Жила была девочка… чем-то похожая на остальных, и чем-то непохожая… Иногда казалось, жизнь ее была совсем обыкновенной, но в ее жизни случались и чудеса… Вот только не каждый раз она понимала, что происходящее с ней – чудо. Иногда, предвестники чуда были слишком похожи на беду.
Девочка любила мечтать, верила в свое счастье и очень верила своей интуиции. А она у нее была мощная, иногда такая мощная, что девочка не могла ей противостоять. И тогда ее разум отступал на задний план, и девочка не всегда понимала, что и зачем она делает.
Девочка была очень смелой в одном и полнейшей трусихой в другом… Трусила она тогда, когда интуиция молчала и проявляла отвагу, когда интуиция кричала ей – иди, делай, это именно то, что ты должна делать сейчас! В таких случаях девочка решалась на такие поступки, на которые мало кто мог бы решиться, и уже точно не могли решиться те, кто в своей жизни руководствовался разумом.
А наша девочка не была глупа, скорее, она была очень умна, но… Уму она доверяла меньше. Со стороны, посторонним, ее поступки порой казались безумными и необъяснимыми.
Но только сама девочка знала, что, как бы там не происходило, как бы не виделось со стороны – она поступает правильно. Но, все же она иногда ошибалась.
Трусость заставляла ее делать ошибки. Трусость принуждала ее соглашаться на то, что на что соглашаться было нельзя. И эта трусость внесла в ее жизнь хаос. Девочке стало плохо, она чувствовала себя так, как будто она громко, очень громко взывает о помощи, но изо рта ее не доносятся звуки. Ей казалось, мир оглох, ей казалось, мир перестал ее замечать, слышать, видеть... Ей казалось, что она исчезла.
Но она жила, она чувствовала, она испытывала боль. И пыталась понять, что происходит с ее жизнью, для чего происходит и чего ждать от завтрашнего дня. Она пыталась понять, постичь происходящее умом, призывала интуицию… Но и ум, и интуиция предательски молчали…
Девочка была в отчаяньи. Но отчаиваться было нельзя. Потому как за отчаяньем – смерть, а умирать она не хотела и не могла себе позволить. Потому, что наша девочка была мамой. А еще потому, что она продолжала искренне верить в свое счастье, в то, что оно к ней обязательно придет…
И она держалась, иногда у нее сдавали нервы, и она начинала кричать, кричать от боли, от бессилия, от одиночества… Иногда она начинала совершать неприятные поступки, которые впрочем, были вполне оправданны для того положения, в котором она оказалась.
Но она точно знала, что она не сдастся, она не сломается, она не впадет в уныние, которое мощной волной шло следом за ней и грозило накрыть и поглотить, поглотить навсегда. Да, именно уныние, вернее, стремление его избежать, заставляли девочку вставать и делать шаги вперед, даже тогда, когда это казалось невозможным.
И девочка знала, что этот непростой путь она должна пройти одна. Об этом ей говорила ее интуиция, и как бы ни было обидно, девочка не сопротивлялась. Она пройдет одна, она справиться, потому что… Потому что сердце подсказывало, что там, в конце пути ее ждет нечто… Что именно, она не знала, но чувствовала, что это что-то большое, очень большое, сильное, мощное, что-то, что будет с ней навсегда. Что-то, что принесет ей покой и стабильность, что-то, что сделает ее по-настоящему счастливой…
Она, наша девочка, очень хотела заглянуть туда, вперед, и увидеть то, что ждет ее прихода… Но… Увы, Земля круглая, и за горизонтом скрывается то, что увидеть нельзя не приблизившись…
И девочка, невзирая на боль, усталость, бессилие, шла. Ее голову и плечи палило беспощадное солнце, как будто нарочно, потерявшее всякую меру; ей в лицо дул ветер, неся с собой пыль и песок и забивая ими глаза, нос, рот нашей странницы, словно пеплом посыпая ее голову… Внезапно невесть откуда налетавшие тучи пугали ее страшными громовыми раскатами, молния пыталась преградить ей путь, впиваясь в землю прямо перед ногами… Придорожные кусты хватали ее за ноги и за руки, и шептали шуршаньем листвы, остановись, оставайся здесь… ты не сможешь, туда еще никто не доходил… Их отвратительное шипение больше всего мучило девочку и заставляло плакать, они шептали в самую душу, в самое сердце, принося самую острую и невыносимую боль…
И она продолжала свой путь, уже ничего не соображая, она скорее стала похожа на зомби, чем на живого человека, на зомби, который просто идет, идет на зов и не свернет ни при каких обстоятельствах…
… Над линией горизонта стало видно нечто… нечто, похожее на огромный шар, спрятавшийся и показавший лишь огромную свою спину, лишь очертания своей огромной спины…
Ну вот, подумала девочка, теперь я знаю куда иду. Я иду к нему, к этому шару, и будь что будет, - думала она…
Чуть выглянувшая из-за линии горизонта спина огромного шара придала девочке сил. Не то, чтобы сил стало намного больше, нет, просто укрепилась надежда. Я дойду, подумала девочка и оглянулась назад… За ее спиной мир становился черно-белым, как в старом кино… Он исчезал… становился мертвым… Девочка поняла, впереди – жизнь! Теперь она точно не остановится… «Наш ад, это жизнь впустую…» - вспомнились ей слова из фильма… Сзади оставалась жизнь впустую… ее ад… Остановиться хоть на мгновенье, и волна черно-белых превращений накроет с головой… Уныние, вот что делает мир черно-белым, вот что превращает ее в ад…
Девочка снова повернула свою голову в сторону цели. Казалось, в ней, в этой цели не было ничего особенного, ничего привлекательного, многие и не заметили бы ее… Но, девочка, теперь уже окончательно поняла – она дойдет, чтобы ни шептали придорожные кусты, как бы не свирепствовала стихия, никто и ничто не сможет помешать… Никто не сможет уничтожить ее, кроме ее самой…
И… ее осенило. Счастье не придет к ней… Это она сама придет к счастью. Своими ногами. Скоро придет…