Проводник

               
                Посвящается отцу и брату.


 Он нас слышит?
- Да, но это неважно, когда он придет в себя, то все равно ничего не вспомнит.
- А почему мы пришли за ним именно сейчас? Ему же еще не время?
- На все нужно время, что для нас  предварительная подготовка -  для него десять лет  жизни…               

                ***

«Странно,- подумал он,- мне кажется или я слышу голос отца? Наверное, это наркоз. О чем он говорит? И с кем? Они говорят, что должны подготовить меня в Проводники. Ерунда какая-то, терпеть не могу железную дорогу»               
- Ну, слава богу,- услышал он знакомый мамин голос - пришел в себя. Как ты, сынок? – спросила она.
- Ничего, только пить очень хочется – сухими губами прошептал он.
- Видишь, все хорошо, а ты завещание писать собирался. И это из-за аппендицита? Какие же вы мужики странные….
В палату вошла сестра, села рядом.
- Ничего братик потерпи, все уже хорошо, ты скоро поправишься.
Он опять провалился в сон. Это было скорее забытье, а не сон. Опять слышались голоса, и один точно принадлежал отцу. Но этого просто не могло быть, отец умер несколько лет назад. И, тем не менее, он упорно успокаивал его и говорил, что все идет как надо, и что он здесь для того, чтобы помочь ему стать Проводником. Нет, все-таки это  глюки. Из наркоза пора выходить.
Когда он окончательно пришел в себя, была уже глубокая ночь и все вокруг спали. Всё действительно было хорошо, только какая-то необъяснимая тревога и волненье поселились в душе и уже не отпускали его никогда. Он все пытался вспомнить что-то очень важное и никак не мог.
Оперировавший его хирург, при выписке сказал ему: «Странная вещь, по всем признакам вроде бы был приступ аппендицита, но с тем, что я тебе вырезал, можно было спокойно ещё лет десять прожить. Но уж если разрезали, не зашивать же зря»
И все пошло своим чередом. Дом, работа, любимые, (и не очень) женщины, летом поездки на ненавистную  дачу, зимой уютный диван с пледом, и ещё очень много всего. И сны, они были разные, часто такие реальные, что, проснувшись, он не понимал: где явь, а где сон.
Часто снились войны, причем средневековые, где воины в шлемах и латах. И он был одним из них. Он  мог поклясться, что отчетливо чувствовал запах пота и крови. И никак не мог запомнить, каков же был исход боя. А ещё были такие сны, когда он точно помнил, что видел что-то важное, но, проснувшись, ощущал только досаду оттого, что ничего не может вспомнить.
               
                ***

-  Он уже готов?
- Ещё нет, но уже скоро, осталось  ещё два этапа подготовки.
- Я могу поговорить с ним? Рассказать ему о том, что его ждёт?
- Можешь, ты ведь его отец, и только тебя он услышит и поймет. Но даже если он всё будет  знать, он не сможет воспользоваться этим на земле. В той жизни это невозможно, это знание  там бесполезно, человеческая жизнь слишком мала и хрупка, чтобы его постичь.

                ***


Так не хотелось просыпаться. Он точно помнил, что во сне опять видел отца, но подробности  их разговора растворились, как только он открыл глаза. Была суббота, а значит, опять придется ехать на дачу.  Почему  эти поездки (в последнее время) стали так раздражать его? Он злился, срывался на мать и сестру, хотя  точно  знал, они не виноваты в его раздражении.  Может, это было, связано с тем, что на даче все напоминало об отце, который так часто стал ему сниться?
Вот и сейчас они сидели на лавочке, нежась под теплым весенним солнышком. А он ни с того, ни с сего вдруг заговорил о смерти, о том, что ученые расшифровали какие-то древние письмена, в которых предсказан   предстоящий конец света, и по всему получается, что в 2012 году мы все умрем. Сестра  разозлилась  и резко прервала его, сказав, что не может больше слышать его рассуждений о предстоящей смерти. И он  вдруг поймал себя на мысли, что в последнее время  действительно стал часто о ней думать и говорить. И ещё он точно знал, что это как-то связано с его снами.
Вечером, поставив машину в гараж, он возвращался домой, и на него неожиданно напала ворона. Нет, она не просто  пролетела мимо, задев его крылом. Она напала на него, спикировав   с верху,  и больно клюнула  в голову. Он отмахнулся, но это её не остановило, она ещё несколько раз повторила свои атаки.
Придя, домой, он рассказал о своем приключении. Мать, которая верила в приметы и предзнаменования, подумала про себя, что не к добру это, но в слух ничего не сказала. А сестра, склонная к анализу и реализму, сказала, что читала  о таких случаях, и что ничего мистического в них нет. Просто сидящая на яйцах птица  страдает повышенной нервозностью, от того и нападает на всё, в чем видит потенциальную опасность.
                ***

- А почему на этом этапе  надо посылать птиц?
- Это там, на земле,  птицы, как эхо откликаются на то, что здесь делают Предвестники. Всё то, что там, толкуется как   плохие приметы, будь то: птичий стук в окно, или то, как они внезапно залетают в дом, или тем более неожиданно нападают на кого-то – все это лишь отголоски работы Предвестников. Душу человека надо подготовить к переходу, а это дело кропотливое и  долговременное. А птицы, что ж, они те же души, вот и чувствуют, где скоро должен случиться переход.

                ***


Лето 2010, выдалось невыносимо жаркое. За два с лишним месяца сорока пяти градусной жары раскалилось всё: от асфальта до самого маленького листика, выросшего на дереве в самой темной чаще леса. Ни что не приносило облегченья. Хотелось только одного – замёрзнуть.
Сегодня утром он посмотрел на свою фотографию, много лет стоявшую в шкафу, и вдруг увидел, что  стеклянная рамка изогнута не так как раньше. Он взял её в руки и внимательно осмотрел. Несомненно, это была не та рамка. «Странно – подумал он – она конечно очень похожа на старую, но не сама же она сюда пришла» Таким задумчивым его и увидела мама, вошедшая в комнату. Она поинтересовалась предметом его размышлений. Он рассказал ей о своих наблюдениях. Она опять ему ничего не сказала, но она точно знала, что предыдущую рамку, нечаянно разбил его племянник. Он доставал игрушку с верхней полки и неосторожно задел её рукавом. А сестра, чтобы домашние не думали о плохих приметах, быстренько сбегала в магазин и купила другую рамку. Тогда подмены никто не заметил.
Мать не стала ему об этом рассказывать, пусть лучше думает, что это домовой развлекается.

                ***
- А почему должны биться рамки и зеркала?
- Это тоже происходит непроизвольно,  Ловцы начинают  звать душу, появляется вихрь, вот он и  крушит все на своем пути. Тут случай не простой, Проводника забираем. Одной рамкой не закончится, будет ещё и зеркало.

                ***


Сестра с мужем возвращались с дачи домой. Машина была старенькая, купленная ещё при отце. Но ездила резво, и проблем создавало мало. Ехали молча устав от жары и неизвестности.  Потом муж, обгоняя другую машину, тихонько ругнувшись, сказал:
- Да, совсем забыл тебе рассказать, мне сегодня зеркало отфутболили.
- Как это?
- А очень просто, еду я себе, ничего не нарушаю, и вдруг ко мне  футбольный мяч прилетает. Боковое зеркало вдребезги, зато мяч  в салоне. Как он его разбил,  не понимаю. Мяч то у меня остался, я подождал, это же пацаны, они мяч не бросят. Через пять минут пришли. Ну, сходили мы к родителям, разобрались с тем: Кто – прав, Кто – не прав. Сошлись на сумме компенсации и разошлись. Они наказывать «не промахнувшегося» снайпера, а я в ближайший магазин за зеркалом. Сестра подумала: «Блин, что ж я не люблю все эти приметы, тем более с зеркалами…»

Ночью опять приснился отец. Но на это раз, он запомнил всё что услышал. Тот успокаивал его как в детстве, говорил, что всё будет хорошо, что по-другому быть, просто не может, и что в Проводники берут только самых достойных.
«Опять  в Проводники,- подумал он,- вот говорят, что сниться то, о чем ты думаешь. И где логика? Я терпеть не могу железную дорогу, всю жизнь проработал на заводе с какой стати мне быть Проводником?»
Чтобы спастись от жары, он поехал на Оку, там, в доме отдыха проводил свой отпуск его старший сын с семьёй. Прихватив свою бывшую (и официально единственную) жену он уехал к ним на выходные. Ах, что это были  за дни. Казалось, радости  и  покою не было края. Ранним утром они шли на рыбалку, потом целый день отдыхали у прохладной воды, не переставая радоваться и  одновременно гордиться тем какой у них замечательный внук растет. И очень хотелось, чтобы всё это подольше не кончалось. Но всё, тем более всё очень хорошее, имеет свой конец.
Они вернулись в город. В  следующий выходной ему стукнет пятьдесят. Он не любил праздновать дни рожденья, но очень любил подарки. А тут получилось так, что от жары все поразъехались, и  из гостей была всё та же бывшая жена. Нет, конечно,  телефон раскалился от звонков с поздравлениями, точно так же, как атмосфера за окном. Но подарок то был всего один.
Через две недели он почувствовал дикую боль в боку. Вызвали скорую,  та отвезла в больницу. Он очень не любил больниц и даже боялся их. И на это раз не зря. Два дня всё было терпимо, а на третий – мир опрокинулся. Боль стала нестерпимой. Ничего не помогало: ни уколы, ни капельницы. Сознание уходило. Открывая глаза, он видел сидящую рядом мать, сестра, суетясь с сумками и передачками, вдруг, остановилась и как-то робко и осторожно погладила его ступню. Сквозь уходящее сознание он слышал, как пришел старший сын, потом пришла верная бывшая жена, они ругались с врачами. Потом сознание уходило, но он точно знал, что рядом с ним отец, он просто был рядом, и от этого было не страшно. К вечеру стало совсем худо, и его повезли в другую больницу. Там, в приемном покое ВСЁ и случилось.
Сначала он не понимал, от чего все кричат и плачут. Он был здесь, и у него ничего не болело. Он подошел к маме, обнял её, но она заплакала ещё сильнее. Потом он услышал, как она звонит сестре, и скорее почувствовал, её крик на другом конце провода.

                ***

- Не надо, не подходи слишком близко, - сказал отец – им от этого становится очень больно.
- Но я не могу смотреть на то, как они плачут.
- Потерпи, скоро ты научишься не причинять им такой боли, даже находясь очень близко.
- Где ты отец? Я не вижу тебя.
- А себя ты видишь?
- Нет.
- Но ты же слышишь меня? А я слышу тебя, значит всё  идет как надо. Ты скоро всё поймешь. А пока привыкай. Ты будешь слышать не только сказанное вслух, но то о чем они думают. Постарайся  не трогать их, даже если тебе этого очень захочется. От твоих прикосновений они будут страдать больше, чем от сознания твоей смерти.
- Так я умер?- скорее крикнул, чем понял он.- Как же я прикоснусь, ведь у меня даже рук нет?
- У тебя есть главное – душа и  любовь. И больно тебе оттого, что  после смерти, у тебя в душе осталась только любовь и ничего другого.
- Значит, всё-таки не всё умирает. Значит, что-то остаётся? А почему я умер так рано? Ведь им там, будет очень плохо без меня?
- Ты нужен здесь. А их ты не покинешь никогда, и всегда будешь рядом. А сейчас пойдем со мной, я ещё очень многому должен тебя научить.


                ***

Он слышал и видел всё. Видел испуганные глаза младшего сына и крестника. Слышал непрекращающийся крик отчаяния, застывший внутри матери,  сестры и жены. Очень гордился старшим сыном, нашедшим в себе силы собраться и  делать всё, что нужно и одновременно жалел его, когда тот, оставшись один, горько плакал.
Потом были долгие три дня подготовки похорон.
«Милые мои, родненькие - думал он – как же мне помочь вам?» Он метался от одного к другому и каждый раз, когда он приближался к кому-нибудь из близких, физически ощущал волну отчаяния и горя, накрывающую их.
               
               
               
                ***

- Это происходит оттого, что ты рядом. Постарайся сдерживаться, пожалей их. Ты научишься, просто нужно время.
- Отец, а почему ты всё время говоришь о том, что я должен стать Проводником?
- Да, для этого тебя и забрали так рано. Тут нужны сильные и здоровые. Если коротко, то ты будешь помогать людям при переходе, будешь их Проводником.
- А где же мой Проводник?
- Он всё время здесь, но говорю с тобой я, так тебе спокойней. И ты так будешь провожать, и тебе обязательно будет помогать кто-нибудь из родных и  близких уходящего. А пока привыкай, торопиться некуда.

Вдруг они четко и ясно услышали, что сестра, как бы подслушав их разговор, написала об этом сказку. И вот  тогда он отчетливо услышал голос своего   Проводника:
- Как ты рассказал ей о нас?
- А разве я это могу? – искренне удивился он.
- А разве нет – как бы улыбнулся в ответ отец, - ты ещё очень много всего сможешь.




Послесловие.

Очень трудно и почти невозможно осознать  факт,  ухода близких людей. Тут не помогают  слова, да и время тоже не помогает, боль не уходит, она слегка притупляется, но остаётся навсегда. И, наверное, чтобы облегчить себе эти страдания я придумала эту грустную сказку. Я не хочу, и не буду верить в то, что после нас ничего не остаётся. Я не знаю что такое душа, но если бы её не было, мы все были бы одинаковыми, но это к счастью не так. И ни кто даже самый умный нобелевский лауреат не сможет убедить меня в том, что всё обусловлено анатомией, физикой, химией или  ещё какой наукой.
Я верю в то, отец  и брат ушли,  но не покинули нас. Они всегда рядом и всегда готовы прийти нам на помощь. ИНАЧЕ ДЛЯ ЧЕГО ЖЕ ТОГДА ВСЁ ЭТО?