Арсен сидел на красном, вдавленном до основания его задом, стареньком диване и смотрел телевизор. Из всей обстановки его квартиры, современным был только он -"одноглазый монстр", так называла это плоско-экранное изобретение, бабушка Арсена, древняя старушка Нарка. Лицо Нарки напоминало сваренный а потом запеченный урюк. В маленькую пять на шесть комнатку заползали густые ехидные сумерки, и казалось, им на толику удавалось заглушить ярость телеэкрана, но Арсен открывал пошире глаза и продолжал смотреть фильм, с поднятыми и прижатыми к телу ногами, так было легче, коленки не тряслись. Внутри Арсена боролось два чувства, одно подталкивает взять пульт и переключить на эротику,а другое чувство (любопытство) заставляло его досмотреть фильм до конца.
В этом ужастике страшным было только название: "Хостел", а остальное до ужаса противным. Арсену даже иногда хотелось встать, пойти на кухню к бабушке за тряпкой, чтобы вытереть кровь с экрана, которая казалось проходила сквозь стекло, и уже начала капать на пол в его комнате. Бабушка была еще на кухне и вряд ли бы она обрадовалась, если бы Арсен принес назад тряпку пропитанную кровью. Кстати старушка Нарка своим присутствием и постоянным протиранием посуды, все таки являлась для Арсена последним сдерживающим фактором, чтобы не начать смотреть эротику.
А на экране резали, пытали, издевались, хотя на соседнем канале тоже крики, стоны и искаженные от боли гримасы, но смотреть как-то приятнее, и даже хочется очутиться там, рядом с ними. Совсем другое дело это крошево. Арсен даже подумал, почему экран именно его телевизора они выбрали разделочной доской, для своего винегрета? Или чувство брезгливости или чувство жалости, что-то такое, что не понимал сам молодой человек, его отвращало от Хостела.
Арсен, незаметно для себя, и героев фильма уснул. Маньяк с экрана смотрел в комнату на спящего, и на лице его и во всем взгляде была какая-то нелепая растерянность, и ожидание, что зритель все таки проснется Но зритель крепко спал, в неестественной позе и одетым...и снилась ему окраина Еревана где он жил раньше, снился общественный туалет на задней стенке которого, было большое увеличенное любопытными взглядами отверстие, в него еще 15 летним мальчиком он с удовольствием наблюдал, когда туда заходили красивые девушки. Арсен онанировал в таких ситуациях. Но ему с детства было присуще чувство эстетичного, и потому когда девушка, с громкими звуками справляла надобности по испражнению утренней и переваренной пищи, он закрывал глаза, ему было приятнее наблюдать как она мочится, как перед, или после этого, она снимает или одевает трусики. Под хорошо слышимые журчащие звуки, Арсен не боясь разоблачения громко кончал, со стоном и прерывистым дыханием. И вот во сне он снова очутился у задней стенки туалета, у женской его части, у большой зияющей и манящий взор дыры, в зарослях клена, растущего у туалета и видимо очень довольного этим. У юноши в предвкушении затряслись коленки, по пыльной тропинки, гонимая нуждой спешила молодая девушка. Обычно, провожая взглядом посетительниц идущих к зданию первой необходимости в черте города, Арсен никогда не разглядывал их ноги, никогда не останавливал взгляда на колыщушихся грудях, он смотрел только на лицо, стараясь запомнить каждую черточку, зная, что все остальное и самое интимное он увидит потом. Как и всегда разглядывая лицо девушки, из своего кленового убежища, и уже сгорая в своем возбуждении, Арсен приготовился и насторожился. Встречая глазом в дыре, вбегающую в туалет юную особу, он уже быстро мастурбировал. Девушка встала над вырезанным в загаженном полу ромбом и задрала юбку. "У нее месячные!"- мелькнуло в мозгу подглядывающего заключение, в связи с тем что из трусиков выпорхнула, как голубка из чердачного окна, такая же белая прокладка и плавно легла на крой ромба. Межу ног у девушки, Арен увидел ожидаемую черную каракулевую (как папаха у дагестанца) полоску волос, расширяющуюся к лобку. Его всегда удивляло, почему струя у девушек сильнее, и они быстрее чем мужчины избавляются от накопленности мочевого пузыря. Это удивило его еще раз. Не прошло и десяти секунд как девушка заправлялась, а онанист пульсирующей струей кончил в ее сторону, на стену туалета. В глазах потемнело, было слышно как бьется сердце, как хлопнула резинка трусов у девушки, как хрустнула ветка...
Чье-то до боли знакомое дыхание за спиной, он быстро оглянулся, с реакцией мухи улетающей от газеты. Рядом, близко к нему стояла его бабушка. С полотенцем в руках. Ее большие конопатые руки были спокойны как валуны у подъезда их дома. Они даже не дрогнули, когда таким же валуном, только чуть поменьше, килограммов пять- шесть, Арсен наносил удары по черным волосам своей бабушки. Чувство стыда, или растерянности, испуг быть наказанным или не желание раскрывать тайное место, или что-то похожее на то и другое, неведанное никому в этом мире, заставило его сплющить и раздавит голову старушки. Он долго еще выбивал память , которую оставили глаза Нарки, когда смотрели на полусогнутого Арсена, разглядывающего писающею девушку. Он вырвал полотенце из рук трупа и стал стирать кровь, с круглого как капуста камня. Стал плакать, кровь не стиралась. Его одолело чувство страха, в голове мелькнула мысль:- "Свидетельница!". И тут же в полусогнутом состоянии, развернувшись на 180 градусов, от лежащего как сном сена на лугу, мертвой бабушки, он прильнул к дыре в стене, и быстро попятился назад, наступая пятками на труп и от этого еще больше падая и заваливаясь. В дыре на него смотрел глаз, с черными прожилками в белке, с длинными ресницами и очень любопытно. Арсен зарыдал, стал кричать пытаясь заглушить свой страх, и кинув в глаз окровавленное полотенце, даже не убедившись попал он в него или нет, убийца бросился бежать.
Он бежал по каменным ступеням, мимо магазинов и домов, мимо приехавшего на неделю в их город новосибирского луна-парка, мимо памятника неизвестному ему человеку, он бежал и бежал. Он даже поймал себя на мысли о том, что уже минуты три он совершенно не о чем не думает. Он бежал пока не стемнело, ноги невыносимо болели, он их не чувствовал... Потом он пошел пешком, Арсен зашел в парк и побрел по освещаемой аллеи, прошел мимо скамейки слева , потом пропустил еще одну справа, и дойдя только до третьей, он обессилено бросил
свое тело на зеленные загаженные чьими-то ногами доски. Не было сил двигаться, он с усилием пьяного человека, закинул голову назад и посмотрел в небо. Испуг начал проникать во все его тело, на него смотрело перевернутое лицо, лицо, которое он уже где-то видел.
-Привет- сказало лицо.
В ответ юноша заплакал.
Девушка села рядом, и похабно закинув ногу на ногу, взглянула на истерзанного бегом и плачущего Арсена.
-Ты вот знаешь, что у меня эти дни, а я знаю что ты извращенец! - она каждое слово тянула медленно, как бы наслаждаясь каждой буквой. Ее слова казались абсурдом, во всей этой медлительной текучести, они выходили из ее рта тем не менее слишком быстрыми и совсем не уместными.
"Я брежу"- подумал он и спокойно пошел к железнодорожному мосту, убийца решил что девушка пойдет за ним, ему захотелось чтобы она пошла за ним. Метров через девять он оглянулся, позади шли клоуны с дьявольскими лицами, он остановился подождал пока они пройдут, и пошел за ними.
"Странно..."- ему хотелось чтобы прямо сейчас произошло что-то такое, чему он был бы рад. Парковая аллея заканчивалась кустами. Он сел в них, пошарил руками в зарослях, чем то острым укололся, пересел с корточек прямо на землю, вытянул ноги, наконец вытащил рукой камень, долго смотрел на него не зная что с ним делать. У него сильно до смешного дрожали колени, увидев это, Арсен размахнулся и плечевым ударом стукнул по левой чашечки, но боли не почувствовал, только приятное покалывание.
"Это, что-то ненормально...может к врачу обратиться?" - подумал он, и еще сильнее чем прежде стукнул по колену, посмотрел на правое, -оно более не дрожало.
"Испугалось!"- решил он и ударил по правому.
Где-то далеко закричали клоуны, завыли собаки и что-то металлическое метров в десяти от его кустов, от чего-то отвалилось и покатилось по асфальту. Арсен не знал как связать с логикой, слышимые им в данный момент звуки.
"Очевидно те клоуны, что шли за мной, стоят где-то рядом, и самый уродливый из них, рассказывает остальным политический анекдот." - объяснил себе он. Потом завалился на бок и проснулся.
Пот весенним дождем катился по его лицу, даже на полу около дивана, он взглянул на телевизор, кроме синего квадрата он ничего в нем не увидел. С усилием встав, опираясь на скрипучий диван, Арсен протянул руку чтобы выключить синий ничего не обещающий квадрат. Экран вдруг погас сам собой. Автоматика.
-Бабушка!- крикнул он на кухню- Бабуль!
Из рук Нарки, что-то металлическое, может друшлак, может шумовка, упало и покатилось за плиту.
-Да, Арсен, ты не спишь еще?
-Бабушка, а почему колени дрожат?
-Холодно или страшно, что случилось?
Арсен сидел у батареи, майка на его теле прилипла к спине...
"Страшно..."- подумал он и закрыл глаза- "Страшно!"
извините за ошибки. )) (прим. автора)