frg 115.10 Двуликий идол Кумы с двумя сменными положениями.
Литература.
Пр183.1. Сумцов Н.Ф. Культурные переживания. // Киевская старина. Т.30. - Киев, 1890. С. 68-71.
Пр259. Скаков А.Ю. Нартовские ныхасы Кавказа. // "Единство". Общественно-политическая газета Осетинского радио и телевидения. 2005.*
Рассмотрим опубликованное в 1890 г. описание одного святилища, которое можно считать чем-то вроде эталона, воплощающего в наипростейшем виде сущность всех формантных сооружений, с помощью которых наши предки производили упорядочивание пространства и времени.
"В галицком Покутье есть двуликая каменная баба, с которой соскабливают камень и используют его как лекарство. Во время засухи ее кладут на землю, когда слишком дождит, ставят вверх головой. Называют ее "кумы". Название ее поясняют тем, что на этом месте согрешили кум с кумой, когда возвращались из церкви с ребенком (согласно обычаю, ребенка несли крестить в церковь его крестные отец и мать, родители при этом оставались дома – А.С.). За этот великий грех они были превращены в камень." - *Пр183.1.*
Оставим в стороне пассажи про использование камня как лекарства и грех кума и кумы. Существенными для нас характеристиками святилища являются его двуликость и двухпозиционность, - именно они определяют две главные функции святилища - упорядочивание, соответственно, пространства и времени.
Любое упорядочивание связано с разбиением целого на фрагменты, а значит, - с созданием межевых, граничных пунктов, порождающих это разбиение. Каждый межевой пункт имеет составную сущность, отражающую его связь с теми фрагментами, которые он размежевывает. В простейшем случае таких фрагментов два. Но отличие смежных фрагментов пространства от смежных фрагментов времени в том, что два смежных фрагмента пространства сосуществуют в своей смежности, а смежные фрагменты времени сменяют друг друга. (подробнее – см. *Простейший формант пространства-времени.*)
Именно поэтому покутский идол "кумы" имеет два лика, которые символизируют две сосуществующие, соседствующие территории, на меже которых идол был, очевидно, установлен. Впрочем, идол мог стоять и на меже, которая отделяла некоторую "островную" освоенную территорию от окружающего ее "дикого" пространства.
Далее, идол имел два стабильных состояния - вертикальное и горизонтальное положения. Эти два состояния символизировали два смежных фрагмента времени, и перевод идола из одного состояния в другое служил временной межой, разделяющей два смежных фрагмента времени. При этом двуликость идола, а значит, и его пространственно-межевая функция, естественно, сохранялась в обоих сменяющих друг друга положениях.
Итак, как мы видим, покутский идол, этот мобильный вариант двуликого Януса, совмещал в себе функции и пространственного, и временного размежевания.
Заметим, что вряд ли имелась какая-то осмысленная связь между горизонтальностью и вертикальностью положения межевого идола и соответствующим этим положениям увеличением и сокращением осадков. Скорей всего, сама по себе смена положения идола должна была вызвать смену погоды. Подтверждением служат другие варианты связи между положением межевого объекта и характером погоды:
"В табасаранском селении Юкари-Ярак (Осетия - А.С.) каменную плиту, обычно лежащую на одном из холмов, в случае засухи подымали и ставили вертикально.
У камня из селения Йисык одна сторона считалась "солнечной", другая "дождевой", и в зависимости от того, какая погода требовалась, его переворачивали той или иной стороной." - *Пр259.*
Возможно, верование в магическое влияние на погоду, возникающее при переворачивании идола или урочного камня, возникало вследствие того, что самые древние двухсезонные календари могли являть собой достаточно массивные объекты, обладающие двумя стабильными явно контрастными состояниями, и перевод объекта из одного состояния в другое являлся частью межсезонного календарного ритуала. Вследствие этого в ментальности предков возникала установка, согласно которой то или иное состояние этого календарного объекта связывалась с теплом и холодом, с дождливостью или сухостью погоды, - в зависмости от того, какие характеристики состояния окружающей среды главным образом определяли два контрастных сезона годичного цикла в данной местности.
Заметим, что огонь можно считать символом теплого, сухого сезона, а воду – дождливого, холодного. Впрочем, возможно и противоположное: символом холодного сезона мог служить огонь, который спасал людей от стужи, а символом теплого, летнего – дающая жизнь вода, поскольку в теплый сезон растаявшие и прогретые водоемы, напоенная участившимися дождями плодоносная земля даровали людям обильное пропитание. Но и в том, и в другом случае неизменным остается, во-первых, главный признак святилища – дуальность его сущности, а во-вторых – то, что метками двух сменяющих друг друга сезонов являются огонь и вода, которые в четверке стихий, часто фигурирующих в древних традициях (огонь, воздух, твердь, вода), являются наиболее антагонистическими. (Подробнее о четырех стихиях как составляющих пространственно-временного форманта см. * 4 стихии и креативный тетрагон.*)