Бал у Деймонов. Боже, как мне все это надоело, но я каждый раз являюсь на балы, хотя и знаю, что все равно это не принесет мне ни развлечения, ни отдыха. Мы стоим с Джони в углу у стойки и наблюдаем за танцующими. В группе девушек на противоположной стороне зала я замечаю красивую блондинку. Она смеется и что-то рассказывает подружкам. Ее никто не приглашает.
- Джони, тебе не надоело еще так стоять, иди пригласи вон ту красавицу.
Джони пожимает плечами и, допив бокал, идет - ему тоже все это осточертело.
Странное все-таки мое положение: хожу в полумраке между колонн и с серьезным видом о чем-то рассуждаю, а рядом шумит веселье. Стоит сделать шаг, и ты уже в другом мире, но я всегда за этой невидимой границей. Всегда и это странно.
Сзади слышен смех, кто-то приближается. Я оборачиваюсь. Это она.
- Здравствуйте, Сэнди,- она смеется и протягивает руку.
- Здравствуй, Жанна. Как жизнь?
Ее рука в моей руке. Мы давно не виделись. Она красива. Между колонн появляется Джони. Он в каком-то приподнятом настроении и тоже улыбается. Давно я его таким не видел. Он замечает нас, выражение его лица медленно меняется. В глазах вспыхивают подозрительные огоньки - мы стоим с ней слишком близко. Она не видит его. Я беру ее под руку, и мы уходим по лестнице вверх. Я чувствую, что сзади идет Джони.
Спектакль начинается, но мы больше заняты собой. Рассказываем друг другу разные истории и ловим себя на мысли, что мы рады этой случайной встрече. Кто-то стучит в дверь ложи. Я оставляю ее одну и выхожу. Передо мной Джони. Он не смотрит на меня, но скрипит зубами.
- Это свинство,- как бы задыхаясь, отрывисто говорит он.- Ты с ней знаком, а, какого черта, корчишь весь этот маскарад?
Я пробую ему все объяснить, но это окончательно выводит его из себя - он отскакивает в сторону и медленно бросает мне под ноги перчатку. Это уж слишком.
- Джони, забери перчатку.
Он колеблется, потом смотрит на меня.
- Нет,- голос его дрожит, решение полное отчаянья.- Нет,- глухо повторяет он.
Я возвращаюсь.
- О чем это вы так громко говорили?
- Ерунда,- говорю я,- один друг просил, чтобы я вернул свой долг.
- Долг,- повторяет она. И я вижу ее глаза. Большие, голубые, обрамленные длинными ресницами. Я был зол и на себя и на Джони, и даже на нее. И мне вдруг захотелось как можно ниже пасть в ее глазах. И я начал сочинять всякие истории, в которых я проигрывал крупные суммы, жульничал и пьянствовал. Все это я высказал единым духом с впечатлением будто ничего и не говорил. потом мы сидели молча и смотрели пьесу.
Вечером я проводил ее домой и отправился к Джозефу.
Джозеф как всегда сидел дома и читал какой-то журнал.
- Салют, Джозеф, у меня к тебе дело...
- ...На полтора миллиона,- продолжает он, не отрываясь от журнала.
- Точно,- подтверждаю я, усаживаясь на диване.
- Только из этого ничего не выйдет,- он отложил журнал и закурил.- Джони был у меня час назад. Это скверная история, и я считаю глупо друзьям драться из-за какой-то девчонки.
- Подумаешь, я тоже так считаю, но дела ведь это не меняет.
- Тем прискорбнее этот факт.
В комнату входит Джони, но, увидев меня намеревается уйти. его появление срывает с меня маску оцепенения, я вновь чувствую себя.
- Нет уж, входи, коль соизволил появиться.
При этом я насильно усаживаю его в кресло. Джони делает вид, что ничего особенного не произошло.
- Ну,- я смотрю прямо на него.
Он сидит наежившись, боясь пошевелиться.
- Иди ты к черту,- резко отвечает он и отворачивается к Джозефу, который уже несет бутылку и бокалы.
- Это - свинство водит друзей за нос.
- Джони, честное слово, я не узнал ее тогда в зале и, если бы она не подошла ко мне, то я бы ни за что не подошел к ней. Ты же ведь знаешь меня. Наверно, ты ей рассказал что-нибудь обо мне.
Мы выпиваем по бокалу прекрасного бренди. Видно, он уже смягчился и продолжает дуться всего лишь по инерции.
- Где она живет?
- Сегодня вечером она уезжает.
- Куда?
- В свое имение. Надеюсь, туда ты за ней не помчишься.
Это правда. Мы, золотая молодежь, привыкли брать лишь то, что у нас под руками и покидаем свой излюбленный мир в поисках нового, когда скука вконец отравляет наша бездельное существование и сердца переполняются затаенными желаниями к безумным и бесполезным скитаниям, в которые мы отправляемся с надеждой вернуться, и хотя бы на короткий миг по-новому увидеть свой мир...
На следующее утро я уезжал в Бретань.