Для начала, небольшая справка -
Семейство БАКЛАНЫ (Phalacrocoracidae)
К этому семейству относятся морские и пресноводные ныряющие птицы,
имеющие плотное вальковатое тело и длинную шею. Клюв средней длины с резко выраженным крючком на конце. Ноги отнесены далеко назад, хвост жесткий и длинный. Оперение главным образом черное с металлическим блеском. У некоторых видов нижняя сторона тела белая. Бакланы хорошо ныряют. Под водой плавают только с помощью ног, производя одновременные сильные толчки обеими лапами. Но оперение бакланов частично намокает в воде, и после охоты они подолгу сушат его, расправив крылья и отдыхая на берегах или на деревьях. Взлетают с воды тяжело, после длинного разбега. С земли взлететь практически не могут, но взлетают с деревьев и со скал. Летают бакланы характерным строем — линией. Профиль птицы в полете похож на равный крест. Обычно молчаливы, но в колониях постоянно звучит их дребезжащий, каркающий голос и урчание.
Кажется, что-то здесь от меня, не находите?
В колхоз и на картошку за свою жизнь, учебную и последующую я наездился вдосталь.
Пока учился в технаре, в самые расцветные брежневские времена это для абитуры было всенепременностью, вроде стрижки наголо для призывника. Весь сироп, зачисленный на первый курс тут-же от списков у деканата обессиленной массой перетекал в аудиторию на митинг посвящённый уборочной страде. Дата, место сбора, сапоги и ведро с кружкой и ложкой, парторг, куратор группы - всё работало уже энный сезон и текло как по накатанной. Первые свои полевые сентябрьские сезоны помню утренним инеем
на лопухах у столовой, поездками в тряском тракторном прицепе под аккомпанимент девчачих
" Ой ты мама моя...
ой ты мама моя...
виновата-ли я что люблю.."
и по необыкновенной полуденной жаре. Такой жаре, что можно и без маек, волоча за собой, как ящик со снарядами, грязную разбитую, деревяху-решетку с картошкой петь дуэтом что-нибудь из ABBY ROAD или LET IT BE, благо широкое поле в тридцать га дозволяло самые оторванные версии этой божественной классики.
Величием и поэзией веяло от названий окрестных деревень - Прыщаново, Грязнуха, Бараба.
Подозрительно - шаловливым от деревни - Крутиха, бабы что-ль там вертлявые да неуёмные?
Вечерней порой подозрительными запахами обозначалась ползущая в ивовых зарослях река с браконьерским названием-заикой Исеть.
Изба-общага, солома в наволочках, гитара, райские вечерние кеды после утомлённых пылью, тяжеленных сапог... И непременные танцы перед сном. Вот, хоть трава не расти, хоть с поля на четвереньках, а танцы и общение с девушками вынь да полож! и откуда только силы?
После танцев прогулки под луной, обнимания-целования и манные-туманные рассветы на росистом брёвнышке у реки.
Да... было, ум отьесть!....
Ну и естессно - самоволки. Закончили пораньше или там чудо техника-маципура обломалась. Как не слетать в город отогреться - отмыться. Голодной курице просо снится, вшивому - баня!
В тот раз мы втроём набастронились, чуть наметился просвет в облаках.
С электричкой, навродь, подгадывало, до темноты было далеко, а до станции км три..
Ломанулись с поля по дуге, через лесополосу с обьеденой осеним ветром акацией, путями да вонючими шпалами. Не смотря на взятый темп электричка, дрянь такая, умыкнулась, только хвост за поворот перекинула лисьи. Пригорюнились, теперь что? И тут по соседству товарняк трогает!
Прогрохотало по нарастающей, бодро, так что пожалте любым вагоном, хоть СВ, коль отыщете! В дранных телогрейках обживаем платформу с пирамидой прихваченных сантиметровой проволокой труб большого диаметра.
А трубы те ещё, со сквознячками! Аэродинамические, я вам доложу, трубы!
На первый взгляд надёжное укрытие. Лежи себе весь сеанс и в ус не дуй. Но это только поначалу. Вся эта аэродинамика минут через двадцать заставляет вылезти наружу и продолжить путешествие уже на площадке соседнего вагона, то стоя , то сидя, но от замёрзлости уже никак не лёжа.
Спустя часа полтора у города. Но станцию на окраине, на которой собирались спешиться поезд проходит сквозняком, не снижая скорости. Обстановка накаляется. Дальше, к ещё большей досаде и тревоге, катим под уклон, с набором скорости.
Увезёт этот Черт Иваныч на Сортировку, км за пятнадцать и добирайся потом, как знаешь.
Приближается именуемая летунами "точка невозвращения".
Сейчас или никогда! Решаем прыгать на ходу. Скорость около 40 км в час, но с учётом высокой подножки, прыжок и приземление - фокус.
Каскадёры, каскадёры!
Вам бы было не смешно!
Мне замерзшему в этой самой трубе, страшновеет, соответственно, ещё больше.
Тактика прыжка с поезда предельно проста, хорошо отолкнуться от подножки назад (!) и коснувшись земли бежать по ходу, что есть сил.
Знай, перебирай ластами - дальше всё получится само!
Первым прыгает Крак. Вообще-то в миру он Толик. Но постоянное и безвылазное нахождение в зелёном свитерке делает его чем-то сродни крокодилу.
Так что произносимое для краткости "Крак" прилипает к нему намертво.
На почве любви к паяниям сошлись мы уже давно и не сосчитать сколько дней-вечеров проведено вместе, сколько радостей и идей разделено.
У него получается почти чисто, правда, при касании он как соскочивший со спортивного коня гимнаст, слегка ныряет,
но успевает восстановить центровку и благополучно обозначиться. Молодцом! Тяжело дыша Крак отмашкой приглашает "к снаряду"
следующего.
Джо, Володька - это Джузеппе, "проклятый каталонец",
по крайней мере очень похоже на Испанию и Италию! Хорош, чертяга! Как оттудова!!!
Длинные, тёмные, чуть вьющиеся волосы. Гитара!...
Крепок и энергичен, поболее чем все мы вместе взятые.
Володька во все моменты жизни очень нравился прекрасными душевными и деловыми качествами.
Эх, Джузуппе...
Эх старина!...
Джо технично "отходит от кабель-мачты" и, коснувшись насыпи, делает с пяток нелепых, куринных подскоков. Есть в парне что-то от зазевавшегося канатоходца. С трудом контролируя ситуацию,
Джо, чуть не завалившись, крылато выныривает из пике и, уф, торжественно присоединается к группе встречающих на земле.
Теперь дело за мной. Ковырять в носу некогда, скоро мост, целовать опору как-то не светит.
Подбадриваемый друзьями решаюсь. Пальцы разжимают грязный поручень и я, чертыхнувшись для порядка, отстреливаюсь от ступенек.
Неуверенность - первый враг гимнаста.
Плохо проигравший прыжок в голове, проиграл битву с пространством.
Это паяц, шут, клоун в глазах безжалостного зрителя.
На первых-же полутора шагах теряю равновесие.
Ватные ноги НЕ выговаривают слова моего простого танца "догони поезд".
Что-то лишает быстроты. А я тщусь и тщусь.
Наверное, длинные телом морские бакланы так-же долго разгоняются и пыжатся перед взлётом. Ах, если-бы подо мной была вода!
Снег, на худой конец!
Окончательно путаюсь в ногах и нелепо"делаю рыбку".
Только вот рыбка эта - кит на отмели.
До пластики человека-амфибии из одноименного фильма, кажется, далековато.
- Алле!!!
Дежурный по взлётно-посадочной полосе, ну где вы ???
Дайте свет на глиссаде!!!
Преодолев часть отведённой для экстренного торможения траектории по воздуху, я приземляюсь на многострадальные ладони.
Безжалостная, сила инерции свирепо тащит замерзшее тело ещё метров пять.
Облако пыли долго висит в ласковых лучах осеннего догорающего солнца.
Встаю в драных штанах, рассматриваю саднящие руки и тихо опадающие налипшие камешки.
Группа поддержки, сложившись пополам, тихо умирает.
Крак валится на землю и катается как тот конь.
- И...ть!!!
Говорить не может никто.
Невозможно!
Истерика.
Паралич!
Пантомима!
Икота, рёв и слюни...
Но смех рушит барьеры между залом и зрителем.
Глядя на друзей и выплёвывая песок, смеюсь сам.
Дальше больше.
Уже вконец потерянные дружно падаем и катаемся.
Случайные прохожие на тропинке у путей с интересом останавливаются,
не могут понять в чём прикол-то.
Картинка заставляет улыбаться и их.
Цепная реакция?
- Ну...ну...на...,- пытается сказать что-то Джо.
И, наконец, просмеявшись, в паузе "лечит", - Сильнее надо ногами!
НУ ТЫ И БАКЛАН !!!
***
Эпилог.
Я вообще-то в эпилогах не мастер, но к этому рассказику захотелось
кое что дописать.
Через 35 лет после описанных событий трагически погиб мой товарищ Толик.
Тот самый Толик-Крак, который после института попал на завод,
несколько лет прожил с семьёй в командировке в Сибири, а потом,
во времена перестройки работал на нефтебазе.
Эх, перестройка-перестройка, время надежд и бандитов, что же ты наделала!
...
В праздничный день первого мая 2009 года его «навестили» его со старой "работы".
Дочь Ольга нашла Толю вечером повешенным на перекладине в гараже.
Сволочи, отправившие его на тот свет, накинули на голову повешенного кепку.
Так-то зачем? …
Или тут о каких-то пределах говорить неразумно…
Другой мир!
А Толику… тому самому, с которым проведено вместе столько часов-вечеров, дней и месяцев, тому самому с которым разделил я столько споров-разговоров, праздников, учебников, экзаменов и радостей от транзисторов и паяния...
Вечная ему память!