(эссе в стихах)
Мы сами выбрали себя.
Пусть нас, рождённых в захолустье
и до печати не допустят,
мы вымрем в гимны на костях.
Нам право голоса – одно,
превыше выборов в парламент –
мы ненасытно выбираем
родного голода поднос.
Нас не пускают в новый век –
мы им уже неинтересны,
неприменимы, неуместны.
К нам вечно тянется намёк.
Мы в туалетах и печах
и нас сдают в макулатуру.
Нас не хотят в литературу
и нас не любят при свечах.
Но нам во благо и печаль.
В те дни, когда нещадно били,
мы пели, пили и поили.
А в заколдованных ночах
мы наизусть слова твердили.
Мы медью и огнём крестили
всю, мнимо праведную, знать.
И те, кто выбрали себя,
тем правом голоса кричащим –
пора оспорить трон начальства,
пора наш век остепенять.
В той степени, в которой мы
свой титул кровный заслужили.
Поэту нужно быть обширней
и заселять собой умы.
Той полнотой, которой нет
и в полноводном океане.
Должны поэты быть нахальней –
но всё во благо, не во вред.
В той благодати, что вовек
никем из них недостижима.
Но скинем цензоров режима,
как цены с ветчины – на хлеб.
В той ярмарочной суете,
где нищих больше чем распятых.
Где днище ломиться, хотя бы,
не от их веса в пустоте
и не от вымышленных тел.
А от избыточных ударов,
направленных себе в подарок.
Мы с этой болью тет-а-тет.
Мы сами выбрали себя,
замкнувшись в циклах цифр и чисел.
Воспрянем, вспомним и отчистим
надеясь, веруя, любя.