Посвящается почти всем женщинам.
Пусть простят меня те, кто себя здесь не нашёл.
Если пополните мою коллекцию – буду благодарен.
Пребывание в санатории с пятого по двадцать пятое октября 2010 года благотворно повлияло на мои творческие способности.
Во-первых, чтобы не сидеть в очередях с бабушками, уговорил доктора, он назначил всего пять процедур: 8.00 – завтрак, 13.00 – обед, 16.00 – полдник, 16.30 – танцы, песни, игры, 18.00 – ужин.
Много развлекался - участвовал в художественной самодеятельности, играл, побеждал и получал призы.
Вот, кстати, вспомнил. В середине пятидесятых годов прошлого столетия в моде была песенка про Мишку:
- Мишка, Мишка, где твоя улыбка
полная задора и огня?
Самая нелепая ошибка,
то, что ты уходишь от меня…
На радио её крутили по десять раз в день. Потом ещё в Комсомолке была статья: «И Мишка не выдержал». К ней рисунок: девушка держит в руках брюки, а мишка, без штанов, в одной майке убегает в тайгу.
К чему это я? Ах, да. Вы уже знаете – каждый день танцы, игры. Танцевали под самую модную песенку:
- У ней такая маленькая грудь
и губы алые, как маки.
Уходит капитан в далёкий путь
и любит девушку из Нагасаки.
Песню эту крутили ежедневно по десять раз. Думаю, капитан потому и ушёл в далёкий путь. Может, даже, без штанов. Типа того мишки.
А я это к тому, что за пятьдесят пять лет качество отечественного шансона нисколько не улучшилось.
Это подтверждает результат семантического анализа текста:
Мишка Нагасаки
Количество стоп слов 8 11
Вода 22% 21%
Классическая тошнота 1.41 1.41
Академическая тошнота 20% 11%
Да, Бог с ним, с шансоном. Я не об этом.
В санатории самая популярная игра, после перетягивания каната и бегания в мешках – «Имена». Берёшь большой мяч, бьёшь ладонью, он подпрыгивает от пола, ты опять бьёшь, продвигаясь вперёд, при каждом ударе называя имя. Женщины вспоминают мужские имена, мужчины – женские.
Не знаю, в чём причина, только в этой игре чаще побеждают женщины. Удивительно, сколько мужских имён они знают! А главное – откуда?
Мужчина выйдет, ударит несколько раз по мячу, скажет Вера, Надежда, Любовь, жену вспомнит, дочь, тёщу - Светлана, Татьяна, Мария, ну, у кого есть – любовницу, и осёкся.
Меня это сильно встревожило. Решил: нельзя допустить, чтобы женщины взяли над нами верх. Всю неделю тренировался. А когда вышел, пять кругов по залу сделал, на каждый удар по мячу – женское имя, ни разу не ошибся, ни одного повтора, ни одного холостого удара.
Женщины наградили овациями, а культорганизатор – каким-то зверьком. Он красуется на этой странице. Уселся перед монитором, не могу прогнать. Смотрит, как я пишу. Просит написать о нём. Решил: глупо не использовать накопленный опыт. Вот и пишу.
З А Г А Д К А
Трактор надсадно завыл стовосьмидесятисильным двигателем, остановился, погрёб на месте гусеницами, вгрызся по брюхо в землю, несколько раз фыркнул, и заглох.
В этом рейсе на брюхо он садился не впервой, но каждый раз опытный тракторист, виртуозно манипулируя рычагами, выбирался на земную твердь и упрямо двигался вперёд.
Завтра свадьба, самая красивая девушка села, дала согласие выйти за него, всё уже готово, только некого было послать в соседнее село за водкой. Тракторист был крутого нрава, сел на трактор, и был таков...
Пристроив три ящика с водкой между ног, отправился в обратный путь, то и дело, поднимая настроение приятно обжигающей рот жидкостью.
Когда до села оставалось всего ничего, на землю опустился туман, заморосил холодный мелкий дождь, небо заволокло густыми тучами, стало темно. Он включил фары, но с ними было ещё хуже. Когда трактор запрыгал по ухабам, понял, что сбился с дороги. Заблудиться не мог, так как дорогу знал, как свою ладонь, сотни раз ездил по ней туда и обратно, поэтому считал, что не заблудился, а сбился.
Несколько раз трактор застревал в непролазной грязи, но каждый раз выруливал на дорогу и продолжал путь. На этот раз, видимо, закончилось горючее. Тракторист спрыгнул на землю, через верх набрал полные сапоги жижи, и опрометчиво ругнулся: «Ч-чёрт, чем так жить, лучше помереть!»
Внезапно возникшая, ниоткуда, костлявая смерть, неслышно подкралась сзади, воткнула косу в грязное месиво, и прикрыв холодными худыми пальцами его глаза, спокойно сказала: «Не узнаешь - помрёшь».
Кого это чёрт принёс по непролазной грязи в такую темень, подумал тракторист. Он был красив, молод, здоров, крепко сложен и легко укладывал на лопатки всех сельских парней. А девчата, так те не давали проходу, наперебой зазывая то на чай, то на сто грамм, а то и на сеновал.
Были и такие, которые приглашали навестить «своего ребёночка». Многие были готовы идти за ним хоть на край света, но, чтобы тащиться по степи за двадцать километров под холодным осенним дождём, тёмной ночью, по колена в грязи ради такой шутки? Такого подвига он ни от одной из своих пассий не ожидал.
Невеста дожидается в свадебном наряде... Вот разве что Валька? Ну, да, это она! Не далее, как вчера, грозилась расстроить свадьбу, клялась, что пойдёт за ним в огонь и в воду...
Он вдохнул полной грудью холодный воздух, задержал на время дыхание, чтобы как можно теплее выдохнуть её имя, но вдруг, вспомнил, что, днём раньше, такую клятву ему давала Ленка, а ещё раньше - Ксюша... «А, хрен с ними, рискну», - решил тракторист, и смело выдохнул, не заботясь о теплоте и нежности голоса:
«Валя?»
По лёгкому движению рук из стороны в сторону понял, что сзади отрицательно машут головой.
«Лена?» Молчание. «Ксюша, ты?» Опять гробовое молчание. «Алла?» Снова покачивание головой из стороны в сторону. «Клава?» Не угадал. Неужели Циля? В прошлом году познакомились в санатории, обещала под землёй найти и приехать, если вдруг надумаю на ком-нибудь жениться. Как я мог забыть. Конечно, это она, подумал тракторист и уверенно произнёс: «Циля!»...
Значит, не она... Тракторист психанул и начал строчить, как из пулемёта: «Фаина? Тамара? Ирина? Зина? Женя? Стела? Лада?»
Почувствовав, как сзади переступили с ноги на ногу, продолжил: «Алина? Гера? Евгения? Инна? Ася? Барина? Тоня? Слава? Фрида? Шура? Яна? Маргарита?»
Перечислил женщин, с которыми имел связь в самое последнее время. Вот бы кто подслушал и передал их мужьям, подумал он.
Смерть оперлась уставшими руками на его плечи.
Устала? Так тебе и надо! Ещё неизвестно, кто кого, подумал тракторист и продолжил: «Яра? Элла? Арина? Анна? Галина? Алиса? Ева? Инга? Кристина? Анастасия? Зоя? Анжела? Дина? Вита? Ия? Лиза? Неля? Аза? Вера? Илона? Лариса? Настя? Агнесса? Вета? Клара? Лолита? Любовь? Марта? Мая?»
Смерть устала, и, чтобы как-то облегчить своё состояние, переступала с ноги на ногу, сгибала и разгибала спину, делала гимнастику, пытаясь избавиться от боли в пояснице.
Тракторист уловил её состояние и решил окончательно доконать:
«Яся? Юля? Альбина? Ванга? Клотильда? Зарина? Лили? Нина? Полина? Соня? Рая? Флора? Наталья? Илана? Иветта? Лизетта? Мюзетта? Жанетта? Жоржетта?"
Он чувствовал, что стоящая сзади дама устала, согнулась в три погибели, она уже почти лежала на его спине... Но если не хочет сдаваться, пусть пеняет на себя! У него ещё есть в запасе несколько имён: «Ярина? Элита? Чара? Алевтина? Агата? Бронислава? Ольга? Маша? Лина? Оксана? Алёна? Ульяна? Юнона? Эмма? Анфиса? Виктория?»
У дамы замлели и замёрзли руки. Одной рукой она продолжала держать закрытыми глаза тракториста, другую отняла от лица, подышала на неё и спрятала между своей грудью и его спиной.
Тракторист злорадствовал: не на того напала! Почти без паузы продолжил: «Агафья? Валерия? Елизавета? Дарья? Олеся? Луиза? Таисия? Рита? Александра? Екатерина? Васса? Дарина? Жанна? Катя? Лайма? Леся? Маня?»
Похолодало. Дождь перешёл в снег, который покрывал землю крупными белыми хлопьями. Сзади шмыгали носом, покашливали, чихали, кряхтели, но не сдавались. Тракторист предпринял новый штурм: «Надежда? Лия? Лана? Роза? Регина? Майя? Сильва? Лейла? Наина? Одарка? Кира? Моника? Вероника? Ада? Ванесса? Дора? Жаннетта? Иванна? Катарина? Марина? Ивона? Муза? Октябрина? Тина? Софья? Рената? Роксана? Паша? Рада? Нимфа? Грета? Ванда? Ангелина? Мария? Аста?»
Он перечислил имена всех женщин, с которыми когда-либо переспал в своём селе, в соседних деревнях, в командировках, в отпусках и даже будучи дважды за границей, разумеется, которых вспомнил, но имя стоящей сзади дамы так и не угадал!
Он и сам уже изрядно продрог, хмель прошёл, пора бы уже прильнуть к новой бутылочке, но худые цепкие пальцы крепко, до боли в глазах, сжимали его лицо.
Ночь заканчивалась. Перед рассветом похолодало. Но не таков был первый сельский силач, чтобы вот так, просто, сдаться этой настырной даме.
Он вновь принялся подряд называть приходящие на ум женские имена: «Альма? Аделаида? Бриджит? Виола? Власта? Гелена? Калерия? Кассандра? Иола? Изабелла? Ляля? Наяда? Нона? Аглая? Василиса? Дебора? Инна? Леля? Прасковья? Розана? Рута? Сима? Устинья? Федора? Феофания? Царина? Эльза? Эсмеральда? Элизабет? Юстина? Юнна?»
Тракторист нутром чуял отрицательные покачивания головой стоящей сзади дамы. Она вновь сменила руку, отправила замёрзлую в ледышку правую греться под одежду, передавая озноб его спине. Видя, с каким упорством она добивается победы, тракторист понял, что это неспроста, и заподозрил что-то неладное. Ни одна из его пассий на такое не способна. Здесь борьба идёт не на жизнь, а на смерть...
Вот именно, на смерть! Давеча он сказал, чем так жить, лучше помереть... Вот те раз! Неужели и в самом деле костлявая с косой пожаловала? Буквально поняла его слова? Теперь всё стало понятно... Выход один: продержаться до утра. С восходом солнца, он знал, её сдует первым лучиком!
Теперь он уже продолжал отгадывать не спеша, тянул время, вспоминал всё, что когда-либо слышал, и что хотя бы приблизительно могло сойти за женское имя, варьировал на разный манер уже сказанные и на ходу придумывал новые имена: «Ария... Аглаида... Белка... Евдокия... Василина... Злата... Зульфия... Ирен... Инесса... Нора... Лира... Сталина...»
Он почувствовал, как радостно встрепенулась при этом имени стоящая сзади дама, и убедился в том, что только у смерти такое имя могло вызвать положительные ассоциации: она плотнее прижала руки к его глазам, и запрыгала от удовольствия.
Да, от неё так просто не отвяжешься, подумал тракторист и продолжил: «Элита... Элеонора... Мерилин... Явдоха... Юла... Авдотья... Веточка... Гемелля... Варвара... Геба... Габриэла... Джульетта... Одилия... Одетта... Татьяна... Гюльчатай... Азиза... Ганна... Наталья... Ани...»
До рассвета не продержусь, подумал тракторист. Да и когда он, этот рассвет, наступит? Небо в облаках, снег валит не переставая... А лексикон иссякает: «Ариадна.... Агния.... Анедя..... Вирджиния..... Вавила..... Диана..... Джоана..... Жизель..... Изольда..... Зухра..... Искра..... Иоланта..... Илия..... Жоанна..... Када..... Карина..... Калина..... Малина..... Колумбина..... Пенелопа..... Калипсо.....»
Тракторист понял, что выдыхается. Он назвал почти всё, что знал, всех героинь фильмов и спектаклей, имена православные и католические, пожалел, что ни разу не был на Востоке, мало знал мусульманских имён, не знал японских и китайских. Он знал: стоит ему хотя бы раз повториться или умолкнуть - смерть неминуема! Стоящая сзади костяшка, только этого ждёт, не преминет воспользоваться его заминкой.
И он продолжал: «Лорентина..... Долорес..... Лейда..... Лориетта..... Леокадия..... Лючия..... Леонелла..... Милана..... Мари..... Марочка.....»
Не важно, что говорить, лишь бы, не молчать, не делать больших пауз, произносить слова, похожие на женские имена: «Мира..... Мирта..... Марица..... Михайлина..... Мери..... Меланья..... Нинель..... Невада..... Прасковья..... Поэзия..... Пирошка..... Перепетуя..... Правда..... Розалия..... Розина..... Фирюза..... Наринэ..... Шаганэ..... Кондолиза..... Антуанетта..... Фелицата...... Домна..... Ангела..... Ярослава..... Даздраперма..... Ниневия.....»
У него замёрзли не только руки и ноги, но сердце, душа, даже язык замёрз и еле-еле ворочался во рту... А, может, он это намеренно симулировал, чтобы медленнее говорить, потому что чувствовал, что приближается конец: «Руфина..... Рина...... Роса...... Рона...... Радмила...... Роксолана...... Сила..... Степанида...... Снежана...... Сара...... Фёкла...... Фауна...... Ялина...... Херувима......»
Неужели действительно есть такие имена? Наверно, есть, раз я ещё жив, подумал тракторист и продолжил: «Юрга...... Юдифь...... Этна...... Эмилия...... Эльвира...... Эльжбета...... Мина...... Руфь...... Северина...... Селина...... Селена...... Фатима...... Феодора...... Эрна...... Элиада...... Элен......»
Всё! Сколько он ни напрягал извилины, придумать ничего не мог. Он назвал всё, что когда-либо слышал или придумал на ходу, переделал, переконструировал из женских имён, сохранив в неприкосновенности одно имя, имя своей невесты. Оно всё время было у него в памяти, он мог произнести его в любое мгновение, может быть, это даже спасло бы ему жизнь, но слишком много чести, чтобы эта костлявая стерва, услышала из его уст святое для него имя. Умру, но не произнесу, подумал тракторист. Имя любимой женщины всуе не произносят!
А рассвет уже наступал. Вот-вот взойдёт солнце. Он напряг память и стал вспоминать, как называл женщин в порыве нежности и страсти: «Ласточка... Пташечка...... Цыпочка...... Кошечка...... Мышка...... Рыбка..... Канареечка...... Козочка...... Курочка..... Бабочка...... Лебёдушка...... Русалочка... Воробушка...... Звёздочка...... Солнышко...... Зорька...... Лучик...... Крошка...... Куколка...... Лялечка...... Деточка...... Малышка... Девочка...... Пупсик...... Зазнобушка...... Милашка......».
Не слишком ли много ей чести, подумал он. Она, поди, и не ожидала услышать такое в свой адрес.
Подул лёгкий ветерок, начал разгонять тучи. У тракториста появилась надежда, и он с новой энергией продолжил: «Дорогуша...... Душка...... Певунья...... Ладушка...... Женщинка...... Хохотунья...... Мечтательница...... Счастье...... Радость...... Любовушка...... Подарочек...... Ласка...... Ненаглядная...... Шахинья...... Королева...... Победительница...... Захватчица...... Покорительница...... Освободительница......».
Всё! В запасниках памяти не осталось ничего. Лишь на кончике языка висело, готовое сорваться, имя возлюбленной. Сказать? Не сказать? Нет! Его она из моих уст не услышит.
Он поднял голову, посмотрел вверх. Снег покрыл землю белым полотном и, удовлетворённый своей работой, прекратился. На небе, в двух - трёх местах, в тучах появились разрывы, сквозь которые просматривалось тёмно-серое, беззвёздное, каким оно бывает перед рассветом, небо.
Жаль умирать в такое утро. Но делать нечего. Сзади костлявая смерть, с косой, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, ждёт своего часа...
Запас имён иссяк, пришла пора расплачиваться за опрометчиво брошенную фразу. Я и так долго продержался, успокоил он себя. Другой, на моём месте, уже давно бы сдался... А что если...
Его осенила коварная мысль. Он знает ещё одно имя женского рода! Сейчас он его, была не бала, произнесёт.
«Смерть!» - громко крикнул тракторист, вложив в это слово всю накопившуюся за ночь злость и холод продрогшего до костей тела.
В это время он услышал рокот приближающегося трактора, и одновременно лицо его озарил пробившийся сквозь облака солнечный луч... Тракторист обернулся. Сзади - никого! За ночь он вытоптал в снегу площадку метр в диаметре, но больше никаких следов нет. Вокруг, на сотни метров, сколько охватывал глаз, лежал белоснежный девственный покров без признаков чьих-либо следов.
Что за наваждение, подумал тракторист. Была смерть, или нет? Всю ночь она переминалась с ноги на ногу, делала всевозможные гимнастические упражнения, и не оставила никаких следов? А сжимающие до боли мерзкие пальцы на моих глазах? Как это я не осмелился сорвать их со своего лица! А кашель? Вздохи-чихи, шмыганье носом? А холодные окостеневшие руки на моей спине? Она и сейчас ещё не отогрелась... Кому сказать - не поверит. Или я вчера крепко перебрал? Да, нет, вот же дырка в снегу, где стояла её коса...
Его мысли прервал подъехавший на стотридцатке бригадир:
- Ты что стоишь, как истукан? Синий весь, замёрз, что ли? Мы ждали-ждали, не дождались, забеспокоились, вот я и отправился за тобой, на поиски.
Тракторист огляделся вокруг. Он стоял в пяти метрах от своего трактора, на хорошо утоптанной площадке, и всякому было ясно, что стоял он тут очень долго и к трактору не подходил несколько часов...
Не зная, как оправдать такое поведение, сказал первое, что пришло на ум:
- Да, вот, солярка кончилась. Мотор заглох...
- Подрался с кем, что ли, синяки под глазами, - бригадир подозрительно посмотрел на тракториста. - Спрятался бы от холода в кабине, что мёрзнуть на ветру?
Он подошёл к трактору, проверил стоящие в кабине ящики. Три бутылки были пусты.
- Сам, что ли, опорожнил? - спросил он, выбрасывая тару в снег.
- Выходит, что сам, - неуверенно ответил тракторист.
- Тогда всё ясно, - усмехнулся бригадир.
Ни хрена тебе не ясно, со злостью подумал тракторист, но говорить ничего не стал. Уж лучше пусть думает, что был пьян, чем сочтёт за сумасшедшего...
Бригадир слил с бака ведро солярки, залил в заглохший трактор, помог завести... Отпил прямо из горлышка полбутылки, остальное отдал трактористу. Сел в свой трактор, поехал на стан. Отъехал он не далеко: не слыша сзади перегазовки второго трактора, остановился, вылез из кабины, оглянулся.
Тракторист стоял у трактора и крутил в руках початую бригадиром бутылку водки. Бригадир подошёл к нему, приложился к бутылке, сделал несколько глотков, вернул трактористу:
- Опохмелись, легче станет.
Тракторист допил остатки водки, вскочил в кабину, рванул рычаги...
Об этом случае решил никому не рассказывать, ибо сам не был уверен, что с ним произошло: был это крепкий сон стоя? Белая горячка? Или, в самом деле, свою ржавую косу к нему примеряла костлявая смерть?
В любом случае он был горд тем, что, несмотря ни на что, имя своей возлюбленной не назвал!
А Вы, можете назвать?
Кто первый правильно назовёт, получит приз.
ЭПИЛОГ.
Николай, имя Вашей возлюбленной - Лидия!!!!
Угадала???)))
Наталья Эстеван 27.10.2010 11:50
Натали, Вы гений. Я вас люблю.
Высылаю Вам 900 баллов, это всё, что у меня осталось после награждения членов жюри.
Николай Шунькин 28.10.2010 07:29
Большое спасибо, Николай!
Я Вас тоже люблю! ))))
С восторгом и благодарностью,
Наталья Эстеван 28.10.2010 09:07
PS
В тексте учтены замечания Людмилы Козловой Кузнецовой.
Праздник любви http://www.proza.ru/2009/12/19/425