…Сегодня был точно не ее день, – автобус, битком набитый полусонными пассажирами, проехал мимо, не останавливаясь, из-за чего Наташа опоздала на работу. И, как следствие, мягкое, но, тем не менее, замечание – от руководства.
Работа не заладилась уже с утра: телефон звонил именно тогда, когда ее не было в кабинете, нужные бумаги вдруг неожиданно, в самый неподходящий момент, терялись. В конце концов, с трудом доработав до обеда, Наташа закрылась в кабинете, чтобы хоть как-то утихомирить свою разбушевавшуюся невезучесть.
Мягко, почти нежно гудел включенный системник, монитор высвечивал любимую картинку лесного уголка, манившего своей сказочной заповедностью. Наташа подключила «аську» и увидела на экране сообщение от собеседника, с которым общалась уже больше года. Остроумный выдумщик и балагур Артем приглашал ее прогуляться в чат, который он сам нашел не так давно. Наташа невольно поморщилась – она не любила подобные прогулки по сети, предпочитая только один способ общения – «аську», но огорчать Артема не хотелось. Заинтригованная, она все-таки открыла Интернет-страницу с адресом чата.
То, что она увидела, поначалу ей не понравилось, – строчки сообщений пользователей «бежали» с невероятной быстротой, в глазах рябило от разноцветья шрифта, казалось, что уследить за этой круговертью просто выше человеческих возможностей. Но постепенно Наташа разобралась в настройках чата, и, как-то совершенно незаметно для самой себя, включилась в разговор. Сетевые имена собеседников то поражали яркой оригинальностью, то раздражали непроходимой тупостью. Но, в основном, здесь общались люди, перешагнувшие свой тридцатилетний возрастной рубеж.
Время обеда уже подходило к концу, когда Наташа собралась отключиться от чата. Она уже попрощалась со всеми, как вдруг в информационном окне появилась фраза, адресованная ей: «Привет-привет!». Наташа невольно улыбнулась новому собеседнику, вернее, собеседнице с именем, заставившем вспомнить такие любимые ей мифы Древней Греции. Медуза Горгона подмигивала ей озорным смайликом.
Разговор был совсем коротким, но ярким, наполненным искрящимся юмором и смехом. Куда только подевалось пасмурное настроение? Оно ушло, испарилось без следа, оставив легкое послевкусие полынной горечи.
У собеседницы и ее собственное имя оказалось необычным для времени – Полина. Договорившись, что вечером они снова встретятся в сети, Наташа вышла из чата.
То ли черная полоса благополучно растворилась в прошлом, то ли приятное общение со сверстницей с далекого Алтая внесло свои ощутимые коррективы, послеобеденная работа оказалась на редкость удачной.
Пятница. Сколько радостных ожиданий, предчувствий и планов на грядущие выходные вмещало в себе это коротенькое слово! Пятница. Календарное понятие, когда верилось, что два коротких дня, следующих за ним, вместят в себя целую вечность, в таинственных глубинах которой вершатся самые невероятные события. Пятница! Наташа взглянула на часы, улыбнулась своим мыслям, и, подхватив сумочку, выбежала из кабинета. Опустевший офис проводил девушку задумчивым молчанием.
По пути домой она забежала в универсам, набила до отказа большой, яркий пластиковый пакет всевозможными вкусностями, заранее предвкушая уютный вечер со своими сыновьями за чашкой чая и мягкий, мерцающий свет монитора.
Она любила вечера пятницы. Было в них что-то спокойно-умиротворяющее, одним взмахом стрелки часов отгораживающее от суматошного мира. Полина…Знойный ветер на степных просторах…Высокое небо, наполненное звонким серебром жаворонка…Полина – как глоток вина, бархатного и густого, сохранившего полуденный жар в прохладной глубине виноградных гроздьев.
Наташа тряхнула головой, – внезапно обрушившиеся на нее ощущения, доселе ей незнакомые, поблекли и тихо отступили. Автобус, устало фыркнув, остановился. Людская река мелела, растекаясь мелкими ручейками по душным, нагретым за день солнцем, домам. Пятница – завершающий штрих уходящей недели, расплывался в вечерних сумерках алым мазком солнечных лучей.
Младший сын открыл дверь и заботливо перехватил тяжелую сумку.
– Мам! Ну, сколько можно говорить, чтобы ты не носила такую тяжесть? – ломающийся басок подростка был искренне-заботлив.
Наташа улыбнулась сыну, ласково взъерошила его непокорные вихры и коснулась губами виска.
– Я больше не буду, милый! Честно!
Душа была согрета теплом. Остались где-то очень далеко обиды и огорчения, боль и слезы. Наташа снова шла по жизни с гордо поднятой головой и широко раскрыленными плечами. Она не хотела возвращаться мыслями к прошлому – будущее жило в ее настоящем, в сыновьях, которые сейчас сидели вместе с ней за одним столом, рождая в сердце матери тихую и светлую гордость.
Спустя некоторое время Наташа включила компьютер. «Аська» ойкнула, высыпав на экран монитора массу непрочитанных сообщений. Загрузился чат, и в списке присутствующих заиграл всеми переливами золотистого и оранжевого сетевой НИК «Медуза Горгона». После оживленных приветствий женщины обменялись номерами своих «асек» и перешли из суматошного чата в более спокойный мир общения.
С этого вечера началась их большая дружба. Каждый вечер они встречались на необъятных просторах Интернета. Делились событиями прошедшего дня, смеялись, рассказывали о своих проблемах. Иногда Наташа и Полина созванивались по телефону, и бежали-струились по проводам звонкие голоса двух родственных душ, так неожиданно и необыкновенно нашедших друг друга.
Шли дни, недели и месяцы. Осень, так любимая Наташей, сменила недолгое северное лето. Потом на смену ей пришла зима, вьюжная, морозная, с арбузным запахом новогодья. Затяжная весна вновь подарила миру хрустальную капель и серебро птичьих голосов. Дожди смывали последние серые сугробы, когда в одну из встреч Полина вдруг предложила Наташе приехать к ней в гости на Алтай. И Наташа, не долго думая, сразу согласилась. И вот, когда лето раскинуло свой бархатно-зеленый шатер под синим небом, она поехала на вокзал и купила билеты.
Делая пересадку в Москве, Наташа успела навестить брата, накупила множество сувениров. И вот снова поезд мчит ее по российскому раздолью, отсчитывая километр за километром. Сердце, то стремительно неслось куда-то в бездну, то с не меньшей быстротой взмывало на недосягаемую высоту в предчувствии скорой встречи. Она любила путешествовать поездом. Любила эту размеренную вагонную жизнь, постоянно меняющийся пейзаж за окном. Она любила сам запах поезда, его ни с чем не сравнимую ауру бытия с легкой патиной авантюризма.
– Через сорок минут ваша остановка, – голос молоденькой проводницы вывел Наташу из задумчивости. Она быстро собрала постель, уложила в сумку книгу, начатую вышивку, косметичку. Поезд медленно сбавлял скорость, приближаясь к станции. На перроне оживленно гомонила разноликая людская толпа. Наташа вышла из вагона. Она помнила последнюю фотографию Полины и старалась взглядом найти ее в этой суетливой массе. Но подруги не было. Сердце сжалось – Наташа впервые была здесь. Все ей было чужим и незнакомым. Она еще раз оглядела быстро пустеющий перрон. И вдруг ее взгляд пересекся с внимательным взглядом высокого худощавого мужчины с огромным букетом роз. Розы вздрогнули в смуглых руках, на губах мелькнула улыбка, и мужчина направился к Наташе, растерянно стоявшей возле металлической опоры.
– Здравствуйте! Я узнал Вас. Вы Наташа? – полу вопрос, полу утверждение застал женщину врасплох, но она тут же взяла себя в руки.
– Да, я Наташа. А в чем, собственно, дело?
– Видите ли, Полина задержалась на работе и поэтому попросила меня встретить Вас. Я ее родной брат. Меня зовут Павел.
Серо-голубые глаза мужчины тепло смотрели из-под густых бровей. Наташа почему-то вдруг смутилась.
– А почему я должна Вам верить?
– Вы не можете не поверить, Наташа. Хотите, я покажу Вам свой паспорт. Вы же знаете фамилию моей сестры?
– Да, знаю. Но почему-то мне хочется Вам верить.
– А давайте на «ты»? – Павел легко подхватил дорожную сумку в одну руку,
подставляя другую, – Держись.
– Я не против, а куда мы идем?
– Я отвезу тебя, принцесса, в свою черную башню, и спрячу там тебя от всего мира до скончания века! – сделав «страшные» глаза нарочито-грозно пробасил Павел, и они оба тут же громко рассмеялись.
Наташе вдруг стало совсем-совсем легко. Тревога мгновенно улетучилась, уступая место радостно-приподнятому настроению. Она вдруг как-то сразу поверила этим серо-голубым глазам, мягкой, почти детской улыбке этого мужчины, который так был похож на Полину.
Вот так, смеясь и перешучиваясь, они вышли на привокзальную площадь. Розы тонко и нежно благоухали, сверкая крохотными алмазами водяных брызг. Павел предупредительно распахнул дверцу машины перед Наташей.
– Прошу, принцесса!
Некоторое время они ехали молча. Сильные мужские руки уверенно лежали на руле черного «Мерседеса». Мотор работал бархатисто и приглушенно, как будто боялся спугнуть эту хрупкую тишину.
– Итак, ты все-таки здесь, – глаза Павла внимательно смотрели на серый асфальт убегающего вдаль шоссе.
– Да. Знаешь, я так рада, что все же набралась смелости и приехала. Мы с Полиной знакомы уже год, но еще ни разу не виделись. Если честно, немного волнуюсь.
Машина съехала на обочину, и Павел заглушил мотор.
– Наташа… – мужской голос чуть дрогнул.
– Почему мы остановились? Что-то не так? – женщина тревожно всматривалась в такое знакомое лицо, пытаясь найти ответ прежде, чем его услышит.
– Я должен тебе все объяснить. Ты только, пожалуйста, не сердись, выслушай меня внимательно, – гибкие пальцы нервно мяли сигарету.
– Что-то с Полиной? – тихо ахнула Наташа.
– Да. То есть, нет, конечно. Она сейчас уже пришла домой и готовит праздничный ужин. Ведь сегодня у нас праздник, ты приехала.
– Тогда я ничего не понимаю, – женщина беспомощно смотрела на Павла.
– Наташа, я должен признаться! Должен! Понимаешь…Полина это я. То есть, Полина это моя сестра, но тогда в чате, я был настолько очарован тобой, что не смог тебе сразу сказать правду. А потом... Потом мы общались. И я все больше проникался к тебе нежностью. Ты была там одна такая, яркая, умная, сильная личность, – Павел, наконец, закурил.
Наташа с трудом воспринимала только что услышанное. В ее душе царили хаос и смятение.
– Как ты мог?.. Как ты мог так?... – глаза женщины вспыхнули зеленым пламенем.
– Прости меня! И выслушай, прошу! Полина – моя старшая сестра. Когда наши родители погибли в авиакатастрофе, она не отдала меня в детдом, она просто стала мне второй матерью, посвятив всю свою личную жизнь только мне. Она воспитывала меня, мазала зеленкой мои ссадины, шила мне рубашки, готовила потрясающе-вкусные завтраки, обеды и ужины. Благодаря ей, я стал именно тем, кем являюсь сейчас. Сейчас у меня крупная фирма. Я в детстве только о том и мечтал, что однажды я подарю моей сестре весь мир за ее сердце и душу. Единственно, в чем мне не везло, это в личной жизни. Мой первый брак оказался недолговечным. Да и после него не было ни одной женщины, которая внесла бы в мое существование хоть какой-то смысл.
А Полина…Полина всегда близко к сердцу принимала все мои неудачи. Она сопереживала мои взлеты и падения. Она в течение всего последнего года была со мной рядом, видела, как я изменился, общаясь с тобой.
– А как же телефонные звонки? – Наташа испытующе взглянула на Павла.
– Я набирал номер, а говорила с тобой она. Я только иногда подсказывал ей, что сказать. Но, поверь, Полина тебя любит не меньше, чем я… – мужчина вдруг запнулся и смущенно опустил ресницы, прикрывая полыхающее серо-голубое пламя глаз.
– Но это же обман…разве так можно? – голос Наташи задрожал в предчувствии близких слез.
– Я понимаю, что это не совсем честно. Но…Я люблю тебя, Наташа! Я полюбил тебя в самый первый вечер, еще до того, как мы обменялись фотографиями.
В машине вновь воцарилась тишина. Мужчина и женщина замерли в напряженном ожидании. Казалось, даже воздух сгустился и дрожал, как знойное марево. Наташа открыла дверь и вышла из машины. Она ненавидела обман во всех его проявлениях. Но тут… случай был просто фантастически невероятный в своей абсурдности. Нужно было что-то решать.
Но что? Она вздрогнула, когда ее плечи обвили мужские руки, а шею обожгло горячим дыханием.
– Прости…
Мимо по трассе проносились машины. Никто не обращал внимания на стоявшую в лучах рассвета пару.
«Прости…» – шепот ветра ласково трепал пряди волос Наташи.
«Прости…» – выстукивало сердце стоящего за ее спиной мужчины.
«Прости!» – кричала ее душа.
Женщина вздохнула. В сущности, ничего ведь не изменилось, – Полина есть, и она сейчас ждет ее, с нетерпением посматривая на часы.
– Едем! – Наташа чуть повела плечами, неохотно высвобождаясь из крепких объятий.
– Куда? – в голосе Павла звенела тревога и нарастающая боль.
– Полина будет волноваться. А мы и так потеряли много времени, – Наташа белозубо улыбнулась и прямо посмотрела в глаза своего собеседника.
– Домой? – все еще не веря свершившемуся чуду, переспросил Павел.
– Домой! – она ласково коснулась ладонью щеки мужчины.
***
… Только что мне позвонил Павел. Срывающимся от волнения голосом он сообщил мне, что он только что отвез Наташу в больницу.
– У нас будет сын! Понимаешь, сын! – голос в трубке звенел всеми оттенками счастья.
Я улыбалась и смотрела на свадебную фотографию в красивой резной рамке, с которой мне в ответ улыбались высокий смуглый мужчина и изящная женщина с огромным букетом белых роз, на нежных лепестках которых навечно застыли крохотные алмазы водяных брызг.