Никогда себе не прощу...

Карина Мансурова
Было жаркое лето, когда ты появилась у меня.
Я помню каждое мгновение, словно это было вчера...
Ты была маленькая и беззащитная.
Твои волосы были такими рыжими и светящимися, что солнце, при виде тебя пряталось за облако, стесняясь своей невзрачности...
Я назвала тебя Златой.
Несмотря на свой юный возраст, я взяла все заботы о тебе на себя, хотя мама была готова помочь в любой момент.
Я сама готовила тебе еду, сама стирала белье и игрушки, с которыми ты любила спать.
Мы много гуляли - только ты и я. Играли так, что прохожие смотрели на наше с тобой счастье с завистью и умилением.
Помнишь, на тебя налетела стая бродячих собак и, как я бросилась в самую свору, не боясь укусов...
Ты была так наивна, ты была так честна и безкорыстна. Ты была моим самым лучшим другом.
Только тебе я могла рассказать всё.
Только ты не задавала лишних вопросов, не лезла с советами.
Только смотрела на меня и сопереживала - я видела это в твоих глазах.
Когда мы оставались дома одни, ты прибегала ко мне ночью и ложилась рядом.
Я обнимала тебя, целовала, и мы спали вместе.
Я всегда говорила о тебе с гордостью - ведь ты была такой смышленой, не по-годам умной!
Все, чему я учила тебя, ты схватывала с первого раза и больше не забывала.
Когда ты болела, я вызывала тебе лучших врачей, сколько бы это не стоило.
Ночами не спала, сидя у твоей постельки, мерила температуру, давала лекарства, поила водой, гладила по голове.
Ты любила меня больше всех в нашей большой семье.
Только мне ты позволяла то, чего никогда не позволила бы другим.
Ты была настолько тихой, что была похожа на домашнюю кошку - спала у меня на руках, никогда не шумела, всегда понимала, что сейчас лучше выйти из комнаты, чтобы никому из домашних не мешать заниматься делами.
Никто не понимал тебя так, как я.
Я всегда чувствовала, грустишь ты или тебе просто скучно.
Всегда поддерживала твое веселье.
У меня небыло никого ближе тебя. И это было взаимно.
Мы всегда и везде были с тобой вместе - на даче, в поездках, дома, на прогулке или в гостях.
В праздники я всегда, по-тихому от всех, носила тебе вкусненькое со стола.
Мы были счастливы вместе. Мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но...
Годы шли...
Тебе исполнилось 12.
На очередном обследовании тебе поставили рак.
То, что я чувствовала - нельзя передать словами, но вместо паники и депрессии я выбрала действие.
Я лечила тебя, как могла. Я жила для тебя.
Когда у тебя парализовало ножки, я носила тебя, тяжелую, на руках во двор, чтобы ты видела - как выпадает первый снег.
В какой-то момент мне показалось, что тебе стало лучше.
Ты попыталась сделать несколько шагов...
Мне было больно смотреть на это, ведь я понимала - ты это делаешь через силу, для меня...
Все же, я была благодарна тебе за эти подвиги - для меня это значило твою безграничную
благодарность и любовь.
Через какое-то время ты перестала вставать...даже, чтобы сходить в туалет.
Я мыла тебя. Мыла аккуратно, несколько часов, чтобы не сделать тебе больно.
Ты смотрела на меня и молчала, хотя я была уверена, что тебе хотелось плакать.
Через несколько дней я вызвала врача на дом.
Он осмотрел тебя и сказал, что если продолжать тебя лечить, то это только усугубит твои
страдания от тяжелый лекарств, но жизнь не продлит.
Он сказал: "Ей осталась неделя - это максимум. Увы. Вам решать. Вот моя визитка", - и ушел.
Это были самые страшные слова в моей жизни.
Я сидела с тобой несколько дней. Практически не отхадя.
Мы перестали есть - я от горя, ты от прогрессирующей болезни.
Когда ты начала плакать, я поняла, что ждать больше нельзя.

6 января. Канун Рождества.
Всего один звонок.
Врач приехал и стоял в стороне, гуманно ждал, когда я буду готова.
Собрались все домашние.
Я сидела с тобой на руках на полу и больше не могла сдерживать рыданий.
Сквозь всхлипывания говорила тебе беспорядочные фразы о том, как люблю тебя больше всего на свете.
Я старалась убедить тебя, что все сейчас будет хорошо, и главное - что не будет больно.
Что больно не будет больше никогда.
Ты смотрела мне в глаза и верила - тебе часто делали уколы, от которых становилось легче.
Ты верила мне...
Я кивнула врачу, хоть и не была готова.
Он сделал шприц со снотворным.
Укол.
Ты уснула у меня на руках.
Врач сказал: "Надо еще добавить, на всякий случай".
Еще укол.
Я в каком-то трансе.
Врач говорит:"Теперь главный укол. Сейчас остановится сердце".
Я поняла, что это последний миг, и сквозь слезы выдавила: "Ей сейчас точно не будет больно?".
Врач ответил: "Не волнуйтесь. Она уже слишком крепко спит".
Последний укол.
Ты перестала дышать. Все еще у меня на руках.
Я прижимаю тебя к себе и, впервые за столько лет дружбы не чувствую твоего ответа.
Я чувствую себя убийцей. Мне хочется гореть в аду. Я ненавижу себя.
Я не праздновала Рождество в тот год.

Теперь, я сижу и пишу о тебе.
Пишу Тебе, моя милая, а ты смотришь на меня своими черными бусинками с фотографии, и на
тумбочке блестящая керамическая урна с гравировкой: "Злата. Английский Коккер-Спаниель".

Когда-нибудь мы снова будем вместе.
Твой свет навсегда в моем сердце.
Спи, любовь моя.
Сладких снов.

Прости.