Гл.34.
Князь Галаада
Прошло немало лет с той поры, как Галаад привел своих людей в горную долину и основал там селение. Галаадитяне, кому удавалось узнать, о его существовании, брали своих близких родственников и пробирались, ночами в Массифу, рискуя быть застигнутыми в дороге стражниками Аммона.
Скоро, вся долина, была застроена домами, все прибывающих Израильтян.
Это не осталось незамеченным. В трех днях пути к Югу от поселка, лежала Массифа Иаирова. Правитель этого города, под видом купцов прислал в Массифу соглядатаев.
Выведав все о поселке, он дал знать, Зарауту.
Зараут тот час прислал вооруженный отряд в две тысячи воинов, приказав им поселок разрушить, а людей этого поселка, всех, обратить в рабство.
Но едва вооруженный отряд вошел в Массифу Иаирову, как в сторону гор уже скакал всадник на быстром муле, чтобы предупредить Иеффая.
Иеффай понимал, что рано или поздно, ему не избежать боя с Аммонитянами за выстроенную им Массифу. Поэтому в горах, были найдены пещеры, входы в которые были замаскированы, и о каких знали, только доверенные люди Иеффая. А именно те двенадцать Халдеев, которых он освободил из рабства.
Там где дорога, ведущая к поселку, проходила через ущелье, всаднику преградили дорогу двое вооруженных людей
- Стой – грубо сказал один из них – Кто ты такой и что делаешь ночью в этих местах?
Всадник устало слез с мула
- Я Иуда, младший брат Иеффая – и в свою очередь спросил – Вы стражники Иеффая?
Те ответили утвердительно.
- Сюда идет войско Аммонитян, если имеете мула, то дайте мне его, мой мул устал и его надо накормить.
Но стражники не отпустили Иуду, увидев, что тот и сам едва держится на ногах, а послали одного из своих людей, донести Иеффаю тревожную весть.
Иеффай узнав о том, что к поселку идут Аммонитяне, приказал всем жителям оставить поселок.
В поселке начались неразбериха и паника. На людей известие о том, что к поселку идут Аммонитяне, навело ужас.
Особенно паниковали те, кто недавно прибыл сюда из занятого Аммонитянами Галаада.
Они прекрасно осознавали, что всех кого захватят Аммонитяне, ждет рабство и рудники Аммона.
Иеффай привлек всех стражников для наведения порядка в Массифе.
Тех, кто особенно паниковал и плохо влиял на окружающих, Иеффай приказал бить плетьми до тех пор, пока не успокоятся.
Два дня поселок гудел, как растревоженный пчелиный рой.
Многие не послушались совета Иеффая - укрыться в горах и, собрав свои пожитки и скот, потянулись к Иордану, в надежде переправится на правый берег и укрыться в княжестве Ефрема.
Поселок опустел. Остались лишь пятьсот стражников Иеффая и около восьмисот человек, пожелавших отстаивать свои дома и семьи.
Со стороны Массифы Иаировой, была только одна дорога, ведущая к поселку. На ней, стражники остановили брата Иеффая - Иуду.
- Но если Аммонитяне, хорошо осведомлены и знают, что с Севера к поселку ведут сразу три разные дороги, тогда дело плохо – думал Иеффай
– У Зараута воины хорошо обучены и в открытом бою, нам не выстоять.
Иуда ничего не сказал о численности войска. Значит, остаются только два варианта.
Сразиться с Аммонитянами в ущелье, устроив засаду, или сдав им поселок, не давать Аммонитянам сунуться в горы. Затем нападать на них по ночам, вынудив покинуть эту местность.
Около недели ожидал Иеффай Аммонитян возле ущелья.
Из высланных им наблюдателей, еще не один не вернулся, чтобы сообщить ему о приближении войска.
Он уже начал сомневаться, не обходят ли Аммонитяне поселок с Севера. Или нет ли среди его людей предателя, когда однажды вечером, увидел скачущих на мулах, сразу всех трех наблюдателей, посланных им по дороге на Массифу Иаирову.
Наблюдатели рассказали, что все войско составляет около двух с половиной тысяч человек.
Что все они пешие, продвигаются только днем и что следом за ними, идет обоз с провизией, где возницами служат принужденные для этого Евреи.
На одной из стоянок, наблюдатели схватили одного из возниц, который отошел собирать хворост для костра.
Они узнали от него, что Аммонитяне пригрозили Евреям, что идут в обозе.
- Если кто из них сбежит, то всю его семью отправят в Аммон в рабство. По этой причине наблюдатели, допросив возницу, затем его отпустили.
Возница клятвенно заверил их, - что он ничего не расскажет Аммонитянам о встрече с наблюдателями.
Аммонитяне, появились на дороге, на следующий день.
Они шли неторопливым шагом, длинной колонной, по четыре-пять человек в ряд.
По тому, как они непринужденно разговаривают между собой, и совсем не смотрят по сторонам, было видно, что нападения они не ждут.
Это успокоило Иеффая.
Он дождался, пока колонна войдет в ущелье и, когда ее головная часть приблизилась к выходу из ущелья, приказал обрушить на них, приготовленные для этой цели камни.
Под обвалы попало больше половины колонны Аммонитян. Грохот падающих камней, и крики умирающих Аммонитян разорвали тишину.
Задние ряды колонны, какие не успели войти в ущелье, охватил ужас.
Аммонитяне в страхе, озираясь по сторонам, остановились, выставив перед собой копья.
На них обрушился град стрел пущенных, лучниками Иеффая.
Лучники Аммонитян, шли в голове колонны и почти все погибли от обрушившихся на них камней. Остатки войска Аммонитян в панике бросились прочь от ущелья.
Возницы обоза, шедшие в хвосте колонны, стали поспешно убирать в сторону свои повозки, чтобы освободить дорогу бегущему войску Аммонитян.
До самого вечера воины Иеффая преследовали Аммонитян, поражая их и захватывая в плен.
Вечером, когда Иеффай и его люди возвращались в поселок, к нему подъехал Иосиф верхом на муле.
- Что ты собираешься делать с пленными? – спросил он Иеффая.
Иеффай посмотрел на брата
- А что бы ты сделал с ними?
- Казнил? – коротко ответил Иосиф
- Нет, брат – задумчиво произнес Иеффай – Я запрошу за них выкуп, а если его не дадут, сделаю так, чтобы они сбежали.
- А все время, пока они у нас, мы будем обращаться с ними хорошо.
Иосиф непонимающе посмотрел на брата.
Иеффай улыбнулся.
- Если мы умертвим их, то в следующий раз, уже мало кто захочет сдаться в плен, и будет сражаться, пока в руках есть силы.
- У Зараута, почти вся армия состоит из наемников, и если у них будет возможность сохранить свою жизнь, они всегда предпочтут, плен, смерти.
Иосиф недоуменно пожал плечами и отъехал от брата.
Из оставшегося войска Аммонитян в Массифу Иаирову, вернулось около тридцати человек, какие оказались быстрыми на ноги.
Они расписали правителю города бесславный конец войска Аммонитян, и какое огромное количество Евреев встретило их на горной дороге.
Зараут узнав о бесславном конце отряда, посланного захватить Еврейский поселок, был в не себя от гнева.
Он приказал тот час послать туда десятитысячную армию, но, успокоившись и придя в себя, отменил приказ.
Зараут вызвал к себе Омина и приказал тому готовить войска к длительной и большой войне с Израилем. Решив, перед тем, как переправиться через Иордан, стереть поселок с лица земли.
Весть о том, что Израильтяне, разбили войско Аммонитян в трех днях пути к северу от Массифы Иаировой, быстро распространилась, по городам Галаада..
Из Галаада началось массовое бегство мужского населения на Север. Уставших от притеснения Израильтян не пугал даже страх смерти.
Торговцы, бросали свои лавки, пастухи – стада, ремесленники - мастерские.
Чаша терпения Израильтян, переполнилась. Люди не могли больше терпеть унижений от Аммонитян. И хотя Зараут, приказал казнить, каждого Еврея, который отошел от своего дома на расстоянии одного дня пути, людей это не останавливало.
Тихая жизнь для стражников Аммонитян закончилась.
Они день и ночь рыскали по дорогам в поисках беглецов, но и те оказались не такими глупыми.
Беглецы передвигались по ночам, минуя дороги и людные места.
Но они не знали, где находится селение, именуемое Массифой и, перейдя через Иавок, становились лагерями, принимая, все новых беженцев.
Аммонитяне – правители Галаадских городов, стали один, за другим присылать гонцов к Зарауту, сообщая о массовом бегстве Евреев на Север Галаада.
Зараут собрав в Равве правителей, Галаадских городов, приказал им своими силами, изловить беглецов и отправить на рудники.
- Вы имеете гарнизоны в каждом из городов Галаада – говорил им Зараут – Соберитесь вместе и накажите мятежников.
Назначив правителя Есевона, своим наместником в Галааде, Зараут приказал ему отправляться и выполнять, его указ.
Зараут стал торопить Омина с приготовлением к войне.
Омин в отличие от царя, был спокоен
- Разве зря, мы ставили наблюдателей над кузнецами и наказывали смертью за хранение оружия? – спросил он Зараута – Да будь их хоть пятьдесят тысяч, имея лишь деревянные вилы, да колья, им не устоять перед тренированной, хорошо вооруженной армией Аммона. Это просто восставший сброд рабов. Они будут разбегаться от наших колесниц, как зайцы от охотничьих псов. Я думаю, надо дать им собраться вместе, чтобы разом покончить со всеми.
Уверенность Омина, немного успокоила Зараута, и он стал терпеливо ждать, когда армия Аммона, будет готова к походу.
Но приказа о разгроме и пленении, беглых Галаадитян, какой он наместнику, отменять не стал.
2.
Иеффай и его тесть, сидели под гранатовым деревом. К мужчинам, подошла Сара и принесла хлеб, который только что испекла их дочь.
Мужчины, должны были попробовать и сказать, умеет ли девушка печь хлебы.
Иеффай увидел, что дочь украдкой наблюдает за ними из-за двери дома.
Он хитро подмигнул тестю и, откусив от хлеба, сделал брезгливую мину.
Однако тесть не захотел поддерживать зятя, тем не менее, они оба расхохотались.
-Твоя внучка становится невестой – сказал Иеффай тестю – Еще год другой и пора отдавать замуж.
- Моя внучка без мужа не останется – весело ответил тесть – в нашем поселке, я не видел девушки красивее.
- Это потому, что она твоя внучка – ответил Иеффай.
В это время постучали в ворота. Иеффай поднявшись, пошел открыть.
За воротами, он увидел двух стражников и человек десять мужчин преклонного возраста.
Иеффай приветствовал их и пригласил в дом.
Было видно, что старики прошли длинную дорогу. Одежда их была пыльной, и выглядели они, сильно уставшими.
Дав им воду для омовения и накормив, Иеффай спросил стариков, что привело их в его дом. Старейшины переглянулись, после чего один из них заговорил
- Жители Галаада, не имеют больше терпения, жить под гнетом Аммонитян. Слух о том, что ты разбил Аммонитян, в этих горах, разнесся по всему Галааду. Люди бросили свои дома и семьи, побросали какие у кого были дела и пришли на этот берег Иавока, в надежде, что ты не оставишь их и присоединившись к ним, возглавишь войско.
Иеффай пристально посмотрел на говорившего старейшину.
- Я помню тебя Ханох – сказал он – Ты старейшина из Массифы Иаировой. Не ты ли, судил меня с моим братом Иосифом и сказал, что сын блудницы, не может войти в общество Господне и не может иметь доли наследства от отца своего?
- Теперь, скажи мне, может ли сын блудницы возглавить войско Израильтян?
Ханох растеряно молчал, робко глядя в лица других старейшин.
А Иеффай продолжал
- Не сыном ли блудницы был Вениамин, которого Пагиил любил как родного сына? Но он, в отличие от тебя, не пошел к Аммонитянам просить пощады и, был убит Зараутом. –
Затем Иеффай обратился ко всем старейшинам – Почему вы, ссылаясь на законы Моисея, видите в них, только то, что плохо и закрываете глаза, на то, что хорошо?
- Если Моисей написал о том, что Аморрей, Аммонитянин и Моавитянин, не могут войти в общество господне, а затем написал, что нельзя обижать и притеснять пришельца. То не хотел ли он этим показать, что вы не только должны слепо следовать его законам, но и думать?
- Для чего Господь дал вам сердца в груди ваши и головы на плечи ваши? Не для того ли, чтобы вы могли сердцем слушать Господа, а головой и сознанием различать, когда в сердце звучит голос Господа, а когда это зловещий шепот Сатаны?
- Кто пришельцы в Галааде? Не Аморреи ли, Моавитяне и Аммонитяне?
- Кто из вас отвернул пришельца от его богов и привел к Богу Святому Израилеву?
- Но все вы, закрывали глаза, когда Евреи ходили поклоняться Валам и Астартам.
- Неужели вы думали, что Господь будет терпеть такую мерзость, среди сынов Израиля?
- Поэтому вы получили, то, что заслужили. Аммонитяне в Галааде, а вы рабы у Аммонитян. Это наказание от Господа.
- Оставьте чужих богов, а потом беритесь за оружие, чтобы освободить себя.
Иеффай закончил говорить и попросил у Сары, чтобы она подала ему воды.
Поднялся один из старейшин
- Иеффай, люди, кто перешли на этот берег Иваока, истинные почитатели Бога Святого. Потому и пришли они сюда, что не могут смотреть, на мерзости творимые Моавитянами.
Иеффай оттер губы от воды и поставил чашу с водой на стол.
- Я возглавлю войско – тихо сказал он – но если Господь позволит, и мы прогоним Моавитян из Галаада, вы поставите меня князем, над всей землей Галаадской.
- Над всеми правителями городов, должен стоять князь. Иначе Галаад не простоит долго свободным и снова найдется царь, какой захочет взять Галаад под свою руку, а правители городов запрутся, каждый в своем городе и будут выторговывать для себя свободы и никто не придет на выручку друг к другу. Как уже было, когда пришли Моавитяне.
Иеффай направился к выходу. У двери он обернулся
- Думайте, и вечером дадите мне свой ответ – после этих слов Иеффай вышел за дверь.
Ему вдруг стало страшно. Откуда у него взялась такая уверенность, что он сумеет освободить Галаад? Он ведь не видел, что за люди перешли на этот берег Иваока. Он не знает, какое они имеют вооружение и даже не знает, каково их число?
Иеффай видел, под стенами Массифы Иаировой, как воюют Аммонитяне и знает, что в открытом бою, их победить будет нелегко.
Он вышел за ворота и медленно пошел по улице, направляясь к подножию горы, что возвышалась в конце улицы.
Иеффай был уверен, в том, что старейшины примут его условие, но в победе над Аммонитянами он сомневался.
Поднявшись на вершину горы, Иеффай опустился на колени и в молитве обратился к Господу.
До вечера молился Иеффай, прося в молитве победы для Израильтян.
Когда солнце коснулось горизонта, Иеффай спустился с горы и отправился к своему дому.
В это время, его тесть, пригнал с пастбища стадо белых мулов.
Эти мулы были гордостью Халева, не было случая, чтобы в любом разговоре, Халев забыл бы упомянуть о своих мулах.
Он даже не нанимал для них пастуха и всегда сам выгонял их на пастбище.
Иеффай тоже проникся любовью к этим животным, и когда наступало время продавать их, они с Халевом тяжело расставались с тем или иным животным, которых покупали, несмотря на высокую цену.
Иеффай поднял глаза к небу.
- Господи – произнес он.
Иеффай хотел сказать, что принесет всех этих мулов во всесожжение, если Господь дарует ему победу над Аммонитянами. Но что-то помешало ему произнести это, и Иеффай сказал
– Когда я возвращусь с войны, с победой, первое, что выйдет из ворот моего дома, будет Тебе во всесожжение.
После этого он вошел в ворота своего дома.
Старейшины ожидали его за столом, словно и не выходили из-за него.
Увидев Иеффая, первым заговорил Ханох
- Старейшины Галаада согласны поставить тебя князем над всем Галаадом.
Мы можем объявить людям, которые ждут тебя на берегу Иавока, о том, что с этого дня, ты – князь Галаада?
- Передайте им, что я согласен и скоро буду у них – глухо произнес Иеффай.
Чувство непонятной тревоги наполнило его душу и не оставляло ее весь вечер.
На следующее утро, Иеффай вместе со старейшинами отправился к беглым Галаадитянам.
Его опасения оправдались.
Собравшееся воинство, не поразило его не бравым видом, не хорошим вооружением.
Здесь были как древние старики, так и совсем юные подростки. Но все они сжимали в руках: кто самодельное копье, кто вилы, какими убирают солому, а кто просто дубину.
Проехав верхом на муле, длинный ряд людей, Иеффай только у трех или четырех людей увидел бронзовые мечи, и у нескольких человек копья с настоящими наконечниками.
Иеффаю доложили, что прибывшие недавно с той стороны Иавока Евреи, рассказали, что Аммонитяне готовят отряды, для перехода на эту сторону реки, чтобы разгромить и пленить беглых Евреев.
После осмотра войска, Иеффай поехал в поселок и объявил своим стражникам и жителям поселка, о том, что он теперь князь Галаада
- Израильтяне – жители Галаада, готовятся к войне, чтобы освободить Галаад от Аммонитян. Мы не можем бросить своих братьев в таком деле – заключил он.
Это вызвало ликование и радость среди жителей Массифы.
Иеффай попросил, чтобы все у кого есть золото и серебро пожертвовали его на то, чтобы купить оружие для Галаадитян. И чтобы жители поселка, отделили от своих стад крупного и мелкого скота, для пропитания армии, а также поделились зерном и мукой.
Люди Массифы, не скупясь, везли к дому Иеффая груженые повозки и гнали овец и волов.
Скота скопилось так много, что он не помещался на улице перед домом Иеффая, и он попросил забрать скот назад, чтобы потом брать, сколько надо по мере надобности.
Принесенное золото и серебро, Иеффай поручил старейшинам и затем отправил их к Ефремлянам, чтобы закупить у них наконечники для стрел, тетивы для луков, наконечники для копий и мечи.
Прискакал гонец из Массифы Иаировой и сообщил, что войско Аммонитян, собранное правителями городов Галаада, готово, чтобы выступить против повстанцев, и скоро будет у берегов Иавока.
Иеффай оставив для охраны Массифы, лишь сотню стражников, выехал к ополчению Галаадитян.
Наместник Зараута, как военачальник, оказался бездарным. Он набрал войско преимущественно из стражников, какие умели бросать аркан. Рассчитывая, что, прибыв на место расположения, беглых Галаадитян, основной задачей его воинов, будет – ловить разбегавшихся беглецов, арканами.
Он даже приказал не брать с собой щитов, посчитав, что они будут только мешать.
Лучников, среди Аммонитян естественно тоже не было.
Моавитяне, хотели сходу перейти неглубокое русло, чтобы заняться ловлей беглецов.
Иеффай всех воинов из Массифы вооружил луками и дал им максимальное количество стрел.
Трехтысячная армия Аммонитян, вся была верхом на мулах.
Азартно покрикивая и разбрызгивая копытами воду, всадники устремились на стоявшую в пределах видимости большую толпу Израильтян.
Когда из-за спин, стоявших впереди толпы простолюдинов, выступили экипированные в доспехи лучники, а в воздухе послышался свист густо летящих стрел, боевой дух Аммонитян мгновенно улетучился.
Не имея щитов, чтобы закрыться от стрел, всадники, десятками стали валиться с мулов, сраженные на смерть.
К свисту стрел, добавился гул, производимый множеством ног. К растерявшимся и впавшим в панику Аммонитянам, приближалась огромная толпа, вооруженных, чем попало Евреев, готовых голыми руками и зубами рвать ненавистных захватчиков.
Задние ряды Аммонитян, увидев такой оборот боя, разворачивали своих мулов и, не обращая внимания на крики военачальников, устремились прочь в сторону Массифы Иаировой.
Иеффай остановил повстанцев, пытавшихся преследовать Аммонитян, и приказал отловить трофейных мулов и собрать на поле битвы, все брошенное оружие и доспехи.
Потеряв много убитых и раненых, Аммонитяне вернулись к Массифе Иаировой, где заперлись в укрепленном городе, опасаясь нападения.
Наместник, послал Зарауту донесение, о том, что силы повстанцев очень велики, и справится с ними малыми силами, не представляется возможным.
Зараут получив известие о том, что Евреи собрали войско у Иавока и разбили правителей Галаадских городов, в гневе набросился на Омина.
Он яростно размахивал кулаком перед лицом Омина и кричал, брызгая слюной в лицо военачальника
- Кто говорил мне, что у них нет оружия? Кто обещал мне, что они побегут от наших воинов как зайцы? Войска в Галааде уже не могут справиться, с восставшими рабами. Немедленно собирай войска, иди и разбей их. Если ты этого не сделаешь, я подвешу тебя за ноги, на дворцовой площади, и ты будешь висеть там, пока не издохнешь.
Омин, стоял, не проронив не слова в свое оправдание. Он никак не мог ожидать, такого поворота событий и был напуган.
Войска еще не были полностью, готовы к походу, какой задумал Зараут.
Но о том, что надо повременить, царь даже не хотел слышать.
Омин отдал приказ войскам выступать в спешном порядке.
Он надеялся быстро разбить восставших Галаадитян, после чего продолжить подготовку войск к походу на Ефрема и остальные колена Израиля.
Князь Ефрема, холодно принял старейшин Галаада. На их просьбу о помощи он ответил
- Какая мне корысть, оттого, что я стану помогать вам? Вы мне за это заплатите, или отдадите часть ваших земель?
- За что Ефремляне, будут проливать свою кровь, сражаясь против Аммонитян, которым вы без боя отдали свои города? Где гарантия, что вы сумеете разбить Зараута? Скорее он разобьет вас, а затем двинется на Ефрема.
- С кем я буду защищать города Ефрема, если мои воины сложат головы, пытаясь отбить то, что вы отдали Зарауту без боя.
Князь Ефрема, согласился продать Иеффаю оружие, какое тот просил. Правда, нисколько не сбавил на него цены.
Скоро оружие было закуплено и привезено на берег Иавока.
Иеффай готовил войска к войне, и каждый день молил Бога, о том, чтобы успеть, это сделать до подхода основной армии Аммонитян.
Иеффай вставал до восхода солнца, а ложился спать далеко за полночь.
В стане Израильтян работа кипела и днем и ночью.
Всякий металл, какой нашелся в Массифе, шел на наконечники стрел и копий.
Те, кто умел работать с деревом, заготавливали стрелы, древки для копий и плели из прутьев щиты, которые тут же обтягивали не выделанной кожей животных. Выделывать кожи, было просто некогда.
Не из чего было также делать доспехи, и Иеффай с сожалением смотрел на неприкрытые груди и спины воинов, понимая, что многие погибнут только потому, что у них нет доспехов.
Бывая среди воинов, Иеффай ни разу не услышал от кого-то сомнения или страха.
Все до единого люди, были полны уверенности в будущей победе.
Неожиданно для этого времени года, всегда чистое небо, затянули дождевые тучи. Начался проливной дождь, который не прекращался, несколько дней.
Поток Иавок вздулся и вышел из берегов.
Теперь реку перейти, можно было лишь в одном месте, где вода достигала пояса, человеку среднего роста. Но поток воды был таким быстрым, что мог легко сбить человека с ног и унести течением.
Иеффай приказал всем, кто не умеет плавать, соорудить себе одноместные плоты.
Однажды после полудня, переплывший с левого берега наблюдатель сообщил Иеффаю, что со стороны Юга, к реке, движется огромное войско Аммонитян.
Иеффай приказал свернуть все шатры собрать провизию и скот, какой находился при стане Израильтян и все это отправить в горы подальше от реки, оставив столько, сколько необходимо на три дня.
Он приказал войскам собраться по сотням и тысячам и чтобы каждый командир находился при своем отряде.
Спустя два дня, вместо ожидаемого нападения с другой стороны реки, на плоту, привезли посла, который потребовал встречи с тем, кто возглавляет, беглых Галаадитян.
Когда Иеффай выехал к нему на встречу, посол сказал ему
- Царь Зараут прислал меня спросить, кто ты такой, откуда взялся в этой земле?
- Если ты тоже беглый раб, то царь Аммонитян дарует тебе свободу, если ты прикажешь восставшим рабам сложить свое оружие и вернуться в свои дома.
Иеффай долго молча, рассматривал посла, так, что тот стал ежиться под его взглядом, затем заговорил.
- Я Иеффай - князь всех Евреев, какие живут в Галааде
- Мы никогда не был рабами Зарауту
– Передай Зарауту, что, земля, на которой он стоит сейчас со своим войском, принадлежит Евреям.
- Господь дал нам эту землю, отняв ее у Аморреев.
- Мы живем на ней уже триста лет, и никто не пытался отнять ее у нас, пока не пришел Зараут.
- Мы хотим взять назад свою землю, какую Аммонитяне отняли у нас.
-Пусть Господь рассудит, достойны мы того, чтобы жить на ней свободно или нет.
Посол больше ни чего, не сказав, пошел к берегу реки, чтобы переправиться на другой берег, где его ожидал Зараут.
Едва Зараут выслушал посла, как услышал крики и шум в своем лагере. Он поспешно вышел из шатра и увидел, что Евреи, приблизившись от реки огромной стеной, насколько хватало глаз, напали на его лагерь, и поражают его воинов.
Зараут не ожидал нападения так скоро.
Он рассчитывал отдохнуть несколько дней, дождаться пока в реке спадет вода, и спокойно переправившись, разбить повстанцев.
Зараут не ожидал, что Иеффай посмеет напасть на его большую и хорошо вооруженную армию.
Кони из колесниц были выпряжены, а воины, раскинули шатры и отдыхали после длительного перехода.
Зараут оцепенел. Он, не моргая, смотрел, как Евреи, сея ужас и панику среди его войска, приближаются к центру лагеря, где стоит его шатер.
Те воины, чьи шатры находились далеко от места нападения, схватив оружие, попытались остановить стремительно продвигающихся по лагерю Евреев. Но они лишь на короткое время сумели задержать их.
Измученные переходом, они не могли долго выстоять против людей Иеффая, которые давно ждали этого боя и теперь вкладывали в силу своих рук всю ненависть, какой они ненавидели Аммонитян.
Где Омин? – крикнул Зараут.
Великий царь, Омин погиб в самом начале боя – услышал он голос евнуха, который уже держал под уздцы быстроногого коня Зараута.
Зараут вскочив в седло, с горечью увидел, что его войско, больше не сопротивляется Евреям и воины даже дальних шатров, дружно бегут, направляясь к ближайшим горам.
Вокруг Зараута просвистело несколько стрел и он, не желая испытывать судьбу, ударив коня плетью, направил его к выходящей между двух гор дороге.
По этой дороге его войско пришло сегодня к этой реке.
Зараут гнал коня и, ему казалось, что все видимое им, это страшный сон.
Он оглянулся и увидел, что следом за ним следуют на мулах его евнухи, но среди них не было, ни одного воина.
Зараут больше не оглядываясь, погнал коня по горной дорогу
3.
Иеффай, понял, что ждать пока Зараут сам начнет атаку, бессмысленно. Его тренированные лучники, быстро очистят дорогу для конницы и колесниц Аммонитян. Отступать в горы и устраивать засады на воинов Зараута?
Это приведет к долгой и утомительной войне, где Аммонитяне, имея постоянное снабжение и возможность для отдыха, наверняка одержат победу.
Оставался один выход, напасть сразу и всеми силами, а там, как Господь положит.
Или сразу все воины Иеффая сложат свои головы, или Иеффаю удастся рассеять сразу всю армию Зараута.
Поэтому, как только посол Зараута переправился через реку, Иеффай повел в атаку сразу всех Израильтян, рассчитывая на внезапность нападения.
Когда, первые плоты достигли противоположного берега, он повел конницу через перекат, это было сигналом к действию.
Расположившись близко к реке, Аммонитяне допустили ошибку, кроме того, занятые устройством лагеря, они не успели выставить дозоры на реке.
Многие из воинов Зараута сняли с себя доспехи, чтобы дать отдых утомленным дорогой телам. Это в битве уровняло их шансы с Израильтянами, многие из которых вообще не имели доспехов.
Захватив весь лагерь, Иеффай приказал не останавливаться и не отвлекаться на грабеж. Пригрозив, что всякий отставший от своего отряда будет казнен за трусость.
Но опьяненные победой Израильтяне и без приказа, не останавливаясь, преследовали бегущих в панике, Аммонитян.
Зараут прибыл в Массифу Иаирову. Понимая, что остановить Иеффая здесь, он не сумеет. Зараут приказал всем Аммонитянам, покинуть город.
Кроме того, Зараут отослал гонцов во все города Галаада с тем, чтобы стражники этих городов собирались в Есевоне.
В Есевоне, Зараут хотел закрепиться и удержать Иеффая и его войско, пока из Аммона, куда он отправил гонца, подойдут оставшиеся там войска и Аморрейские воины Алана, охранявшие южные рубежи Аммона.
Укрепленная часть Массифы Иаировой, наполнилась воплями скрипом колес и криками ослов и верблюдов.
Поселившиеся здесь Аммонитяне поспешно оставляли город.
В страхе плакали женщины и дети Аммонитян, понимая, что если их здесь застанет Иеффай и его войско, то хорошего им ждать нечего.
4.
Сигон, управлял небольшой областью на Северо-Востоке Моава, куда Вала - царь Моава, отправлял на жительство всех Аморреев, какие объявлялись в его стране.
Земли здесь были не плодородны, а пастбища скудны.
Население этой области влачило жалкое существование, часто голодая и страдая от не посильных поборов, какие назначил Сигон.
Люди Сигона, особенно молодежь, часто перебегали на другую сторону границы в Аммон и просились на службу к Алану, который стоял здесь на страже Южных рубежей Аммона.
Это вызывало у Сигона лютую злобу, и он приказывал казнить каждого беглеца пойманного при переходе границы. Но это не останавливало Аморреев проживающих в Моаве, а лишь вызывало ненависть к Сигону.
Однажды к Сигону приехал гонец от Валака и сказал, что царь Моава, хочет видеть его у себя.
В душе Сигона шевельнулось чувство страха.
Царь Моава, давно не интересовался им.
За последнее время Сигон сильно постарел и, его донимали различные болезни.
Единственным утешением для него было вино.
Он уже несколько лет стал не состоятелен как мужчина. И проводил свой досуг, устраивая оргии и наблюдая за происходящим.
Еще ему доставляло удовольствие, лично пытать приговоренных на смерть.
После пыток Сигону становилось легче несколько дней, казалось, что болезни отступали от него.
Случалось, что если не было преступников заслуживающих смерти, а боли донимали Сигона, он осуждал на смерть за любой пустяк, лишь бы насладиться пытками и унять невыносимую боль.
Про такое поведение Сигона, мог узнать царь Моава и неизвестно как он отнесется к такому увлечению.
Поэтому вызов к царю Моава и встревожил его.
Но Валак, встретил Сигона, вполне дружелюбно
- Пришло твое время Сигон – сказал Валак Сигону, когда тот предстал перед ним
.- В Галааде восстали Евреи и нанесли большое поражение Зарауту. Теперь, когда они в битвах изматывают друг друга, ты можешь, собрав Аморреев отхватить себе добрый кусок от Галаада и создать свое царство.
- Я дам тебе оружие и провизию для войска, а ты после победы отдашь мне золотом и подаришь Ароер с его селениями, в счет долга за мою помощь тебе.
- Но не вздумай нигде говорить, что я помогаю тебе. Иначе я, следом за тобой вышлю свои войска, и сам накажу тебя.
От этих слов у Сигона перехватило дух, он опустился на колени, вознося благодарности и восхваляя царя Моава.
Валак сделал знак начальнику охраны дворца и тот, удалившись, скоро вернулся.
Дворцовые стражники вели двоих людей.
- Посмотри на этих Аморреев – сказал Валак – Они были рабами у одного купца и заявили ему, что являются твоими братьями. Если это действительно так, я прикажу, чтобы их освободили. Если они лгут, их казнят за ложь.
Сигон поднял глаза в сторону вошедших в зал Аморреев.
Он сразу узнал Атоя, хотя его лицо было изуродовано шрамом. Внимательно вглядевшись в лицо второго Аморрея, Сигон, с трудом узнал в нем – Богаза – который был на два года младше Атоя.
Братья сильно постарели, и теперь со страхом смотрели на Сигона. От его слов зависело, станут они свободными, или их казнят.
В душе Сигона, вспыхнули одновременно два чувства. Первым было чувство мести. Ему хотелось отказаться от братьев и отправить их на казнь, за нанесенные в детстве обиды.
Второе чувство говорило ему, что это все-таки его братья, и не всегда они делали ему гадости. Неожиданно он вспомнил, как в детстве братья взяли его с собой на охоту в горы. Когда Сигон разбил о камень ногу, братья по очереди несли его на себе.
Кроме того, возле Сигона уже столько времени не было близкого человека, кому бы он мог доверить свои мысли и планы.
Неожиданно, на Сигона напал страх – Вдруг братья узнают о том, что он убил отца.
В конце концов, победило чувство родства.
Страх за свою жизнь, – какой Сигон увидел в глазах братьев, убедил Сигонв в том, что старшие братья будут беспрекословно подчиняться ему.
Он повернул голову в сторону Валака и кивнул
- Да, Великий царь, это мои старшие братья – произнес он
Отпустив Сигона, готовится к походу, Валак погрузился в раздумья.
Его мало интересовал Галаад. Больше его привлекали золотые и серебряные прииски Аммона. Вот куда устремлялся его взор.
Надо выбрать момент и успеть, пока до них не добрались Евреи, Измаильтяне, или Едомляне.
Сигон, по дороге к дому, почти не разговаривал с братьями, давая тем самым понять, что они ему не ровня.
Прибыв в свою область, он приказал собрать всех Аморрейских мужчин способных воевать и выехал к ним верхом на муле.
- Аморреи! – обратился к ним Сигон – Много лет вы платили непосильные подати и жили впроголодь, не ожидая ничего хорошего от вашего царя.
Вы думали, так будет продолжаться всегда и ненавидели меня.
Но ваш царь знал, что наступит время, когда он скажет своему народу – Братья вот ваша земля для посевов и вот ваш скот для одежды и пищи.-
Такое начало речи воодушевило Аморреев, давно не ожидавших от Сигона ничего хорошего.
Сигон же, которому царь Моава запретил упоминать о нем, теперь всю помощь, какую тот оказал в виде оружия и продовольствия мог представить как свою личную. Чем он и воспользовался.
- Я копил золото и серебро и лишь ждал, когда наступит наш час и он, наконец, настал.
- Евреи и Аммонитяне, вцепились в глотку друг другу и корчатся в предсмертных судорогах.
Нам остается лишь пойти, добить их и взять Галаад – землю, принадлежавшую нам с древних времен.
Речь Сигона произвела на Аморреев такой же эффект, какой на голодного производит чаша крепкого вина.
Аморреи забыли, что перед ними тиран, который угнетал их много лет.
Они видели плодородные земли Галаада, его города и огромные стада скота, которые ждут их на этих землях.
- Да живет царь Сигон! – заревела возбужденная толпа.
Уставшие от нищенского существования, мечтавшие лишь о куске хлеба, люди были несказанно обрадованы, обещанием таких богатств.
Их воображение, вцепившись в картины, нарисованные Сигоном, ни за что не хотело отпускать сладкую мечту о будущем рае.
Сигон за мгновение из ненавистного тирана превратился в самого почитаемого правителя.
Сигон приказав всем собираться в поход, отпустил людей по домам.
Обрадованный, тем, что дела идут так, как он хотел, Сигон пригласил на ужин своих братьев.
Он приказал, чтобы на стол подали самые изысканные продукты и вина.
За столом Сигон выпив вина, стал хвастать, перед братьями своими достижениями и издеваться над ними.
- Посмотрите, кем вы стали – говорил он им, У вас рабский взгляд. Большую часть жизни, какую вы прожили, вы были рабами.
В детстве вы издевались надо мной, но я стал царем, и если захочу, то опять сделаю вас рабами.
Но я добр, и поэтому назначу вас тысяченачальниками.
Братья, молча, слушали Сигона и почти ни чего не ели и не пили. Сигон не обращая на это внимания, чаша за чашей пил вино.
Изрядно захмелев, он приказал слуге, чтобы он, тот час принес дорогие мечи и доспехи, для братьев. Заставив братьев облачиться в доспехи, Сигон выпил еще несколько чаш вина, после чего упал возле стола мертвецки пьяный.
Проснувшись рано утром, Сигон потребовал вина, опохмелившись, вспомнил о братьях, и приказал позвать их к столу.
Слуга сообщил Сигону, что братья, еще не вернулись.
- Куда они уехали? – спросил Сигон
- Они мне ничего об этом не сказали – ответил слуга – Ваши братья потребовали для себя лучших мулов и сказали, что едут по вашему заданию.
Сигон непонимающе ворочал глазами, вспоминая - какое задание он дал братьям.
Неожиданно его осенила нехорошая догадка.
Сигон, отправился в спальню, и подошел к сундучку, где у него хранились ценные вещи и золото. Открыв крышку, Сигон увидел пустой сундук.
Сигон с трудом сдержал себя, чтобы, прямо здесь, не зареветь раненой медведицей.
Он вызвал к себе охрану и приказал им организовать погоню за беглецами, но, узнав у слуги в какое время братья уехали из дома, отменил погоню и приказал собираться в поход.
Время было упущено, и тратить время на поимку беглецов, не имело смысла.
Возле переправы, через Арнон, Валак передал Сигону оружие и продовольствие. В эту же ночь Сигон со своим войском в восемь тысяч человек переправился через реку и направился к Ароеру.
В полной темноте, войско глубокой ночью подошло к воротам города.
Сигон приказал постучать в запертые ворота.
Правитель города, получив от Зараута приказ прибыть со всеми стражниками Ароера, в Есевон, накануне отбыл из города, оставив в Ароере лишь малую часть стражников, для охраны городских ворот.
- Кто вы такие?- Спросил сверху стражник, освещая стоявших у ворот людей пламенем факела.
- Сигон с войском – был ответ Сигона и, у ворот опять наступила тишина.
Начальник воротной стражи, решив, что это прибыли войска для войны с Евреями, приказал отпереть ворота.
Никогда в Ароере не было такой резни, какую устроили люди Сигона.
Казалось, Аморреи вымещали всю злобу, накопившуюся за годы, прожитые в Моаве под правлением Сигона.
Убивали всех: женщин, детей, стариков и старух и, будучи не в состоянии остановиться от переполнявшей душу жажды крови, резали и кололи копьями овец, волов и даже верблюдов и ослов.
К утру в укрепленном городе, ни осталось, ни одного живого Аммонитянина, какие к этому времени полностью заселили эту часть города, выселив оттуда Евреев.
Улицы города были залиты кровью, повсюду валялись трупы людей и животных.
Сигон приказал пригнать людей из пригорода, чтобы убрать с улиц трупы. Но посланные за людьми воины Сигона вернулись, ни с чем.
Жители пригорода, услышав ночью, звуки побоища в укрепленном городе, оставили свои дома и скрылись в лесах.
Сигон, окрыленный легкой победой над Ароером, приказал двигаться дальше к Есевону. В Ароере не осталось ни одного живого человека.
На улицах появились стаи стервятников, которым никто не мешал предаваться пиршеству, и они наедались так, что с трудом могли оторваться от земли, некоторые даже не собирались взлетать, а лишь отходили от трупов, чтобы в тени переварить склеванную пищу.
5.
Массифа Иаирова, встретила Иеффая и его войско музыкой и танцами.
Люди, изгнанные когда-то Аммонитянами из своих домов в укрепленной части города, возвращались на места своего жительства.
Жители города несли к Иеффаю ценности и продукты, каждый старался, как мог помочь ему, и их благодарности не было предела.
Но Иеффай не особо нуждался в помощи.
Захватив у Аммонитян большое количество оружия, доспехов и обоз с продовольствием, он привел с собой еще и несколько тысяч пленных Аммонитян, которых тут же распорядился отправить в Силом, а затем дальше в Тир и Сидон, чтобы продать их как невольников.
Мускулистые, крепкие наемники Зараута, должны были уйти за хорошую цену.
На вырученные деньги, Иеффай распорядился там же в портовых городах, купить оружия и доспехов, для прибывающих в его армию, Израильтян.
Столь же радостно, как и Массифа Иаирова, встретила Иеффая и Беф-Нимра, так же оставленная Аммонитянами.
Здесь Иеффай остановился и стал готовиться к осаде Есевона.
Ему стало известно, что Зараут собирает войска, для того, чтобы дать ему отпор.
Иеффай заготовив осадные лестницы, щиты, бревна и значительно увеличив свою армию за счет вновь прибывших воинов, двинулся к Есевону.
6.
Зараут собрав со всего Галаада войска, сам в Есевоне не остался. Он назначил командующего и отбыл в Равву, чтобы там собрать подкрепление и прибыть на помощь осажденным войскам. Тем временем, из Галаада в Аммон тянулся нескончаемый поток Аммонитян, покинувших города Галаада.
Израильтяне, через чьи земли пролегал путь беженцев, организовались в небольшие отряды и по ночам нападали на беженцев, отнимая у них скот и грабя небольшие группы переселенцев. Отобранный скот, тут же гнали к войску Иеффая, для пропитания воинов.
Сигон гнал свое войско к Есевону, не зная о том, что Иеффай уже осадил этот город.
Валак снабдив его оружием и провиантом, не дал ему ни осла, ни верблюда, выделив лишь одного единственного мула, лично для него.
Весь запас, какой необходим на войне, Аморреи несли на себе.
Теперь они проклинали сами себя, за то, что вырезали всех животных в Ароере.
Захватить животных в пригороде, им тоже не удалось, так как жители увели их с собой в лес, пока Аморреи бесчинствовали в укрепленном городе.
В ярости, Аморреи нападали на попадавшиеся им на пути селения и разоряли их, сжигая дома и убивая жителей.
Они разжились несколькими ослами в двух попавшихся им селениях, но уже следующие встречал их тишиной и пустыми домами. Поэтому большую часть амуниции и провизии им приходилось нести на собственных спинах.
Иеффаю за день до подхода Сигона, доложили, что к Есевону приближается армия неизвестного народа. Что народ этот свиреп и не оставляет после себя никого живыми.
Это насторожило Иеффая, он в раздумье ходил по шатру строя предположения, кто бы это мог быть?
Иеффай освободил от работ, большую часть воинов, какие возводили осадный вал, и приказал им быть готовыми к бою.
Кроме этого Иеффай держал в боевой готовности, всадников и колесницы.
Еще через некоторое время, Иеффай прекратил работы по возведению осадного вала и привел в готовность всех своих воинов.
Сигон словно сошел с ума. Слова Валака о том, что Израильтяне и Аммонитяне вцепились друг другу в глотки и находятся при смерти, глубоко запали ему в душу, а незащищенный Ароер, добавил уверенности и теперь он гнал вперед свое войско, стараясь поскорее достичь Есевона.
Давая воинам, лишь короткое время для отдыха по ночам, он совсем не устраивал привалов днем.
Аморреи принимали пищу на ходу.
Уверенный, в том, что Есевон, также слаб, как и Ароер, Сигон не заботился о том, чтобы впереди войска шли дозоры.
Он быстро двигался по дороге к городу.
При подходе к Есевону, Сигон увидел нескольких всадников на мулах, которые, увидев войско Сигона, развернули своих мулов и во весь опор помчались в сторону города.
Сигон зло ухмыльнулся и крикнул Аморреям, чтобы они прибавили шагу.
От нетерпения, Сигон ударил плетью своего мула и поскакал вслед за всадниками, он хотел поскорее увидеть город, каким давно мечтал овладеть.
До поворота дороги оставалось около пятисот шагов, а там перед глазами Сигона предстанет Есевон – древняя столица Аморрейского царства.
Над лесом поднялись клубы пыли. Сигон придержал мула, соображая, чтобы это могло быть и, тут на дорогу вынеслась лавина всадников.
Они неслись прямо на Сигона, сжимая под мышками длинные копья. Все всадники, были одеты в кожаные доспехи и такие же кожаные шлемы.
Сигон уже видел в своей жизни таких всадников, сомнений не было, это были Израильтяне. Впрочем, не было разницы, если бы всадники оказались Аммонитяне.
Для Сигона врагами теперь были и те и другие.
Остолбенев, Сигон стоял посреди дороги, лихорадочно соображая, что ему делать.
Следом за всадниками из-за леса на дорогу стали одна за другой выскакивать колесницы, в каждую из них была впряжена пара коней.
Они стремительно неслись навстречу Сигону.
Сигон оглянулся, чтобы посмотреть, как реагируют на атаку всадников, его воины.
То, что он увидел, вызвало в нем приступ неудержимой злобы.
Он увидел спины своих воинов, которые, побросав все что, несли с собой, резво бежали к ближайшим зарослям.
Сигон повернул голову в сторону приближающихся всадников. Впереди колонны, оторвавшись от нее более чем на пятьдесят шагов, быстрым галопом скакал крепкий, широкоплечий воин.
В его руках не было копья, вместо него он сжимал в руке блестевший на солнце отполированный до зеркального блеска меч.
Всаднику до Сигона оставалось менее пятидесяти шагов, когда Сигон опомнившись, что есть силы, ударил плетью своего мула, и резко развернув его, бросился прочь от приближающегося всадника.
Сигон гнал мула, беспрестанно стегая его плетью, но позади себя он слышал, все приближающее дыхание и топот настигающего его всадника.
До спасительного леса оставалось совсем немного, а там, надо припасть к шее животного и не сбавлять скорости.
Любой наездник знает, что в лесу всегда легче убегать, чем догонять.
Еще мгновение и мул Сигона врежется грудью в спасительные ветви деревьев. Сигон оглянулся, чтобы посмотреть на каком расстоянии находится от него всадник, и с радостью увидел, что мул всадника споткнулся, а сам всадник летит через его голову, выставив вперед обе ноги.
В это время, всадник резко взмахнул рукой сжимающей меч и Сигон увидел, как в его сторону, крутясь в воздухе и сверкая на солнце лезвием, летит меч.
Сигон оцепенев от ужаса, не смог отвести взгляда от крутящегося меча и тот, настигнув его и вонзившись в левый бок, насквозь пробил Сигону грудь.
На Сигона навалилась ужасная тяжесть.
Он не понял, как оказался на земле.
Небо над его головой, сделалось покрытым, сплошными черными тучами, в которых беспрерывно сверкали молнии.
Невыносимой болью болела, пронзенная мечем грудь.
Сигон повернул голову туда, где по его предположению должен быть всадник, но вместо него, он увидел своего окровавленного отца.
Его глаза светились желто-красным светом и, в них не было зрачков.
Сам отец, был огромных размеров. В руке он сжимал поводок, на нем рвался, глухо рыча, огромный пес. Пес злобно смотрел в сторону Сигона такими же, как у отца глазами, а изо рта у него падали хлопья кровавой пены.
Из-за спины отца, стали молчаливо выходить люди, лица их были мертвы и в каждом из них, Сигон узнавал тех, кого он однажды убил, или отравил.
Отец захохотал жутким оглушительным хохотом, а Сигон почувствовал, как неведомая сила неудержимо затягивает его под землю.
Он начал падать спиной вниз, а следом за ним, в образовавшийся тоннель, стали падать мертвецы.
Пес, какого держал отец, сорвался у него с поводка и глухо урча, стал настигать Сигона, быстро перебирая лапами в бесшумном галопе.
7.
Иеффай приземлился в густой кустарник и слегка подвернул ногу.
Его мул, перевернувшись через голову, вскочил на ноги, и ошалело озирался по сторонам.
Иеффай подошел и, потрепав по шее, успокоил испуганное животное.
Затем, прихрамывая, подошел к поверженному противнику.
Глаза Сигона были открыты, а лицо, не смотря на то, что было наполовину прикрыто маской, сохраняло гневное выражение.
Иеффай недолго вспоминал, этот хищный прищур глаз.
Он помнил его с того момента, когда, вырвавшись из руки этого человека, выскочил во двор, спасая свою жизнь.
Сейчас, эти глаза были окружены сеткой морщин, но от этого, они не стали добрее и даже мертвые, смотрели зло и хищно.
Иеффай наклонился и снял с лица Сигона золотую маску.
Его взору предстало такое обезображенное лицо, что Иеффай передернул плечами.
Он выдернул из груди Сигона меч и, оттерев об его одежду мертвеца, вставил в ножны.
Затем Иеффай не спеша, взобрался на мула и направил его в сторону своего войска, какое преследовало Аморреев.
Едва Иеффай выехал на дорогу, как к нему верхом на муле подскакал вестовой воин.
- Господин, Аммонитяне большими силами вышли из ворот Есевона и напали на наше войско – поспешно доложил он Иеффаю.
Иеффай вынул из прикрепленной к седлу сумы медный рог и громко затрубил сигнал сбора. Всадники и колесничие, оставив преследование Аморреев, устремились к Иеффаю.
Военачальник, оставленный Зараутом в Есевоне, вместо, неспособного наместника, увидев со стены города, как всадники и колесницы Иеффая стремительно понеслись прочь от города, решил, что это возвратился Зараут с войском из Аммона.
А значит Иеффай, вступает с ним в битву, и посчитал нужным прийти на помощь своему царю.
Он приказал всему войску, находящемуся в городе, напасть на Израильтян.
Воины Иеффая, кто остался у городских стен, были готовы к бою, но Аммонитяне, так яростно атаковали их, что сумели отбросить их далеко от городских ворот и едва не прорвали кольцо осады.
Опоздай Иеффай еще на час, и Аммонитяне вырвались бы из кольца.
Колесницы Иеффая став в длинную цепь, стали осыпать Аммонитян стрелами из луков.
Пешие воины, увидев помощь, приободрились и Израильтяне, начали теснить Аммонитян назад к городским воротам.
Военачальник Аммонитян, увидев с городской стены, что никакой помощи нет и, как тает его войско, отдал приказ вернуть все войска под защиту городских стен.
Когда три четверти Аммонитских воинов оказалось под защитой стен, военачальник приказал закрыть ворота, но сделать это было не возможно.
Никто из Аммонитян, не хотел оставаться с наружи городских стен.
В проеме ворот воины стояли так плотно, что закрыть ворота не представлялось возможным. Израильтяне плотно обступили, столпившихся у ворот Аммонитян, поражая их мечами и копьями.
Военачальник приказал Аммонитянам, находящимся на стенах, поражать Израильтян стрелами, и камнями, бросая их со стен. Но Израильские лучники, так густо осыпали защитников стрелами, что те не могли подойти к краю стены.
Скоро пешие воины прорвались через открытые ворота в город, и битва завязалась на улицах, а затем и на стенах города.
К вечеру Есевон был взят. Множество Аммонитянских воинов, увидев явную победу Израильтян, прекратили сопротивление и сдались в плен, зная, что тем, кто бросает оружие, Иеффай приказал сохранять жизнь.
Дав своим войскам отдохнуть, только одну ночь, Иеффай повел войска на Север. Намереваясь встретить Зараута возле Иогбеги.
Г