Это была моя самая первая паломническая поездка. Помню, что я сказала своему другу Александру (которому очень благодарна за то, что он помог мне прийти к вере), что хочу поехать в святое место. Он принес мне книгу «Чудеса XX века». Книга была в основном о Дивеево. Рассказы о чудесах казались совсем необычными, вызывали сильный интерес. Друг также дал мне телефоны паломнических служб. Позвонив в первую же из них, я спросила о поездках, планируемых на следующие выходные. И мне тоже на удивление сразу предложили Дивеево. Так выбор был сделан. Собственно и выбора не было. События сложились так, что я должна была попасть в это удивительное место. И понять, что описанные в книге чудеса — это правда.
Правда сначала мы поехали в Вышинскую пустынь (к Феофану Затворнику), потом в Санаксарский мужской монастырь и только в середине второго дня я оказалась в Дивеево. К этому моменту я уже сильно устала от новых впечатлений (в том числе, я была свидетелем одного чудесного события при своей «первой встрече» со святым источником), от необычной для меня духовной работы (долгая служба в Санаксарском монастыре, исповедь и причастие) и непривычно тяжелых физических условий (долгая дорога в автобусе жарким летом, короткий сон на полу в монастыре, в тесноте, ночь практически без сна и др.). Я устала, и была рада, что нас расселили на частном секторе и наконец будущей ночью я буду спать в настоящей кровати. Уходя из деревенского дома, в котором мы поселились, я оставила вещи и деньги и осмотрительно спросила у хозяйки адрес — улицу и дом. И сама удивилась своей осмотрительности (мысленно похвалила себя за разумность:). Так как я устала, прежде всего от духовной работы, я решила что для меня «хватит и так» и я могу уже не ходить на вечерную службу. Я была в самом начале воцерковления и для меня действительно было уже «много всего». И не пошла. Был теплый летний вечер, и я сидела недалеко от Храма, слушая рассказы людей о чудесах. Рассказывали о Почаевском монастыре, как об очень сильной обители, об исцелении от беснования, нападений бесов и других духовных болезней. Рассказы были необычными и очень страшными. От первого лица (т.е. их рассказывали сами очевидцы событий). Наслушившись рассказов, под большим впечатлением, с группой паломников я подошла к началу Канавки Божией Матери. Мы ждали крестного хода. Было еще светло. Наконец прошли монахини с иконой Божией Матери, за ними паломники, мы присоединились, смешались и постепенно разошлись. Людей было очень много. Я первый раз шла по Канавке и старалась сконцентрироваться на чтении молитвы и подсчете количества молитв (известно, что нужно прочитать «Богородица, дево радуйся...» ровно 150 раз). Канавка тогда еще была простой тропой, идущей через село. Летом по ней ходили козы, собаки; периодами она шла по мрачным местам, мимо страшных полуразрушенных темных домов и сараев (буквально — страшных, так как в ранее принадлежаших монастырю зданиях шла страшная жизнь безбожников). Особенно страшными эти места казались ночью. Ночью на канавке можно было встретить вообще кого-угодно. А утром очень громко кричали здесь птицы (грачи?). Однако, эта тропа проходила в «намоленном пространстве», сотни, а в некоторые дни и тысячи людей каждый день проходили здесь, произнося молитву Матери Божией 150 раз. Говорят, что в 4 часа утра сама Богородица проходит по Канавке каждый день. Поэтому в это время людям ходить нельзя. А уже с 5 утра можно - «по стопам Божией Матери». Каждый раз, приезжая в Дивеево, я старалась пройти по канавке в 5 утра. Удивительно, но я просыпалась сама — будильник включать было нельзя, чтобы не нарушать сон других паломников. Было чувство, как будто кто-то легко будил меня в нужное время. И совсем это не трудно в Дивеево — встать в 5 утра и пойти одной, в полной темноте, в любое время года (и зимой) на Канавку. Сейчас Канавку переделали, и она летит над селом, окруженная оградой, она как бы отделилась от окружающего (порой не очень чистого) мира, и никто «лишний» не ходит по ней. Но по прежнему моему сердцу мила и та, первая, Канавка...
Но тогда я шла по Канавке первый раз, и не заметила, как стемнело, и я отстала от своих паломников. Крестный ход закончился в полной темноте (в сельской местности так бывает — ночь неожиданно наваливается, и очень темная). Я вдруг поняла, что все разошлись, я осталась одна, не знаю, куда идти, и главное не помню:) адрес ! Ни улицу ни дом! В принципе, ничего странного не было в этом. Я плохо ориентируюсь в пространстве, и потеряться для меня ничего не стоит:) Мне казалось тогда, что я веду себя очень разумно, запомнив адрес:) Но вот я и забыла его.
Ситуация казалась опасной. Черная ночь, село. Где в основном местные жители — безбожники, где-то вдали звуки сельской дискотеки. У меня нет денег. И мои мечты о «кровати» в деревенском доме не оправдались. Я мне казалось, что я устала так, что не знала, как дойти до этого дома. Но теперь уже непонятно было, как до него дойти. В голове крутились названия улиц, цифры домов. Но какой из них мой?
В конце Канавки была (висела на дереве) удивительная икона Божией Матери Умиление. Она была необычно-голубая, как будто светилась изнутри. Я подошла к Ней и попросила помощь и защиты этой ночью. (я не просила найти свой дом, так как считала что это уже невозможно:)
Отойдя от иконы я сразу увидела человека, похожего на паломника. С необычной для меня решительностью, я позвала его и сказала что заблудилась. Он предложил идти вместе и искать дом. С ним мы вышли на одну из сельских улиц, и он обратился к первому встречному с рассказом о том, как я потерялась и просьбой помочь. Первым встречным оказался настоящий деревенский мужик, он гулял по улице с двумя дочками. Мужик тут же откликнулся, и сказал, что будет искать мой дом. А мой первый спутник ушел. К сожалению, не знаю его имени. А «мужика» звали Виктор. Он всю жизнь прожил в этом селе, в церковь ходил редко, однако паломникам сочувствовал. Относился уважительно, хотя и не очень понимал их. Он любил выпить. И вообще это был простой деревенский мужик. Однако именно он оказался моим основным спутником и защитником в ту удивительную ночь. Мы шли и шли. Сначала одна дочка ушла спать, потом другая. Мы остались вдвоем. И ходили по улицам до утра. Последовательно проходили мы вдоль каждой из улиц. Виктор рассказывал мне про каждый дом, кто здесь живет. Какие люди, какие судьбы. В основном, судьбы были страшные: пьянство, болезни, скорби.... Часто он говорил: сюда нет смысла заходить, здесь не могут принимать паломников. В некоторые дома я заходила. В то время в Дивеево практически не было (как сейчас) новых жителей, богатых людей из Москвы и других городов. Там жили еще «местные» жители. И «по-деревенски» калитки были открыты, собаки не лаяли, я заходила в дома. И меня никто не замечал. Как оказалось на следующий день, и «в свой» дом я зашла, но не узнала его в темноте. А была уже глубокая ночь, и меня никто не ждал:) Мы обошли все село. Иногда мы сидели на лавочке, он закрывал меня от ночного холода своей курткой, и мы разговаривали. Кажется, всю жизнь (вкратце) мы рассказали друг-другу за эту ночь. Мы говорили о любви, семье, о детях, о Боге. О многом. Виктор предлагал отвести меня в паломническую гостинницу. Но у меня не было денег. И я упорно хотела найти «свой дом». «Хорошо» - смиренно соглашался он - «будем ходить». Когда же я робко пыталась выяснить, не плохо ли, что он домой не идет, он отвечал «не знаю, почему, но не могу оставить тебя до тех пор, пока не буду уверен, что ты в безопасности. А здесь тебе одной ночью опасно». По дороге он купил бутылку водки, так как замерз и устал, частично выпил ее. Ближе к 4-5 часам утра он стал настойчиво предлагать мне пойти «на Канавку». Я отказывалась, считая что это грех идти в святое место таким «нечистым» людям (от тайной гордости «нечистым» я считала не себя, а своего спутника и защитника Виктора с начатой бутылкой водки в руках). Однако мы все же пошли по направлению к Канавке. И вот чудо! Когда мы подошли к забору, отделяющему от нас один из участков Канавки, я увидела одинокую фигуру явно паломника, медленно идущего, с молитвой и свечей в руке. Даже не думая о том, что нарушаю что-то серьезное и отвлекаю его от молитвы, я радостно стала звать одинокую фигуру. Паломник подошел к забору, но погруженный еще в молитву, как бы не видел и не понимал меня. Я почему-то решила, что он — иностранец (в Дивеево немало иностранцев) и обратилась к нему на английском языке. Он мне ответил. Мы «поговорили» по английски». Дойдя до вопроса «из какого ты города», мы выяснили, что «мы — русские». Тогда мы вышли из оцепенения и заговорили уже на родном языке. Паломник перешел через забор и оказался рядом с нами. Это был Дмитрий, шахтер из Кемерово, будущий священник (он мечтал об этом), в Дивеево он жил на послушании, работал при монастыре. Мы стояли втроем рядом с Канавкой и разговаривали — долго. Три таких разных человека. Обо всем: о жизни, о Боге, о людях. Это был удивительный разговор. Как жаль, что я забыла его. Мне кажется, он был очень интересный — как в кино, как в книге. Как только небо порозовело, Виктор вдруг сказал, что теперь он может идти домой. Он оставил мне листок с адресом, крепко по-братски обнял меня и поцеловал в щеку. И ушел. Он был очень уставшим. А мы остались вдвоем с Дмитрием. Мне он казался удивительным человеком, очень красивым в душе. Я была согласна с его взглядами о жизни, любви, семье, о вере. Он казался мне очень близким. Было еще очень рано и холодно. И в какой-то момент он обнял меня, чтобы согреть своим теплом (так как теплой одежды на нем не было). Мы были практически на Канавке. Но мне не казалось, что это — грех. Я чувствовала себя счастливой. Стало рассветать, и Дмитрий сказал,что скоро начнется ранняя служба, мы пошли в Храм. У входа в Храм он простился со мной. Так, оказалось, что в течение ночи мне были посланы три защитника: они охраняли меня с того момента, как я обратилась к иконе Божьей Матери, и до начала утренней службы, когда рассвело. Каждый из них, уходил, только передав меня с рук на руки следующему. Ни на минуту я не оставалась одна. И никакая опасность не угрожала мне в ту ночь. Каждый из спутников сам точно не понимал, для чего ему нужно заботится о бестолковой потерявшейся женщине:) И тем не менее... Я долго поминала в записках о Здравии имена Виктора и Дмитрия. А имя первого спутника я не знала.
Усталости после бессонной ночи я не чувствовала. Ранняя служба была в Преображенском Храме — Храм белый, воздушный «небесный». Пение монахинь в этом монастыре буквально ангельское всегда. Казалось, что служат не на земле — на небе. Никогда ни до того, ни после не было у меня такой радости, легкости, воздушного и неземного чувства, как на утренней службе в тот день. Потом была литургия в Троицком Храме (где мощи Серафима Саровского) и акафист батюшке Серафиму. Монахини в черных одеждах во время чтения акафиста казались мне черными птицами или войнами. Я чувствовала необыкновенную силу этого войска.
Днем я легко нашла «свой дом» «при свете» и забрала свои вещи. «Одногрупники»-паломники сочувствовали мне, но я сказала, что пережила удивительную ночь и никогда не пожалею об этом.
В течение дня я несколько раз видела Дмитрия. Он выполнял разные послушания: регулировал движение очереди к мощам во время акафиста, носил чаны с едой во время обеда и др... и периодически сталкивался со мной. Он произвел на меня очень сильное впечатление. И у меня были чувства и мысли, которых никогда ни до ни после го случая не было — мне хотелось забрать его с собой в Москву:) я почему-то не сказала ему об этом:) Однако настойчиво попросила обменяться адресами. Он дал мне адрес и взял мой. Но, с наступлением рассвета, «сказка как будто закончилась», Дмитрий уже не был моим спутником, он был погружен в свои послушания и верно уже думал о другом.
После такой удивительной «первой встречи» мне не трудно было догадаться какое это необыкновенное место на земле. Я приезжала сюда вновь и вновь. Каждый раз боясь, что что-то «закончится» в Дивеево. Уйдет сила, не будет чудес. Но нет, все оставалось по-прежнему. Удивительный чудесный мир, где каждый получает свое, где каждый живет своей жизнью, и с каждым происходит что-то очень важное для него. Где каждое утро проходит по Канавке Божия Матерь. А батюшка Серафим так близко, что с ним можно разговаривать обо всем. Он все слышит. Место на земле, где я живу полной жизнью, настоящей жизнью, и где молитва идет легко. Дивеево... Когда же я снова смогу попасть в это главное для меня место на земле?
Продолжение:
http://www.proza.ru/2010/11/10/1625