Точеная линия плеча. Изящный изгиб шеи, выгодно подчеркивающий игривый наклон головы. Пальцы неестественно, почти уродливо длинны.
Я смотрю на нее, не отрываясь. Интересно, а как она воспринимает меня? Нас разделяют метра полтора, не более.
Кто она, как зовут, чем занимается?
Наверняка студентка. За веселым разрезом глаз скрывается легкая грусть. Даже, я бы сказал, почти незаметная. Но она есть, и значит, уже в жизни видела не только радость.
Так, что еще можно сказать?
Напрягая память, пытаюсь вспомнить дедуктивный метод старины Холмса. Уж он-то точно много чего бы мог о ней рассказать. А у меня все больше работает воображение, а не холодный рассудок, и оно рисует разные картины, наверное, не совсем соответствующие действительности, но такие желанные.
Она одинока. Точно, она одинока, отсюда и грусть. А значит, у меня есть шанс. А если не студентка и совсем не одинока? Может, мужчина есть. Но вот эта грусть! Да, он все-таки есть, но он ей не нужен. Или она ему? Точно, именно так, и она переживает, пытаясь скрыть внутренние страдания маской веселости.
Эко я загнул. На страдания она все-таки не тянет. Но поза фигуры игрива, а значит для меня еще не все потеряно. Хотя какая игривость в 20-ть лет! Скорее, это естественность женской весны.
А почему именно 20-ть? Да хочется мне, чтобы ей было двадцать! Ну, ладно - 21, и ни годом больше. Не уступлю!
Нет, ну эти пальцы! Она, наверное, музыкант. Пианистка. Или нет, лучше скрипачка. Аккуратный наклон головы и изящный изгиб плеча самой природой созданы именно для скрипки. А эти длинные пальцы творят на ней чудесную музыку. Вивальди или Паганини. Я слушаю ее, закрыв глаза. Она играет только для меня.
Трескучий камин, свечи, мохнатая шкура на полу среди расставленных бокалов с вином и ваз с фруктами. И, конечно, музыка.
Как они прекрасны! Девушка и музыка. Суета жизни осталась там, далеко, а сейчас только счастье, нахлынувшее так мощно и неотвратимо. Оно как осенний шторм, как снежная лавина. Звуки скрипки переходят на «си» и добивают окончательно.
Глаза отрываются с трудом.
Напротив меня сидит толстая деваха, с угристым лицом и непоколебимым подбородком. Куда все делось? Но ответ неизвестен. И вздохнув, я пробираюсь сквозь толпу к выходу. Моя остановка.