взял трубку.
-Алло! Сергей?
-Да – говорю.
-Это из театра звонят, с вахты. Сегодня на целый день электричество отключили. Так что репетиции отменяются. А завтра к часу подходите.
-Спасибо – говорю – До свидания.
А сам стою с трубкой в руке в одном ботинке.
Ну вот. На работу сегодня уже не надо. Спешить некуда. А на душе так хреново.
Я вышел на улицу – нужно проветриться. На остановке увидел Джима. Подошел.
- Привет.
- Привет.
-Ты что такой?
-Да, достало все. Тошно мне, Джим.
-У-у! Как все запущено! Слушай, тебе срочно нужна подруга, чтоб следила за тобой. Хочешь, познакомлю? Изумительная девушка. Только что здесь была. Вон идет.
Я увидел вдалеке стройную фигурку в черном пальтишке и в сером берете. Вот если бы это была Настя… Хотя – нет. Ее я, как раз, и не хочу видеть.
-Давай догоним? – и Джим потянул меня за собой.
-Стой – говорю – не надо ничего.
Он остановился.
-Ну, что ты? Она классная! Как раз по тебе, тоже немного с приветом. Давай, бежим.
- Не надо – я схватил его за рукав, что бы он опять не дернулся за ней.
– Джим, ты куда сейчас?
- В студию.
-А выпить есть что-нибудь?
-О! Брат! Теперь я точно вижу, что тебе нехорошо. С утра выпить. Рисковый ты человек. Ну, поехали.
Подошел автобус. Мы сели. Джим протянул кондукторше тысячу: « На все!». Наверное, раньше это было бы смешно, когда смотришь, как меняются в лице и расплываются в улыбке эти хмурые и подчас злые лица кондукторов, а теперь… Грустно и погано. Интересно, почему? Может дождь? Или потому что фантазия моя, в которую я безоглядно верил, растаяла? Потому что мир, который я сам себе выдумал, рассыпался как детские кубики? А и к черту все! В студию! Сегодня выходной!!!
В студии, пока Джим настраивал аппарат, я открыл заветный шкафчик, налил себе пол стакана водки и выпил, ни чем не закусывая. Вот гадство! Дрянь! – это я не про водку, а про свою уродливую фантазию.
Окосел я быстро. Когда пришли музыканты и стали трендеть свою гениальную чушь, я все их подкалывал, не давал доиграть, хамил и говорил всякие гадости. Уж если мне плохо, так пусть и другим немного достанется. Я не жадный. В конце концов, после …цатого полстакана без закуси, я своротил ударную установку. А когда меня стали поднимать, полез с кулаками на своих «благодетелей». Завязалась драка. Ну, не драка, а так, свалка какая-то. Дальше провал. Не помню ничего. Хоть убей.
***
Телевизор включился без пяти семь. У, что за жизнь такая?! Вчера заснул в два часа. Спал меньше пяти часов. Где справедливость? Вставать – не вставать? А, поваляюсь пока, посмотрю телик.
Я взял пульт и стал листать каналы. По местному телевидению передавали прогноз погоды, обещали дождь. Не забыть бы захватить зонтик. Провалявшись минут десять, я пошел умываться. Время еще есть – нужно что-нибудь сварганить! Достал из холодильника свежие помидоры, нарезал их и бросил на шипящую сковородку. Посолил и чуть поперчил. Когда овощи подрумянились, осторожно разбил три яйца и аккуратно влил поверх томатов, так чтобы желтки остались целыми и не растеклись. Крышкой накрывать ни в коем случае нельзя! Когда белок стал нежно белым, я натер терке сыр и посыпал сверху. Выключил газ и закрыл крышкой. Скоро сыр расплавится, а пока можно намазать булочку свежим сливочным маслом и сделать сладкий чай с лимоном.
Вообще я люблю готовить. Ну не то чтобы сам процесс, а сделать все красиво, аккуратно разложить все на столе и с удовольствием покушать. Но это иногда на меня находит, а в основном так, перехватишь что-нибудь на ходу и дальше бежать. В рестораны и кафе я перестал ходить. Как представлю толстую, потную повариху, которая своими пальцами перемешивает тебе салат, а на указательном пальце, пропитанный кровью и зеленкой грязный бинт, следствие пореза, так жутко становится. Или могу представить еще что похуже. Я ужасный фантазер. И хуже всего, что представлю и поверю, и ничем меня потом не переубедишь. А как переубедить, если я все это вижу своими глазами, хоть и в воображении своем?
Закрыв за собой дверь, я спустился этажом ниже. Там, на лестничной клетке, ругались две уборщицы: молодая и уже в возрасте. Какими только словами не поливала старшая свою напарницу, а та ей в ответ матом в четыре этажа. Смешно смотреть, как женщины ругаются. Увидев меня, они тормознули с выражениями, но как только я прошел, продолжили выливать друг на дружку словесные помои.
Я вышел на улицу и не спеша побрел на работу. Проходя мимо остановки, увидел Джима, он махал мне рукой. Я подошел. Мы знакомы двести лет. Сколько идиотских, а впрочем, довольно веселых розыгрышей мы проделывали вместе с ним. Расскажу потом как-нибудь при случае.
- Ты на работу?
- Ага.
- А я в студию поехал. Поехали со мной.
- Ага. И меня уволят.
Я посмотрел на часы. Времени в обрез, но надо все-таки позвонить Кольке, чтобы меня прикрыл как-нибудь. Я набрал номер.
- Але. Колька, привет. Слушай, я задержусь минут на пять, прикрой меня.
- Да ты что? Тебе не позвонили что ли? Электричество отключили на весь день. Так что гуляй.
Вот это подарок! Какого черта я подорвался в семь утра! И куда теперь идти? И почему они, нехристи, раньше не позвонили? Одни вопросы.
- Настя, иди к нам. Вы не знакомы? Это Сергей, это Настя – рядом с Джимом стояла Настя, моя Настя. Боже мой, оказывается он ее знает и не познакомил раньше. Вот балван.
- А я вас знаю – вы над нами живете. Я вас почти каждый день вижу.
Настя, чудная Настя. Как я рад, что ты такая есть. В этом черном пальтишке и сером шарфике. И говоришь так просто и хорошо.
Но я, естественно, как дурак, выпучил глаза и молчу, а голове все вертится: «сударыня», «надо что-то сказать», «соблаговолите ли», «надо». Вот я и сказал, точнее пробубнил себе под нос: «Надо что-то сказать».
- Вы это о чем? – она рассмеялась – о чем-то о своем?
- Да нет, я все думал, о чем сказать, и вот так вслух и сказал, о чем сказать.
И тут я понес чушь несусветную, про то, что давно хотел заговорить, познакомиться… В общем белиберду всякую. Я говорю, сбиваюсь, а она смеется.
- Ну, все! Я поехал! Вон мой автобус – Джим помахал нам рукой и запрыгнул в общественный транспорт.
Как-то незаметно, мы разговорились. Начинался дождь. Я предложил Насте: «Если милостивая сударыня разрешит сопровождать ее, этим она окажет мне великую честь». И поклон. Она засмеялась. Подняла чуть вверх подбородок, опустила глазки, и протянула мне руку. Я открыл зонт, взял ее за ручку и мы вошли в дождь.
Потом мы еще долго бродили по городу, держась за руки, как пионеры. Даже смешно. И говорили, говорили…
Вы никогда не замечали, что когда с кем-то увлеченно разговариваешь, темы меняются со скоростью пущенной стрелы. Я иногда играю в такую игру. Специально запоминаю, с чего начался разговор и отмечаю для себя концовку, а потом пытаюсь вспомнить всю логическую цепочку, причины перехода от одного предмета разговора на другой. Увлекательнейшее занятие! Попробуйте!
Когда я проводил ее до квартиры, мы договорились о встрече назавтра. Я поднялся к себе и стал по кусочкам разбирать и припоминать весь сегодняшний день и весь разговор с Настей.Вот интересно, что было бы если б я случайно её не встретил? Ну, проспал бы, например? Или поехал бы на такси? Может, меня и на свете то уже не было? Вдруг бы я попал под машину? Или Джим сегодня бы не поехал ни в какую студию, а пошел пешком по другим улицам. А если бы Настя сегодня просто на пять минут прошла позже? Забавно! Она удивительная! И день удивительный! Прекрасный был день! А впрочем… Иначе и быть не могло.