…Она шла по вечерней улице, совершенно не замечая толпы. Очертания города дробились и расплывались в набегающих слезах, которые она не старалась даже скрыть. Мир раскололся на две половины: светлую и черную, «до» и «после», и она, по воле судьбы оказалась заброшенной в черный водоворот, возвращения из которого не было. Город зажигал огни, готовясь к новогодним торжествам. Люди торопились, обгоняли друг друга, с такой поспешностью опустошая свои кошельки, бумажники и портмоне, что, казалось, еще мгновение, и прилавки магазинов, супермаркетов будут просто снесены этим воистину татаро-монгольским нашествием.
Она остановилась возле ярко освещенных витрин столичного Универсама. Стеклянные двери бесшумно открывались и закрывались. В морозном воздухе вдруг разлился оранжевый запах мандаринов. «Так пахнет только Новый Год…любимый праздник…бывший любимый праздник…» - она вытерла слезы, продолжая рассматривать шумную суетливую толпу. Вот из магазина, смеясь и подшучивая друг над другом, выбежали трое парней и две девушки, нагруженные яркими пакетами. Вот неторопливо прошла пара: высокий, статный мужчина, бережно поддерживающий под руку такую же красивую, элегантно одетую женщину, в руках которой алел букет из роскошных роз, заботливо упакованный в прозрачную бумагу. Вот на крыльцо вышла еще одна пара: она – совсем юная, в беличьей шубке и белой пуховой шапочке, он – ненамного старше подруги, высокий, нескладный, в одной руке он держал пакет с покупками, а другой обнимал за плечи свою спутницу. На какой-то миг они задержались, их губы соприкоснулись нежно, почти неуловимо, а потом они шагнули и растворились в этом новогоднем вечере, окрыленные своим счастьем.
Она смотрела на эту жизнь за стеклом и вспоминала о том времени, когда она сама жила там, за такими же стеклами, смеялась, радовалась каждому дню, ждала и надеялась, что счастье будет всегда рядом. Но…счастье не может быть постоянным, потому что тогда это уже не счастье, а простая обыденность. Слезы вновь покатились по щекам. Внезапно кто-то несильно дернул ее за рукав пальто. Она оглянулась. Рядом стояла девочка лет пяти. Ее агатовые глаза в обрамлении удивительно-длинных черных ресниц как-то не по-детски строго и пытливо глядели на плачущую взрослую тетю.
- Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?
- Нет, дружочек. Это…это просто так, наверное, от холода. – Она присела, попыталась улыбнуться, но улыбка получилась не совсем веселая.
Девочка шагнула ближе, и теплой ладошкой заботливо вытерла мокрую дорожку, выжженную слезой.
- Возьми! – на детской ладони золотился большой апельсин.
Девочка оглянулась и, тихо прошептала на ухо:
- Это волшебный апельсин! Мама мне не поверит, а ты поверишь, я знаю!
- Что это? – она изумленно смотрела на солнечный шар, источавший немыслимо сильный аромат тепла, света и…еще чего-то неуловимо-радостного.
-Это счастье!! – девочка уже бежала навстречу невысокой женщине, которая только что вышла из магазина.
Апельсин лежал на ее ладони, яркий, праздничный. Она поднесла его к лицу, вдохнула чуть горьковатый запах, напомнивший ей о том, что сегодня Новый Год. Надо идти домой…домой…Но куда? В пустоту? Где мир ограничивается четырьмя стенами? Она вновь вздохнула, но ноги уже шагнули в сторону аллеи, по которой она когда-то шла не одна. Начался снегопад. В безветренном, звенящем от легкого мороза воздухе, снежинки в свете фонарей казались крохотными падающими звездами. Толчея и суматоха остались где-то там, позади. И только стремительно несущиеся по шоссе машины не позволяли забывать, что где-то, совсем рядом, живет и дышит большой город. Она вышла к перекрестку. Светофор ехидно подмигнул рубиновым глазом. Но она, не останавливаясь, как во сне, шагнула прямо в нескончаемый поток. Истерично вопили машины, водители не отставали от своих стальных скакунов, матерясь цветисто и яростно, зло визжали тормоза. Наверное, в новогоднюю ночь чудеса все-таки возможны, потому что несколько минут спустя она уже почти перешла шоссе. Почти, потому что сделать последний шаг она не успела. В который раз взвизгнули тормоза, капот «Шевроле» чувствительно ударил ее в бок, и она упала, чудом не угодив под проворачивающиеся колеса.
Морщась от боли в разбитых коленях и локтях, она попыталась подняться, но поскользнулась и снова упала. Из салона машины выскочил мужчина. На его побелевшем от ужаса лице темными провалами чернели глаза. Он наклонился над ней.
-С Вами все в порядке? – его голос срывался от только что пережитого нешуточного испуга.
-Да…кажется, да. Я в порядке.
Она, опираясь на крепкую руку мужчины, поднялась и оглянулась. Апельсин, тот самый, счастливый апельсин тепло золотился возле самого бордюра. Мужчина помог ей устроиться на переднем сидении машины.
-Там…мой апельсин… - она робко улыбнулась, как будто ей было стыдно, за такую мелочь.
Мужчина поднял апельсин и почувствовал обжигающий жар этого маленького солнца. Машинально он поднес его к лицу, вдохнул свежий аромат, казавшийся еще сильнее на морозе.
Сердце вдруг больно толкнулось в груди, пропустило один удар, замерло, и…ожило, но уже в другом мире. В мире, куда он ворвался стремительно и совершенно неожиданно для себя. Еще раз вдохнув солнечный запах, мужчина отдал апельсин женщине и сам сел в машину.
Какое-то время они сидели молча. А снег все падал и падал на этот островок тишины в шумном городе. И было в этом молчании что-то такое, что звучало громче самых оглушительных голосов. И по салону плыл аромат южного солнца. И на ладонях у женщины светился оранжево-золотистым цветом апельсин.
-Наверное, ты очень торопилась куда-то. Я могу тебя подвезти.
-Нет…мне некуда торопиться.
-Но сегодня Новый Год.
-Да…знаю. Но просто мне некуда торопиться. А ты, наверное, точно торопишься.
-Нет. Пусть это и покажется странным, но и мне тоже…некуда спешить.
-Разве у тебя нет дома? Семьи?
-Ты угадала.
Мужчина достал сигареты и вопросительно взглянул на женщину: «Можно?»
-Я не курю.
Сигареты исчезли так же быстро, как и появились.
-Просто…когда я нервничаю, хочется закурить… – мужчина виновато вздохнул.
-А я, когда нервничаю, всегда хочу есть.
Женщина вдруг заливисто рассмеялась.
-Тогда… – мужчина улыбнулся и подмигнул, – Могу я пригласить тебя поужинать?
-Сейчас? Ну…скажем так, я не совсем правильно одета для вечернего ужина.
-Ну, можем же мы хотя бы раз убежать от жизни правильной по неправильному пути? – мужчина вновь улыбнулся и повернул ключ в замке зажигания.
Машина мчалась по празднично украшенным улицам. Количество людей заметно поубавилось, – все торопились успеть к заботливо сервированным столам, чтобы после поздравительной речи Президента успеть открыть холодное шампанское и загадать желание с последним ударом Курантов.
Она повернула голову, чтобы рассмотреть своего неожиданного спутника. Мужчина был примерно ее роста, – это она успела заметить, когда он помогал ей садиться в машину.
Когда-то черные, а сейчас блестевшие сединой волосы, были аккуратно и коротко подстрижены. Четко обрисованные скулы, волевой подбородок, сильные руки, уверенно лежавшие на руле. Кто он? Что за человек? Почему один? Вопросов было много. Слишком много, чтобы успевать отвечать на них. Поэтому она просто откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. О прошлом вспоминать не хотелось, – сердце до сих пор болело не проходящей болью. Сейчас, когда в ее ладонях дышал горьковатым ароматом апельсин, а рядом сидел сильный и уверенный мужчина, ей просто хотелось насладиться этой тишиной и покоем.
-Мы приехали! – глубокий голос вернул ее из забытья.
-Приехали? Куда?
Мужчина обошел машину, открыл дверь и подал руку женщине. Она осторожно ступила ногами на скрипнувший снег и огляделась. Однажды ей довелось побывать в этом загородном ресторанчике, уютном, славившемся своей отменной кухней и обслуживанием. И вот теперь она снова здесь. Новый знакомый галантно подал ей руку.
-Идем?
-Ой…надо было тогда хотя бы заехать ко мне, чтобы…
-Пусть все будет так, как идет. Остальное может только помешать. Кроме, конечно, твоего апельсина.
-Да, но…наверное, там не будет свободных столиков, ведь все-таки праздник.
-Идем! Ты мне доверяешь? – мужчина вновь улыбнулся открытой, какой-то мальчишеской улыбкой.
Вместо ответа женщина оперлась на руку мужчины, и они шагнули в море праздничных огней.
На входе их встретил улыбающийся метрдотель, худощавый, в строгом костюме. Его густые волосы были собраны в аристократический «хвост».
-Добрый вечер, Анатолий Викторович! С Новым Годом Вас! – в голосе юноши не было ни малейшего намека на слащавое подобострастие, он говорил искренне, от души.
-Здравствуй, Сергей. И тебя с наступающим. Работаешь, смотрю, сегодня? А как же дома?
-Дома все в порядке! Наш праздник еще впереди.
-Сергей, мне… – мужчина оглянулся на попутчицу, – НАМ хотелось бы встретить этот Новый Год именно здесь.
-Нет проблем, Анатолий Викторович! Прошу!
Когда мужчина и женщина избавились от тяжелой зимней одежды в кабинете метрдотеля, Сергей провел их через нарядно украшенный зал к уединенно стоящему возле окна столику.
-Меню, пожалуйста. Вас будет обслуживать Любаша.
-Спасибо, Сергей.
-Вам спасибо, Анатолий Викторович! Желаю хорошо отдохнуть.
Сергей улыбнулся искренней улыбкой и поспешил в холл, где уже оживленно гомонили вновь прибывшие гости.
-Тебе здесь нравится?
-Что? Ах…да, конечно. Я была здесь однажды.
-Итак, хозяйка этого стола ты. Я доверяю твоему вкусу.
-Я не знаю…может быть…вместе?
-Предложение принято! – в глазах мужчины сверкнули озорные огоньки.
Зал ресторана постепенно заполнялся. На небольшой эстраде музыканты уже готовили к работе свою аппаратуру, настраивали инструменты.
-Итак, мое имя ты уже знаешь. Могу я, наконец, узнать имя нарушительницы правил дорожного движения?
-Надя… - женщина смущенно улыбнулась.
-Надя…Надежда… – мужчина внимательно посмотрел на свою спутницу.
Их небольшой столик был изящно и со вкусом сервирован. В серебряном ведерке, под сверкающим ворохом прозрачного льда охлаждалось шампанское. Накрахмаленные салфетки вздымались над тарелками небольшими айсбергами. Хрустальная ваза несла на своих хрупких плечиках роскошный натюрморт из всевозможных фруктов.
Зашелестели кубики льда, выпуская на волю холодный матовый блеск зеленого стекла. Хруст фольги и почти неслышный хлопок пробки, – и вот уже льется в бокалы золотистый пенистый напиток. На какое-то время весь зал притих, – все смотрели на два больших монитора и слушали новогоднюю поздравительную речь Президента. Но вот ожили Кремлевские куранты, и им вторил звон бокалов, – люди радостно оживились, желали друг другу счастья и любви в наступившем году. Музыканты на эстраде начали новогодний праздник знаменитой песней
«Happy New Year», которую Надя очень любила.
-Тебе нравится?
-Да! Все так…волшебно!
-Знаешь, а я ведь тоже всегда мечтал о чуде, которое может произойти только в новогоднюю ночь.
-Это так все странно…Почти нереально.
-Да… – пальцы мужчины нежно прикоснулись к пальцам женщины.
В шумном зале ресторана посетители, забыв передряги, оставив массу проблем в ушедшем году, смеялись, пили шампанское, смаковали блюда, приготовленные для них искусными поварами. Звучала музыка, то громкая, то нежно-тихая. А за столиком возле окна, где сидели двое, царил совсем другой мир, как сказочная земля Санникова, отделенная от всего остального невидимой преградой.
-Разреши пригласить тебя на танец?
Надя согласно кивнула головой. Они вышли в круг танцующих. На эстраде саксофонист, прикрыв от вдохновения глаза, импровизировал на извечную тему любви. Мужчина нежно обнял женщину, притянул к себе, и они окунулись в волшебство звуков, чарующих, легких, пьянящих, как выдержанное вино.
-Мне немного не по себе…по сравнению с другими, я выгляжу, как…
-Ты выглядишь просто потрясающе, поверь мне! – губы мужчины ласково прикоснулись к темным прядям волос, собранных в простой узел.
-Это скрытый комплимент? – женщина тихонько рассмеялась.
-Нет, это…почти признание. Мне так нравится твой смех.
Женщина смущенно зарделась
-Мне нравится, как ты смущаешься. Как ты говоришь. И этот твой такой…знакомый жест, которым ты убираешь выбившуюся прядь волос. Знаешь, мне сейчас вдруг показалось, что я тебя знаю всю свою жизнь.
Женщина подняла глаза. Ее взгляд пересекся с другим, и в какой-то ослепительный миг она вдруг поняла, что каждое слово – правда! Она хотела что-то сказать, но музыка закончилась, как будто давая ей возможность, шанс продумать каждое свое следующее слово. Новогодняя ночь шла на убыль. Но веселье и не думало утихать. Звенели бокалы, то тут, то там рождались импровизированные маленькие концерты, когда музыканты уходили на небольшой перерыв. Смех, шутки, остроты. К столику возле окна подходили совершенно незнакомые люди, улыбались, желали счастья. Многие гости были в карнавальных костюмах. Неожиданно к столику подбежала юркая цыганка в расшитой блестками бархатной полумаске.
-Ай, молодой, красивый! Позолоти ручку, всю правду тебе скажу! – под маской блеснули белоснежные зубы.
Мужчина улыбнулся, достал из портмоне долларовую купюру и отдал цыганке, которая тотчас же спрятала ее в корсаж, взяла руку мужчины и затараторила.
-Прошлый год был для тебя не очень хорошим. Хоть и богат ты, и удачлив, но в сердце у тебя была печаль. Ты преодолел страх, и спас чужую судьбу. Теперь от тебя зависит, удержишь ты эту судьбу или нет.
Цыганка весело рассмеялась, подмигнула Наде и, шурша ворохом шелковых юбок, убежала предсказывать судьбу другим.
-Постой! А что же ждет впереди?
-Надежда! – голос цыганки растаял в шуме и гомоне ресторана.
Женщина ошеломленно смотрела на мужчину. Он какое-то время задумчиво смотрел на наполовину полный бокал и вдруг, словно приняв очень важное для себя решение, властно взял за руку Надю и направился в к выходу.
-Куда мы идем?
-Ничего не спрашивай. Ты мне доверяешь?
-Да!
Они прошли в кабинет метрдотеля, оделись и вышли из ресторана. «Шевроле» терпеливо дожидался их на том месте, где они его оставили вчерашним вечером. Мотор завелся с пол-оборота, и машина резво, как застоявшийся конь, рванула с места.
Снег все продолжал свой новогодний полет по пустынным улицам. Прошлое уступило место настоящему. Они поднимались в лифте на 8 этаж. Их молчание было продолжением того диалога, который они начали прошлогодним вечером. Он открыл дверь и пропустил Надю вперед. Щелкнул выключатель, и большая прихожая озарилась мягким светом настенных бра.
-Проходи. Это моя холостяцкая берлога… – мужчина помог женщине снять пальто, быстро скинул свою дубленку и, проводив женщину в комнату, сам ушел на кухню, чтобы включить чайник.
Комната была просторной и почти пустой. «Действительно, холостяцкая берлога» – подумала Надя и решительно направилась на кухню.
-Я могу тебе помочь?
-Что? Нет…то есть, да, конечно, мне будет приятно.
-Хочешь, я сделаю горячие бутерброды? – Надя заметила микроволновку.
-Конечно, я…проголодался. А ты?
-Я тоже…проголодалась.
Они оба вдруг рассмеялись и начали быстро и слаженно священнодействовать с хлебом, ветчиной, сыром, майонезом и прочими продуктами, способными скрасить любое импровизированное чаепитие.
Анатолий вышел в комнату и включил музыкальный центр. В квартире
вновь зазвучала понятная и без перевода «Happy New Year». Бутерброды остывали, как и чай, налитый в красивые фарфоровые золотые чашки.
Двое вновь обрели друг друга в водовороте музыкального вихря. Новогодняя ночь продолжалась. Она бережно и нежно несла на своих ладонях сердца двоих, встретившихся в большом городе на стыке Прошлого и Настоящего. Чуть позже, когда усталая Надя задремала, Анатолий еще долго смотрел на спящую и думал о том, что самые фантастические чудеса непременно случаются в новогоднюю ночь.
Надя проснулась от яркого свежего запаха, того самого, который у нее всегда ассоциировался с Новым годом. Теперь она точно знала, что у счастья неповторимый цвет – счастье цвета апельсина. Она открыла глаза – рядом с ней на кровати сидел мужчина и держал на руках небольшой поднос, на котором дымились чашки с горячим чаем, стояла тарелочка с пирожными и еще одна с бутербродами. А в центре, на серебряной подставке в обрамлении аккуратно разрезанной оранжево-золотистой кожуры, светились янтарным цветом сочные дольки апельсина, того самого, который соединил в новогоднюю ночь две судьбы…
P.S. Я слушала и записывала эту невероятную в своей сказочной
правдивости историю, сидя на кухне, в гостях у моей подруги. Она
угощала меня свежесваренным кофе и домашним печеньем
собственного приготовления.
Из динамиков музыкального центра звучала ее любимая песня группы
« ABBA», а на широком подоконнике стоял красивый цветочный
горшок, в рыхлой и ухоженной земле которого нежно зеленел хрупкий
росток, обещающий в скором будущем превратиться в стройное
апельсиновое деревце.