Стихотворения 2006 г

          
           Мороз

Вцепился мороз мёртвой хваткой
Мне в горло, как бешеный пёс.
И  душит в безумном припадке,
Затеяв всё это всерьёз.

Сомкнулись на хрупкой гортани
Его ледяные клыки.
Меня он душить не устанет,
Ведь силы его велики.

Глаза его яростной злобой
И холодом диким горят.
Но душит он хваткой особой:
Она, словно медленный яд.

Я чувствую, как задыхаюсь:
Смертелен морозный наркоз,
И шубой едва согреваюсь,
Чтоб только в пути не замёрз.



                Тишина

Снегопад поутих, разбудив тишину
И она завладела пространством.
Поджидая заснувшую где-то весну,
Не дышала над снежным убранством.

Не слетали с берёз гроздья белых цветов
И с черемух не падали гроздья.
Замер мир, нарушая основы основ.
Тишина – мимолётная гостья.

Задержалась она на часок, на другой,
Ведь, увы, всё не вечно на свете.
И спешит уже, робко пока, стороной.
Подвывающий северный ветер.



                Замыкание

Мой биоскафандр замыкает весной,
Он солнечным светом искрится.
И слепится неба голубизной,
Попавшей в орбиты-глазницы.

Сбивается с ритма сердечный движок
И фильтры не держат дыханье,
Когда я смотрю на зелёный лужок
И вижу цветов колыханье.

Немеет никчёмный транслятор-язык
И кружится мозг электронный,
Едва уловив в небе радостный клик
Вернувшихся птиц окрылённых.

Я вижу. Я слышу, но, как Ихтиандр,
Покрыт океанской водою.
Но сброшу когда-нибудь биоскафандр.
И стану зелёной весною.



                Бильярд  (Фейсом об тейбл)

Лицом в зелёный майский  стол
И по спине киями веток.
С небес весенние приветы:
Такой божественный «прикол».

Шары гоняют по столу:
Не все они влетают в лузы.
Кто скачет боком, едет юзом,
А кто заклинился в углу.

Игрок не ведает Любви-
Все для него шары похожи.
Его твой голос не тревожит,
Не слышит, сколько ни зови.

Ведь у него своя Игра.
И для тебя там места нету.
А песенка твоя пропета.
И не придёт твоя пора…



                Цепь               

Мне ничего не нужно от тебя:
Ни славы, ни богатства, ни успеха.
Они, должно быть, для меня помеха,
Коль властвует безвестная судьба.


Ты держишь на цепи меня, как пса.
И я всё время бегаю по кругу.
То падаю на землю с перепугу,
То рвусь с надеждой снова в небеса.

Но цепь прочна. И кармы крепок гвоздь,
Забитый рядом с узкой конурою.
И по ночам я безутешно вою:
Меня сосут отчаянье и  злость.

А поутру под тяжестью цепи
Бреду по кругу .И  одна утеха:
Уже не нужно славы и успеха.
Ты лишь надежду с верой укрепи.



                Откуп

Отдан я на откуп бесам.
И они меня купают,
За копейки покупают
С неподдельным интересом.

И макают в грязный омут,
И глумятся надо мною.
Ждут, когда я грязь   обмою
Кровью. Ищут только повод.

Кто-то дёргает за нити,
Кто-то строит мизансцены,
Кто-то назначает цены…
Где ты, Ангел мой хранитель?




                Паутина

Как мотылёк, летя на свет,
Я не заметил паутины.
У паутины свой секрет,
Свои серьёзные причины

Висеть перед слепящим светом
Узором тонким, как мороз
Зимой стекло украсил. Летом
Другой убийца сеть вознёс

На том воздушном коридоре,
Где, устремляясь  к небесам,
Хотят забыть земное горе
И верят чистым голосам.

И я поверил, полетел
На этот свет, на этот звук…
О, сколько в паутине тел!
И приближается паук…



                Сизиф

Тащу свой камень,
Тащу свой крест.
И слышу «Аминь»
Звучит окрест.

И в наказанье
За мой обман.
Мои страданья.
Мой талисман

Тащу на гору
Что было сил,
Но нет опоры,
Как ни просил.

И вниз свалился:
Склон очень крут,
Чтоб повторился
«Сизифов труд»



          Е      *   *  *

Время сыпется листвой,
Осень жёлтой головой
Вновь во след тебе кивает
И по следу облетает.

Ты идёшь, листвой шурша,
И смиряется душа
С этой грустною картиной.
Ты дошла до середины

Безвозвратного пути.
Дай же Бог – тебе идти
Ещё много-много лет.
Есть у осени секрет.


Мы его не разгадаем.
Вслед прошедшему киваем
И идём по павшим листьям.
Зимних снов сметая мысли.



             Лаборатория

География, история…
Долго вертится Земля.
Ведь она – лаборатория:
Горы, реки  и поля.

Мы - «подопытные кролики»,
Мы -  киношные статисты:
Православные, католики,
Мусульмане и буддисты.

И над каждым ставят опыты,
Проверяют на живучесть.
А у нас – земные хлопоты,
А у нас – земная участь.

По приказу мы рождаемся,
По приказу – умираем,
И весь век короткий маемся.
Бредим адом или раем.

Только наша жизнь расписана
 По часам и по минутам.
Нам же кажется немыслимой
Жизнь такая почему-то.



                Зимняя «Роза»

Европейская зимняя «Роза»
Распустилась в начале зимы,
И Россия без Деда Мороза
У Европы схватила взаймы:

Её тёплую серую слякоть,
Её длинную, чёрную ночь,
И деревьев нагую усталость,
Что не в силах зиму превозмочь

И природная метаморфоза
Холодам объявила заслон.
Европейская зимняя «Роза» -
Только тёплый осенний циклон…

Затрепещет под северным ветром
И осыплет свои лепестки.
И вонзит Дед Мороз метр за метром
В нашу землю свои коготки.



                2    0    0    7  г  о  д               


               
               «  Утешенье »

Бесконечный ноябрь,
Бесконечная осень.
Неба серая рябь
Мелкий дождик приносит.

Грязи рябь до колен
Каждый день чистишь щёткой.
Нет в душе перемен –
Очищение водкой:

Утешенье на час,
И опять воешь волком.
Где терпенья запас?
Жизнь проходит без толку?

Неужели,  январь?
Неужели,  крещенье?
И опять ждёшь, как встарь,
От весны утешенья.



              *  *   *

Они за нашими плечами
Не дремлют днями и ночами.
У них бездушная программа.
Её они блюдут упрямо.

Одни резвятся в Куршавеле.
Другие дохнут в «Чёрном теле».
А те не изменяют жизнь.
Хоть проклинай и хоть молись.

Ты бьёшься каждый день в препоны.
А он сгребает миллионы,
Не потому,  что он умней,
А потому, что «им видней».

Они колотят нас убогих,
Перекрывают нам дороги.
И смотрит Главный Программист:
Невинен, светел, мудр и чист…?




                *  *  *
Не могу слетать я на Багамы!
Даже в Крым нельзя уехать мне!
Каждый год всё те же панорамы
Вижу неизменно по весне.

Дымные, вонючие помойки.
Грязь возле обочины дорог.
Запах гнили въедливый и стойкий
Всё несёт со свалки ветерок.

Серые нахальные вороны,
Чёрные крикливые грачи
Облепили парковые кроны.
Как скамейки злобные бичи.

Хочется куда-нибудь уехать.
Посмотреть на мир другой весны.
Только вот в судьбе моей прореха,
И своей не вижу в том вины.



                Назидание  (из «Киплинга»)

Любое дело нужно делать молча.
Не клясть судьбу, что не достоин ты
Прорваться сквозь невидимую толщу,
Что разрушает все твои мечты.

Любое дело нужно делать зряче
И видеть,  где ошибка,  где просчёт.
Не слепнуть после каждой неудачи,
А зорче поглядеть опять вперёд.

Любое дело нужно делать чутко,
Прислушиваясь к шёпоту души,
Чтобы потом тебе не стало жутко,
Что годы бесполезные прошли.
                (Надиктовано кем-то во сне 02.06.07)



                « Перспектива»

Красный чёрт мне пропел:
«Никаких перспектив…»
Ухмыльнувшись ехидно с экрана.
Этой песенки старой знакомый мотив
Я запомнил достаточно рано.

«Перспектив никаких! »
Слышу я этот крик,
Словно штамп на листке протокольском.
И кричит на меня злобный карлик-старик,
Что зовётся - «поэт Бандакольский»

Он программу задал,
Он устроил завал:
Сквозь него я с трудом пробираюсь
А вокруг бесенята собрались на бал
И от плясок бесовских я маюсь.


Они песню орут на знакомый мотив,
Где слова повторяются дважды:
«Перспектив никаких! Никаких перспектив!»
Я поверю в ту песню однажды…



                Купола 

Сладкий дым горящих листьев.
Солнца негорячий жар.
В небе  голубом  и чистом
Золотой искрится шар.

Купол церкви весь в сиянье
И гудят колокола,
А вокруг, как изваянья,
Клёнов жёлтых купола.

Осень мир преобразила
В красках сказочных картин
И лицо мне облепила
Клейкой нитью паутин.

Я иду навстречу солнцу.
Купол неба надо мной.
И в душе надежда бьётся,
Словно листик золотой.



                *  *  *
      Е.

У поздних ягод вкус особый,
Как у ликёров высшей пробы.
Его ценитель отличит:
Он сладок, но слегка горчит.

Он тёплой осени подарок,
Он, словно  солнце - чист и ярок.

Его последнее тепло
Течёт спокойно и светло.

Средь желтизны осенних тягот
Сияют гроздья поздних ягод.
И женщина в расцвете лет
Лишь знает ягод тех секрет.




                Страх

Словно снег на вираже,
Страхи носятся в душе.
Как мне их перебороть?
Усмирить земную плоть?

Год за годом, день за днём
Уменьшается объём
Мне отпущенных здесь сил.

Сколько я бы ни просил
У бездушного творца.
Неизбежного конца
Я дождусь, в конце концов.

Так вселенская «любовь»
Превращает тело в прах.
А в душе  трясётся страх:
Вдруг последний оборот?
И не в радость Новый год…



   

                2   0    0     8  год.




                Общее  дело  (Памяти А. Абдулова )
                Kosa   Nostra


Два шарика: чёрный и белый
Кружатся вокруг головы.
У них есть конкретное дело:
Дождаться последней главы.

Ведь пишут они повесть жизни,
Сценарий  которой готов,
С рожденья до траурной тризны,
Сплетённый из яви и снов.

И мчится стремглав кинолента,
Мелькают, как кадры, года.
А шарики ищут момента,
Чтоб фильм оборвать навсегда.

Один из них: «ангел-хранитель».
Поставлен он нам «помогать».
Другой: «мелкий бес-искуситель».
Он в жизни нам должен «мешать».

Но делают общее дело
Над нами десятки веков
Два шарика - чёрный и белый,
Кружась возле наших голов.



                Сеть

Пчела попала в сотовую сеть.
Запуталась в огромной Паутине.
Такого в Мире не было до ныне…
А в паутине, как известно, - смерть
Для тех, кто  заимел летучий дар,
Для тех, кто на лугу, в саду и поле
В цветах находит сладостный нектар,
Чтоб он стал мёдом по небесной воле.
Чтоб золотой искрящийся поток
Спасал людей от холода болезней,
Должна пчела вернуться точно в срок
В свой улей, только ей одной известный.
Но Землю оплетает смерти сеть,
Орущая в мобильных телефонах
О том, что пчёлам нужно умереть
В паучьих - человеческих законах.
Но если сгинет добрая пчела,
Не будет сад и поле плодоносить.
И мёд исчезнет с нашего стола.
За эту Гибель с нас Всевышний спросит.



                Петля

У каждого своя петля
Накинута на шею.
В петле вращается Земля
Вокруг вселенской реи.

И там слепые моряки
В безбрежном Океане
Плывут,  желанью вопреки,
На корабле страданий.

Не ведают,  куда плывут…
Но кто их путь направил,
Неверно вычислил маршрут
К своей капризной славе.

Рукой холодной корабли
Он в бездну тьмы толкает.
Спираль безжалостной петли
Созвездьями сверкает.

Вот узел шею придушил.
И всё страшнее хватка.
Куда ты плыл, зачем ты плыл?
Нерешена загадка…





                Хлорофилл

Жизнью дышит тёплый ветер.
Брызжет искрами светило.
На деревьях в брызгах света
Зреют гроздья хлорофилла.

Он опять окрасил Землю
В изумрудные оттенки.
К небесам летя по стеблю,
Оживил деревьев ветки.

И весеннюю природу
Насыщая кислородом,
Хлорофилл себе в угоду
Подружился с небосводом.




                *     *     *

Что будет, кроме рая?
Дымящий зимний ад?
Где в холоде сгорая,
Нам нет пути назад?

Что будет, кроме мая?
Безжалостный январь!
Где нашу жизнь ломая
Дымится смерти гарь.

Что будет, кроме лета?
Морозная зима!
На грани тьмы и света,
Сводящая с ума.

И старость примеряя,
Как драное пальто,
Поймём: не будет рая,
Но будет ад зато!




              Голограмма (П. Слесареву)

Мы все давно не дышим.
Мы все давно мертвы.
И в коконах под крышкой
Лежим среди травы.

Нас лето поливает
То жаром, то дождём.
Могилы зарастают
Бурьяном день за днём.

Но нам внушает кто-то,
Что мы ещё живём.
Что ходим на работу,
Что спим, едим и пьём.

Что любим и страдаем.
Что мыслим и творим.
И о судьбе гадаем.
И с Богом говорим.

Но правды нет ни грамма
И иллюзорна жизнь.
Всё это – голограмма
Откуда ни возьмись…





                Комбайн (Песня колыбельная)

- Спи, мой мальчик, баю-бай,
Приближается комбайн.
Словно на поляне траву,
Косит он людей исправно,
Косит слева, косит  справа,
Виноватых косит, правых,
И со славой и без славы.
Будь ты – золотарь, Философ.
У комбайна нет вопросов.
Философские вопросы
Разрешаются так просто:
Попадаешь под резак-
Подыхаешь просто так
Во широком звёздном поле
По бездушной чьей-то воле
И холодного ума,
Где едины свет и тьма,
Вон ползет палач-комбайн!
Спи, мой мальчик…баю-бай.





                « Бессмертие »
                (Омару Хайяму)

Тысячи лет пролетели стремглав,
Все поколенья под землю забрав.
Нет ни имён, ни надгробий, ни ям.
Жив лишь поэт и философ Хайям!

Жив и всё шлёт из далёкой дали
Мудрые строки своих  «рубаи».

.
Истину жизни в вине он постиг,
Выпустив в будущем тысячи книг.

И хоть Творца он во лжи уличил,
Мирно на ложе бессмертья почил.
Тысячи лет не меняют никак
Солнца сиянье и холода мрак.

Несправедливость царит на Земле!
Всё исчезает в земле и золе.
В будущем вырыто множество ям…
Буду бессмертен и я, как Хайям?




                Надежда
                Е.

И снова осень
Листву уносит.
Всё неизбежно.
Под шкурой снежной
Земля застынет
И Время сдвинет
Столетий стрелку
Опять на клетку.
Мы в этой клетке-
Без листьев ветки
Висим угрюмо
С осенней думой
О неизбежном
Паденьи снежном…
Но всё, как прежде
Живёт надежда
О переменах
В садах весенних.
Что вспыхнут метко
На наших ветках
С особым смыслом
Цветы и листья.




                Зазеркалье

Виртуальная реальность,
Иллюзорная судьба.
Жизни подлая банальность:
То проклятья, то мольба.

Но никто не отвечает,
Только гонит нас вперёд
В коридоре со свечами
Зазеркальный  хоровод.

И мелькают лица, маски
Снежным вихрем на пути.
И рождественские сказки
Всё ещё манят идти.

В иллюзорном коридоре,
Ускоряя жизни ход,
Он родился. Следом горе:
Виртуальный Новый год.




                2    0    0    9      г  о  д   




                Утешитель 

Утешитель рождается дважды,
Чтобы наши утешить сердца,
Ведь замрут они как-то, однажды,
Не поняв этот мир до конца.

Зимним холодом стиснутся руки,
Не успев осениться крестом.
И исчезнут движения, звуки
В этом новом пространстве пустом.

И посмотрит Невидимый зритель
На погасший души огонёк.
И утешится наш Утешитель,
Ведь он близок и очень далёк.

Он рождается дважды зимою
На холодной замёрзшей Земле,
Чтоб горячею, светлой слезою
Нас утешить на несколько лет.




               Тир

Из засады метко бьёт
Неприметный пулемёт.
Попадает точно в цель
И в жарищу и в метель

И патронов там не счесть,
И в избытке жертвы есть
На беспомощной Земле
В беспросветной  звёздной мгле.

Только пуль не разглядеть,
Но они приносят смерть,
Не минуя никого.
Убивают так легко

Стариков и молодых,
Не давая передых,
Пулемётчик ловко бьёт,
Продолжая вечный счёт
Человеческих смертей.

Для своих пустых затей
Он построил этот тир
Меткий снайпер- ювелир.
Зорко смотрит он в прицел:
И никто не будет цел.




                Клетка

Бейся о клетку - право твоё!
Это твоя свобода!
Это твоё житиё - бытиё.
Нет из него исхода!

Заперта клетка на ржавый замок,
Ключ потеряли бесы.
В клетке сидишь ты пожизненный срок –
До окончания пьесы.

На небесах амфитеатра парят
Зрители и режиссёры.
И выполняют привычный обряд:
Пьеса закончится скоро.

Нет у них почек и печени нет,
Сердце не бьёт с перебоем.
И продолжается эксперимент
В клетке с привычным убоем.

Ты для них только один эпизод
Вечной бессмысленной драмы,
Хор ангелочков фальшиво поёт,
Путая ноты и гаммы.




                Ветер

Северный ветер ворвался в апрель.
Из мешков целлофановых создал метель.
Мчатся пакеты по мостовой
Гонит их ветер, как будто живой.

Мусор бросает он в лица людей.
Северный ветер, конечно, злодей:
Пыль поднимает и холодом бьёт
И насладиться весной не даёт.

Но каждый вечер позорная рать
В город выходит, чтоб мусор бросать.
Сыпет народ свой вонючий отброс,
Где одуванчик несмело пророс.

Валят скоты, куда попадя хлам,
Властвует в городе мусорный хам!
Ну, а на утро весь скотский народ
Северный ветер тем мусором бьёт.




            Тупик

У Него все равны:
И бандит и поэт!
А значенье вины?
В том значения нет!

Ведь приклеен ярлык
При рожденье людей. 
Им завёрнут в тупик
И мудрец и злодей.

Невозможно свернуть
С проторённых дорог.
И у каждого путь,
И у каждого срок.

Чтобы каждый зашёл
В безвозвратный тупик,
Словно бык, словно вол:
Молодой и старик.

Для Него всё равно:
Грешен ты или свят.
Ты плывёшь, как бревно
То ли в рай, толи в ад?




                Нимфа

Меня поцеловала нимфа
В лесу, на узенькой тропе
Из древнегреческого мифа
К моей притронулась стопе.

Я не заметил поцелуя.
Я нимфу эту не узнал.
Я дальше шёл, кусты волнуя,
И летним лесом я дышал.

Ну, а наутро красным жаром
В ноге проснулся тот засос.
Жизнь, подчиняя злобным чарам,
Страх в душу слабую принёс.

Она трепещет от сознанья
И понимает, трепеща:
Личинка - нимфа в наказанье
Целует именем Клеща.   




                «Экскремент»

Жизнь земная – ничтожно – позорная:
Инфузория жрёт инфузорию.
И мечтает, нажравшись досыта,
Вновь наполнить пустое корыто.
Испражняется, сев  врастопырку
Сзади есть чуть прикрытая дырка.
Продолжается множество лет
Злой, вонючий «Большой экскремент»
«Лаборант» наслаждается опытом,
Забывая о том, только жопа там!
А с другой стороны – только рыло,
Что умыться с утра позабыло.
Инфузорию тянут к духовности,
Позабыв об отсутствии совести.
Позабыв, что  живёт инфузория
Только миг. Вот такая история!
Позабыл «Неземной  Академик»
Отключить «электрический веник».
Он метёт без разбору зазоры,
Где трясутся и жрут  инфузоры.
Что он хочет от этих микробов?
Потащились микробы за гробом,
Понимая, что скоро придёт
И других неизбежный черёд.
Вот и жрут они с воем друг друга,
Трепеща от тоски и испуга,
Веря в сказки и делая подлости
И опять забывая о совести,

Экскремент завершился поносом,
Лаборант воду в сите приносит,
Чтобы смыть без следа испражнения
И опять повторить Упражнение…
Жизнь Вселенной ничтожно – позорная:
Инфузория жрёт инфузорию. 




                Поле
                Жизнь прожить – не поле
                перейти. (Поговорка)

Мы идём, как по минному полю:
Без страховки, на взгляд, наугад.
Уповая на светлую долю,
Тёмной доли пугаясь засад.

Но натыканы чёрные мины
На тропинках на каждом шагу.
За обманом цветущей долины
Смерть таится на этом лугу.

И для каждого мина готова.
К ней тропинка, петляя, ведёт,
Не спасёт ни мольба, ни подкова,
Кто на счастье подкову берёт.

Вспыхнет яркое пламя, как солнце.
И погрузится солнце во тьму.
Лишь услышим мы, как засмеётся
Кто – то сверху. Приятно ему…





 

                Кино

Что они припасли для меня?
Что за клавиша вдавлена в пульт?
Рак, инфаркт, паралич иль инсульт
Или в тёмном проулке резня?

А, быть может, от старости я
На постели вонючей помру?
Днём ли, ночью, а вдруг поутру,
Когда в окна проникнет заря?

Лето, осень, зима иль весна
Отразятся в застывших зрачках?
Но застынет в них горечь и страх,
Словно отблеск кошмарного сна.

Жизни сон предстоящего дня
Запланирован кем – то давно.
Крутят ангелы злое кино.
Что они припасли для меня?




               Вращение

Зачем вращается Земля,
Летя в пространстве бесконечном?
И мы летим на ней, моля
О мимолётном, как о вечном.

Зачем приходит осень вновь
На эту грешную планету?
И нашу вечную любовь
Чеканит в жёлтые монеты?

Зачем они лежат вокруг?
А мы боимся их касаться?
Земля закончила свой круг.
Но сколько будет так вращаться?




                Отметка

Время жмёт на морозные клещи
И они продолжают сжиматься.
Их металл нависает зловеще,
Приближаясь к отметке пятнадцать.

Сколько будет подобных отметок?
Нам с тобой неизвестно обоим.
Но холодным декабрьским светом
Нас пронзило единство святое!

Пронеслись незаметные годы.
Мы с тобой изменились немного
По законам бездушной природы,
По веленью незримого бога.

И, сойдя в неземную обитель,
Не должны наши руки разжаться!
В Рождество не позволит Спаситель
Замереть на отметке пятнадцать.



                2    0    1    0  г   о   д.


                Угар

Холодные дни  пролетают угарно.
И жизнь пронеслась бесполезно, бездарно.


Тебе обрубили строптивые крылья.
Покрылись те крылья морозною пылью.

Десятки годов пролетели мгновенно,
Не сделав с тобой никакой перемены,
Ты лишь постарел – вот итог бытия!
Бездарная жизнь - вот программа твоя.

Она выполняется быстро и споро.
И смерть недалече – вот это бесспорно!
А после забудут на множество лет,
Что где-то, когда-то жил странный поэт.

Стихи сочинял и придумывал прозу
В холодные дни на потеху морозу.
И умер в угаре стремительных лет,
На снежном погосте оставив лишь след.



                Ножик

Не дремлет твой убийца.
Он точит острый ножик.
С тобой он не смирится:
И Рок ему поможет.

Полосонёт по горлу
В бандитском упоенье.
И ты умрёшь покорно
По принципам мученья.

Их заложили свыше
В минуты сотворенья,
Но сам Творец не слышит
Кровавый хрип Забвенья.




          Часы

Бегут мои биочасы
За временем вдогонку,
Они, как паводок весны,
С ним затевают гонку,

Журчат в обочине дорог,
На солнышке сверкая.
Остановить я их не смог
И задержать у края.

Ведь понимал: напрасен труд!
Как мне с  судьбой тягаться?
Мои биочасы бегут,
Но скоро испарятся.



                Сон

Мне приснилось, что солнце взорвалось,
Что не стало на свете весны,
Воля Бога – ничтожная малость.
Взрыв системы – сломались часы.

И не стало цветущего сада.
Сад сгорел за секунду дотла.
Это высшая в мире отрада!
Это – лучшая в мире метла!

Не оставит «ни дна, ни покрышки».
Всё сметёт. И причём здесь весна?
Мир исчез. Ведь достаточно вспышки,
Чтобы стать достоянием сна.



                Дыра

Жизни «чёрная дыра»
Майский день сосёт с утра.
Исчезает в дырке день,
Словно призрачная тень.

Исчезает шум берёз,
Исчезает грохот гроз.
Соловьиный перелив
Исчезает, как отлив
Выцветающих садов:
Был прилив и был таков.

Сдохли майские жуки
По мановению руки.
А ведь нет у дырки рук
Лишь часов надрывный стук.

Он засасывает дни
И беспомощны они
Перед этим сосуном.
Явь, подменивая сном,
Он цветущий, тёплый май
Превращает в адский рай.



              Щедроты

Голубые стрелочки стрекоз
Чертят чёрточки над летним лугом.
Их движенья быстры и упруги.
Заключая с летом симбиоз.

Луг гудит от тысяч крыльев пчёл,
Шелестит от ветреной прохлады.
Он души последняя отрада
В мире, что так к людям добр и зол.

На лице – цветочная пыльца,
На руках – зелёные разводы:
Вот щедроты матушки – Природы!
Где ж щедроты батюшки – Отца?



              Поток

Июль захлебнулся жарою
И тонет в потоке лучей.
Я двери и окна закрою,
Чтоб в дом не ворвался «ручей».

Он лезет в малейшие щели,
Сочится теплом с потолка
Достигнуть намеченной цели
Ему помогает «река».

Её раскалённые волны
Чуть плещутся здесь, за окном.
Движенья страшны и упорны:
С любым совладают замком.

Ворвутся в закрытые двери.
Удушливо хлынут на нас.
И в этих глубинах без меры
Мы все захлебнёмся тотчас.

Лишь ночью, когда до рассвета
Слегка обмелеет поток,
Откроется форточка в лето,
Чтоб сделать прохлады глоток.





              Шаги        (Маме)

Она ушла, как и жила, неслышно,
Не понимая смысла жития.
И жизнь её почти в столетье вышла.
Пока зашла за край небытия.

Я помню голос тихий, чуть дрожащий,
Я помню руки тёплые её.
То прошлое исчезло в настоящем,
Но бередит сознание моё.

Я помню звук её шагов чуть слышный,
Я помню все прошедшие года.
Она из комнаты моей на время вышла,
Хотя ушла из жизни навсегда.
Август 2010г.



 













    

 

      

ВРАЩЕНИЕ         ЗЕМЛИ


                Ищу во всём гармонию природы:
                В листе, в снежинке, в капельке росы.
                Бегут по кругу времени часы,
                Переплетаясь временами года.

                Как странно схожи месяцы и дни!
                Ноябрьский снег – извечная утрата…
                Пригреет солнце – и подобье марта
                Журчит прозрачным голосом весны.

                Октябрь с апрелем – братья-близнецы.
                В них всё до каждой чёрточки похоже:
                Пусты деревья, небо пусто тоже,
                И перелётных не увидишь птиц.

               
                Трёхгранник лета – яркий изумруд!
                Май и сентябрь – оправа изумруда.
                Они живое воплощенье чуда,
                Они красой невиданной цветут!

                И я, внимая этой красоте,
                Ищу во всём гармонию природы;
                Где дни, недели, месяцы и годы –
                Лишь жизни повторяемый предел.      
      








ВЕСНА



                *     *     *

Весна! Многозначительность событий,
Набат колоколов, далёкий хор,
Поющий по какому-то наитью
В бессмертный и безжизненный простор.

Далёкий горизонт, как верх бесстыдства,
Бесхитростно и грешно обнажён.
И месяц тонкий золотым ножом
Состругивает зимние границы.

Весь мир необратимостью сквозит,
Предчувствием свободы и цветенья.
Весна! И словно не было тех зим,
Что мечутся по сердцу снежной тенью.

Весна! И словно не было потерь,
А были лишь одни приобретенья.
И как же мне грустить, когда теперь
Всё ближе время солнца и цветенья.



                *     *     *

Мороз, а всё-таки тепло;
И дух весенний в небе вьётся,
И солнце бабочкою бьётся
Весь день в оконное стекло.

Мороз, и всё же не зима,
И не весна ещё как будто.
Начало марта – перепутье…
Но дальше движется Земля.



               *     *     *

Как долго длились холода!
Как жёг лицо морозный ветер!
Лежала «мёртвая вода»
Белым-бела на белом свете.

Пурга, метель, позёмка, снег –
Вот сколько у неё обличий!
Как долог был их зимний век!
К векам, прошедшим в безразличье.

Но пробил час, свершился миг!
Под солнцем холода не вечны.
И зной небес Земли достиг,
Где был водой живою встречен.




                БИТВА

Март – время решающей битвы
Двух рыцарей – Солнца и Снега.
Мечи их острее бритвы,
Их ярость бездонней неба.

Стоит, насупившись мрачно,
Закованный в латы рыцарь,
Он верит в свою удачу –
С противником он не смирится.

Он верит, что холод вечен
Под белой бронёй снегопада
И будет соперник встречен
Огромной седой громадой.

Несётся к нему без страха
В блестящих доспехах воин:
Ударит его с размаха
Лучистою синевою.

Оглушит гомоном птичьим,
Проколет первой травою…
И снег изменит обличье –
Он станет талой водою.

Умчится шумным потоком
К морям по весенним рекам,
Чтобы дождавшись срока,
На землю вернуться снегом.




                МУЗЫКА ВЕСНЫ


Звучит во мне весенняя струна,
И с каждым днём звук радостней и выше.
Всё ближе долгожданная весна:
Её мелодию отчётливей я слышу.

Уже звенят прелюдии ручьёв
С последними ноктюрнами мороза.
И, птиц летящих нарастает зов,
Аккордами пронизывая воздух.

Уже гудит разбужено земля
Своей могучей силой колокольной,
Как эхом, отзываются поля,
Хоралом жизни заново привольной.

Той музыкой душа моя полна,
И, воспевая этот мир нетленный,
Звучит во мне весенняя струна
Симфонией бессмертия Вселенной.




                *     *      *

Желты апрельские цветы –
Птенцы весны, осколки солнца.
Они лучисты и светлы,
В них жизнь комочком робким бьётся.

Иду по лугу, чуть дыша…
Под прошлогоднею травою
Пробиться к солнышку спешат
Цветы пушистой желтизною.

Иду с зароком доброты
И вижу, что на всей планете
Желты апрельские цветы
В преддверье майских многоцветий.




                *     *     *

А воздух чем-то напоён
Неуловимым и пьянящим,
Как аромат иных Времён,
Переплетённых в Настоящем.

И вспоминается теперь
Так много лет, так много вёсен. 
Ведь горечь прожитых потерь
Мне южный ветер вновь приносит.

Приносит прошлую печаль
И боль забытую, былую…
Вновь мне Любви ушедшей жаль,
И вновь, по-прежнему, люблю я.

Пускай я только опьянён
Воспоминаньем и надеждой…
Весна – сплетение времён,
В душе сплетённых в неизбежность.




              АПРЕЛЬ

Апрель, ты баловень весны,
Щедрот её тебе не счесть.
Прими в подарок неба синь,
Разбуженный грачами лес.

Прими подснежников цветы,
Поляны с первою травой.
Весны прекрасные черты
Ты отрази в потоке вод!

Лови горячие лучи,
Услышь скворцов лихую трель!
От кладовых своих ключи
Даёт тебе, весна, апрель!



               КАКОЕ ЧУДО

Какое чудо! Первый лист!
Несмелый, долгожданный
Свою ладошку тянет ввысь,
К теплу, в стремленье жадном.

Он ловит жаркие лучи:
Их жизненная сила
Сердцебиением стучит
В набухших влагой жилах.

Всё чаще, всё сильнее пульс…
И, этим вторя звукам,
Листва, найдя извечный путь,
Протянет к солнцу руки.




          ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ

Весенний дождь рассыпал серебро
По изумруду первых трав и листьев,
Посланец южных солнечных ветров,
Пришёл он, освежающий и чистый.

Пришёл и пробежался по земле,
Следы свои повсюду оставляя,
Он дал напиться зелени полей,
Леса умыл перед приходом мая.

Привык он делать на земле добро
И щедро раздавать свои богатства.
Блестит под солнцем капель серебро,
Весны зелёной яркое убранство.




                *     *     *

Рождение Вселенной – цветение садов.
Из пустоты нетленной –
                вдруг звёздочки цветов. 
Горит огнём соцветий преображённый сад,
И тысячи столетий огнём небес горят.

Рвёт холода оковы, весь мир преобразив,
Как зарево «сверхновых» бутонов тихий взрыв.
И этим вечным светом заполонив сады,
Как юные планеты, рождаются плоды.




                *     *     *

Я, застигнут тобой, как весенней грозой,
От тебя мне укрыться немыслимо.
И, вдыхая волос твоих сладкий озон,
Узнаю жизни вечную истину.

Я прохладу искал среди жаркого дня,
Я Перуну молился и идолам,
Я язычески жаждал святого дождя,
А пришла ты совсем неожиданно.

Напои, напои меня светлым дождём!
Утоли жажду дней одиночества!
И мы истину жизни постигнем вдвоём,
И весенней грозы нам захочется.




            НОЧЬЮ

Всё в лунном свете. Полная луна
В листве посеребрила цвет зелёный.
Прохладным светом ночь озарена,
И дремлет мир, весною озаренный.

И в полусне колышется листва,
И на траве серебряные блики,
И слышатся неясные слова
Теней шуршащих, призрачно-безликих.

Остановлюсь. Прислушаюсь. Пойму…
Попристальней вгляжусь и всё увижу.
И мне понятно будет одному,
Что эта ночь других ночей превыше.




         ЛИЦО

Лицо твоё во мне,
Как ветер тёплый мая,
Как солнце в синеве,
Живёт не умирая.
Живут твои глаза
В бездонности сознанья,
И никому нельзя
Соперничать с глазами.
Я взглядами живу,
Готов я с ними слиться,
Туманами плывут
Вокруг другие лица.
Как я понять сумел,
Что, жизнь мою ломая,
Твоё лицо во мне
Живёт не умирая!




                *     *     *

Сыпятся  звёзды в чернильные реки,
В травах лугов до утра дремлет ветер.
Что же не спится Ромео Монтекки?
Что ж так взволнованна дочь Капулетти?

Губы их помнят прикосновения
Губ, не запятнанных ядом причинности.
Думают оба они о содеянном,
Не понимая великой значимости.

Не понимают они, что зарница
Выльет багрянец в небесное лоно.
Перевернув небольшую страницу
Маленькой книги о бедных влюблённых.




             ДЕРЕВО

Приснилось мне, что я одеревенел,
Что стал я деревом с упругою корой,
Что тело превратилось в сотню странных тел
С раскидистой ветвистой головой.

Приснилось мне, что я по пояс врос
В прохладный грунт, пропитанный водой,
И пью ногами этот сладкий морс,
Кипящий в жилах жаркою волной.

Приснилось мне, что пальцами ветвей
Плету я кружево весеннего тепла.
В моих ладонях майский соловей
Поёт всю ночь, и песнь его светла.

И светел мой необычайный сон,
Я зелень листьев трогаю рукой…
Приснилось мне, что дерево весной
Жило со мной единою судьбой.




                У СКУЛЬПТУРЫ
«ГОЛОВА МОЛОДОЙ РИМЛЯНКИ»

Ты когда-то жила на земле:
В «вечном городе» юность летела
И, как он, ты, наверно, хотела
Вечно юной быть множество лет.

Ты мечтала о счастье земном:
Целовала, безумно любила.
И безмерная нежная сила
Клокотала в сердечке твоём.

Старый скульптор увидел тебя
У фонтана на площади Рима…
Да, была ты неповторима
И непознана, словно судьба.

Глыба мрамора, острый резец,
И недели бессонной работы.
Ты прекрасней иль твой образец?
Ты богиня? Ты женщина? Кто ты?

Вот века пролетели стремглав.
Ты исчезла бесследно и грустно,
Но головка твоя среди глав
Вечной книги о вечном Искусстве.




       ДВЕ СУДЬБЫ

Два одиночества и две судьбы,
Две нежности и две печали.
Вот так понять и полюбить
Сумеем мы уже едва ли…
Мы разошлись, мы разошлись –
Какой пустяк, какая малость!
И очертаний наших лиц
Воспоминаньям не досталось.
Всё позабудем, всё простим,
Прощают всё на свете люди;
Что было, то уж позади,
Что будет, то, должно быть, будет.
И две дороги, два пути –
Тебе туда, а мне обратно.
Нам в одиночество идти,
Встречать восходы и закаты.
Глядеть с тоской за горизонт,
Надеяться и ошибаться…
Но за весеннею грозой
Нам в одиночку не угнаться.
И, задыхаясь от тоски,
Среди людей – среди пустыни,
Поймём, как были мы близки
И как потеряны отныне!
Две жизни и одна судьба,
Подобная мильонам схожих.
О, как бы я любил тебя!
И ты б меня любила тоже…
Но я один и ты одна –
Банальность фраз, банальность мнений,
И поздно думать, чья вина,
И поздно падать на колени.
Мы разошлись (какой пустяк!).
Две нежности и две печали…
Но полюбить ещё вот так
Сумеем мы теперь едва ли.




                *     *     *

Опять твой взгляд  преследует меня:
Не скрыться от него, не отвернуться.
Твои глаза, как прошлое, манят,
Вновь заставляя прошлое вернуться.

И кажется, мне стоит сделать шаг
Глазам навстречу, прошлому навстречу,
Как листья мёртвые на ветках зашуршат
Листвой зелёной в тёплый летний вечер.

И, кажется, лишь руку протяну,
Коснутся пальцы ласковой ладони,
То лето, эту раннюю весну
Увижу вдруг в глазах твоих бездонных.

Увижу связь событий и времён
Во взгляде, сквозь прошедшее смотрящем.
Опять тобою я приговорён,
Прошедшее увидеть в настоящем.




                *     *     *
Раздор весны с моей душой –
Стальная напряжённость нервов.
Ведь я наверняка не первый,
Кто мыслью мучился такой!

Ведь я наверняка не тот,
Кто первым чувствовал бездомность,
Весны святую вероломность,
Пропитанную красотой.

Не я открыл бесценный миг,
Неуловимый миг рожденья,
Души стальное напряженье,
Её невыносимый крик.

Желанье слиться, быть весной,
Звучать в симфонии аккордом…
И с болью чувствовать прискорбной
Навек раздор весны с душой.




                Л  Е  Т  О

                *     *     *

Лета торжественно-медленный ход,
Неповторимость рассветов, закатов…
Тихо плывут над застывшей рекой
Ввысь одуванчики-аэростаты.
Шепчутся листья о чём-то своём,
И как обычно никем не замечен,
Скрипку настроив, о лете поёт
Где-то в траве осторожный кузнечик.
Солнце, горячие руки спустив,
Гладит земли шелковистое тело,
Чтобы ему молодеть и цвести
Каждое лето безмерно хотелось.
Чтобы промчался стремительный год
И на земле, теплотою согретой,
Снова торжественно, медленно шло
Неповторимое, вечное лето.




       НА ПОРОГЕ ЛЕТА

Упала капля…  Дождь
В пыли узоры вяжет.
Прозрачных капель дрожь
Блестит в ажурной пряже.

Ещё не рождены
Те мутные потоки,
Хрустальных кружевниц
Безликие потомки.

Ещё горит звездой.
Ещё на землю льётся
С невинною водой
Неумершее солнце.

Ещё вокруг полна
Предчувствием природа,
Что кончилась весна
И в лето дождь уходит.




            *     *     *

Бушует тополиная метель,
И тёплый снег ложится на ладони.
Он к нам с тобой из детства прилетел,
За старостью отправившись в погоню.

Он сделал остановку на июнь,
Своим теплом нам руки согревая,
Но лишь слегка на пух июньский дунь,
Как заметёт позёмка снеговая.

Зима бесповоротна, как судьба,
Как тёплый снег, в ладони нам летящий,
И с каждым летом чувствуешь, скорбя,
Что детство растворилось в настоящем.

И с каждым летом ближе стынь снегов.
А на ладонях пух – такая малость!
Что только дунь – он улететь готов,
Лишь много снега на висках осталось.




             *     *     *

Войду я в гречневое поле,
В июльский зной.
Соцветий розовое море
Плеснёт волной.

Медовым сладким ароматом
Дыхнёт прибой,
И я замру, на миг объятый
Вдруг тишиной.

И в тишине, под жарким солнцем,
Пчелиный рой
Над переливом поля льётся
Живой рекой.

Теплом небес земля согрета.
Как в моря гладь,
Войду я в розовое лето
И в благодать.




                *     *     *

Окунусь с головой в разнотравие лета
И замру, удивлённый, забыв обо всём.
Это наша Земля? Это наша планета?
Словно я наделён неземным бытиём…


Словно я перенёсся к неведомым звёздам
И увидел совсем неизведанный мир.
Ароматом каким наполняется воздух?
И для песни какой здесь расписан клавир?

Стебли тянут свои напряжённые струны
К небесам, просветлённым сиянием дня;
И колеблет их ветер легко и бесшумно,
А они отзываются, тихо звеня.

Каждой клеточкой тела я чувствую звуки.
Я наполнен мелодией летних лугов.
Прижимаю к земле благодарные руки,
Чтоб вернуть ей стозвучие звёздных миров.



               
                *     *     *

Колеблет душу блеск ночных светил,
Манит неисполнимостью желаний.
Но эта тяга центробежных сил
Злорадно жмёт немой язык к гортани.

Не прошептать, не крикнуть – высь ясна,
И недоступно вечное пространство,
Глядят на нас ночные небеса
Несчётным взором ровно, беспристрастно.

Где силу взять, где крылья отыскать?
Проникнуть как за занавес чудесный?
Бескрылой птицей бьётся боль в висках –
Иных галактик бессловесный вестник.

И озаренье мрак превосходил,
Найдя предлог для заточенья мысли…
Колеблет душу блеск ночных светил,
Магнитом тянет в беспредельность выси.




   
                *     *     *

Я мысленно парю над миром в час рассвета:
В росе луга, деревья в полусне,
И властвует во мне непрожитое лето,
Как песня, не допетая во тьме.

Вот солнца луч мелькнул на небосклоне,
Пропела птица тонкою струной,
И песня лета в высоте бездонной
Вдруг зазвучала звонко надо мной.

Её я слышу в дуновенье ветра,
В журчанье вод и шелесте листвы…
И мысленно парю над миром в час рассвета
На крыльях предрассветной синевы.




      *     *     *

Далёкий свет твоей любви
Сияет звёздными лучами.
Как мне их хочется ловить
В ладони тёплыми ночами.

В лучах почувствовать тебя
Сквозь невозвратность расстояний.
Тебя за свет любви любя,
Не верить в наше расставание.

Не верить, что не рядом ты,
И, свет любви ловя в ладони,
Увидеть вдруг твои черты
В сиянье высоты бездонной.




               *     *     *

Словно не было этого,
Словно ты мне пригрезилась?
Блики образа светлого
В память накрепко врезались.

Ночь в глазах твоих пряталась
В страхе утра грядущего,
И любовь необъятная,
Как греховность, отпущена.

Прозорливость случайности –
Двух миров единение –
Разорвётся без жалости,
Как ночное видение.

Улетим к неизвестности
Мы чужими планетами…
Мы друг другу пригрезились:
Словно не было этого!




              *     *     *

Ночь Крыма. Моря усталость.
Горы, расцвеченные огнями.
Что с нами было, что с нами сталось?
Горы и море вновь между нами.

Ветер в лицо  мне что-то лопочет
О непогибшей любви и отваге.
Как беспощадно выглядит ночью
Хищная морда скалы Аю-Дага!

Брошу я в море камешек горный,
Вечных врагов наделяя единством.
Так бы вот просто выбросить горе,
Стать, словно море, бескрайним и чистым.



             *      *      *

Дожди…В Аджарии дожди
Бушуют в бархатном сезоне.
И море сумасшедше стонет,
Припав к береговой груди.

Прикрыты шторами воды
От взглядов горные отроги,
Смыв человечества следы,
Вдруг стали речками дороги.

И ты, застигнутый в пути,
Спастись не делаешь попытки
И продолжаешь в дождь идти,
Промокнув до последней нитки.

Идёшь, не ведая, что здесь,
Когда поток воды прольётся,
На синем бархате небес
Засветит бриллиантом солнце.




             *     *     *

Грузинский вечер, тихий и пахучий,
Влил темноту в насторожённый сад.
На небе сквозь разорванные тучи
Морские брызги звёздами горят.

Звенят цикады, с тишиною споря,
Но так же еле слышно, как они,
Невдалеке невидимое море
Шумит, не нарушая тишины.

Вокруг струится терпкая прохлада,
Умолкли звуки, и в саду темно.
И, кажется, что гроздья винограда
В хрусталь пролили чёрное вино.




             *     *     *

Уезжаю, завтра уезжаю!
Я иду по пляжу босиком;
Море лижет ноги, провожая,
Как собака влажным языком.

Уезжаю! Отдых был недолгим.
Мне пора обратно в край берёз.
Почешу прибой по белой холке
И скажу: «Прощай, мой верный пёс!»

Будешь ты с другими так же ласков;
Ты для всех один, ты предан всем.
Я тебя вручаю без опаски
Тем, кто нынче в поезд южный сел.

Ну, а сам я завтра уезжаю.
И, немного сдерживая боль,
Я монетку в пасть твою бросаю,
Чтобы снова встретиться с тобой.






                *     *     *

Сколько раз с восхода до захода
Мне метаться в поисках исхода?
Мне метаться в поисках покоя
Между Океаном и Рекою?

Сколько раз, со лжи срывая маску,
Вновь искать невиданную сказку?
В женщине с красивою душою
Вдруг увидеть признаки грошовой?

И метаться в поисках исхода,
В реку лезть, не разбирая брода.
И подобно страшному Паяцу
Над любовью плакать и смеяться!




                *     *     *

Падает с неба безудержно дождь,
Ты уже лета другого не ждёшь.
Быстро проносятся серые дни,
Словно забытые, давние сны.
Лиц и событий привычный поток,
Жизни обыденной вымерен срок.
Сколько осталось – поди отгадай!
А впереди необъятная даль;
Даль, затенённая серым дождём,
Даль, что зовётся «другим бытием»…
Занавес этот закрыт навсегда:
Тронешь рукою – на пальцах вода…
Лето за летом, зима за зимой:
Ритм бесконечный и очень простой.
Лиц и событий привычный поток,
Ты человек – не поэт, не пророк…
Будешь ты жить и, бесспорно, умрёшь
Где-то, когда-то, в такой же вот дождь…




                ЛОЖЬ

Рядится ложь в красивые одежды:
Старается от моды не отстать,
А мы идём за ней в слепой надежде,
Не ведая, что ложь внутри пуста.

Ведь ложь себя зовёт совсем не ложью –
Она красива и она скромна.
Она в лицо солгать невинно может:
Застенчиво-безжалостна она.

И правды не боится, что ей правда?
Другой нет правды, кроме « правды лжи»!
На правоту отстаивая право,
Ложь точит лицемерия ножи.

Она умело действует словами:
Язык богат, но правды ни на грош.
Обманом завладев всецело нами,
Предательски вонзает в сердце нож…

И, посмотрев наивными глазами,
Как брызжет кровь горяча и свежа,
Ложь плачет крокодильими слезами,
И ей «по-человечески» нас жаль…




             *     *     *

В хрустальной вазе чёрные розы
Мне снились сегодня всю ночь.
И капли росы, словно горькие слёзы
Тоски, что не превозмочь.

Откуда тоска, разорвавшая душу?
Откуда тот траурный цвет?
Ведь сон этот гамму цветную нарушил;
Ведь чёрных цветов в мире нет!

Я плакал во сне над неведомой тайной,
Скрываемой в странных цветах…
А слёзы блестели светло и печально
На чёрных, как смерть, лепестках.

Я помнил, что розы ты ставила в вазу:
Но красными были они…
Я помнил твой жест и пощёчину-фразу,
Которая в сердце звенит.

Заснул, а ,проснувшись, увидел воочью,
Что розы как прежде красны.
И понял: мне снились сегодняшней ночью
Одни чёрно-белые сны.




       ЗАБУДУ ИМЯ ТВОЁ

Забуду имя твоё:
Зачем его вспоминать?
Ведь голос мой устаёт
Имя твоё повторять.

Забуду руки твои,
Ладоней твоих тепло,
Зачем надежду таить?
Ведь всё навсегда ушло.

Забуду губы твои,
Забуду твои глаза.
Всё забыть предстоит –
Иначе, видно, нельзя.

Такая, видно, судьба.
Иною не может быть…
Мне надо забыть тебя,
Но как мне тебя забыть?




                *     *     *

Единство душ не обмани
Своим притворным лицемерьем!
Ведь я к тебе иду с доверьем –
Ты позови лишь, помани.

Таков уж я – на первый зов
Бегу, раскрыв свои объятья,
Но не могу никак понять я
Несовместимость дел и слов.

Как совместить певучесть фраз
С глухой пощёчиной поступка?
Единство душ обманом жутким
Не убивай на этот раз!




                *     *     *

Ищите женщину, ищите!
От одиночества бегите!
Среди ошибок и разлук
Не опускайте слабых рук!

Не верьте прошлому, не верьте,
Что нет той женщины на свете!
Она живёт в душе у вас
И ждёт твой сокровенный час.

То, что в душе таилось болью,
Вдруг вспыхнет вечною Любовью,
И этот свет любимых глаз
Вознаградит за поиск вас.




        СИКСТИНСКАЯ МАДОННА

Сквозь пелену моих воспоминаний,
Сквозь летний зной, декабрьскую дрожь,
Держа «на ручках нежное созданье»,
Навстречу ты с улыбкою идёшь.

Неузнанность твоих шагов и взгляда,
Смотрящего сквозь прошлые года,
Мне стала наивысшею наградой
За приговор небесного суда.

Меня спасут от адского распятья
Твои глаза и  руки малыша,
Рождённого тобою, богоматерь,
Перед людьми и богом не греша.

Всё впереди: его страстей неделя,
Твоё желанье отвести беду,
Сикстинская мадонна Рафаэля,
Похожая на женщину одну…





              *     *     *

Последние летние дни:
По небу плывут облака,
Под небом искрится река –
Времён золотистая нить.

Бежит бесконечный поток:
Сверкает, шумит на бегу,
Вернуть я его не смогу –
Невидим далёкий исток.

Он где-то в нездешнем краю,
Прозрачный и маленький ключ,
Журчит – его голос певуч,
Он верует в юность свою.

О, сколько воды утекло!
Спешит за волною волна…
И зиму сменила весна,
И жаркое лето прошло.

За годом уносится год:
Течёт торопливо река,
По небу плывут облака…
И это всё тоже пройдёт…




             СРАЖЕНИЕ

Звенящий посвист времени. Коса
Звенит в лугах за дальним перелеском,
Где отражает лето ярким блеском
В траве высокой чистая роса.

Звенит коса. И ближе с каждым днём
Неуловимый звук её движенья.
С металлом жизни вечное сраженье
Горит неувядаемым огнём.

Всё ближе звук. Я – малый стебелёк –
Стою один на склоне косогора.
Стою и верю, что ещё не скоро
Затмит глаза холодный огонёк.

Стою и верю, верю и стою,
Врастая в землю сильными корнями.
Пусть упаду, но знаю: жизни пламя
Смерть победит бессмертием в бою.




       *     *     *

Это жаркое лето,
Это запах полыни,
Это празднество света
В незапятнанной сини.

Это светлые росы
На лугах утром ранним.
И пора сенокоса,
И пора созреванья.

В это время природа
Наполняется силой,
Что дарит с небосвода
Огневое светило.

С этой силою слиты
Лета жаркого грозы:
А зима позабыта,
И не веришь в морозы.



        О  С  Е  Н  Ь

        МОЛЧАНИЕ

Они стоят
перед великой сечей.
Две рати,
две религии,
две речи.
Молчат в невыносимом
напряженье,
Предчувствуя
кровавое сраженье.
Молчат они.
Чертя багровый след,
Над полем поднимается
рассвет.
Ордынской рати
чёрные ряды
В желанье яростном
достичь воды,
Ждут только
с Красного холма сигнала,
Чтобы умыться
в речке кровью алой.
Но перед ними,
преграждая путь,
Стоит, переливается,
как ртуть,
Река другая
в радужных доспехах,
Молчанье отражая
звонким эхом.
То войско русское
под куликовским небом
Горит к врагу
неугасимым гневом.
И каждый воин помнит
Крики, стоны
детей убитых,
женщин полонённых.
И ветер,
что развеял пепелища,
В ушах  бойцов
напоминаньем свищет.
За ними Дон
и русская земля,
Другие реки,
новые поля.
Но словно нет
широкого приволья
И это – их единственное
поле…
Пускай грозны
ордынские войска
И чья-то гибель,
может быть, близка,
Но будет славы родины
достоин
На куликовском поле
каждый воин.
Молчат они,
но так стучат сердца
В предчувствии
молчания конца,
Как будто приближается
гроза,
Остановить которую
нельзя.
Сейчас…сейчас…
Вот скачет Челубей
На мохноногой лошади
своей.
Всё ярче разгорается
рассвет.
Навстречу Челубею –
Пересвет.




          *     *     *

Мы души умерших давно,
Вселённые в тела другие,
И вковано ещё звено
В цепей объятия тугие.

И словно звоны кандалов
В пыли колонны арестантской,
Звенит опустошённость слов
И наших душ стальная связка.

Мы умирали много раз,
Рождались заново слепыми,
Не помня свой предсмертный час,
Не помня умершее имя.

И рвалась с телом прошлым связь,
И мир был скованней и уже…
Но, в разуме переродясь,
Живут бессмертно наши души.




        *     *     *
                …Меж звёздами теми и мною
                какая-то связь родилась.
                А.Фет

Неуловима ночь. Дрожащими  руками
Хочу поднять далёкий небосвод.
Иных галактик трепетное пламя
Меня из бесконечности зовёт.

Оно манит таинственностью древней,
Влечёт безумьем сомкнутых высот
И связывает тонкостию нервной
Меня и негасимый небосвод.




             *     *     *
              Среди миров, в сверкании светил
                Одной звезды я повторяю имя…
                И. Анненский

В переплетении Вселенных
И в хаосе небытия
Звезда моей Любви нетленной
Сверкает, света не тая.

Её я вижу из пространства.
Среди миров, среди светил
Горит и манит постоянством
Извечных, первозданных сил.

Я к ней протягиваю руки,
Ловлю далёкие лучи.
И плачу от «вселенской муки»
Один, затерянный в ночи.

Иду под ношей многотонной,
Но не склоняю головы.
Слеза сверкает на ладони
Звездой несбывшейся Любви.




                *     *     *

На этой осени видна твоя печать,
Твоё присутствие вокруг я ощущаю.
Ты словно журавлиная печаль:
Во взмахе крыльев тихое прощанье.
Ты отраженье светлого дождя,
Листвы желтеющей ты прототип и образ.
Быть может, эту осень я так ждал,
Как ждут улыбки преданной и доброй.
Несмело ты по осени идёшь.
Шаги твои во мне стучат усердно,
И каждый шаг с паденьем капель схож
На колоколом плачущее сердце.
Шаги твои без устали стучат.
И где бы ни бродил я одиноко,
На этой осени видна  твоя печать…
А для меня и этого так много.




             *     *     *

Мелодия дождя на пальцах у меня,
И ты лови её в свои ладони,
Нам ни себя, ни осень не понять,
Не услыхав её дождей-симфоний.

Они несмело в тишине звучат,
Наполнив нас томительным полётом,
И мы, как первоклассники, учась,
Стараемся запомнить капли-ноты.

Стоим на перепутье двух дорог,
А дождь смычком по нашим спинам водит,
И осень, словно старый педагог,
Даёт урок неведомых мелодий.






                *     *     *

Осенний вечер лесом овладел,
Оставив в клёнах отраженья солнца.
И эта яркость солнечных одежд
В моей душе последним светом льётся.

Горит костёр, бросая дымный шлейф
На плечи клёнов и тебе на плечи,
И я, свою печаль преодолев,
Кажусь тебе весёлым в этот вечер.

В глазах твоих искрятся два костра,
И две звезды взошли на небосклоне.
Так верится, что это не игра
Чужих светил с листвой незащищённой.

Так верится, что ты ко мне добра:
И если осень нам не даст ответа –
Ждёт впереди весенняя пора,
В зелёных листьях будет больше света.




         *     *     *

Время поездом мчалось
И стучало в колёсах…
Начинать всё сначала
В эту раннюю осень.

Говорить без умолку
В торопливой надежде
И за нею вдогонку
По  Вселенной безбрежной.

И забыть, чем кончалась
Раньше эта погоня…
Начинать всё сначала
Во Вселенной бездонной.

Мчаться в раннюю осень,
Говорить без умолку,
Повторяя в колёсах
Сердца скороговорку.




                *      *      *

Что движет звёзды и светило
В сиянье вечного огня,
То нас с тобой соединило
В земном круговороте дня.

Шли оба разными путями
Среди осенней желтизны,
Не зная, что же движет нами
И как пути двоих важны!

И точкою соединенья
Осенний золотой листок,
Постигнув тайный смысл явленья,
Упал тихонько возле ног.

Судьбы неведомая сила
И вечная, как мир Любовь,
Что движет звёзды и светило,
Соединила нас с тобой.




            ВОЗВРАЩЕНИЕ

Листопад солнцем высвечен,
Став в глазах блеском золота…
Возвращается молодость:
Десять лет, дней три тысячи!

Возвращается молодость,
И Любовь возвращается.
А Земля всё вращается
С удивительной скоростью

А Земля всё вращается,
Листьев кружится золото,
Повторяю я: «Что это?
Так на свете случается?»

Повторяю я: «Что это?
Десять лет как мгновение?»
 И во мне  нет сомнения:
Возвращается молодость!




              *     *     *

Октябрь, похожий на апрель:
Весны пришествие второе,
Теплом и светом залитое,
Прозрачных красок акварель.

Небес пронзительная синь,
И желтизна опавших листьев
Наполнена великим смыслом
В палитре первозданных сил.

А рядом свежая трава,
Оттенком неумолкшей жизни,
Вот-вот  в лицо росою брызнет,
Как солнцем ярким, синева.

Летит цветная карусель:
Так круг за кругом, год за годом…
Но дарит не всегда природа
Октябрь, похожий на апрель.




              *     *     *

Мир растревожен листопадом,
Земля застигнута врасплох,
Такой нежданною наградой
На перепутье двух эпох.

Зима и лето рядом встали,
А осень от своих щедрот
Им дарит тысячи медалей
В награду за прошедший год.

И счастья большего не надо,
Когда, познав награды смысл,
Ты, растревожен листопадом,
В ладони ловишь жёлтый лист.



             *     *     *

Осенние сны
                не похожи на летние:
Те были цветными,
                горячими,
                светлыми.
А в этих дождливые ветры
                беснуются
И павшие листья по
                вымершим улицам.
Ночами проносятся
                стаями  птичьими,
Моргают глазами огромными,
                сычьими,
В душе необычные грёзы
                осенние, 
От них не найти
                в октябре мне спасения.         




                *     *     *

У подножья лудзинского замка
Листьев латы медные лежат.
Сгнили древних рыцарей останки:
Царствует осенний листопад.

Он засыпал каменные своды
Шёпотом кленовой желтизны,
Словно шепчут мёртвые народы
Страшную историю страны.

Сколько было здесь кровавых оргий!
В красных листьях пенилась земля.
Крики жертв и палачей умолкли –
В тишине окрестные поля.

Только холм да каменная кладка,
Озера торжественная синь.
У подножья лудзинского замка
Я стою задумчиво один.







                *     *     *

Дыханье осени на стёклах оседает
Большими каплями холодного дождя.
Сырое небо призрачно мигает
Люминесцентной блеклостию  дня.

Деревья голые под шубами тумана
Дрожат, ознобом ветви опалив.
И горд весь преобразился странно,
И улицы лишились перспектив.

Окно, как призма, капли, словно грани,
Размножив осень в тысячах миров,
На мудрость предъявляя притязанья,
Обманывает радужной игрой.


             

                *     *      *

Как осенью меняется природа!
Как исподволь уходит летний зной!
На зелень листьев пылью золотой
Ложится свет седого небосвода.

И сыплется на листья мелкий дождь,
Сливаясь в капли времени и грусти…
Река течёт в своём осеннем устье,
И всю её охватывает дрожь.

Дрожит листва, предчувствуя мороз:
А он уже пронизывает воздух.
Слышна зимы безудержная поступь,
И холодно становится всерьёз.


Река застыла, пал на землю снег:
Свершилась незаметная работа:
Как изменилась мёртвая природа!
И замер год, закончив жизни бег.




               НОЯБРЬ

Ноябрь – порог моих свершений,
Ступенька предстоящих дел,
Не слабнет в мышцах напряженье,
И силы не пришёл предел.

Не наступило истощенье –
Душа наполнена добром.
И дух поэзии священной
Мой также посещает дом.

Я  вдаль опять смотрю с надеждой
(Ноябрь, не будь со мною строг!)
И, видя горизонт безбрежный,
Шагаю смело за порог.





               З   И   М   А

                З  И  М  А   

Зима, как храм, покинутый святыми,
Застывшее безмолвье красоты.
Безмерное и сказочное имя:
Зима. Холодный блеск ночной звезды.

Зима. Оцепененье колоколен,
Стеклянный звон железа и воды.
Горячий жар протянутой ладони,
Которую не остудили льды.

Зима. Безмолвие. Бессмысленность порывов.
Сны вечности под снежной пеленой…
Храм опустел. Весенние молитвы
Не слышны там, где властвует покой.




    «ФРУКТОВАЯ» ПОЭМА
                Они скучали, а не жили,
                И мяли  белые цветы.
                А. Блок               

Овощи, фрукты среди зимы
Не роскошь, а средство существованья.
Новый год тревожил умы,
Суля исполнение всех желаний.
Бокалы с шампанским, обилие блюд,
Улыбок искреннее лицемерье.
Вокруг ковровый царил уют,
Царила в счастье фруктовое вера.
В тех комнатах жил непреложный закон,
Весь дом был законом мудрейшим пропитан.
Но с этим законом я был  незнаком:
Я был по другому закону воспитан.
В том доме ценили шикарность еды,
Любили сырых овощей витаминность
И в этом не видели вовсе беды,
А видели жизни земной справедливость.
Хозяин с хозяйкой были добры,
Их дочь была тоже немыслимо доброй.
Она не жалела кетовой икры,
Она угощала ванильною сдобой.
 -  Ведь, правда, чудесно, - шептала она, –
Испытывать в каждой работе горенье?
Сказала и выпила рюмку вина:
Должно быть для лучшего пищеваренья.
Хозяйка, «за пазухой камень храня»,
Со мною была обходительна очень.
Тот камень она берегла для меня –
Полёт его будет безжалостно точен.
О, стану потом я ещё сожалеть,
Что был приглашён на банкет новогодний:
Ведь я не умел «на работе гореть»
И к жизни  фруктовой я был не пригоден.
Я лишь сумасшествие прятал в мозгу,
Берёг не понятное дому безумство.
Младенческий лепет слетал с моих губ,
Терзалось сознанье безмерьем Искусства.
Как мальчик, я звёздное счастье искал
И миру протягивал верную руку…
А дом всё жевал, всё жевал, всё жевал
Фруктовую жвачку – прогнившую скуку.
Эй, дом! Рай твой сладок и страшен, как ад.
Как яд, растворённый в бокале гранёном!
Бежать? Но ведь гости вокруг говорят,
Что я с этим домом почти породнённый.
Хозяйка, ты дочку растила свою,
Лелеяла розовый яркий цветочек,
И яблочко в этом созрело раю,
Запомнив законы его очень прочно.
Здоровые мысли как сытость еды,
Не будет в мозгу ни расстройства, ни сдвига.
Жила, не тревожась сияньем звезды,
Послушная дочь человечком безликим.
Ей был не понятен язык Красоты,
До звёздного неба ей не было дела.
Она отвергала соблазн высоты;
Рождённая ползать – летать не хотела.
Старушечьих истин глухая стена:
Не знать колебаний, не ведать сомнений.
Я бился о стену. Моя ли вина,
Что содраны локти, ладони, колени?
Мещанский «эдем»! Я не сломлен тобой!
Ковровые стены, я вновь на свободе!
И длится столетья наш яростный бой,
С тех пор, как поэтов рождает природа.
Я в этом сраженье пополнил ряды
Борцов Красоты против сытых уродцев.
Я с вами навек, копьеносцы мечты,
С тобой навсегда, молодой полководец!
О, Блок! Александр! Сподвижник и друг!
Верни мне созвездий твоих белоцветность.
Пусть небо сияньем искрится вокруг,
Пусть землю тревожат весёлые ветры,
И пусть половодье весенних садов
Пленит этот мир лепестковой метелью.
Пусть летом рождается больше плодов:
Не в них же всё дело!
Не в них же всё дело…




        ХРУСТАЛЬНАЯ КРАСОТА

 Резцом усердно мастер потрудился:
Он вырубил из хрусталя весь мир.
И город словно заново родился
По прихоти художника-зимы.
Владеющий великим совершенством
Создания хрустальной красоты,
Нашёл художник точное решенье
Для воплощенья сказочной мечты.

Иными стали фонари, деревья,
Бег улиц стал безудержно-блестяш.
Таинственность труда,
Так скульптор силой древней
В сверканье превратил осенней  бури плач
Как мне постигнуть замысел творенья
В непримиримой битве двух стихий,
Почувствовать зимы прикосновенье
И написать о хрустале стихи.




                *     *     *

Твои следы заносит первый снег,
Уходишь ты, а я стою на месте,
Стою и чувствую снежинок бег
Похожий на движение  созвездий.

Уходишь ты, и в снежной белизне
Следы скрываются в мерцании галактик,
Ты исчезаешь в снежной тишине,
Раскрывшей для тебя свои объятья.

Ты исчезаешь, гибнешь без следа,
Твой путь засыпан вечными снегами.
И нам не повстречаться никогда:
Вселенная зияет между нами.




           *     *     *

Опять безумствует зима
И крутит, крутит круговерти,
Но вы в её обман не верьте:
Она и вас сведёт с ума.

Засыплет снегом все пути,
Что не найти к жилью дороги,
И вязнут по колено ноги,
И не проехать, не пройти.

Вокруг ни зги, ни огонька,
И как ни напрягайте зренье:
Вдали лишь снежные строенья
Возводит злобная пурга.

И как ни напрягайте слух:
Людского не услышишь крика…
В ушах хохочет ветер дико,
В груди захватывая дух.

А где-то прячутся дома,
Тепло жилья, друзей участье…
Но, разрывая ум на части,
Вокруг безумствует зима.




                *     *     *

Я ищу тебя в стынущих улицах,
От метели и холода стонущих.
Лишь дома и деревья сутулятся:
Разве к ним обратишься за помощью?

Родилась ты с январскою стужею,
Унеслась в перекрёстки морозные.
Но ведь было когда-то и хуже мне:
Эти поиски – горе не грозное.

Отыщу тебя, в льдинках застывшую.
Отогрею мечтою о будущем,
И познаешь ты истину высшую:
Счастье может найти только любящий!




               


              *     *     *

Кристалл зимы – хрустальный
                многогранник –
Горит в холодных солнечных лучах.
Усыпана земля безмерными снегами,
Покой её смертельно-величав.

Здесь правит тишина и безвозвратность,
 Здесь красота облачена в броню,
И жизненных начал многополярность
В полярность заморожена одну.




                *     *     *

А снег всё падал тихо, монотонно:
Он был везде, он был вокруг меня,
Зима спала в своём обличье сонном,
Забыв, что приближается весна.

Зима спала спокойно, безмятежно,
Скрываясь под периной снеговой,
И сон её холодно-белоснежный
Рождал в душе несказанный покой.

Осенних бед сырая вереница
Исчезла под покровом белизны,
Как хорошо среди зимы забыться,
Как сладко видеть радостные сны.







                *     *     *

Вы видели тени снежинок
В холодных лучах фонарей?
Тот света и тьмы поединок,
Ту пляску ночную огней?

Небес невесомых паденье,
Миг звёздочки чёрной в  снегу,
Галактики перерожденье,
Земли растревоженный гул.

Сплетаясь в движенье едином,
В сражении света и тьмы,
Снежинки и тени снежинок
Откроют вам душу зимы.




            *     *     *

Опрокинуто небо
В бликах лунного света,
Как сугробами снега,
Облаками одето.

И в пространстве морозном,
Охлаждённом веками,
Яркой россыпью звёзды,
Как снежинки, сверкают.

Через призму созвездий
Вижу мир отражённый:
И стою я над бездной,
Словно небо, бездонной.

И по облаку снега
Сделать шаг не решаюсь.
Нет ни низа, ни верха:
Всё незримо смешалось.

Всё смешалось незримо:
Снег и небо едины…
Так фантазии зимней
Я рисую картины.




                *     *     *

Мороз очерчивает грани
Домов, деревьев, эстакад,
И этих чётких очертаний
Не размывает снегопад.

Он так прозрачен и воздушен,
И так внутри него светло,
Что город, линий не нарушив,
Глядит сквозь тонкое стекло.

Снежинки, красоты не чая,
Блестят в невидимых лучах.
И тихо падают, венчая
Зимы хрустальный саркофаг.

И очарован, околдован
Застывший город видит сны,
Где вымыл стёкла в каждом доме
От снега первый дождь весны.



          *     *     *

Переступаю Время и Судьбу,
Дышу прохладой зимнего перрона,
Вхожу в тепло купейного вагона
И отправляюсь в быстротечный путь

И мчатся вдаль деревни, города,
Секундами растягивая Вечность.
Где предрешённость невозможной встречи,
Предчувствую во встречных поездах.

И прошлое врывается ко мне,
До ужаса знакомыми глазами,
До боли приоткрытыми губами,
До нежности в полузабытом сне.

Я чувствую тепло холодных рук
И слепну от святого озаренья.
А время – неприступное движенье.
Колёс не утихает перестук.



           *     *     *

С крыш хрустальные россыпи,
Неба яркого синь:
Это – зимняя оттепель,
Как подарок весны.

Словно не было холода,
Ни метелей, ни вьюг:
Словно улицы города
Вдруг сместились на юг.

Солнце светит по-южному,
Тает снег на глазах:
Веток тонкое кружево
Ветер бьёт в парусах.

И с нежданною радостью.
Взяв к весне поворот.
Город наш, словно парусник,
Над зимою плывёт.




    ПОДСНЕЖНИК

Зима предчувствовала. Знала.
Забыв на время лютый нрав,
Откинув полог одеяла,
Теплу небес себя отдав.

И я смотрел, как из проталин,
Опередив весенний срок,
Пробился, хрупок и хрустален,
Прекрасный маленький цветок.

Зимой подснежник?! Верить чуду?!
Согреть в руках бесценный дар,
Страшась, что каждую минуту
Мороз готовит свой  удар.

Несправедливость невозможна!
Не дам погибнуть волшебству!
Подснежник зимний осторожно
Я, как Любовь свою, сорву.









               


                КАМЕНЬ

           ФИЛОСОФСКИЙ



                МИСТЕРИЯ
               
                ПРИРОДЫ




             *     *     *
 Весны пронзительная сущность,
Теплом наполненная ширь,
Ветвей прозрачная воздушность,
Набухших почек зримый мир.

Не остановишь эту силу:
Неудержима жизни мощь.
Душа не это ли просила
В осенний, бесконечный дождь?!

Ждала, когда пройдут метели
И безысходность холодов…
Скворцы внезапно прилетели
В объятья гибкие садов.

И, наполняя пеньем, светом
Неудержимый, звонкий мир,
Весна, напоминай об этом
В оковах будущей зимы!



             *     *     *

Сколько солнца, тепла и нежности!
К ним я заново привыкаю.
Робко бережными руками
Прикасаюсь к этой безбрежности!


Замираю в благоговении,
Удивляюсь простому чуду.
А оно, как весна, повсюду:
В каждом звуке и в каждом мгновении!


Как капель, я мгновенья ловлю,
Пью их жаждущими губами;
Прикасаясь к Весне руками,
Этот заново мир люблю!


           СОН  И  ЯВЬ

Дышит свежестью весны
Нежный шёпот тишины.
Тишиной заворожён,
Наяву я вижу сон.

В солнце прячутся дома,
И ушла, ушла зима.
Я купаюсь в тишине,
Таю, как последний снег.

Вспыхну радугой ручьёв,
Разноцветьем тихих снов,
В звоне капель повторив
Незатейливый мотив.

Эта песенка весны
На меня навеет сны,
Радость солнечного дня
Опрокинет на меня.

И сольются сон и явь,
Мир разбуженный обняв.
И, уставший от зимы,
Засверкает чистый мир.




              *     *     *

И снова нет в душе покоя!
Я, по велению весны,
Спешу притронуться рукою
К дрожащей зелени листвы.

Спешу прославить воскресенье
Земли от смертных холодов.
И, покоряясь дням весенним,
Я стать рабом весны готов!



               *     *     *

Зелёный туман опустился на землю.
В нём искорки солнца снежинками тают,
В нём певчие птицы неслышно летают
И кружится ветер цветной каруселью.

В зелёном тумане нельзя заблудиться,
Но можно блуждать по тропинкам без цели.
И слушать в ночи соловьиные трели,
И в небе считать золотые зарницы.

Зелёный туман можно трогать руками,
Вдыхать его запах: горчащий и сладкий,
Решая легко  Мирозданья загадки,
Которые люди решают веками.

Понять этот мир: одурманенный, странный,
И стать обновления малой частицей.
И сделать попытку наивную слиться
С весной, растворённой в зелёном тумане.




            *     *     *

Тихий, тёплый майский вечер:
Бархат неба, шёлк берёз.
Словно нитями просвечен
Золотым сияньем звёзд.

Соловей защёлкал где-то,
Разбудив немую тьму.
Песню нежную про лето
Захотелось спеть ему.

Эхом трель трепещет в чаще
Светло-шёлковых берёз.
И, то медленней, то чаще
Блещут нити  ярких звёзд.




            *     *     *

Острее чувствую природу
Среди широкого приволья:
Как в праздник щедрого застолья,
Колосья водят хороводы.

Я ощущаю каждый стебель.
Его движения под ветром.
И в золотом потоке света
Потоки золотого хлеба

Танцуют вечный танец жизни;
И в эту жаркую погоду
Острее чувствую природу
Среди полей моей  отчизны.




                *     *     *

Три девушки купаются в реке:
Три нимфы, три русалки, три богини.
От берега совсем невдалеке.
Их смех, как речка, золотисто-синий.

Три гибких тела – брызги, голоса:
Предчувствие непознанного счастья.
Сверкают летней радостью глаза,
Не веруя в осеннее ненастье.

Они не верят будущей пурге:
Зима и осень словно невозможны…
Три девушки купаются в реке
И летний день в реке струится тоже.




             *      *      *

Как пролетает быстро лето!
Лучами солнца в жаркой сини!
Со скоростью дневного света –
Я удержать его не в силах!

Как дни несутся незаметно!
Сливаясь в бесконечном миге!
И там, листая повесть лета,
Я отложить не смею книгу.

Бессилен я прочесть сначала
Уже закрытые страницы:
Начало лета отзвучало
Последней трелью смолкшей птицы.

Листы горячего июля
В глаза пролились синевою,
Но ночью звёздною уснули,
И промелькнули надо мною.

Как быстро кружится планета!
В лицо осенним веет ветром…
Как пролетает быстро лето!
Как жизнь несётся незаметно!



   ОСЕНЯЯ  ГРУСТЬ

Я в осень ухожу,
Я вижу неба полог,
Последнюю межу,
Поля, леса и долы.

Всё в грустном полусне,
Всё в золотистой дымке.
А я грущу вдвойне,
Вдыхая воздух зыбкий.

Грущу, как человек
Перед большой разлукой,
О жаркой синеве,
О лесе полном звуков.

О том, что всё ушло,
Промчалось мимолётно,
Как тихое село
За дальним поворотом.

И нет пути назад –
Измерен путь судьбою.
Грущу я как солдат
Перед последним боем.

И в грусти нахожу
Минутную отраду.
Я в осень ухожу –
Со мною осень рядом.



Сентябрь, яблоком упавший
На дно жемчужного колодца,
Глядит, как небо в солнце льётся
Струёй, тепло в себя вобравшей.
И мудрость чувствуешь простую
В последних днях тепла и света;
Ведь яблоком упало лето,
Но, где оно перезимует?
 



      СВЕТЛО  И  ЛУЧИСТО   

Так случается часто со мною
В голубые осенние дни.
Вдруг прозрачною, тёплой волною
В душу грусть заплывает, как дым.

И грущу я светло и лучисто,
Всё во мне песню грусти поёт!
И под музыку бабочки листьев
Совершают прощальный полёт.

Есть ли трепетней и тревожней
Этой странной, усталой поры?
В ней возврата весны невозможность,
К вёснам новым в ней смелый порыв.

Я иду по осенним дорогам,
Я в кристаллы дождинок гляжусь.
И со мною неслышно и строго
Рядом ходит осенняя грусть.




             *     *     *

Я болью  осени болею:
Брожу средь желтизны палат.
Мне в этих сказочных аллеях
Вот так всю жизнь бы «прохворать».

Смотреть на увяданье это,
И мудрость чувствуя его,
Не верить, что другое лето
Меня издалека зовёт.

Не верить, что болезнь отступит
За горизонт метель и гроз.
И пульс души бесстрашно щупать,
И осенью болеть всерьёз…




              *     *     *

Осенних красок яркий коленкор:
Оттенки жёлтого, багряный и зелёный.
И небосвод, бездонно обнажённый –
Голубизной сверкающий простор.

Смотрю вокруг. Не отрывая глаз
От этой красоты необычайной.
А на душе и сладко, и печально,
Как будто вижу осень в первый раз.

Как в первый раз необозримый край
Я впитываю зреньем и душою.
И пью отвар осеннего настоя,
Кипящий в чаше неба через край.




                *     *     *

Чем наполнить пустоту
Той осени неосторожной?
Как пчёлы, жалят налету
Дождинки вымокших прохожих.

Уносятся куда-то вдаль
Воспоминания о лете;
И бродит по земле печаль –
Ушедших дней немой свидетель.

А с неба серая вода
Умело месит бездорожье…
Идти, но рядом пустота:
Ведь осень так неосторожна.




             *     *     *

Превозношу дождя одушевлённость,
Отождествляя с мёртвою водой.
Вчера ещё листва была зелёной;
Сегодня желтизну посеял дождь.

Набухших туч сырая мешанина,
Как осьминог над городом плывёт.
И щупалец до отвращенья длинных
Пульсирует вокруг водоворот.

Плащом укрывшись, страх превозмогая,
Я чувствую прикосновенье лап.
От мёртвого дождя я убегаю –
 - Живой воды! – шепчу…Но голос слаб.



             *     *     *

Вновь слякоть осени расквашена дождями,
Сорвавшими листвы обманчивую маску.
Глядит зима холодными глазами
На бурую, бесформенную массу.

Безжалостна изменчивость природы:
Ещё вчера листва была зелёной,
И не ждала осеннего исхода,
Забыв природы вечные законы.

Ещё вчера всё было по-другому:
Казалось, долгой будет листьев свежесть.
Но вновь дождей развергся топкий омут,
Как времени глухая неизбежность.



                *     *     *

Прощального тепла нечаянная ласка:
Осенних дней святая благодать.
Осенних листьев радужные краски
Последний луч не в силах удержать.

Не возвратить назад былое лето,
И листьям вновь нельзя зазеленеть.
Лишь блеск случайный солнечного света
В осенней мгле им не даёт сгореть.


                *    *     *

Оцепененье ноября
Неотвратимостью морозов
Уже преобразило воздух,
Зарёю зимнею горя.

Шуршит опавшая листва
Застывшей медью под ногами;
И слушать осень помогают
Листвы шуршащие слова. 

Брожу, брожу по ноябрю:
И осень слушая устало,
Я чувствую природы старость
И вижу зимнюю зарю.



                *     *      *

Перемещение времён:
Зимы плаксивое бессилье,
Попытка совершить полёт,
Куриные расправив крылья.

Попытка слабого ума
Проникнуть в толщу мирозданья;
Рыдает тёплая зима
Из туч дождливыми слезами.

Как будто кто-то обманул
На время бдительность природы:
Принёс холодную весну
В замену дней зимы холодной.




          *     *     *

Снова оттепель хлынула
Бледно-серым дождём.
Однотонной лавиною
Я на грусть осуждён.
Как слепец неприкаянный,
Я брожу среди тьмы.
И прошу подаяния
У ослепшей зимы.
Мне холодными каплями
Брызжет ветер в лицо,
Гладит мокрыми лапами,
Как горячим свинцом.
В этом жаре и холоде,
В этой серости чувств
Я цветную мелодию
Безнадёжно ищу.



           ТАЙНА ЗИМЫ

Таинственность Нового года:
В снежинок серебряный дым
Закутал неведомый кто-то
Хрустальную тайну зимы.
Всё ближе двенадцать мгновений,
Всё ближе незримый предел,
Который загадкой овеян,
В чудесную сказку одет.
Хоть дни пролетают за днями,
Но к этому сроку, как встарь,
Вновь ёлка искрится огнями,
Вновь цел отрывной календарь.
И снова печали забыты:
И верится – в новом году
Исчезнут людские обиды,
Несчастья бесследно уйдут.
Не будет ошибок случайных,
Не будет душевных утрат.
И счастливо зимнюю тайну
Весенние дни разрешат.



              *     *     *

Вчера всю ночь мела пурга,
А нынче утро, словно чудо:
Хрустальный снег лежит повсюду,
Сверкает солнце, как агат.

Январь, как ты кристально чист!
Как профиль твой точён и статен…!
Зима цветных не знает пятен,
Лишь солнца свет зиме понятен,
Да неба синий аметист…




          ЗИМНЕЕ УТРО

Рождалось утро в радужной короне:
Ребёнок вечности, принцесса светлых зорь.
Рождалось утро, и деревьев кроны
На снег бросали розовый узор.

Смотрело утро светлыми глазами
На этот мир, застывший в полусне;
И плакала стеклянными слезами
О позабытой, призрачной весне.

Рождалось утро, маленькое чудо,
Лучи-ручонки протянув к земле.
Рождалось утро, и мечтали люди
О тёплых днях, наперекор зиме.




                А Л Х И М И Я
                Л Ю Б В И 



                *      *      *

Твоё лицо всё ближе, ближе…
Неуловимость тишины
В твоих глазах я снова вижу,
Как откровения весны.

В твоих глазах я вижу слёзы
Не зародившихся ручьёв.
И синь небес, и свет берёзы
Видны сквозь марево снегов.

Опять, опять…Лица волненье:
Весна бессмертная опять.
И поцелуй, как обновленье,
Как время, сдвинутое вспять.

Тебя я сквозь метели вижу,
Сквозь тысячи планет и солнц.
Твоё лицо всё ближе, ближе…
Всё явственней твоё лицо.


       ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Что это? Моя разыгралась фантазия?
Иль чьё-то присутствие душу мне тронуло…?
Казалось, земля на поверхности дрогнула,
Сместились мгновенно Европа  Азия!
Зачем это? Жизнь бы прожил я размеренно,
Не мучаясь мыслью о скором спасении:
Но, рвётся к поверхности землетрясение
И вновь на земле я стою неуверенно.
Как это случилось со мной неожиданно?
Мне тронуло душу присутствие женщины.
И мысли простые становятся вещими,
И сердце пульсирует с силой невиданной.
Что это? Сместились Европа и Азия
В движении, мигом спасенья подаренном.
Быть может, моя разыгралась фантазия?
А может, любовь меня в сердце ударила?!


             *     *     *

Случайностью наших свиданий
Наполнены улицы, здания.
И города многоголосье
Тебя, словно эхо, уносит.
Ты бьёшься о стены дождинкой,
Пульсируешь тоненькой жилкой
На теле домов и проспектов:
Ты – точечка, ты – незаметна;
Таких же, как ты, миллионы.
Но вновь я стою удивлённый;
Мне, словно, пригрезилось чудо
На улицах столь многолюдных.
Мне кажется, солнечный лучик
Прорвался сквозь серые тучи.
И капелька вдруг засверкала
Сиянием ярким кристалла…
Прошедшее к нам не вернётся.
Но мир наполняется солнцем,
Когда переполнены дали
Случайностью наших свиданий.



             *      *      *

Ты – моя Мария Магдалина:
Грешница, невинная, святая.
Городов бескрайняя пустыня
И сомненья без конца и края.

Ты в них бродишь, словно по Синаю,
Где дома, как скалы, бесконечны;
Я тебя такой уже не знаю:
Я твоим забвением отмечен.

Ищешь между скал лицо родное,
Взгляд, похожий  на благословленье
А мои  пробитые ладони
Розами кровавыми алеют.

Тень тебя опять околдовала,
Тень от тротуаров и строений.
Но в пустыне этой только скалы,
Только отблеск жизненных стремлений.

Ты куда спешишь дорогой длинной?
К счастью путь, как в гору, крут и узок.
Ты – моя Мария Магдалина.
Но не быть мне для тебя Иисусом!


.



                *     *     *
                ,
Ты Жанной Д Арк восходишь на костёр.
Евпраксией бросаешься в пучину.
И, может быть, не сознаёшь причину,
Что изменила жизнь твою с тех пор.
Живёшь в преддверии странных перемен;
С предчувствием невиданных событий.
Всё доверяя женскому наитью
И ничего не требуя взамен.
То тайный смысл неведом никому:
Душа твоя – пристанище загадок;
Путь к счастью так мучителен и сладок
В переплетеньи радости и мук.
И потому – пленителен костёр,
И потому – восторгом манит бездна,
И, подчиняясь логике железной,
Ложится Мэри Стюарт под топор.


             *     *      *

О, слёз мучительная влага!
Её испить до дна нельзя.
Смотрю смиреннее монаха
В твои печальные глаза.

И слёз твоих несправедливость
Жжёт пальцы на моих руках.
Но принимаю я, как милость,
Ресниц хрустальных горький взмах.

И принимаю я, как милость,
Напиток мук и доброты.
А сердце радостно забилось:
Ведь обо мне тоскуешь ты.



                *      *      *

Твой взгляд предчувствует весну:
Я в нём весну читаю.
Губами глаз твоих коснусь –
Глаза, как льдинки, тают.

Дотронусь до твоей руки –
Рука дрожит, как ветка,
Что распускает лепестки
Сиреневого цвета.

Поглажу прядь твоих волос,
А вижу неизменно,
Как зелень первая берёз
Трепещет днём весенним.

И этих превращений суть
Таинственна и свята.
Твой взгляд предчувствует весну:
Ты вся весной объята.



                *      *      *

Взгляни в окно – увидишь март:
Там звон капели, гомон птичий.
Мир обновлено-непривычный,
Который дням весенним рад.

Улыбкой освети окно,
Развеяв мрак непониманья;
Души добреющей сиянье
Пролей на снег февральских снов.

Ты половодьем пронесись,
С теплом любви лети всё выше…
И я, наверно, стану ближе,
Когда ты устремишься ввысь.



               *      *      *

Обнажённость весны:
Неприкрытость земли и деревьев,
Как девичьей красы
Чуть стыдливое ласкам доверье.

Беззащитность любви:
Губ горячих крепки поцелуи.
И желание слить
Двух стихий сладострастные струи.

Неразрывность двух сил,
В ритме высшего счастья сплетённых:
Это жизни часы
Движут время весенних законов.



              *      *      *

Аромат тополей пьянит
И весеннее небо кружит,
Словно, не было зимней стужи,
И декабрь навсегда забыт.

Словно, не было тонкого льда,
По которому шли через реку…
Мы успели прийти в свою Мекку:
Лёд за нами умчала вода.

Тополями украшен алтарь
Чистым небом просвечены своды:
Как торжественно в храме природы,
Нам за прошлое отданным в дар.

Бесконечен небесный простор,
Тополя в нём горят свечами.
Прославляет наше венчанье
Жизни многоголосый хор.




             *      *      *
Двух времён мимолётная встреча:
Прошлых лет с летом нынешних дней.
Я прошедшей любви не замечу,
Мимоходом лишь вспомню о ней.

Всё во мне переполнено новой,
Каждый шаг – благодарность судьбе,
И тяжёлые сняты оковы,
Словно тысячи прожитых бед.

Лёгок шаг – путь Любви бесконечен,
Повернуть невозможно назад.
А с прошедшим случайная встреча –
В невозвратное брошенный взгляд.



             *      *      *

Брожу по перелескам,
Обласканный теплом.
Среди мечтаний детских,
Как в детстве мне светло.

Любви невероятность
Мне кажется близка,
Как солнечные пятна
На зелени листа.

Мне кажется, что рядом
Заветная мечта.
И небо смотрит взглядом
Воскресшего Христа.

Наполнен вновь любовью
Природы каждый жест…
Но, где-то на Голгофе
Готовят новый крест.



               *      *      *

Благословляю  летний дождь
За избавление от скверны;
За чистоту Христовой Веры,
Уничтожающую ложь

Благословляю высь небес,
Пославших чудо очищенья,
 Грехов прошедших отпущенье
И жажду будущих чудес.

Благословляю светлый миг
После дождя, когда Спаситель,
Взглянув в твоё лицо, увидел
Марии Магдалины лик.



                *      *      *

Руки твоей прикосновенье;
И фонарей далёких блики:
Неповторимые мгновенья,
Безумства «Дней равновеликих».

Живу и горлом пью прохладу
Осенней ночи звёздноокой
На перепутье рая с адом,
На грани доброты жестокой.

Смотрю в тебя глазами гарпий,
Тушу в зрачках огонь бесовский.
И в парафинные огарки
Вмещаю камень философский.

Подумать только: ночью этой
Я понял, словно в озареньи,
Что для меня на белом свете
Руки твоей прикосновенье!



  ВОСПОМИНАНИЕ

Босиком по росе,
По туманным лугам,
В мир осенний ко мне
                прибежала ты.
Словно в ласковом сне,
Я прохладным рукам
Покорился без стона,
                без жалобы.
Этот запах росы
На ладонях твоих
Мне напомнил забытое,
                дивное,
Словно ветры весны
Прилетели на миг
В этот день,
В эту осень пустынную.
Ты,  наверное, -  сон,
Что забыть мне нельзя,
И который совсем
                не сбывается.
Но порою росой
Заливает глаза
В те минуты,
Как он вспоминается.




               *      *      *

Молчание. Ни звука. Тишина:
Вселенская губительная Благость.
В разрывах туч ущербная луна
Льёт тусклый свет, предчувствуя усталость.

Молчит весь мир. Вокруг ни ветерка,
Листва осенняя, застывшая в полёте.
Асфальтово-бетонная река.
И лес, чернеющий на светлом горизонте,

Всё без движенья. Всё застыло вмиг
В душе ни боли нет, ни состраданья…
Лишь эхо повторяет чей-то крик
И чьи-то еле слышные рыданья.



                *      *      *

Твои слова, как шелест павших листьев,
В моей душе ничто не потревожат.
И я иду, задумчивый прохожий,
По желтизне твоих засохших мыслей.

Я слушал их, когда горело лето
Лучами солнца в зелени деревьев.
И я тогда твоим словам поверил,
Как верил в яркость солнечного света.

Но свет померк, и он согреть не сможет
Осенних дней и слов, лишённых смысла.
И я иду, задумчивый прохожий,
Не слыша шелеста твоих засохших мыслей.



             *      *      *

Безумной осени проклятье;
Клеймо кленового листа.
И вновь распятие Христа
Её любимое занятье.

И снова беспощадный взор,
Слова кнутами бьют по сердцу.
Миры перед глазами меркнут
От боли, вылитой в позор.

Вновь давит голову венок;
Шипы хотят повиновенья.
То осени прикосновенье
Обезобразило висок.

Не отступиться, не уйти:
Нести свой крест легко и грозно…?
Но снова рвут ладони гвозди,
И всех безумных не спасти!



                *      *      *

Никто назад не возвратит
Тебе любви, надежды, веры.
Никто вовек не постучит
В твои распахнутые двери.

Лишь ветер ржавою петлёй
Скрипит с невыносимым свистом;
Да осень грязною метлой
Сгребает кучи жёлтых листьев.

И словно листья на ветру
Души развеяны частицы…
Не возвратится старый друг,
А в двери только дождь стучится.




             *      *      *

Не вырваться из замкнутого круга
Осенне-зимних сумеречных дней.
И нам опять не увидать друг друга!
От сумерек не сделалось видней.

От белой вьюги в мире не светлее:
Как мне тебя, далёкую, найти?
Так с каждым годом образ твой бледнеет,
И силы нет за ним в пургу идти.

Дрожит в глазах холодное пространство,
Бесцельно! Сколько выход ни ищи –
Круг замкнут, и земное  постоянство
От поисков любви надёжный щит.



         СНЕЖНЫЙ ГОРОД

Снежный город стоит уже тысячу лет,
Зимний холод сковал стены белых домов;
Здесь попытка найти тёплый солнечный свет
Слепнет в тусклых кристаллах декабрьских льдов.

Здесь горячей ладони поверить нельзя:
В жилах женщин течёт «охлаждённая» кровь.
Здесь протоптана только «Прямя стезя»
Указатель один. Это путь в Нелюбовь…

В зябкой стылости чувств блекнут главы церквей,
С колоколен не слышно ни звука давно;
В уши льёт тишина свой тягучий елей…
И оглохли их души. Им Всем всё равно.

Хоть моли не моли! Хоть зови не зови!
Не услышат: бездушны, глухи и слепы.
И бредёшь ты опять, раб чужой Нелюбви,
Не свернув никуда с той заветной тропы.

И бредёшь ты один среди белых домов,
Что хранят свой покой уже тысячу лет,
Без надежды, что в гранях декабрьских льдов
Промелькнёт хоть на миг тёплый солнечный свет.




            *      *      *

Час непонятный – сомнений час:
В снежных объятьях запутал нас.
Льётся позёмка белой рекой
Призрачно-ёмко над мостовой.
Рядом мы снова в этой зиме,
Скажешь хоть слово ты обо мне?
Скажешь хоть слово? Впрочем, зачем?
Холодом скован жизни ручей.
Тихо спросила: «Будет весна?»
Но я не в силах это узнать,
Но я не в силах лёд растопить;
Солнце застыло в зимней степи.
В дальних просторах бродит  оно:
Скоро – не скоро брызнет в окно?
Будет – не будет в сердце апрель?
Разве разбудит сердце метель?
Снова мы рядом – снова вдвоём
Новую радость в чём-то найдём…
Но, как распятье, станет для нас
Час непонятный – сомнений час.




           *      *      *

Телефонный звонок расколол тишину.
Разлетелись слова, как осколки.
Ты за зимним окном превратилась
                в луну,
Свет сплетя паутиною тонкой.
Ты за зимним окном – голос твой,
                словно свет, 
Переливами радужных нитей
Заплетает меня в кокон прожитых
                лет,
В пелерину прошедших событий.
Ты за зимним окном –
                ты за тысячу вёрст,   
Между нами пространство и время.
Но твой свет в тишине,
                словно призрачный мост 
Над Вселенной бездонною реет.



                ИГРА
   
 Мне небо зимнее даёт
Последний шанс, последний козырь?!
А может -  это эпизод
В игре с безжалостным Морозом?

А может, призрачный мираж
Создал февраль из белых пятен,
Где я искал Любовь не раз
По необъятной звёздной карте?

Искал, блуждая по мирам,
Моля о счастье Мирозданье.
И в пустоте небес сгорал,
И возрождался для скитанья.

На Миг нашёл свою Звезду,
Но потерял Навек находку.
Жил, вспоминая, как в бреду,
Потухший свет Любви короткой.

Смотрел с надеждой в небеса
И так в несбыточное верил,
Что вспыхнет новая звезда,
Восполнив прежнюю потерю.

И вдруг опять знакомый свет
Мелькнул над чёрным горизонтом,
Там, где давно потерян след,
Где беспросветные пустоты.

Смотрю, не различая грань
Тепла и стужи поединка…
Неуловимая игра:
Звезда ли? Зимняя снежинка?




                *      *      *   

На небосклоне взорвалась звезда
Я ждал разрыва, он был мной рассчитан;
Земля, как будто не сошла с орбиты
И не погибли сёла, города…

Всё,  как и прежде: утро, день, закат
И ночь искрится сотнями созвездий,
Но чернота на том разрывном месте
В моих глазах чернее во стократ.




               *      *      *

Этот снег неслышно шёл
Тихой поступью времён.
Белой тишью я прощён,
Заметён и усыплён.
Две руки сплелись опять,
Но под снежной пеленой
Будут чувства угасать:
Всё уйдёт само собой.
В этот снег легко-легко
Забывать последний взгляд
И спешить под тёплый кров,
Не взглянув уже назад.
Всё, что было, тихий снег
Пересыплет белизной…
Но останется навек
Поцелуя горький зной.
 


            *      *      *

Между нами Время и Судьба,
Между нами Вечное Пространство
Приговором Высшего суда
Нас сожгут в костре «Екклесиаста».

«Книга судей» нас спалит дотла.
По земле прощальной панихидой
Разлетится чёрная зола,
Опустившись на весы Фемиды.

И не заколышутся  весы:
Наши жизни не отклонят стрелку…
Лишь стучат без устали часы,
Совершая с Настоящим сделку

Но Апокалипсис перемен
Невозможен в пустоте Вселенной.
Всё в «подлунном мире» прах и тлен,
Лишь Любовь и Молодость нетленны.

И они промчатся, как во сне,
Полыхнув костром на небосклоне,
Нам хоралом скорби «Песнь песней»
Отзовётся вдруг в листве зелёной.

Прозвучат прощальные слова,
Утонув в последнем поцелуе.
Облетит осенняя листва
О Весне безудержно тоскуя.

Я сгорю, по юности скорбя,
Ты сгоришь, о старости жалея,
Между нами Время и Судьба,
И костёр, не сжегший Галилея.



                ЖЕНЩИНА

Создав её из собственных фантазий,
Я глиняную куклу оживил,
Не требуя святой богобоязни
Под древом человеческой любви.

Но осень подступила незаметно,
Пустые ветви ветром шевеля,
В удушливый квадрат квадратных метров
Вместилась бесконечная Земля.

Стучал я в окна, звал любовь из плена,
Рвал цепи, нарушая жизни связь,
Не зная, что «простейшая измена»
Меня ждала, за дверью притаясь.

О, женщина! О, глиняная кукла!
Душа твоя по-прежнему пуста!
Но, сколько раз моя цвела и жухла,
Бороться с безнадежностью устав.

И, сколько раз тропинкою крутою
Я снова шёл к Вершине Волшебства,
И падал вниз, подтолкнутый рукою,
Рождённого из глины существа.

Ведь для неё моё паденье – праздник,
И радуется глиняный зверёк,
Что, созданный из призрачных фантазий,
На гибель он создателя обрёк.



                «…Да, я устал, устал и сердце
                стеснено»
                К. СЛУЧЕВСКИЙ.

               ВОДЕВИЛЬ

Душа устала, сердце стеснено!
И смерть страшна и жизнь невыносима!
И в водевиле сыграно давно
То, что казалось музыкой красивой.

И шансонетки в образе мадонн
Пропели пошлые мещанские куплеты.
Как был я их обманом ослеплён,
Когда искал божественного света.

Я к ним тянулся в зрячей слепоте,
И слухом предвкушал святое пенье…
Но, вдруг, увидел фарс продажных тел:
Красотки начинали представленье.
 
Лилось под ноги красное вино:
Визгливый смех, пронзительные крики…
Каким обманом сердце стеснено!
Душа устала. Тишины безликой…




            АССОЛЬ

Тёплый вечер, лёгкое дыханье,
Разговор про звёзды и моря.
Для меня ты лишь воспоминанье,
Девушка далёкая моя.

Волны вдаль бегут за горизонты,
В дымке исчезают, словно сон.
И опять я спрашиваю: «Кто ты,
Девушка прекрасная Ассоль?»

Ты, наверно, ждёшь свой «Алый парус»,
Радостно встречая корабли.
Только шхуна в море затерялась –
Не найти спасительной земли.

Грустно слушать о прошедшем снова,
Возвращать забытые мечты.
Но боюсь я потревожить словом
Сказки старой дивные черты.

Слушая девичий нежный голос,
Вспоминаю жизнь за пядью пядь,
И на мачте после бури голой
Алый парус хочется поднять.




                ОКНО

Твоё окно меня манит
Воспоминаний дальним светом,
Оно – сияющий магнит
В житейском мраке беспросветном.
Оно – скопление всех звёзд
В пустой безмерности Вселенной…
Надежды перекинут мост
К мирам, где свет любви нетленен.
Иду по этому мосту:
Он хрупок, как воспоминанья,
И знаю я, что не найду
В окне любимой очертаний.
И знаю, что надежда – ложь,
Что прошлое не повторится,
Что ты меня давно не ждёшь,
И мне окно не отворится.
И знаю, что я позабыт –
Так быстро кружится планета!
Тогда зачем меня манит
Твоё окно далёким светом?


             *      *      *

Не забыто ничто!
                И твой образ во мне не померк!
Не забыто ничто!
                Летний дождь, листопад,  первый снег!   
Воскресает во мне
                Пережитая нами весна;
Днём в ночной тишине –
                Всюду рядом любимой глаза.
Воскресает во мне
                Всё, что так безвозвратно ушло;
Что прошло, как во сне
                И быльём навсегда поросло.
Не воротишь назад
                Этой сказки чудесные дни:
Летний дождь, листопад –
                Только в памяти живы они!
Не забыто ничто!




                *      *      *

Как объяснить присутствие твоё
В моей душе незаживлённой раной?
И что забыть тебя мне не даёт?
А помнить, помнить, помнить неустанно?
Какие силы давят грудь мою?
Ей не дают вздохнуть легко, глубоко?
Судьбу свою напрасно я молю
Забыть тебя в печали одинокой.
Преобразив земное бытиё,
Твоя душа в моей живёт незримо…
Как объяснить присутствие твоё?
Оно, как и Любовь, необъяснимо!


                *      *      *

У ног твоих плещет волна,
И Чёрное море черно:
Не верит, не верит оно,
Что скоро наступит весна!

Быть может, не веришь и ты
В иную, чем эта, судьбу?
Сказала себе: «Позабудь» -
И прошлого смыты следы.

Исчезли они, и волна
Смиренно затихла у ног.
Но холоден пляжный песок,
И где-то далёко весна.

И где-то далёко любовь,
Что ты уберечь не смогла…
Стоишь ты, и чёрная мгла
Над морем сгущает покров.




                АД

                «Не надо приходить на пепелища»
                И. СНЕГОВА

Но я пришёл, пришёл на пепелище,
В бессмысленной надежде на любовь!
Её просил, как подаянья – нищий:
Жгла душу унизительная боль.
И прошлого дымились головешки:
Огонь всё уничтожил без следа,
А тот – другой, кривя лицо в усмешке,
Надежду жёг, не ведая стыда.
А тот – другой, был дьяволом и мужем.
Имел он право беспощадно жечь,
Чтоб умер я от дымного удушья,
Чтоб он свой ад сумел в огне сберечь.
И не пошла за мною Эвридика:
В аду теплее, здесь костры горят…
Пускай здесь душно, сумрачно и дико,
Зачем ей рай, когда надёжней ад!
Любви моей дымилось пепелище…
И обожженный я назад иду.
Она и дьявол – я, бесспорно, лишний,
Всегда поэты – лишние в аду!



          М А Г И Я     Ж И З Н И       




              *       *       *

Туман весенний голову дурманит,
На мозг ложится дымкою чудес.
В таинственном сплетении двух магий:
Ночь и туман – исчадие небес.

Единство двух цветов и разобщений,
Два состоянья «страшного суда»
Преддверие загадочных свершений,
Которым не свершиться никогда.

И взгляд бореньем яростным ослеплен,
Пускай сведёт сознание с ума…
Не знаю, что из них великолепней?
Что совершенней – ночь или туман?




              ПРОБУЖДЕНИЕ

Вошла в мой дом зелёная весна;
Вошла, как входят добрые друзья.
И я открыл усталые глаза,
Очнувшись от губительного сна.

Кошмар зимы терзал меня во сне;
Вдыхал я холод, лёгких не щадя.
И бил озноб под ватой одеял,
Воображеньем превращённых в снег.

Был сон глубок, как пропасть лунных скал:
Я падал вглубь, вмерзаясь в грунт луны,
Не зная, что с дыханием весны
Умчалась ночь и новый день настал.

Но я проснулся, я открыл глаза,
Поймав зрачками солнечный поток…
Вот под шагами загудел порог:
С весною в дом ко мне вошли друзья.



            НЕБО

Небо без края: синь, облака;
С ними свыкаюсь – поступь легка.
Радостен бег мне – бег без оков;
Я человеком сделался вновь.
Солнцу подставлю снова лицо,
Сброшу усталость тяжким свинцом.
Вновь понесусь я, словно во сне,
Чтоб прикоснуться к голубизне:
Чтоб бесконечно длился полёт…
Путь мой намечен – только вперёд!
Сверху взирая, грустен слегка…
Небо без края: синь, облака.




         СИНЯЯ  ПТИЦА

Мне снится. Это мне снова снится:
Крыльев размах синевою облит,
Летит в поднебесье Синяя птица –
Неуловимое счастье летит.

Разве догонишь её и поймаешь,
Разве опутаешь сетью её?
Счастье бессмертной надеждою манит,
Счастье зовёт в бесконечный полёт!

Следом спешите. Сверкают зарницы
И горизонт необъятно широк.
Снится мне в небе Синяя птица,
Снятся мне к счастью много дорог.




             ПУТНИК

Шагами измерять свою усталость;
Почувствовать в ногах дороги шум.
И видеть, как в дали маячит старость,
Но миражом задабривать свой ум.

Кричать пересушёнными губами,
Испепеляясь заревом песков.
Прижать к груди безудержное пламя
И душу греть сжигающей тоской.

По миру разлететься лёгким пеплом,
Упасть на землю каплями дождя.
И, отразившись теплотой и светом,
Гореть, как путеводная звезда.



                СЫНУ

А ты родился так внезапно,
Так смело на Земле возник,
Что слышали восток и запад,
И юг, и север первый крик.

Гудели эхом континенты,
Гремели штормами моря,
На полюсах большой планеты
Вставала майская заря.

Она горела, буйный ветер
На миг ослабил свой порыв;
Ребёнок воздухом столетий
Вздохнул и жизни дверь открыл.




          МУЗЫКА

Касание пальцев о клавиши –
Сказание дивных легенд…
И сыпятся в море, как камешки,
Созвездия нот и планет.

И музыка юности, вечности
Волною песок ворошит:
Руками, почти человечьими
Касается клавиш души.

И чувствуя прикосновение
Тепла, заключённого в звук,
Душою ловлю вдохновение,
Пролитое пальцами рук.



                *      *      *

Иных миров я чувствую присутствие,
Существ иных неведомую жизнь.
Их образы струятся нитью узкою,
Манят меня в пленительную высь.

Плыву туда под музыку волшебную;
Хор ангелов в безбрежности поёт.
И кажется немыслимым прошедшее;
Всё будущее – призрачный полёт.

Я близок со Вселенной, с Мирозданием,
Освобождён от всех земных оков.
Шепчу любви несмелое признание
В щемящей ласке огненных цветов.

Я снова ваш, далёкие галактики!
По воле музыки небесной, снова ваш!
ПИНК ФЛОЙДа великие романтики
Создали этот сказочный мираж.




          *      *      *

Мечется в синкопах узких
Голос вечности – голос музыки.
Слышится за седым небосклоном
С болью мышечной звук напряженный.
Плещутся, как сияние кварца,
Пути млечного протуберанцы.
Кажется, чьё-то отчаяние
Ноты каждые источают.
Мечется в звуках отчаяние:
Голос вечности и… молчания.



                *      *      *

Не ищи разгадку вечной тайны;
Жги тетрадь, пером исслеженную!
Ангел вдохновенья улетает
В пустоту, как в творчество, безбрежную.

Только тень его скользит над бездной,
Только эхо голоса далёкого.
И ничьё желанье бесполезное
Не отыщет истины истоки.

Так оставь бесплодные надежды!
Так забудь про горести нездешние!
И в душе, душа любовь и нежность,
Жги тетрадь, пером исслеженную.



                ДЫМ

Неповторимые мгновенья,
Неисполнимые мечты,
Горят  далёкие селенья,
Бросая в небо жёлтый дым.

Гудящим пламенем охвачен
Там чей-то дом, вишнёвый сад.
Седой хозяин тихо плачет –
Его мечты горят, горят…

Стоит он жаром опалённый,
Бушует зарево над ним.
А в небо медленно и сонно
Ползёт, клубится жёлтый дым.

Но где-то заплутавший странник,
Прервав свой безнадёжный стон,
Воскликнет, чуя запах странный:
- Жильём запахло. Я спасён!






              *      *      *

Паденье снега околдует,
Оцепенит, заворожит…
Блестя седою бородою,
В окно взирает «Вечный жид».

Его глаза холодным небом
В меня, как в зеркало, глядят.
Я отражаюсь первым снегом,
 Ловя невыносимый взгляд.

Я отражаюсь блеском капель,
Последним солнечным лучом.
А время, словно острый скальпель,
Вонзает в сердце свой зрачок.




                *      *      *

Будет утро опять,
Вспыхнет снова заря,
Что нам зори считать,
Все они догорят.

Не оставят следа
Неприметные дни,
Как с ладоней вода
Утекают они.

Капель тех ручеёк
Всё слышнее журчит,
Ну, а, нам невдомёк,
Как родились ключи.

Но, когда, словно скорбь,
Седина на висках,
Мы увидим с тоской,
Что за нами…      река.