Я вышла в соседний магазин, а когда вернулась, то увидела, что у Раисиной двери стоит незнакомый блондин лет тридцати в аккуратном костюме с галстуком. В одной руке он держал стандартный магазинный букет в серебряном целлофане, а во второй – какой-то пакет вроде торта. По его лицу было видно – он уже несколько раз звонил, но ему не открыли.
-Вы напрасно звоните, ее нет, - сказала я.
-Да, я так и понял, - ответил он с таким акцентом, что сомнений, откуда он, у меня не оставалось. – А сама приглашала заходить! Я, собственно, хотел ее поблагодарить.
-Извините, кто Вы такой? – перешла я на русский. – Ее родственник?
-Нет, меня зовут Вадим Неспелов. А Вы не знаете, что с Раисой Прокофьевной?
Вадим Неспелов – уж не тот ли, кого Раиса спасла от местных жуликов, вспомнилось мне. И я для проверки поинтересовалась:
-А где Вы с ней познакомились?
Он выдал мне абсолютно ту же самую версию, что я слышала пару дней назад, и я в ответ сказала, что Раисы пока нет и видимо, сегодня не будет.
-Тогда что мне с этим делать? – с этими словами он помахал букетом и пакетом. – И как мне ее найти?
Вид у него был огорченный. Тут я заметила, как дверь в квартире Команды СС стала открываться.
-Зайдите ко мне на минуточку, - сказала я Вадиму, вспомнив утренний скандал. – и я все Вам объясню.
Закрыв за ним дверь, я прямо в прихожей рассказала, что с Раисой и где она, закончив словами:
-Вы можете ее навестить, если хотите, только сегодня уже поздно.
-А завтра я не могу. И послезавтра тоже. Может, Вы ей передадите? – попросил он, протягивая мне букет и пакет. – Я чувствую себя в долгу. Знаете, она почти единственная, кто ко мне отнесся по-человечески. Как-то у меня все так получается – кажется, ну очень хорошие люди, и ты им доверяешь, а потом оказывается – только на твой счет поживиться хотят! Вот и с этими сердечными дарителями! Я уж после этой истории в Америке стараюсь осторожным быть, с иностранцами не связываться, так ведь и свои, русские ничуть не лучше!
-А что случилось в Америке? – спросила я. – Мне Раиса не рассказывала!
-А она и не знает, - вздохнул он. – Хотя тайны тут никакой нет. И Вам могу рассказать, какие благодетели бывают. Кстати, торт, наверное, нести через два дня Раисе Прокофьевне не имеет смысла. Может, Вы его себе возьмете? Мне одному все равно не съесть!
Он смотрел так, что ничего не оставалось, как пригласить его пройти в комнату и предложить ему чаю. Мне он показался симпатичным. И за чаем он поведал мне кое-что о себе:
- Я как консерваторию закончил так сразу в оркестр устроился. Это было сразу после перестройки. Сами знаете, как тогда в России жилось. А музыкантам так и вовсе было разве чуть лучше, чем церковным крысам. Оркестранты могли спокойно умереть с голоду, если бы не игра в ресторанах, на свадьбах и прочих мероприятиях. Тогда разжиревшие «новые» русские чего только не устраивали!
Так все и шло, ни шатко ни валко, из кулька в рогожку, как вдруг в один прекрасный день ко мне прибегает один знакомый и говорит, что какой-то американский меценат набирает оркестр русских музыкантов. Совершенно особая музыкальная концепция, духовная музыка, нечто очень интересное, требуются только мужчины. Платить вроде обещают тысячу долларов в месяц. А моя месячная зарплата составляла в пересчете всего двадцать долларов. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но стоило попробовать. И я схватил скрипку и побежал на прослушивание. На одно место было полтора десятка человек, но мне повезло. Я даже понял, почему – в оркестр явно набирали молодых и прилично выглядевших. Ну что же, по западным меркам внешность тоже важный момент. Большой оркестр набрали, почти сто человек. Я так обрадовался, что даже не вдумывался в слова «духовная музыка» и «особая миссия», что повторяли в ходе прослушиваний.
Задумался я только тогда, когда пришел на первую репетицию. Перед нами появился маленький человечек желтоватого цвета, не то японец, не то китаец и стал говорить речь Я почти ничего не понял кроме того, что оркестр должен играть сочиненную им астральную музыку, а он сам – величайший композитор всех времен и народов. Надо сказать, я ужасно удивился – назвать чем-то особым те дилетантские упражнения в композиции, что нам раздали, я никак не мог. Но тысяча долларов в месяц искупали все грехи композитора. Тем более что он сам не настолько разбирался в музыке, чтобы указывать оркестрантам на явные дефекты в исполнении. Наш дирижер, замечая это, только ухмылялся, а некоторые оркестранты даже возмущались: этак и вовсе играть разучишься!
А потом нас повезли в Америку. Когда мы туда ехали, то у многих были надежды посмотреть страну, но мы увидели очень мало – только территорию «Института духовных исканий», где мы жили, и горы на горизонте. Это у черта на рогах, в штате Монтана, где до цивилизации «хоть сто лет скачи, не доскачешься». На гастроли нас всегда вывозили на автобусе и привозили обратно, за забор, в этот самый «Институт». Ничего не скажу, условия были неплохие – по два человека в комнате, дущ и туалет, правда, только на этаже, но все чистенько, по-заграничному. Кормили тоже исправно, правда, все время одними Мак-Дональдсами. Я теперь на них смотреть не могу!
Главой всей лавочки и был этот самый Веши Виши, что себя композитором вообразил. Впрочем, там и остальные такие же придурки были, которым явно некуда девать свое время и деньги. Ну ладно бы сами бесились, но ведь и нас донимали! Из договорного рабочего времени – семь часов - мы репетировали только четыре часа в день. Остальное время нас занимали вещами, что к музыке не имели никакого отношения. Например, они нас заставляли слушать доклады непонятно о чем, и все по-английски. Что-то про духовные силы космоса, божественную миссию этого Веши, и все такое. и так далее. Мне это лекции по марксизму-ленинизму в консерватории жутко напомнило. Мало того, что нас теорией пичкали, так еще заставляли делать особые упражнения – якобы, для слияния с Вселенской энергией или Духом, или как его там, что посылает Веши Виши его бессмертную музыку. То руки поднимать и опускать, и при этом кричать «Ве-ши-Ви-ши», то приседать заставят, то еще что-нибудь. Хорошо, хоть ребята в основном, были молодые, им это не особо трудно было. Да мы тогда еше и напуганные все были, бедные, боялись особо возражать...
Однажды так и вообще, бить земные поклоны заставили, прямо как в мечети, и очень сердились, когда некоторые отказываться стали. Мол, с контракте все это оговорено, почему мы контракт нарушаем? А контракт, между прочим, был по-английски, его почти никто и не читал. Думаю, напиши они там, что в конце службы каждому руку отрубят, никто бы из нас и не сообразил...
Первые гастроли прошли, в основном, по небольшим американским городишкам. Народу было не так чтобы полно - американцы не большие любители музыки, они скорее по части религии любят усердствовать. Только тогда мы окончательно поняли – этот Веши-Виши не кто иной, как глава секты, и на концерты приходили, в основном, его сторонники. Иначе как пророком, они его и не величали. Дохода, я думаю, этот пророк с нас много не получил, один расход. Но раз он был готов платить… Тем более что после гастролей он всех оделил японскими кинокамерами и устроил банкет.
Но после этих гастролей нам вдруг присылают какую-то девчонку лет этак пятнадцати и говорят – теперь она будет у нас дирижером.
-Ну что же, пусть дирижирует, - сказал наш дирижер. – Насколько этот придурок в музыке разбирается, он на мое место и корову поставить может!
В музыке они такая и была, но зато прекрасно умела вертеть своим пожилым сожителем. Судя по тому, как она себя с этим пророком вела и как относились к ней остальные сектанты, она была на лучшем пути, чтобы заместить пророку его супругу.
Но мы уже почти ничему не удивлялись и только считали дни, когда поедем домой. И вот в один прекрасный день нам сказали, что мы удостоены особой чести -принять участие в какой-то особой церемонии посвящения. Для простых смертных она стоит чуть ли не десять тысяч, но для нас они готовы провести ее бесплатно - чтобы наша игра стала еще лучше и мы прочувствовали все величие Великого Пути. Или еще чего-то, мы так толком и не поняли. Они же только по-английски все время говорили.
Нас с утра пораньше даже не покормили завтраком, а посадили в автобус и куда-то повезли. Дорога все время поднималась в гору. уже тогда почувствовал что-то неладное. К тому же мы все хотели есть – нас ведь не кормили, и было довольно холодно. Мы высказывали свое возмущение, но трое типов, что ехали с нами, успокаивали – мол, скоро все будет! Наконец мы очутились около какого-то приземистого здания без окон, явно нежилого вида, не то склад, не то сарай. Наверное, это было высоко, потому что вокруг лежал снег, хотя там, откуда мы приехали никакого снега не было. Внутри это малосимпатичное строение было такое же уютное, как и снаружи – голые бетонные стены, высокий потолок, каменный пол. Холодина собачья, да еще воняет чем-то противным.
Нас встретила кучка сторонников этого Веши Виши, все непонятного пола, наголо обритые, с безумными глазами, да еще в придачу все в белых одеяниях, как в саванах. При взгляде на них у нас даже голод пропал, хотя мы ожидали, что нас покормят. Но вместо этого всем велели снять обувь и уложили каждого на кровать. А потом одели всем наушники и на глаза – такие очки, как в самолетах выдают. Мы так устали, что даже скандалить уже не могли, так и лежали тупо каждый в своем загончике. Да, забыл сказать - там помещение было поделено перегородками на маленькие загончики, как хлев для свиней, и в каждом стояла кровать. Условия, прямо скажем, были не для сна – пол мокрый, стены бетонные, с потолка что-то капает, да еще и холодина лютая…
Я свалился на кровать и попытался придремнуть. Но куда там! Во-первых, кровать как-то странно стряслась, а во-вторых, из наушников все время какие-то нудные противные песнопения. Такие звуки, что просто в мозгу дырки просверливают! Я пытался выдернуть кабель, что вел куда-то под кровать, чтобы хоть соснуть спокойно, но какое там! Тут же прибежал какой-то идиот в саване и давай браниться. Ну, я не стал скандалить, а просто взял и зажигалкой провод от наушников пережег, тем свои уши и спас. Но все равно на таком холоде было не заснуть. Постепенно так замерз и проголодался, что стал возмущаться – что это такое с нами вытворяют гостеприимные хозяева? Нам три раза в день питание по контракту положено, и отель. Но громко возмущаться было вроде как-то неприлично.
И только когда я почувствовал, что уже совсем оконечел, то решил наплевать на приличия. Я встал, подошел к одному из этих живых трупов в саване, и спросил, что они с нами делать собираются и почему условия контракта не выполняют. Все свои знания английского собрать пришлось, аж вспотел! Он мне отвечает – лежите и не рыпайтесь. Я ему возражать пытался, но куда там, он и слушать не хотел. А тут еще подбежали сразу трое и давай меня к кровати теснить. Смотрю, уже и веревки достают. Ну, думаю, лучше не связываться, пошел и сам лег. Некоторые из наших тоже пытались встать, но тут же подбегали эти придурки в саванах. Одновременно они то и дело меряли нам температуру и давление, а потом даже взяли кровь. И тут до меня дошло – ведь нас же как кроликов, для какого-то эксперимента сюда привезли! И помри мы все – никто на родине и не хватится!
Лежу, думаю об этом, и тут вдруг на меня что-то капнуло с потолка. Но в тот момент не было ни дождя, ни снега, да и капли были какие-то странные, зеленоватые. У меня стала болеть голова, затошнило, хотя я человек здоровый. Минут через десять стало не продохнуть, и явно пахло какой-то отравой, как вроде мои родители помидоры в теплице на даче поливали. Тут мне стало понятно, что дело совсем худой оборот принимает. Кстати и эти придурки в саванах куда-то исчезли, наверно, сами не хотели травиться. Я дождался, пока, они все ушли, с кровати скатился и подполз к соседу за перегородкой, Вите Лапшину, спросить, как он себя чувствует.
-Хреново, - отвечает тот. И в самом деле, лицо у него бледное, пот на лбу, хотя и холодно, и всего колотит.
-Вставай, уходить надо отсюда, иначе совсем помрешь, - говорю ему. – Ты бы на себя в зеркало посмотрел!
-Сам такой же, - отвечает, и тоже скатывается с кровати.
Мы с ним тихонько поползли к двери, на свежий воздух. Там мне стало лучше. Но зато я заметил – двух автобусов, что нас привезли, нет.
-Попали мы, как кур в ощип! – говорит мне Витя. - Может статься, и живыми отсюда не выйдем! Нужно всех поднимать скорее, пока не подохли, как мухи в банке! Они же на нас какую-то отраву испытывают! Паразиты американские!
-Они могут нас и того, - говорю. – Прихлопнуть!
-А, хуже уже не будет! – и тут мы заметили, как к нам двое этих сектантов приближаются.
Тут Витя не растерялся. Он вынул из кармана геймбойу, что всегда носил с собой и играл в паузах, он у него такой небольшой был, вроде мобильного, и сделал вид, что звонит. А когда эти типы уже совсем рядом были, размахнулся и зашвырнул ее далеко в снег. Те что-то сердито верещали, но Витя расправил плечи и пошел на врага грудью:
-Мы позвонили в свое посольство, - говорит на полуанглийском, полунемецком. – Они знают, где мы, и скоро приедут. А вы ответите за свои безобразия!
Потом мы зашли в этот барак и стали бегать, поднимать всех. Эти придурки в саванах нам мешать пытались, что-то верщали про нарушение договора и все такое. Некоторые из наших, кстати, вставать не хотели, их этот газ и бормотания уже чуть ли не насмерть уложили. Когда все уже были на воздухе и немного оклемались, наш дирижер потребовал отвезти нас назад и покормить. Они грозили, что тут же нас уволят и заставят заплатить неустойку, но это было на дурачков рассчитано. Если мы расскажем прессе, что они тут вытворяют, то посмотрим, что будет, сказал наш дирижер.
Думаю, эти сектанты нас ни за что нас не выпустили бы, если не это вранье, что в посольстве знают, где мы. Ни покормить, ни извиниться перед нами они и не подумали. Такие вот западные доброхоты, - закончил он. – После этого я стараюсь осторожнее. Но не всегда получается. Хорошо хоть свет не без добрых людей!
Мы еще посидели и поговорили с ним, он рассказал о том, что делается в Москве, о себе и прочих интересных и не очень вещах. Он оказался приятным человеком, только вот все его разговоры как-то незаметно сворачивали к музыке.
Из-за всего этого я не сразу вспомнила, что обещала позвонить фрау Люстиг и узнать, что там с Данилой. И я взялась за телефонную трубку.
*****
Фрау Люстиг была дома. Голос у нее был какой-то старый или совершенно прокуренный. Уяснив, кто я и чего хочу, она сказала, что взаймы никому никогда не дает. Из принципа. Тем более таким, как Данила. И вообще, она больше не хочет о нем слышать.
-Этот ваш Данила - авантюрист и брачный аферист! - закончила она. - Они вдвоем с мамашей работают, не иначе! Она ему находит жертвы, а он их обирает. Но я сразу поняла, что он за птица, как только он разговор о женитьбе завел! Пожалуй, на них стоит в суд подать!
-Теперь уже поздно, - ляпнула я в ответ. – Он пропал!
-Как пропал? – удивилась она. – Впрочем, туда ему и дорога!
В ее голосе было удовлетворение Синей Бороды, только что прикончившего очередную жену.
Потом я позвонила Раисе, отчитаться. Услышав про высказывания фрау Люстиг в адрес Данилы, она ответила:
-У, старая ведьма! Это на нее нужно в суд подать, что она пыталась ребенка обмануть! Так ты завтра придешь? Я тебя жду!
Пришлось на следующий день идти в больницу. Но у Раисы уже была посетительница - полная черноволосая девушка. Она сидела на краю Раисиной кровати и что-то говорила странным монотонным голосом. Длинные волосы почти закрывали ее лицо, пухлые руки были сложены в не то индийском, не то японском жесте – ладонями вместе перед собой. Две пациентки, с которыми Раиса делила палату, с интересом уставились на них, чувствуя, что происходит нечто важное, но не понимая ни слова.
Выглядела Раиса хорошо. Лик мученицы Варвары посветлел и превратился в картинку из рекламы «Вот какое влияние оказывают чесночные пилюли Рогова на здоровье в преклонном возрасте». Щеки вернулись к своему обычному розовому цвету, и в глазах появился здоровый блеск.
Но положительное влияние оказали на нее не чесночные витамины, а Доменика, как сообщила Раиса, завидев меня. Бедная женщина так переживает за нее, так переживает! И очень заботится, чтобы она быстрее поправилась. Даже прислала свою самую лучшую ученицу, из русских греков, чтобы привести в порядок ее ауру. Леночку. Она и сама бы пришла, да вот язык… А Леночка такая замечательная, уже с ней два часа сидела, и после этого ей полегчало. Так приятно иметь дело с земляками, хоть и греческими!
Вид у Леночки был не столько греческий, сколько цыганский. Поймав мой вопросительный взгляд – уходить или оставаться, она сказала мне:
-Нет-нет, мы уже скоро закончим. Подождите минуточку...
Я присела на стул, а Леночка монотонно продолжила бубнить, что все Раисины переживания – пустяки по сравнению с Мировой Гармонией, царящей в Высших сферах и неведомых информационных полях Пятого измерения. Там записана информация о всем-всем, что есть во Вселенной, в том числе и о каждом из нас, а также хранятся запасы энергии, что питают наши ауры. Люди с особыми талантами могут научиться связываться с этими неведомыми хранилищами и добывать оттуда энергию для тех, кто в этом нуждается. Она, Леночка, именно этим сейчас и занимается, потому что Раисина аура совсем почернела и ее нужно очистить в священном огне. А потом уже снова загрузить ее необходимым количеством совершенства и добродетели. Она говорила эти невнятные глупости так монотонно, так плавно, что я как-то отвлеклась на собственные мысли и только слова: «Этому нет границ» вырвали меня из задумчивости. Было неясно, чему именно нет границ, но не переспрашивать же! Может быть, человеческой глупости?
Но не успела я открыть рот, как Леночка обратилась ко мне:
-Видите, как Раиса быстро меняется? Удивительно пластичная у нее аура. Восприимчивая. Но требует постоянной коррекции. В наше трудное время это нужно всем!-Кстати, Как Вы себя чувствуете? Я вижу, у Вас аура тоже оставляет желать лучшего… Конечно, я ничего не берусь советовать, но я бы на Вашем месте ею занялась.
Я промямлила нечто неопределенное, и Леночка принялась убеждать меня в необходимости психотерапии для каждого. Нынешний стресс быстро делает из любого моральную развалину и психического инвалида. К счастью, такие, как Доменика, всегда на страже нашего здоровья. Обходиться совершенно почти даром, куда дешевле оплачиваемой больничными кассами психотерапии, чтобы там не клеветали всякие недоброжелатели и завистники. Доменика строит свое лечение на строго научных принципах. Недавно ученые в США доказали…
Тут до меня дошло, что происходит. Практичная Доменика решила навязать Раисе свои услуги, с тем чтобы зачесть их, если не дай бог нужно будет платить за нанесенный пострадавшей ущерб. Более того, наверняка стоимость этих ее услуг будет расти и расти, как счета любого психотерапевта. Те ведь тоже лечат годами. Заодно она в больнице проведет рекламу заведения и привлечет новых клиентов вроде меня. Может, и еще кто под руку попадется.
Когда она кончила, Раиса стала рассказывать, что Доменика ей уже гадала на картах, на кофейной гуще и в стеклянный шар смотрела. И все они показали одно и то же – она должна быть готова к приятному изумлению. Только вот насчет денег карты ничего не говорят, и это ее очень беспокоит.
-Наверное, придется отдать этот долг, - озабоченно сказала она. - Но как я могу со сломанной рукой?
Я стала утешать Раису: у кого ничего нет, нечего и отнять. Из-за немецкой социальной системы ни я, ни она не имеем никаких сбережений. Если у тебя есть что-то на счету, когда ты теряешь работу, то пособие дадут только тогда, когда ты все до копейки проживешь. Это раньше социальное пособие платили всем подряд, не разбирая. В те золотые времена страна раздувалась от гордости за свое богатство. А теперь акционерное общество «Объединенная Германия» уже пора было закрывать на переучет, поскольку оно давно уже обанкротилось. Времена кризиса, инфляции и прочих финансовых катастроф были уже не за горами, говорили эксперты.
-Что, у Вас совсем нет денег? – удивилась Леночка. В тоне ее было изрядное разочарование. Наверное, она не рассчитывала на таких нищих клиентов.
-Ну, на жизнь нам хватает, - сказала я. – Но и только. А в самом деле, Раиса, зачем отдавать? Не отдавай! Ну что они тебе сделают?
-Это если ты должен порядочным людям, можно не отдать, - возражала Раиса. А эти мафиози не смотрят, есть деньги, нет… Ты же их видела! Они из камня творог выжмут!
-Ну хорошо, а где ты возьмешь деньги? – спросила я.
-Возьму кредит…
-Тебе никто не даст, опомнись!
-Ну, устроюсь на работу и буду платить понемногу…
Возражать ей было даже смешно. Этим ребятам из «Инкассо-Москва» нужны все деньги сразу. Где она их возьмет?
По моему лицу, она, наверное, поняла, что я думаю, и жалобно произнесла:
-Хоть грабить иди, что ли… А то фиктивный брак с каким-нибудь югославом или албанцем заключить, как ты мне рассказывала, за деньги!
-Все равно сразу денег не получишь, - образумила я ее.
-Прямо хоть на улице садись милостыню просить! Я видела, там они довольно много собирают!
-Тебя в первый же час оттуда попрут, и хорошо, если при этом не поколотят, - охладила я ее. – Весь город уже давно поделен между словацкими цыганами и косовскими албанцами. Там все организовано, прямо как у Брехта. И лохмотья, и деревянные ноги, и чужие младенцы напрокат. Я уже молчу о централизованном сборе выручки и борьбе с самозваными конкурентами. Можешь мне поверить, я лично была с одним словацким цыганом знакома. Они сюда для этого дела на заработки приезжают! Выгодный бизнес, и чужих в него не пускают.
-Но что делать? – Раиса смотрела на Леночку с надеждой. – Я с ума сойду от всего этого! Вы должны мне помочь!
Раиса не умела гипнотизировать, как Леночка, своими речами, ничего не знала ни о каких тонкостях психологии и тому подобном. У нее был один-единственный талант, который, однако стоил всех остальных, вместе взятых. Она умела прикинуться такой несчастной, что все вокруг чувствовали себя просто бессердечными и черствыми злодеями, если не окажут ей немедленную помощь. Может, на действительно черствого и бессердечного это не очень-то действовало, но на нормальных людей – безотказно. Вот, к примеру, я - мне и теперь было неудобно ей отказывать. То ли потому, что в свое время отказалась выйти за Данилу замуж, то ли из жалости…
И Леночка, несмотря на всю свою тренированность по части противостояния клиентам, не смогла не поддаться Раисиным чарам.
-Ну что тут можно сделать, - протянула она задумчиво, рассматривая Раису, как платье в витрине. Вроде бы и не очень нравится, и с чем носить, пока не знаешь, и денег нет, но неведомая сила заставит тебя все равно зайти и купить…
Потом произнесла:
-Впрочем, я бы могла кое-что предложить…