Я не могла пошевелиться. Казалось, в мире не существует ничего, кроме моей боли.
Ночь хохотала мне в лицо, светя в глаза огромной ярко-жёлтой луной и получая удовольствие от моих страданий.
Когда я зажмуривалась, в мыслях возникал летний пейзаж: салатно-зелёная, аккуратно подстриженная лужайка, раскидистые деревья, странный картинно-белый стул с высокой, причудливо изогнутой спинкой, а на нём – небрежно брошенная шаль, спадающая прямо на залитую солнцем траву. Моне? Что-то рядом, Эрмитаж, третий этаж, любимые импрессионисты.
Слетевшая с потолка соринка попала в нос. Я чихнула, и мозг взорвался. Я замерла и с трудом сообразила, что из меня всего лишь фонтаном вылетела кровь, скопившаяся в носу и глотке. Из левой ноздри на шею потекла горячая струйка. Кровь заполнила рот, я сглотнула. Во рту сразу же снова стало густо и солёно, - кровь не останавливалась. Меня начало тошнить. Я представила, как буду лежать на спине и блевать кровью и остатками ужина. Омерзительная картинка. Вдохнула глубже, сдерживая спазмы, голова закружилась, в висках застучали молотки, вгоняя в череп острые сверкающие гвозди.
Сердце уже не болело. Оно просто отваливалось вместе с левой рукой. Поясницу рвало на части, и внутри, и снаружи. Казалось, что вся кожа посреди спины горит и слезает, обнажая ноющие нервы.
Низ живота пронзило насквозь, ноги сводила судорога. Правда, сейчас меня только ноги и слушались. Я, то напряжённо вытягивала их, то подтягивала под себя, раскорячиваясь как роженица. Эти ухищрения мало помогали. Впрочем, как не помогали и пачки обезболивающих таблеток, которые я поедала без разбора в такие дни. Оставалось ждать и верить, что снова выживу.
Приближался рассвет. Боль не уходила. Ничего, с ночной темнотой рассеются мои всегдашние страхи, и я пойму – что это обычное дело. У меня начинаются месячные. Дня через два я буду способна ходить и даже сидеть. Врачи утверждают, что такие муки испытывают 5% женщин. Я подумала о девушках в белоснежных брючках, озорно обтягивающих попку, девушках, сообщающих с экранов телевизоров, как им весело и комфортно в критические дни. Я подумала о том, что в эти же минуты в разных концах Земли корчатся от дикой боли тысячи женщин. Я пожалела бедных девочек, для которых всё это только начинается