- Ты не человек, - сказала она мне с горьким упреком.
Кстати, откуда такое устойчивое выражение? Почему если "упрек", то обязательно "горький"? Я терпеть не могу сладости. Одно слово "сладкий" напоминает мне о вязких слюнях и противном вкусе во рту. Я люблю острое, кислое и горькое. За имбирь, маринованную спаржу и плевочек витаминного мумие, я отдам любой, самый нарядный и украшенный торт. Отсюда и вкусы: все они темные, жесткие, сильные и нравятся только почетному кругу избранных, - именно такие люди, люди, которые притягивают меня. Люди, которые любят меня. Люди, которые мне нравятся.
- Я не понимаю, - она пыталась играть голосом от роковой стервы до старшей подруги, но все портила детская обида: голос подрагивал и то и дело срывался на визгливые приревывания - что тебе здесь надо?
- Твои истории, - мне становилось скучно: я понимала к чему она клонит, и мне было бы проще стянуть через голову шерстяное серое платье и остаться в ****ской черной атласной комбинации с открытой спиной. Но для этого должна быть история.
- Дай мне историю, свози меня в Тбилиси, - так до сих пор один из Них отзывается обо мне. И повторяет, что "эта девочка - слишком жирно для меня. Хрен поймешь, что у нее в голове, но если разгадаешь загадку,попадешь в рай." Хотя тот единственный вечер, когда мы оба потеряли голову и одежда реально висела не только на люстре, но и шкафах, моя роскошная лисья шуба на полу... Это было прекрасно. И потом,когда три года спустя он попросил посадить его на самолет, потому что улетал куда-то навсегда.
-Ты любишь деньги? Возьми! - совал мне в руки русскую наличность в здании аэропорта. Я громко смеялась: "Тогда пошли в туалет? Секс напоследок."
- Нет, это за тот раз, я так и не смог забыть. Когда ты оживаешь, я готов был стать твоей собакой, но ты - слишком жирно для меня.
На все мои "почему?" смеялся: "Потому что если я влюблюсь в тебя, будет значить, что для меня закрыт мир других людей. Хотя кого я обманываю? Я и так люблю тебя".
А ты?
- Ты мне нравишься.
- Я хорошо к тебе отношусь!
- Ты чудесный!
- Ты такая милая!
- Ты просто отличный!
Если бы кто-то вырвал у меня слова любви. Сказать один раз, и, может, потом рот начнет произносить их и мозг подтянется и пошлет импульс, и перестанешь путать имена и даты, станет не все равно, запомнишь все события, и даже запахи с другой точки зрения. А так живешь в своем нарисованном мире. И молишься на каждого нового темного, звонкого, на каждую прекрасную особь: "Давай любить друг друга. Не люби меня, дай мне полюбить тебя. Вложи в уста мои слова любви, а в действия осмысленность. И тогда я дам тебе рай." Но рая никому не надо, а я раздаюсь, продаюсь, покупаюсь: берите как хотите. На всех хватит. И так хочется умереть, кто бы знал. Чтобы остановиться. Я ворую души, я черная изнутри, и, видимо, не встретился тот или та, кто разгонит это наваждение и заставит быть просто хорошей... Доброй, светлой и настоящей, не из кукольного пластика...
Но речь-то о ней и обо мне.
- Ты как лощина черного тростника. Когда люди попадали туда, на них опускался туман. В этом тумане время шло иначе: много быстрее, потом туман рассеивался, люди недосчитывались кого-то из своих. И так много-много раз. И оставался только один из свидетелей, но он ничего не понимал.
- Милая, еще...
- Лощина находится на Юго-Западе Китая. В этом году туда собирается группа ученых. Одна из версий - огромные медведи-людоеды, другая - все, что угодно, от космических пришельцев до твоих чар.
- Милая, сладкая, все, что хочешь, только дай координаты экспедиции.
- Это была всего лишь радиопередача. А тебе, чертова кукла, очень бы пошло побывать там. Потому что ты нереальна. Ты бы играла, боялась, может бы даже умерла, но не в своей пластиковой скорлупке, а в реальном для тебя мире.
- Пожалуйста, отправь меня туда...
- Я не знаю... Я уже ничего не знаю...
Конечно, я взяла ее пальцы в свои, конечно, поднесла к губам, конечно, снимание платья выглядело бы дешевой сделкой: хороший ребенок меняет послушание на сказку, я заснула на соседней подушке, завернувшись в теплый плед из шерсти яка, и мечтая о Лощине черного тростника.
Утром я прогревала во дворе машину и понимала, что вряд ли еще сюда приеду. Я поеду в Лощину на Юго-Западе Китая, на меня опустится туман и я встречу в нем всех своих, ушедших от меня, тех, кто был так близко: Ксению, Зинаиду, Виктора, Юлиану, Альбину, Олега, Анатолия, Ивана и наконец-то увижу рядом с ними настоящую себя.
А потом начнется новая прекрасная реальность.