Сын, разглядывая фотографию племянника, спрашивает: «Мам, а каким в детстве был я?»
- Ты был замечательным ребёнком. Когда в роддоме тебя первый раз принесли на кормление, на меня смотрели огромные карие глаза, будто спрашивали: "Кто я? Кто ты? Сможешь ли ты сделать меня счастливым? Зачем мы здесь?" Мне было немного страшно общаться с тобой, казалось, что ты всё-всё понимаешь. А я, наоборот, ничего не понимала. Ни как растить тебя, ни как воспитывать. Меня никто этому не учил. Рос смышленым, любопытным.
- Дети все любопытны от природы.
- Да, но мой сын был особенно любопытен. Как любой маме, мне казалось именно так. А ты, даже, когда уже соображал, что розетка током бьёт, однажды проверил насколько сильно.
- И что?
- Слава Богу – живой. Почему – то произошло замыкание, видно, ангелы тебя охраняли. Игрушки твои всегда были разобраны в первый день покупки. А в цветочных горшках нашей квартиры росли сорняки. Ты собирал любые семечки, закапывал их в землю, поливал и каждый день высматривал, что же там произрастает? А однажды принёс домой в трехлитровой банке головастиков лягушек. Сказал, что будешь наблюдать за их развитием. И еще у нас жили ёж и уж, которого я боялась до ужаса и еле уговорила выпустить в лес.
- Я этого уже не помню. Расскажи о друзьях.
- У тебя их было множество. И каждый день приходили новые друзья. В нашей детской комнате иногда играло по восемь-десять ребятишек. Как только помещались? Это уже когда ты в школу пошёл, а точнее в классе пятом, у тебя появились настоящие друзья. Они вот тебе тоже кое – что передали. Алексей женился, Андрей тоже скоро планирует зарегистрироваться.
- У тебя много было проблем со мной?
- Однажды я очень испугалась. Тебе лет 5 было, когда выпросился погулять один возле дома, сказал, что уже вырос и тебе можно доверять. Я стиралась и иногда поглядывала в окно. В какой-то момент потеряла тебя из виду и сразу побежала искать. На поиски ушло около часу – нигде даже следа твоего. Позвонила отцу, он бросил работу, приехал. Бабушка, дедушка, соседи, искали всем домом – нигде. Я забежала в квартиру, посмотреть, не вернулся ли, вышла на балкон, смотрю, из контейнера на помойке торчат твои ноги. Ты перевесился через бак и что-то там искал. Я так рыдала, а ты, сидя у меня на коленях, вытирал мои слёзы грязными ручками и говорил: «ну я же никуда от дома не уходил, играл рядом в железном ящике. Машина приезжала, всё из ящика высыпала, в нём стало много места для игры. Не плачь, мама». А главное, мой мальчик никогда не слышал, что его ругают. Я могла распинаться в убеждениях подолгу, ты прерывал меня, будто я ничего до этого не говорила: «Мам, мамуль, - говорил ты, - а у нас покушать что-нибудь есть?»
- И школу я закончил без троек.
- Учёба легко давалась, но учиться ты не любил. В первом классе, когда ты садился за уроки, у тебя поднималась температура. Как только выходил из-за стола, температура падала.
- Своеобразная аллергия?
-Похоже, да. А в школьных тетрадях вместо записей красовались разнообразные рисунки. Красивые, но доставалось за них нам обоим.
- А помнишь, как я впервые влюбился?
- Тогда я нашла в твоей тетрадке стихи. Они были нескладные, но всё равно красивые. Это было признание.
- Мама, у меня было такое счастливое детство?!
- Да, было.
- Пока не ушёл отец.
- Но ведь он ушёл не от тебя, тебя любить не перестали, ни он, ни я.
- Я считал иначе.
- Зря. Мы ведь старались тебе объяснить, но ты и слушать ничего не хотел.
- Этого объяснить нельзя. Взрослые не должны иметь детей, если неуверенны, что всю жизнь будут с ними рядом.
- Видишь ли, когда взрослые рождают детей, они уверены, что всю жизнь будут с ними рядом.
- Так, где же был мой отец, когда я так в нём нуждался?
- Нужно было только позвать его, и он бы приехал.
- Но он не приехал, я звал его. Я делал всё, чтобы он вспомнил обо мне. Но он не вспомнил. И вот я здесь. Мама, почему я здесь, в тюрьме, мама?
Что я могла ответить сыну на этот вопрос. Что не доглядела, не уберегла. Конечно, и не доглядела и не уберегла. Не знала, как и от чего надо беречь.
- Прости, мама. Я не оправдал твоих надежд. Ты возложила на меня такую большую ношу, так много от меня ждала. А я не хотел взрослеть, хотел оставаться маленьким ребёнком, которого целуют на ночь оба родителя.
Я гладила голову молодого мужчины, который желал всё изменить в своей жизни, но не мог. Не могла этого сделать и я.
- Прости и ты меня, сын.
Прости меня, сын, что ходить не учила по тропкам извилистым, горкам крутым.
За то, что так рано тебя отпустила в свободный полёт, в нерассеянный дым.
Прости меня, сын, что судьба на изломе. За то, что так редок в конверте привет.
За то, что 5 лет, 5 лет в твоём доме есть всё, что ты помнишь, тебя только нет.
За то, что живу и, быть может, не плохо. За то, что люблю и целуюсь в уста.
За то, что мой сын – громадина, кроха, моими ошибками сыт и устал.
Не ждите пощады сердца материнские, не знавшие устали в чёрной ночи,
Но, не читавшие работ Сухомлинского, Ушинского, Крупской, кричи, не кричи!
Взламывай руки. Коленями - об пол! К Господу взор обрати и моли:
«Пусть хоть один заблудившийся сокол всё же вернётся домой из далИ».