Вместо предисловия.
-Обещай мне, что когда мы состаримся, мы купим домик на берегу озера, устроимся смотрительницами в местный музей и будем вместе готовить нехитрые ужины.
Этот домик путевого обходчика мы нашли лет 15 назад, в одно из наших сумасшедших путешествий, когда налегке мы уматывали из дома, захватив с собой бутылку воды, фотоаппарат и пару карамелек на случай голода. Тогда, идя по шпалам безымянной железной дороги, мы увидели метрах в пятидесяти от заброшенной станции этот домик, сохранивший следы голубой краски на фасаде и покосившуюся скамейку возле единственного окна. Ты вообще умела выбирать места, следую какому-то шестому чувству, подчиняясь вихревым потокам мыслей и интуиции. Мы остановились, сделали по глотку воды, сорвали по яблоку с дички и почему-то замолчали. Каждый о своем. Смотрели на рельсы, уходящие в лазуревое небо, вслушивались в возможный рокот поезда, который уже никогда здесь не пройдет и старели. «Надо бы посадить здесь астры», - сказала ты после тишины. - «Почему-то возле таких домиков всегда цветут астры».
Ты была внучкой железнодорожника. Ты об этом всегда всем рассказывала, и, думается мне, люди не верили тебе, но это была чистая правда. Ты однажды даже нашла на чердаке фуражку своего деда, и мы в ней стали фотографироваться. Наверное, его гены вечного путешественника передались тебе, а я, особо не сопротивляясь, всегда поддавалась на твои просьбы составить компанию в пешем походе. Что такое пять километров через поля под палящим солнцем, когда есть бутылка воды, фотоаппарат и пара карамелек. А еще неиссякаемый запас поппури из детских и комсомольских песен. Так мы и бродили вместе, распугивая то машинистов электропоездов, то водителей на трассе. Ты любила воздух странствий, кошек и меня.
При всем твоем мощном инстинкте самосохранения, ты вечно куда-то лезла, карабкалась, забиралась. Наверное, не хватало адреналина для того единственного снимка, за которым ты охотилась всю жизнь. А еще ты научила меня не подчиняться времени, живя по внутреннему распорядку, а не по часам. Их у меня нет и сейчас.
Садится солнце, бросая отблески на рельсы, пора заваривать чай. Меня не смущает то, что я кипячу его кипятильником и потом пью из граненых стаканов, для которых нашлась пара подходящих подстаканников. На полу высоченная стопка журналов «Новый мир» выпуска конца 80-годов – мое чтиво на длинные зимние вечера. Я смотрю в пожелтевшее зеркало и пытаюсь найти сходством между мной сегодняшней, каковой я себя ощущаю и той, что смотрит на меня в отражении.
Скоро придет кошка. Я ласково зову ее Приблудой – пришла из ниоткуда, уходит в никуда, когда захочет. Мы заварим с ней чай, сядем на покосившуюся скамейку под единственным окном и будем смотреть на звезды. И где-то там, на небе, в созвездии Близнецов, моя звезда однажды встретится с твоей. И я обязательно посажу астры под окном. Обещаю.