Здравствуй, моя беспощадная, моя невыносимая, моя прекрасная!
Вот уже 122 дня я знаю тебя непонаслышке, знаю тебя, как себя – мы похожи. Ты ревнуешь меня ко всем и каждому, кто умеет целоваться по-кошачьи. Я ревную тебя к двенадцати миллионам (плюс-минус несколько сотен тысяч) тех, с кем ты делишь свои перекрестки.
Иногда мне кажется, что ты больше меня не любишь. Как иначе объяснить эту внезапную холодность в отношениях и отсутствие интереса к тому, что я делаю, когда не думаю о тебе? Еще летом ты была такой жаркой, такой чувственной, что вечера плавились на губах, когда я выходила голой из душа. Ты всегда ждала меня, ты всегда была праздником, раскаленными брызгами, первыми утренними трамваями, которые мы встречали, самой жизнью. Иногда мне кажется, что ты больше меня не хочешь.
С началом осени ты стала другой. За одну ночь изменилось всё: твои привычки, жесты, взгляды. Ты слушала меня рассеяно, часто не обращая внимания на то, что я говорю, игнорировала мои немые взгляды, обращенные к тебе, смеялась не над моими шутками. Что ты делаешь со мной, моя бескомпромиссная, моя невозможная? Зачем ты стараешься задеть меня больнее, чем делают это некоторые, с кем ты сама меня познакомила? Неужели ты думаешь, что я и впрямь могу разозлиться и уйти от тебя, уехать на другой конец страны, привыкнуть к иным часовым поясам? Ты – моя постель, моя кожа, моя земля под ногами, свидетель всех моих безрассудств. Ты нужна мне. Будь со мной нежнее и мягче, чем со многими, люби меня, учи меня – только не оставляй.
Твой Лис, Москва.
В твоем октябре.