На ней высокий цилиндр, черный. И черное воздушное платье из гипюра, пышное. Макияж с акцентом на глаза. Здание с высоким потолком. То ли замок, то ли разрушенный храм. Никого нет. Она ступает через парадный вход и идет вперед, через дверные проемы, минуя множество комнат, в которых время поглотило следы былой роскоши. Только стены. Комнат много. Она идет уверенно, она знает, что здесь есть то, что ей надо. От помещения к помещению, шаг за шагом - ближе к цели. Но находка не спешит обрести хозяина. Она идет и идет, улыбаясь. Шаг спокоен, уверен и лишь слегка нетерпелив. Вот уже час миновал. Все этажи, все укромные уголки исследованы. Она заходит в странные, пустые комнаты снова. Ищет смысл в сплетении коридоров, в бесконечном нежилом пространстве.
Вдруг, здание начало оживать. На стенах появились картины, вокруг материализовалась мебель и предметы быта 18 века. Она все шла и шла. Засуетились слуги, застучали брички по мостовой за окном. Лакей доложил о доставке статуй для гостиной. Доложил кому-то, кто находился в большой угловой комнате. Она зашла туда. Там стояла шикарно одетая дама и читала письмо. ОНА подошла к даме и заглянула через плечо. Белый лист не содержал текста - ни буквы. Дама внимательно читала, неведомо что. Затем достала из секретера чистый лист и принялась вдохновенно писать ответ. Чернила бесследно исчезали, не успев обозначить слово. Дама надушила письмо, приложилась к нему губами и заклеила конверт. На конверте было запечатлелось имя герцога Т***, но и эти слова испарились. Внимание дамы заняли новые заботы об интерьере замка, встречи с друзьями и светские сплетни. Они поглощали все ее время и не давали скучать.
ОНА бережно гладит колонны главного зала, затуманенным от слез взором смотрит на лестницу и потолок. Все знакомо и далеко. И вновь, метаморфоза с пространством: силуэты бледнеют, разрушение и опустошение все явственней. И вот, уже не следа не осталось от той роскоши. Опять молчаливые стены и эхо в ответ на вздох. Ничего не осталось - все прах.
И все же, она зачем-то сюда пришла. В той комнате, где раньше находилась библиотека, ее ждали письма. Конверты не были подписаны. А внутри - листы, исписанные красными и черными чернилами. Они не выцвели и не истлели. В письмах Любовь говорила о Жизни, и Жизнь просила Любви. 300 писем Её Садовника слились в одну печальную и пронзительную мелодию безответного чувства. Время не властно над этим единственно настоящим, что было с ней. Сколько же жизней нужно, чтоб прошла горечь раскаяния и притупилась так поздно признанная Любовь! Снова и снова читает она каждое письмо. И слова колют как иглы.
Звонок сотового телефона вырвал ее из бури эмоций и воспоминаний. Нужно жить дальше. Настоящее, а что в тебе истинно настоящего?