Странно все как-то получилось...
Я спешил в Сауп-Тон, но как на зло ни одной попутной машины не было. Прошло еще полчаса. Уже вечерело. Кромки облаков порозовели. Было красиво и грустно. Я уже было отказался от мысли попасть сегодня в город, как вдруг рядом со мной затормозил большой черный автомобиль. Водитель дружелюбно распахнул дверцу и жестом указал на заднее сидение. Я воспрянул духом и, поздравляя всех известных мне богов с великой удачей выпавшей на мою долю, нырнул внутрь кадиллака, и мы помчались в надвигающуюся ночь. Теперь я мог, в крайнем случае, опоздать.
Водитель оказался неразговорчивым. Вернее, он дал понять, что ни по-французски, ни по-английски не понимает, а говорить по-шведски я тогда еще не умел. Я предложил ему закурить - он отказался.
Уже наступила ночь. Свет фар выхватывал шоссе, убегающее вдаль. Водитель обернулся ко мне, но ничего не сказал. Я, как бы извиняясь, пожал плечами и, откинувшись на сидении, уставился в окно. Чертовски черная ночь. Даже звезд не видно. Я придался лирическому настроению и вдруг почему-то во всей этой царящей тишине отчетливо услышал тиканье часов: тик-так, так-так. Тиканье как будто нарастало и давило. Я осмотрелся. Все было как прежде. Машина плавно неслась по шоссе. До Сауп-Тона, наверно, оставалось миль сорок. Водитель опять обернулся ко мне и в темноте я увидел его улыбку.
Где-то здесь недалеко должен быть замок Крайсов. Старинный памятник некогда царствовавшего величия и центр всевозможных легенд этого края до самого побережья Северного моря. Одна из легенд, возможно, не самая старинная, но впечатляюще красочная, почему-то запомнилась мне с поразительной четкостью и нередко возникала в воображении, приводя в какой-то невероятный благоговейный трепет. И тогда звучали голоса далеких предков...
Машина покачнулась и только тут я заметил, что мы свернули с шоссе и немигающий свет фор вместо безжизненного простора ночи, теперь выхватывал из общей массы и обожествлял невероятные в своем сплетении ветви деревьев. Я вздрогнул. Казалось, лапы каких-то гигантских зверей тянулись со всех сторон к нам, стремясь загородить собой и без того узкую лесную дорогу. Водитель склонился над рулем. И я, впервые, разглядел его невероятно широкие плечи и как бы почувствовал вдруг силу его рук. Честное слово, в тот миг я испугался. Действительно, какого черта, мы несемся, как угорелые, по ночному лесу, петляя между пнями, ежеминутно рискуя врезаться в какое-нибудь дерево. В подобных случаях спасает только разум. Когда тело уже безвольно сникает, решительно отказавшись найти реальное объяснение создавшейся ситуации, разум как бы лихорадит; с невероятной быстротой и четкостью он формулирует первые же попавшиеся объяснения, тут же подтверждает их и в следующий миг отрицает, создавая новые объяснения... В крайнем случае, создавшаяся путаница на какой-то миг отвлекает от внешней среды, и человек обретает спокойствие. Я же его не получил. Машина врезалась все дальше и дальше, как мне показалось, в самую чащу, а я так и не знал, что мне предпринять.
Неожиданно свет погас и машина, прокатившись еще чуть-чуть по мягкому мху, остановилась в лунной тени гигантского дерева.
- Теперь что-то должно случиться. Гонки в лесу были лишь прелюдией,- подумал я, хотя с самого начала стремился отогнать от себя эту мысль, навевающую тоску и холод.
Словно рокот морского прибоя издалека неумолимо приближался непонятный гул, который затем перерос в грохот и звон, чудовищно впечатляющей картины ночи. Впрочем, как таковой картины не было видно, были только звуки. Неожиданно (это я успел заметить в окно) мимо нас пронеслось невероятное существо гигантских размеров и, чуть не задев нас, вновь скрылось и вида. Но грохот нарастал, теперь это уже был ураган, хотя природа вокруг нас внешне оставалась вполне спокойной. и вот в невероятных очертаниях возникла одна тень, затем еще одна, еще - и целая лавина хлынула на нас, как будто какие-то сказочные великаны после шумной попойки пробирались теперь через заколдованный лес. Со звоном разлетелось, на мгновение уподобившись брызгам в лунном свете, лобовое стекло. Водитель отпрянул в сторону и, согнувшись, схватился за рукоятку (только теперь замеченную мной) искусно вделанную в сидение.
- Пистолет,- мелькнула мысль, но это был не пистолет.
Лавина промчалась и вскоре так же неожиданно утихла, как и появилась.
- Что это?- переводя дыхание, спросил я, забыв, что водитель, возможно, мой враг.
- Граф Рени предал короля,- неуверенно ответил водитель, но я, конечно, из этого ничего не понял. Но то, что он ответил мне по-французски, вселило в меня (дьявольский) дух. Значит, он все это время просто притворялся и вел какую-то не честную игру, но теперь я раскусил его и мы еще посмотрим кто кого...
Водитель обернулся:
- Поверьте, я вам очень признателен, что вы согласились сопровождать меня.
Машина тронулась и мы, не включая света, опять-таки, черт возьми, помчались дальше. И куда мы так торопимся?
Приблизительно через полчаса наши невероятные скачки, наконец, кончились. Машина остановилась и я, в полном смысле, с облегчением вывалился из нее. Теперь уже ни за какие миллионы меня в нее не затащишь.
А кругом была все та же ночь. Деревья о чем-то шептались, покачивая на ветру вершинами. Черные, мрачные куста загадочно молчали. И было удивительно хорошо, пока водитель не вылез и машины. Я удивленно уставился на него и еле сдерживал себя, чтобы не расхохотаться (к этому времени я уже перестал его бояться). Какой у него был вид! На голове какая-то плетеная шапочка с пумпончиком, зато на плечах и на груди позвякивали самые что ни на есть настоящие латы. Боже мой, и на кожаном поясе - меч.
- Сэр,- все-таки не выдержал я,- вы случайно не на карнавал собрались?
Он не ответил, но как-то серьезно посмотрел на меня.
Видно, это вечер мне подарила та самая старушка, которая, стоя у моей колыбели в день моего рождения, приятным баском проворковала:
- Пусть он постигнет вечность!
Тропинка вскоре перешла в дорожку, аккуратно посыпанную, по-моему, битым кирпичом, но мы так торопились, что я замечал только постоянно маячащую перед глазами спину проводника. Кто он? Этот казалось бы самые естественный вопрос так и не дошел до моего сознания, застряв где-то между извилинами восхищения и какого-то глупого чувства пьянящего счастья. Я восхищался всем: лесом, тропинкой, небом, ночью и даже моим чудаком-проводником, и не замечал только реальности, даже то, что я не попал в Сауп-Тон, меня больше не тревожило.
Вскоре мы очутились на площади перед дворцом, вернее, перед замком Крайсов. Перед входом на мосту в отражении факелов стояли грозные стражники. Мы, молча, прошли меду ними. Странно, неделю назад, когда я был здесь, стражников не было, и, вообще, замок теперь казался как будто ожившим. За крепостной стеной суетились люди, во многих окнах горел свет (горели, наверно, свечи.) мой проводник не пошел к парадному входу, а, взглянув на меня, свернул вправо. Здесь был еще один вход. Мрачный и гостеприимный, рассчитанный не на туристов. Все так же молча, мы вошли в замок и углубились в лабиринт темных коридоров и лестниц. Мной овладело какое-то чувство, как будто мне суждено сыграть в этой истории главную роль. Впрочем, наверно, так думает каждый человек, немного освоившись в новой ситуации, но еще не полностью разобравшийся в ней.
От резкого перехода из темноты в ярко освещенный зал закружилась голова, а отдышка с удивительной точностью соответствовала скорости нашего перехода и количеству проштурмованных лестниц. Я прислонился к портьере у окна и огляделся. Зал был еще пуст, но наличие огромного стола и особенно убранство его всевозможными яствами, явно указывало, что мы пришли раньше остальных. И, вправду, через некоторое время в зал в одиночку и группами стали заходить, как бы это вам сказать, ну почти рыцари. Они прохаживались, собирались группами, о чем-то разговаривали, но к нам не подходили. Правда, некоторые, проходя мимо, здоровались с моим проводником и он им отвечал легким поклоном. Все было настолько нормальным и естественным, что я стал старательно рассматривать свой костюм.
Это была последняя возможность разобраться во всем. Дальше события развернулись с молниеносной быстротой и последовали одни действия. Двери распахнулись, вошли два герольда, а за ними, как я и ожидал, король. О великих персонах у нас всегда складывается определенное мнение задолго до того, когда ему вообще положено складываться, а посему данное мнение не имеет какой-либо реальной основы и зачастую оказывается несправедливым. Мы либо слишком возвеличиваем, либо незаслуженно унижаем. король был ниже среднего роста, но не толстый. Быстрыми шагами он подошел к креслу на другом конце стола, которое в данном случае, наверно, заменяло ему трон.
Он обернулся. Каменное лицо, на котором жили только глаза.
Вероятно, все присутствующие были здесь не в первый раз и превосходно знали подобающие ритуалы, так как все заняли свои места за столом, но не садились. Мой проводник что-то прошептал и, оставив меня одного и склонив голову, направился к королю. В наступившей тишине его шаги гулко звучали под готическими сводами зала. Подойдя к королю, он встал на одно колено и, все так же не поднимая головы, протянул ему какой-то сверток. Все взгляды устремились на них, но король не торопился. Он сел. Это послужило знаком и с металлическим звоном сели все остальные. Только мой проводник не изменил позы и застыл, как статуя. Было понятно, что напряжение нарастает и что так просто оно исчезнуть не может. Резким движением руки король выбил из рук проводника сверток. По полу рассыпались алмазы. Проводник вскочил на ноги и выхватил меч. Лицо его пылало. Вассал поднял руку на короля! По залу прокатился неодобрительный гул, но только один рыцарь с черной лентой неподалеку от меня поднялся из-за стола и тоже обнажил меч. Противники стали друг против друга и медленно стали сближаться. Зал был длинный, и они были на разных концах его, так что у меня было время схватить тяжелый подсвечник и швырнуть его в спину или голову рыцаря с черной лентой. Правда, подсвечник оказался слишком тяжел и не долетел до цели, но шума наделал много. Всего один взгляд король бросил в мою сторону и криво усмехнулся, как будто уже давно догадывался о моем присутствии. Не знаю удостоил ли он мою личность какими-либо особыми жестами, но тем не менее два здоровенных рыцаря подскочили ко мне и, схватив за руки, помимо моей воли выволокли из зала. В коридоре ко мне подскочили еще какие-то люди (попроще званием) и меня потащили дальше.
Как обычно, хорошие замки, к сожалению, имеют и хорошие темницы. Не буду хвастаться, но, кажется, именно в одно из таких заведений меня в конце концов не совсем дружелюбно препроводили, при этом бессовестно путая французские и шведские ругательства, так что я не совсем понял смысл предназначавшейся мне участи.
Темница полностью оправдывала свое название. Единственная охапка гнилой соломы служила мне чем-то вроде постели, а об остальных причудах цивилизации и говорить уж не приходится. крысы бегали у меня по ногам, но я, можно сказать, смирился с создавшимся положением. Как я понял, в этой тюрьме завтрак, обед и ужин, сконцентрированные все вместе в куске хлеба и бутылке воды, полагался один раз в сутки. Всего я уже получил пропитания одиннадцать раз, значит, уже двенадцатые сутки философствовал я, развалившись на своей охапке соломы, и чего-то ждал. И на этот раз дождался.
Может кому-нибудь и нравится безмятежно-ленивая жизнь заключенного, но только не мне. Откровенно говоря, я устал от безделья. Поэтому, когда дверь отворилась, я не стал особенно выражать свои эмоции и ограничился легким похрапыванием, но что-то все-таки насторожило меня. Сквозь писк и шорох бегающих крыс я не уловил тяжелых шагов, которые обычно следовали за открытием двери. Была обычная тишина. Может мне показалось? И когда я убедил себя в этом, то все-таки встал и, шатаясь, побрел туда, где по моим расчетам она должна была находиться... и уперся в стенку. Зато дальше, держась одной рукой за нее, идти было легче, но мне опять не повезло - я пошел не в ту сторону и вынужден был опять обойти всю мою темницу. Дверь была открыта. Я перешагнул порог и от избытка чувств, а может быть, и от истощения, рухнул на каменный пол.
Ну, конечно, это было еще не все, но то, что это был уже конец, было ясно. Часов пять, а может быть и пять суток, с таким же успехом можно сказать и год, я бродил по темным коридорам никого не встречая и ничего не замечая. Затем поток свежего воздуха, возникший на моем пути в виде сквозняка, вывел меня под звездное небо. А какими путями я добрел до шоссе и вообще сказать не могу.
Все-таки странная вещь - вечность. Но, по-моему, она заключается в том, что любой, даже самый обычный серый клерк из самой захудалой конторы, остается всегда уж если не королем, то лордом обязательно, и не всегда его деятельность ограничивается только скукой и реальностью.
18.05.69 - 26.05.69