Были на днях с мужем и отцом на праздновании «Дня семьи» в детском саду в рамках двух утренников: у младшего и старшего детей соответственно.
В младшей группе было просто смешно, особенно, когда мне выпала счастливейшая возможность поучаствовать в спектакле «Колобок» в роли медведя. Если учесть, что костюм отличался крайним минимализмом и был представлен в виде кусочка плюша насыщенного медвежьего цвета, с ушами, глазами и носом, и шел в дополнение к уже имеющимся на мне джинсовым шортам и кожаным сапогам, медведь из детской сказки менял пол и плавно переходил в разряд героев фильмов для взрослых. Наш трехлетний отпрыск благоразумно отказался принимать участие в намечающемся арт-хаусе и мама выступала одна, угрожая нечеловеческим голосом «колобку» в бантах и оборках съедением. К слову сказать, компанию мне составляли папа - зайчик-побегайчик, 2 метра роста и 100 кг веса, в кружевном чепчике с бархатными ушками в районе темени и мама-волчок-серый бочок, блондинка неземной красоты в крошечных джинсах и серой зверски зубастой шапочке, так что совсем одинокой я себя не ощущала — труппа собралась что надо!
Отыграв в двадцатиминутной freek-сказке, и дождавшись вручения детям слонов в виде румяных булочек, именуемых колобками, я с мужем была милостиво отпущена воспитательницей на утренник к старшему сыну. У того тоже все было мило, но, как и положено старшим детям, с глубокой моралью и нравственным подтекстом.
В отличие от дислокации на предыдущем празднике, где меня посадили на игрушечных размеров стульчик вместе с ребенком, а муж весьма дальновидно остался «поближе к выходу», на случай непредвиденных конкурсов, здесь мы «поближе к выходу» встали уже вместе и отлично проводили время. Ровно до того момента, пока супруг не сообщил, что уже сыт детсадовским сюром по самые гланды и хочет на волю, к особям покрупнее. Я была не против, проявляемый им в течении последних сорока минут героизм уже потряс меня до глубины души.
После очередной небылицы в лицах родителям было предложено поучаствовать в соревновании ради сбора фишек для команд своих ненаглядных чад. Из вражеского лагеря выскочил шустрый доброволец в очочках и брючках капри. В нашем же штабе смельчаков не наблюдалось. Командование хранило зловещее молчание, оставаясь глухим к просьбам и увещеваниям воспитательниц. Наконец мне до смерти стало жалко детей, измученных категорическим нежеланием родителей развлекаться и я вызвалась принять участие в очередном осмеянии.
Задание заключалось в том, чтобы каждая мама прикрепила магнитом бумажный колпак к металлической доске строго на голову изображенному на ней человечку. С закрытыми глазами. Надеясь на нашу честность и не желая злоупотреблять мамскими терпением и благорасположением, глаз нам завязывать не стали. Как человек взрослый и, к сожалению, честный, я зажмурилась «взаправду», наивно ожидая того же от своей соперницы и полагая, что если шапка у Буратино окажется в ногах или руках всем будет смешно. Так бы оно, наверное, и было. Смешно. Если бы дамочке не нужна была победа, одна на всю команду. Вопрос цены, как и положено в таких случаях не поднимался. Результат: мой колпак в пяти сантиметрах от пункта назначения, ее — точно в цель.
Фишку наша команда все равно получила, это же детский сад — нужно, в конце концов, название организации оправдывать. Никто особо не переживал, кроме одного человека, ради которого я, собственно и пошла на такие жертвы. Кирилл был вне себя. Едва я достигла переднего ряда зрителей, как он, встретившись со мной глазами покраснел еще больше и, засопев велосипедным насосом, выдал совершенно незабываемую сентенцию: «Мам! Мне за тебя ОЧЕНЬ СТЫДНО!!!» Еще два возмущенных вздоха и яростное сверкание глаз. Мальчишки и девчонки, а в особенности их родители развлеклись от души, внимая столь неожиданному постскриптуму конкурса. Я, конечно, старалась сохранить хорошую мину при плохой игре... НО! Положа руку на сердце, мне было вовсе не до смеха. Шестилетний пацан на полном серьезе выговаривает своей двадцативосьмимилетней маме, что ему за нее видите ли стыдно! Каково? Если бы ему вдруг пришла фантазия публично вытереть о меня козюльку, я была бы огорчена ничуть не меньше, только у меня еще появилось бы моральное право на месте линчевать малолетнего оскорбителя. А тут только благодаря продолжению культурной программы на полную мощность, я не принялась объяснять мотивацию своего проигрыша. Проще говоря, громкая музыка избавила меня от необходимости оправдываться перед сыном.
Я почувствовала себя ребенком, который очень-очень старался, причем исключительно для родителей, ему-то эти задания вообще никуда не впились, и очень-очень рассчитывал на похвалу (конфетно-пироженные и книжно-игрушечные изделия всегда идут только бонусом к хорошему маминому настроению). А тут зануда-родитель, эдакий ударник ученического труда в прошлом и исполнительно-продуктивный представитель офисного планктона в настоящем, выливает на мою детскую голову ушат ледяных помоев: «Лучше бы совсем на месте сидела и никуда не лезла, чем вот так вот меня перед людьми позорить!» Любая попытка объяснить ситуацию вызовет лишь новый поток бессмысленного и беспощадного осуждения. В этом я самолично убедилась уже через 40 минут, когда после праздника, идя по улице, занимались с детьми разбором полетов. Вкратце обрисовав Кириллу свое видение (ясное дело с юмором и без наездов), в ответ услышала хмурое: «Нет, мам! Все равно ты меня подвела!» Никаких компромиссов. Даже ради родной матери.
Шесть лет жила с этим человеком бок о бок, шесть лет, не жалея живота своего вписывала в эту tabula rasa разумное, доброе, вечное, а он взял, да так отрекошетил в меня вечным и разумным, что продолжать взятую на вооружение еще лет пять назад линию воспитания сразу расхотелось. Оказалось, что разумное-то, пожалуй, конечно было, а вот с добрым точно осечка вышла: мигает красная предупредительная лампочка, ох, как ярко мигает...
Мне еще повезло, что он ребенок и, не смотря на всю глубину его разочарования моим публичным фиаско, тема маминой несостоятельности в креплении кукольных шапок сыну глубоко безразлична, чего не скажешь о его взрослых прототипах. Настоящие родители имеют обыкновение питбулями вцепляться в детские, с их точки зрения, неудачи и трясти до тех пор, пока у ребенка раз и навсегда не отвалятся инициативность вместе с креативностью. Вот тогда можно будет со смаком сетовать друзьям и знакомым, сколь бесхребетное существо они вырастили.
Всем известно, насколько полезно бывает поставить себя на место оппонента, но крайне редко выпадает возможность оказаться на этом месте буквально, в наипрямейшем смысле слова. И я чрезвычайно благодарна своему суровому и безапелляционному дошколенку, что он меня на него так вовремя поставил. Очевидно, что исправить ВСЕ уже не получится, но изменить курс еще возможно. Было бы желание.