- Подойди скорее к окну! Ну же, быстрее! Вот они идут! Видишь ту, чёрненькую? Как она тебе?
Мы с папкой, спрятавшись за широкой бархатной шторой, как два молодых гусара, подглядывали за двумя важно дифилировавшими под нашими окнами женщинами. Женщины делали вид, что они разговаривают о чём-то важном и старались при этом не смотреть на окна второго этажа, за которыми затаились потенциальный жених, то есть, мой папуля, и его дочечка, то есть, я.
Папуле моему 81. Но он "ещё казак", как он недавно заявил мне, когда объяснял, что хочет жениться.
Мамы уже год с нами нет. Мы живем втроём - папка, я и моя маленькая дочка.
Мой муж студент. Ему ещё пару лет нужно учиться. Он приезжает каждый месяц из Москвы, выходит из такси, забитого ящиками с апельсинами, лимонами, конфетами и игрушками, сгружает всё это богатство под заинтересованными вглядами жильцов нашей "директорской" девятиэтажки, взлетает на второй этаж, легко подхватывает меня с дочкой на руки и кружит по комнате под счастливый смех всего нашего маленького семейства.
В такие дни мой старенький добрый папка выглядит весёлым и жизнерадостным, как тогда, когда мама была ещё жива...
В обычные же дни папка уходит на работу, оставляя меня на хозяйстве.
Да, да - он работает, и не кем-нибудь, а директором небольшого, по местным меркам, предприятия с 500 сотрудниками! Папка обладает феноменальной памятью, позволяющей ему в его возрасте работать на руководящнй работе, знанием почти двух десятков языков - этот "полиглот "общается с зарубежными представителями и поставщиками без переводчика! - и отменным здоровьем.
Ему трудно одному, без мамы. Женская любовь и забота были неотъемлемой частью его жизни. Мама создавала в доме уют, окружала его вниманием и лаской, ограждала от любых домашних забот, не могла "надышаться" на своё сокровище...
А потом была её болезнь, неизвестно откуда свалившаяся на эту любящую пару.
Болезнь продлилась недолго. Мама оставила нас очень быстро, ушла молодой и красивой.
А мы, огорошенные, потерянные и не умеющие жить без неё, учились справляться с навалившимся на нас горем.
В моём представлении, счастье в доме моих родителей должно было длиться вечно...
Папа и мама, выжившие в войну однополчане, папка - лётчик-ас и мама - его стрелок-радист, жили широко, весело, в любви и согласии. Дом был "полной чашей", всегда доверху забитый гостями, приятелями, однополчанами. Я у них родилась, когда папуле было почти 60. Мама, конечно, была намного младше...
И вот теперь мы были одни. Я закончила институт, взяла свободный диплом и приехала к папе - помогать ему справиться с горем. Дочку свою старшенькую я и родила здесь, в папкиной квартире.
Я была занята целые дни с ребёнком и не замечала, что моему дорогому любимому папочке становится всё тяжелее переносить одиночество.
Моё неведение развеяли папкины подружки. Дело в том, что папа всю жизнь был окружён большим количеством женщин - сотрудниц, подруг и просто знакомых. Женщины обожали его за его "голубиный нрав", ум, доброе сердце, юмор!
Папа продержался один целый год! Это был тяжёлый год в его жизни. А потом потихоньку-помаленьку, у нас стали появляться его старинные приятельницы, которые пытались сосватать ему "невесту". Пытались заручиться моей поддержкой, предлагали кандидатуры. Папка оказался завидным женихом, несмотря на "довесочек" - своенравную дочку и маленькую внучку.
И вот мы, как я уже сказала, стоим возле окна и подсматриваем за очередной невестой для полковника.
Этот ритуал придумал сам папка. Если ему нравилась женщина, продифилировавшая под нашими окнами с очередной "свахой", он приглашал назавтра её в наш дом, они знакомились, разговаривали, приглядывались друг к другу.
Трудно было ему найти женщину после мамы - польской красавицы с огромными голубыми глазами, кроткой тихой умницы, любившей его беззаветно...
На этот раз всё было по-другому. Я видела, как загорелся папкин глаз - он с интересом вглядывался в симпатичную молодую хохлушку с пышными формами и красивым лицом.
Её привела показать старинная наша приятельница, которая рассказала, что новоявленная претендентка на роль невесты - вдова, без детей, трудолюбивая и хозяйственная. Интересно было то, что её бывший муж тоже был отставным лётчиком и полковником, как папа. Это сразу как-то располагало к ней истосковавшегося по женской ласке и трогательной заботе папулю.
Меня лично настораживала очень большая разница в возрасте. Но папа был уверен в себе - и оказался прав! Они полюбили друг друга сразу, с первой минуты встречи, назначенной на следующий день!
В общем, несколько дней "молодая" пара пошуршала листьями по улицам под аккомпанимент "бабьего" лета, рассказала друг другу всю свою предыдущую жизнь, успела влюбиться друг в друга и в один прекрасный день ввалилась, сияя счастливыми глазами, в дверь нашей квартиры, чтобы объявить, что они решили пожениться!
Поймите меня! Я как-то не могла быть счастлива без меры вместе с ними! Перед глазами стояла моя дорогая мамочка, их любовь, моё счастливое детство... Но я не позволяла эгоизму и глупой ревности брать над собой верх, я очень любила папку, и хотела, чтобы он был счастлив!
А молодая жена тем временем перевезла к нам свои вещи, прочно обосновалась на кухне, как расторопная хозяйка, и мы все зажили новым составом в нашей огромной квартире.
Мне нравились многие вещи в нашем новом житье-бытье. Дом, и раньше отличавшийся порядком и аккуратностью, засверкал неимоверной чистотой! Стёкла огромных лоджий перемывались раз в неделю, кухня сверкала и пьянила вкусными ароматами, папины вещи выглаживались часами, а на стол подавались такие изысканные меню, что впору было позавидовать хорошему ресторану!
Вся годами нерастраченная нежность и забота моей новоявленной мачехи выливалась на нас в неимоверных количествах! Она заглядывала мне в глаза в поисках одобрения и похвалы - мне просто неудобно было! Она обцеловывала и душила в объятьях моего сиявшего третьей молодостью папку. Она закармливала нас обильной кухней - мой аскетичный муж-спортсмен умолял меня в свои приезды готовить ему отдельно что-нибудь менее жирное и менее украинское. Она обожала ребёнка и, если бы не моё активное вмешательство, - забаловала бы, затискала, залюбила бы до смерти!
- Знаешь, я часто вижу одну интересную пару: он глубокий старик, а она - ещё молодая женщина. Так представляешь? - они идут всегда рука в руке, смотрят друг на друга, как голубки! - рассказывала мне одна подруга, которая жила неподалёку.
- Мои - подумала я. - Кто же ещё?
Муж защитил диплом и приехал к нам. Семейство разрасталось. Это добавило моей мачехе ещё больше сил и активности! Она просто закармливала нас! Её быстрый украинский говорок слышался отовсюду и одновременно: из кухни, из балкона, из комнат! Она была счастлива, папа тоже, а нам становилось всё труднее и труднее...
- Папочка, миленький! Пойми меня правильно - мы хотим жить отдельно! Мы устали от постоянной опеки и ухода! Это уже становится невыносимым!
Кто это говорит? Я, которая всю жизнь мечтала жить рядом с папулькой, видеть его каждый день, общаться каждую минуту? Вот уж, воистину - неисповедимы пути господни!
Разъезжались мы по разным квартирам уже через пару месяцев. Охотников на нашу огромную, "директорскую", в сосновом бору, нашлось много, и вскоре мы уже расселились в две отдельные, поменьше, районами похуже, но "самостоятельные" квартиры!
Виделись мы исправнно раз в неделю по выходным. К тому времени родилась вторая дочурка.
Каждое воскресенье я собирала детей и мы отправлялись к дедушке и "бабушке" на воскресный обед. Дед обожал внучек! А внучки любили деда - и обожали ...бабушку! Я часто думаю, какой ангел прислал эту женщину моему отцу на старость лет? Десять лет счастья пролетели для него, как один миг…
Она кричала в телефон, она рыдала! Она выла, как раненый зверь...
Папу похоронили рядом с могилкой мамы, и моя мачеха большую часть своего времени проводила на кладбище, обихаживая, прибирая, украшая могилки папы и мамы и своего первого мужа. А мы продолжали почти каждое воскресенье бывать у неё, но как-то потом всё реже и реже... Папы не было и мне было больно его отсутствие...
- Вам необходиимо свидетельство о бракосочетании Вашего отца и матери, - говорит израильский консул в украинском посольстве в Киеве.
- Господи! Где же мне его взять? - думаю я всю обратную дорогу домой. Свидетельство это ещё с войны существовало. Но где его искать?
Взбегаю по лестнице в знакомую квартиру. Она бросается ко мне с порога, обнимает крепко, прижимает меня к своей пышной груди, плачет. Нас связывает очень много - папа…
- Я знала, что тебе это понадобится и ты однажды придёшь за этим, - говорит она и протягивает мне пакет с документами, завёрнутыми в газету и аккуратно перевязанными ленточкой.
Проводы были тяжёлыми. Она рыдала громко, навзрыд, прижимая к себе то детей, то меня...
- Доченька! Не забывайте, пишите! Деточки, сладкие мои! - и дочки мои, уже подросшие, жались к бабушке в прощальном объятии…
Я звонила из Израиля не часто, но исправно. Новостей было много, но рассказывать их не всегда хватало сил:
- Да, мы разошлись. Жалко, конечно! Конечно, жалко! Но так сложилась жизнь... Хорошо, я передам ему через дочек, что Вы его всегда любили и продолжаете любить...
- У Вас второй правнук родился! Девочки живут хорошо! Всё нормально - мужья не обижают!
- Как Ваше здоровье? Всё ходите каждый день на кладбище? Зачем каждый день, Вам же трудно - поберегите себя! Что-что? А кто же будет ухаживать за Вашими полковниками? Ну, что же, наверное, Вы правы.
Потом был какой-то непонятный перерыв - на звонки никто не отвечал. Я волновалась. Голос в телефонной трубке прозвучал как-то глухо и устало:
- Да приболела я тут... Болезнь такая непрятная... Прооперировали. Ничего, ещё поживём!
Я кричала в телефон:
- Приезжайте к нам! Я о Вас много рассказывала моему новому мужу! Он Вас уже любит! Вам будет хорошо - у нас медицина, лекарства! У Вас есть все права: Вы - вдова еврея! Хотите, я завтра же приеду и заберу Вас? Документы оформим потом! Хорошо, напишите всё, что Вы хотите мне сказать! Я жду письма!
Муж ещё сказал несколько слов по-русски, которые выучил специально к этому разговору:
- Приезжай! Я тебя люблю! Мы тебя любим! Мы тебя ждём! Всё будет хорошо...
Письмо пришло только через месяц. Написанное аккуратным, почти детским почерком, на нескольких страницах, оно выглядело несколько странно в мире компьютерных технологий, как будто из прошлого...
"Деточки, дорогие! Спасибо Вам за Вашу отзывчивость, за приглашение! Но я никуда не поеду. Старая я уже, больная. Обузой быть не хочу. Да и повиниться хочу. Не рассказывала я тебе, доченька, что через несколько лет после смерти папы, я ещё раз вышла замуж за очень хорошего человека. Он, как и оба мои мужа, тоже был лётчик отставной, полковник...
Когда мы встретились и полюбили друг друга, он был уже старым и больным человеком. Я ухаживала за ним до последней минуты, до последнего вздоха... А когда он умер - болезнь подстерегла и меня. Так что, я теперь не вдова еврея и приехать к вам не смогу. Но я всегда любила тебя и люблю, и девочек тоже. И муж твой так мне понравился! Как смешно он по-русски говорит! А я не сообразила - да по-украински ему отвечаю! Ну, да ничего - мы друг друга поняли! Берегите друг друга, поддерживайте! А я уж тут, за ними буду ухаживать, за полковниками моими..."
Я однажды приеду в тот украинский город...
К моей мачехе старенькой я в квартиру зайду.
На стене будет фото, где мой папка так молод!
Я однажды приеду, я однажды приду...
Заберусь я с ногами на диван широченный,
я к любимым подушкам его прислонюсь...
И душистого чаю с травою лечебной
я под папкиным пледом однажды напьюсь...
Аккуратно уложен белый седенький волос:
чем жила, чем живёт - всё ему одному!
Даже стены хранят до сих пор его голос.
Я однажды услышу, я однажды пойму...
Пожурчит про болезни, да про жизнь непростую -
как с соседями дружит, как могилку хранит...
Я однажды её обниму, расцелую!
Я однажды заплачу, как в детстве - навзрыд!..