Часть VIII
Глава I
Семнадцатилетняя княжна Елизавета Воронова сидела у окна своей комнаты, закутавшись в тёплую шаль, и смотрела сквозь разукрашенное морозом стекло на то, как вьюга играет с белой крупяной массой из снежинок. На дворе февраль – самый морозный месяц, сопровождаемый как обычно метелями и сильными ветрами. Лиза сидела и вспоминала, как ещё год назад её юная душа была полна надежд и мечтаний, как она ждала весны и выпуска в Пажеском корпусе….
- «Как это было давно, - подумала Лиза. – Хотя всего год прошёл, а кажется, что всё это было в другой жизни. Тогда Пети тоже не было со мной, и о встрече с…. Обо всём этом я могла только мечтать, могла ждать. А теперь ни ждать, ни мечтать нет смысла. Что с ними теперь? Письма от брата стали такой редкостью, да и ничего он толком не пишет о своей боевой жизни…. А ведь ему сейчас так тяжело…. Им тяжело…. Уже пол года прошло. Пол года моей жизни прошли впустую…. Матушка напрасно пыталась развлечь меня балами и выходами в свет. Зачем мне всё это? Зачем….».
Мысли Елизаветы прервал стук в дверь.
- Лизанька, можно к тебе? – послышался знакомый голос. Это Настя, не дождавшись ответа кузины, вошла в её комнату.
- Проходи, конечно. Я тут как видишь одна, скучаю….
- Опять ты себя изводишь! – всплеснула руками Анастасия. – Кузиночка, ну сколько можно….
- Не буду, не буду, - поспешила Лиза успокоить двоюродную сестру. – Просто я сидела, смотрела в окно и, кое-что вспомнилось. Всё, не буду больше об этом.
- Вот и славно! Хотя, признаться, у меня тоже сердце не на месте из-за всего того, что случилось с нами за последние пол года. Но я тебе не об этом пришла сказать….
- А о чём? – у Лизы замелькали искорки в глазах.
- Там какое-то письмо пришло…. Его сейчас твои родители читают. Судя по всему…. Видимо, письмо с Кавказа….
- Настенька, родная моя! – Лиза бросилась обнимать кузину. – Что же ты мне сразу не сказала? Бежим скорее, узнаем, что Петя пишет!
Девочки сорвались с места и побежали вниз, в гостиную, где уже собрались все взрослые: князь Алексей Николаевич, княгини Ольга и Татьяна Ивановны.
- Маменька, это, правда, что пришло письмо с Кавказа? Письмо от Пети? – закричала Лиза, как только вбежала в гостиную.
- Да, Лиза, письмо пришло от Пети, - ответила княгиня дочери.
- Ну, что же он пишет? Как у него дела и всё ли с ним в порядке? – интересовалась Лиза. Она была так рада этому письму, что готова была говорить без умолку.
- С ним то всё в порядке…. – протянула Ольга Ивановна. В её голосе Лизавете послышались нотки грусти. За последнее время она хорошо научилась их различать.
Лиза подошла к матери и с волнением в голосе спросила:
- Что случилось? Маменька, прошу вас, скажите мне, что произошло?
- Не волнуйся так, дочка, с Петей всё хорошо, но…. Князь Лиговской…. – княгиня не договорила, этим ещё больше напугала дочь.
- Умер?! – закричала с ужасом Настя. Она подумала о самом страшном.
- Господь с тобой, дочка! – всплеснула руками Татьяна Ивановна. – Анастасия, что ты говоришь то такое?
Лиза в оцепенении стояла и молча, не отрываясь, смотрела на свою мать.
- Нет, нет! Князь Лиговской жив, но…. Пётр пишет, что он тяжело ранен и сейчас находится в госпитале. Его перевезли в какой-то городок…. Петя сам пока не знает, в какой именно. Но он будет искать его, - тихо, но спокойно произнесла княгиня Воронова.
Лизе стоило больших усилий, чтобы не разрыдаться после этих слов или не упасть в обморок.
- Ранен…. – прошептала она. – Тяжело ранен…. О, Господи….
- Нам нужно как-то помочь этому молодому человеку, - сказала Татьяна Ивановна.
- Бедный, бедный Николай…. – вздохнула княгиня Ольга.
- На него столько свалилось за последний год! Врагу не пожелаешь такого…. Но, как это не прискорбно, мы ничем не можем помочь этому юноше…. – с сожалением в голосе сказал Алексей Николаевич.
Лиза всего этого уже не слышала, она была настолько поражена этой новостью, что уже ничего вокруг не понимала. Анастасия взяла её за руку и отвела в комнату. Только переступив порог своей «детской», из которой она явно уже выросла, княжна Елизавета дала волю чувствам и позволила себе проронить несколько слезинок. Но всего несколько. У неё не было сил даже плакать.
С этого дня жизнь для Лизы Вороновой в корни изменилась. Каждое утро она просыпалась и думала: «Жив ли он? Как себя чувствует?», после усердно молилась за его жизнь, просила Бога дать ему сил и здоровья. Она отвергала все предложения маменьки поехать на бал, посетить театр, считая, что ей вообще нельзя сейчас думать о себе и веселиться. Улыбки её больше никто не замечал, даже Настя, проводившая с ней всё время. Главным огорчением для Елизаветы было то, что она находится так далеко от Николая. Её главной мечтой стала поездка на Кавказ в госпиталь, чтобы навестить Лиговского. Но это было никак не возможно….
Глава II
Маленькая узкая комнатка с тщательно занавешенным окном была для него пристанищем уже несколько месяцев. Это была одна из немногих комнат в госпитале, где находился один человек. Её обустроили специально для тяжёлых больных, которым нужен особый уход. Таких больных было немало, ведь в этот госпиталь, недавно построенный в маленьком курортном городке, привозили тяжелораненых солдат, пострадавших в военных действиях.
Он лежал здесь уже около двух месяцев, точнее ему сказали, сколько времени он находится в этой палате, да и вообще в этом городе. Сам он ничего не помнил. Положение его было незавидным. Как и большинство пациентов, попавших в госпиталь, он был ранен в одной из многочисленных стычек с горцами. Ружейная пуля попала ему справа в живот. Вынуть её никак не получалось. Молодой человек, будучи ещё в сознании, понял, что дело его безнадёжно….
Долгие дни он находился между жизнью и смертью. Боль настолько терзала его, что порой он жаждал небытия. Но молодой организм противился, он продолжал жить, и врачи, дабы облегчить страдания больного давали ему опиума. В помутившемся сознании юноши возникали картины и образы его прошлого, они чудесным образом перемешивались, и порой он не мог отличить реальность от снов и видений. Ему снились детские годы, его покойная мать, родовое поместье…. Вспоминались сами собой годы учёбы, старые товарищи. Проносились, будто наяву картины с событиями последнего года его жизни: выпуск из корпуса, неожиданная как гром среди ясного неба смерть отца, отъезд из разрушенного семейного гнезда в Петербург, жизнь в семье лучшего друга…. Вот тут затуманенное сознание преподносило ему множество «сюрпризов». Ему виделись люди, с которыми жил он около месяца, среди них отчётливо выделялся образ юной княжны – сестры его друга. Она представала перед ним то в нарядном синем платье, с уложенными в причёску русыми волосами, среди пёстрой толпы, будто на балу; то появлялась среди облаков с развевающимися на ветру волосами, в белом платье…. Он вспомнил даже их первую встречу шесть лет назад, когда она – маленькая одиннадцатилетняя девочка, подняв на него свои голубые бездонные глаза, смотрела и звонко смеялась…. Всё новые и новые образы представали перед ним.
Но вдруг появилась новая, весьма неожиданная картина. Ему чудилось, будто дверь его палаты открывалась и та самая княжна, тяжело дыша, осторожно входила, за ней следовал врач, помогал ей снять отделанное мехом дорожное пальто, затем уносил его, предварительно шепнув что-то ей на ухо. Она медленно подходила к его постели, вид её был печальным…. Но нет, он не хотел видеть её печальной, желал прогнать это видение как можно быстрее…. Наконец, он открыл глаза….
Перед ним снова возник образ молодой девушки, она улыбалась, еле заметной улыбкой. Он непроизвольно тоже попытался улыбнуться и открыть глаза, но этого сделать не получилось, потому что он совсем не спал….
Так некстати появившееся видение не хотело исчезать. Что бы ни делал этот юноша, образ девушки всё ещё стоял перед ним.
- «Может быть, я уже умер? – мысленно задал он себе такой риторический вопрос».
- Николай Павлович, неужели я всё-таки нашла вас…. – протянула девушка.
Тот, к кому она обращалась, подумал:
- «Так странно…. Мои видения раньше всегда были лишь обманом зрения. Теперь я слышу, отчётливо слышу голос…. Видимо, я и вправду умер…».
Он осторожно и медленно поднял руку, прилагая при этом большие усилия, дотронулся до другой руки и едва ощутимо ущипнул себя. Девушка, увидев такие манипуляции, засмеялась.
- Елизавета Алексеевна? – прошептал он, еле шевеля губами. Его большие глаза с удивлением рассматривали «видение». – Это вы? Нет, я, похоже, совсем сошёл с ума….
- Молчите, прошу вас, молчите. Вам нельзя разговаривать…. – отвечала она негромко. – Да, это я, не пугайтесь, вам вредно волноваться.
- Вы? – немного громче, чем прежде спросил юноша.
- Я – княжна Елизавета Воронова и я сейчас сижу перед вами.
- О, Боже мой, как вы оказались здесь?
- Молчите, Лиговской! Вам нельзя…. – Лиза хотела выговорить нравоучение, но не успела.
- Как вы здесь оказались? – настойчиво перебил её Николай.
- Это не важно, главное, что я здесь и что вы живы, - спокойно ответила Елизавета, забыв о наставлениях, которые она хотела сказать.
- Нет, это важно. Прошу вас, ответьте мне…. – еле слышно простонал Никс, у него вдруг заболела рана, но это случалось часто, и он уже привык к внезапно подступающей боли.
- Я просто приехала из Петербурга. Прошу вас, не спрашивайте, каким образом. Но поверьте, мне стоило это больших усилий…. – коротко ответила она, так как не хотела рассказывать, да и вообще вспоминать через что ей пришлось пройти, прежде чем она оказалась здесь – на Кавказе, в этом маленьком городке, в этом большом госпитале.
- Но зачем вы здесь? – снова спросил Николай, но ответа не услышал. Лиза молчала. Он догадался сам. – Неужели Пётр тоже ранен? Скажите мне, что с вашим братом? В какой госпиталь его отвезли? – молодой Лиговской волновался.
- Что вы, что вы, Николай Павлович, успокойтесь! – Лиза положила свою руку на руку Никса. – С Петей всё хорошо, наверное…. Я не видела его с тех пор, как вы уехали….
- То есть, как, не видели? А зачем же тогда вы здесь? И… какой сейчас месяц? – на лице Никса изобразилось невероятное удивление.
- Я приехала к вам…. – тихо и смиренно ответила Елизавета и добавила. – Сейчас начало апреля.
- Апреля? Долго же я здесь пробыл…. – удивился Никс и сказал. – Так зачем вы приехали? – он, будто не услышал её предыдущего ответа.
- Я приехала к вам, – на этот раз громко и уверенно проговорила Лиза.
- Что? Ко мне? – князь не знал, что ему ещё говорить.
- Да, к вам.
- Но зачем?
- Чтобы вас увидеть…. – дрожащим от волнения голосом ответила Лиза.
- Я вас не понимаю…. – не менее дрожащим голосом выговорил Никс.
- Я молилась за вас каждый день с тех пор как узнала, что случилось…. – произнесла она. – Я не могла не приехать, понимаете?
- Нет….
- Я вас люблю, князь. Давно люблю, ещё с одиннадцатилетнего возраста. Понимаю, вам слышать такие слова смешно, но это чистая правда. Ваш светлый образ стоит предо мной, когда я просыпаюсь утром и ложусь спать вечером, когда я гуляю, когда….- голос её оборвался. – Простите, что я вам это говорю…. Я просто хотела, чтобы вы знали, вы не один, есть на свете человек, который вас любит, который всегда поймёт, поддержит, не осудит…. Мне всё равно, что вы думаете обо мне. С того самого момента нашей первой встречи, когда вы с Петей поступали в корпус…. С того самого дня я и люблю вас. Простите, но я должна была вам это сказать…. – Елизавета закрыла лицо руками. Она не знала, что чувствует, гордость оттого, что произнесла эти слова или стыд, но она точно знала, что груз, который камнем лежал на её сердце столько лет, сброшен. А дальше – будь что будет….
Никс лежал и не шевелился. Мысли его снова и снова прокручивали сказанные княжной слова. Он пытался понять и осмыслить каждое из слов, ею произнесённое. Он не мог поверить во всё происходящее….
После нескольких мучительных минут, проведённых в раздумьях, Николай, наконец, решился сказать:
- Княжна, я…. Елизавета Алексеевна, мне…. – он запинался после каждого слова.
Лиговскому не суждено было сказать то, что он хотел. Дверь его палаты открылась, вошёл молодой человек, одетый в солдатскую форму, он увидел бледного Николая, лежащего на больничной койке, сидящую подле него девушку. Лицо вошедшего изменилось, глаза стали большими, лоб немного сморщился, брови сдвинулись…. Все молчали….
- Лиза?! – наконец, вы говорил молодой человек.
- Петя! Братик, родной! – Елизавета вскочила с места, подбежала и бросилась обнимать брата. Она, конечно, сразу узнала в этом хмуром, исхудавшем, солдате своего брата – молодого князя Петра Воронова.
Пётр обнял сестру, поцеловал в лоб, даже улыбка озарила его лицо на несколько мгновений. Затем он снова принял серьёзный вид.
- Что ты здесь делаешь? Как ты тут оказалась? – строго спросил Петр.
- Я пришла навестить господина Лиговского, - ровным тоном ответила Елизавета на вопрос, который сегодня звучал уже много раз.
- Что? Пришла навестить? Из Петербурга, пешком? – Пётр повысил голос.
- Зачем ты так…. – прошептала она. – Я приехала с маменькой из Петербурга….
- Зачем? – так же громко спросил Воронов.
- Могу я сказать тебе это наедине? Николай Павлович недавно пришёл в себя и ему нужен покой. Вижу, ты совсем не думаешь о своём друге, а думаешь только о себе, - бойко ответила ему Лизавета. Она уже будто забыла о том, что происходило в этой палате ещё пол часа назад. Ей не важно было, что хотел сказать Никс, для неё теперь было важно лишь его спокойствие и спокойствие Петра.
- Хорошо, идём, мы поговорим в коридоре, - сказал Петя.
- Иди, я сейчас приду, - коротко бросила она, дождалась, когда выйдет брат, и подошла к Николаю. Она села подле него, снова положила свою руку на его руку и сказала тихим голосом. – Простите меня, Николай Павлович. Простите за моё безумство, за всё, что наговорила вам, да и вообще, за то, что потревожила…. Видимо, мы с вами не увидимся больше…. Пётр нынче же отправит меня в Петербург…. Я лишь хочу, чтобы вы знали, что я…. – она не смогла произнести те заветные три слова ещё раз. – Я буду молиться за вас. Поправляйтесь. Счастья вам, Николай Павлович….
Елизавета встала, посмотрела в последний раз на своего возлюбленного Никса Лиговского, развернулась к двери и хотела уже выйти.
- Лиза, постойте! – послышался сзади ослабленный и дрожащий от волнения голос. Николай не знал, что говорить в такую минуту, но он хотел сказать что-то девушке, которая, не побоявшись никаких препятствий, приехала к нему и произнесла такие важные слова.
Лиза обернулась к нему. Он назвал её по имени, и это было ей приятно. Она смотрела на него, смотрела, но не хотела ничего говорить. Ей было так хорошо в эту минуту, что она боялась спугнуть это ощущение.
- Княжна, я глубоко тронут вашими словами, вашей заботой обо мне. Я вас никогда не забуду…. – начал Никс.
- Прошу вас, не нужно ничего говорить, - быстро остановила его Лиза. Она боялась услышать одно единственное, маленькое, но очень болезненное слово, обычно следующее за словами благодарности и признательности – «но». – Молчите, умоляю вас. Мне пора идти, брат ждёт меня. Прощайте.
Елизавета выбежала из комнаты, оставив ошеломлённого Лиговского один на один со своими мыслями, своими чувствами и своей бедой. Долгое время он просто лежал, устремив взор к потолку, и вспоминал все слова, сказанные сегодня Лизой. Только сейчас он понял, что такого странного было во взгляде княжны, когда ещё в доме Вороновых в Петербурге они виделись каждый день, когда взгляды их встречались…. Оказывается, она давно его любила….
Никс не знал, что чувствовал он сам, ему казалось, что за всё время, что он провёл на войне, а потом в госпитале, он разучился чувствовать. Но он знал наверняка, что сегодняшний день перевернул всю его жизнь, и что теперь он точно не закончит свои дни в этом городе и в этой больничной комнате. Николай был уверен, что останется жив, а по-другому и быть не могло, ведь он не посмел бы огорчить княжну Елизавету своей кончиной.
Продолжение читайте здесь: http://www.proza.ru/2010/12/02/1120