Светлой памяти всем погибшим в Чечне...
Алену попросили помочь: не вернулась группа с плановой разведки. Семеро молодых парней, служащих по контракту в Чечне. Она нашла их достаточно быстро. Это было в десяти километрах от поселка. К сожалению, в живых не осталось никого. Парней расстреляли в лесном массиве. Лицо одного девушка запомнила на всю жизнь, Он лежал на спине. Красивое лицо не выглядело мертвым. И большие голубые глаза распахнуто всматривались в такое же голубое небо. Алена, пошатываясь, шла вдоль деревьев по зеленой сочной траве. Неожиданно она споткнулась о корягу и распласталась по земле. Молча перевернулась на бок и замерла. Прямо в лоб ей было направлено дуло пистолета. Его обладатель лежал на животе в невысоком кустарнике. Это был парень лет двадцати кавказской национальности. Девушка почти физически ощущала точку на лбу, которая была целью. Ее пронзил страх. Такого она никогда не испытывала до этого и не испытала позже. Первый и последний раз Алена так сильно испугалась смерти. Девушка лежала и не могла даже моргнуть. Ощущение маленького буравчика на лбу не покидало. Она понимала, что пистолет из кармана достать не успеет. Парень по какой-то причине медлил. Время растянулось, превращая секунды в вечность. Внезапно раздался выстрел. Алена крепко зажмурила глаза. Но боли не было. Она продолжала дышать. Приложив немалое усилие, девушка приподняла веки и в узкие щелочки увидела, что чеченец, покачиваясь с боку на бок, сжимает кровоточащее предплечье.
- Напугалась? – наклонился над ней один из военнослужащих, с которыми они отправились на поиски. – Нужно идти. Этот идиот скорее всего здесь не один.
Через пять-десять минут раздались автоматные очереди. Их, уходящих к поселку, обстреливали сразу с двух сторон. Еще пару минут спустя, полетели гранаты. В паре метров от девушки громыхнуло. «Слишком близко» – мелькнула мысль, перед тем, как день утратил для Алены свои краски.
Она открыла глаза и увидела звезды на темно-синем высоком небе. Звезд были миллиарды. Кто-то, сидящий рядом с ней, вскочил на ноги и убежал. «Где я?» – вопрос отозвался болью в горячей голове. Девушка не ощущала рук и ноги тоже занемели. Алена попыталась перевернуться – тщетно.
- Проснулась? – раздался откуда-то сбоку не очень приятный голос. – Не думал, что может так повезти. – голос был с сильным акцентом. Ее пнули в бок. – Развяжите. – гаркнул невидимка.
К девушке подскочили сразу двое. Бесцеремонно перевернули со спины на живот, ткнув носом в землю. «П…ц, – подумала Алена – похоже это боевики». Ее перевернули обратно.
- Свиделись, наконец. – продолжил голос и девушка увидела его обладателя. Это был, чуть выше среднего роста, мужчина с черными курчавыми волосами и густой, такой же черной, бородой.
«Твою мать, – прокатилось в голове Алены – это же Хаттаб. Влипла я на этот раз не по-детски».
- Слышал о тебе много. Много ты нам плохого сделала. Плохой ты человек. Зачем в чужие дела нос вставлять?
Девушка почувствовала руки: миллионом острых игл кровь разливалась по конечностям. Она скривилась.
- Больно? Это не больно.
- Чего вы хотите? – Алена с вызовом глянула в черные глаза.
- Молчи, женщина. – пнул ее кто-то сильно в бок.
- Христианка? – спросил Хаттаб.
Девушка отвернулась.
- Будем принимать ислам. – усмехнулся мужчина. Ее схватили за предплечья и, волоком оттащив метра на два назад, полусидя оперли спиной о камень. Спереди подошел кавказец лет сорока, бросив что-то на землю, присел на корточки. В грудь ей уперся ботинок одного из боевиков.
- Не вздумай делать что-нибудь из своих фокусов. Будет хуже. Прострелят что-то. И нас здесь много, а бежать некуда.
- Не дура. – рявкнула Алена и снова получила увесистый пинок в бок.
- Не тебе решать. – усмехнулся Хаттаб.
Следующие минуты или часы прошли как в тумане, но началось все с милого:
- Скажи, что ваш Христос – мудила. – ласково попросил кавказец. Девушка плюнула ему в рожу. Потом ей аккуратно и медленно по одной вставили тонкие узкие пластины под ногти. Все десять. Она дергалась, рвалась, скрипела зубами, рычала от боли, но ее крепко держала не одна пара рук.
- Скажи, что Христос – поддонок. – повторял кавказец время от времени. – Скажи, что христиане нечестивые свиньи.
Алена временами теряла связь с реальностью. Тогда перед глазами бежали темные кровавые круги и боль становилась тупой. На несколько минут ее оставили в покое. В руках у кавказца оказались странные плоскогубцы. Он взял девушку за руку, выдернул плоскогубцами пластину из под ногтя на указательном пальце и, секунду спустя, мозг Алены взорвался от неимоверно жуткой боли – одним рывком боевик сорвал ноготь с пальца. Звезды вспыхнули, небо рванулось на встречу и все погасло перед глазами девушки.
- Сильная сучка. – невнятно долетел до нее голос Хаттаба. Алена открыла глаза. Небо покачивалось, как вода в стакане. Ее подташнивало. Руки горели, словно их опустили в горящее пламя. Она немного повернула голову. Боевиков рядом не было. Метрах в трех от нее стоял человек кавказской национальности в дорогом костюме-тройке. Он был достаточно высоким. Его виски покрывала седина. Сами волосы так же просвечивали серыми широкими полосами. Он внимательно смотрел на девушку. Потом сделал два шага и присел на корточки.
- Ты очень сильная. – сказал мужчина практически без акцента. – Ты очень смелая. Для меня честь познакомиться с тобой.
Лицо Алены скривилось.
- Я понимаю, ты сейчас не можешь отнестись ко мне хорошо. – продолжил он. – Но поверь мне, я здесь только из-за бизнеса. Это не моя война. Ты вызываешь у меня глубокое уважение. Я многое слышал и сегодня имел возможность убедиться, что все слышанное – правда. У меня нет времени, чтобы поговорить. Я не могу вытащить тебя отсюда. Но я обещаю, что, если они решат сделать с тобой самое страшное, я тебя убью прежде, чем им это удастся. Так что не бойся. – мужчина поднялся, повернулся спиной и, сделав несколько шагов, добавил – Меня Савран зовут.
Еще полчаса спустя страшные пытки возобновились. На Алене разорвали кофту и ржавым гвоздем нацарапали что-то на коже груди и спины. Царапины были глубокими. Процедура – нескончаемой. Ей повторяли и повторяли фразы, которые наносили на кожу. Эти фразы были не на русском и девушка их не поняла. Хотя, на тот момент смысл чужих слов был для нее маловажен.
- Принимаешь ли ты ислам? – спросил Хаттаб, когда экзекуция закончилась.
Алена прорычала что-то невнятное.
- Это и не важно. Как Христос страдал за других, ты будешь страдать за свою глупость, наглость, за все, что ты сделала нам.
Девушку рывком положили на спину. Она увидела в одной руке все того же кавказца большой ржавый гвоздь, а во второй молоток. Алене снова с силой наступили на грудь. Дернули за руку, повернув ее ладонью вверх.
- Молись своему богу. – сплюнул Хаттаб.
Гвоздь с хрустом вошел в плоть. Девушка крикнула. Второй удар – и гвоздь ушел в землю. Аленин крик оборвался, так как она потеряла сознание. Боль вернулась вместе с ощущением ледяной влаги, стекающей с лица, шеи, груди. И все повторилось снова еще три раза: вторая рука и обе ноги. Девушке казалось, что еще чуть-чуть и она не вынесет этого – просто перестанет дышать раз и навсегда.
В глаза бил яркий свет. Тело казалось чужим. Ноющая боль рождалась в каждой клеточке организма. Алена открыла глаза. На нее смотрело несколько человек, одним из которых был Олег Игнатьевич.
- Где я? – хрипло прошептала девушка.
- В аэропорту. – мужчина несмело потрогал ее руку.
- Почему в аэропорту?
- Тебя прислали по почте… самолетом… из Чечни… в гробу… – немного помедлив, и с небольшими паузами ответил Олег Игнатьевич.
Алена, неожиданно для него, хмыкнула. Он даже вздрогнул.
- Хорошее чувство юмора у Хаттаба. – с косой улыбкой констатировала девушка.
- Мы только подъехали и ты очнулась. Честно говоря, думал, что увижу твой труп.
- Не дождетесь.
- Встать сможешь?
- Да.
- Давай помогу. – мужчина аккуратно взял Алену чуть выше запястья и потянул на себя.
В считанные секунды девушка поняла, что лежит на миниатюрной бомбе.
- Ложись! – крикнула она и изо всех сил оттолкнула от себя Олега Игнатьевича.
Раздался громкий хлопок и в спину Алены вонзились тысячи скрепок и мелких металлических обломков. Тело снова пронзила невообразимая боль и мир, в который раз, покачнувшись, скрылся в черной пелене.