Таким пустяком, как мой отказ, Данилин «дранг нах вестен» можно было остановить примерно с тем же успехом, как напугать спецназ детским водяным пистолетом.
Буквально через несколько месяцев он нашел другой способ приехать. Под видом желающего поучиться на европейском факультете студента, причем не в столицу, а прямо в наш город. После перестройки народ из Восточной Европы валом повалил в немецкие университеты. Ясно, что большинство из них не столько учились, сколько пользовались своим студенческим положением, чтобы зарабатывать деньги - официантами, подсобными рабочими и так далее. Учиться было вовсе не обязательно. Главное – не забывать время от времени появляться и платить небольшую денежку за учебу.
Конечно, это не давало права на постоянное пребывание, но он, видно, рассчитывал, что в процессе как-нибудь устроится. О том, что для этого тетка должна была подписать поручительство, в котором она отвечала за весь материальный ущерб, который может нанести Данила за время пребывания в Германии, Раиса тогда даже и не упомянула. Правда, я особо и не интересовалась, радуясь, что она больше не донимает меня всякими глупыми предложениями.
Тем более что мне в тот момент хватало работы в «Ост-Вест контакте». Кстати, там Раису прекрасно знали, она постоянно образалась к ним за помощью.
-Она будет канючить и надоедать, пока не вывинтит из кого хочешь все, что угодно, - сказала одна из сотрудниц, когда речь зашла о Раисе. - Когда она рыдать начинает, мне плохо становится! При таких талантах иной бы далеко продвинулся! Впрочем, ничего хорошего тут нет. Постоянная привычка к поддержке не лучше привычки к лекарствам. Чем больше принимаешь, тем больше зависимость. А зависимость от людей иной раз куда хуже зависимости от лекарств, и может очень печально кончиться.
Потом, куда позже, я не раз вспомнила ее слова.
*****
Второй этап Данилиного "Дранга нах вестен" принес с собой куда больше проблем, чем первый. Не только ему, но и мне. В один прекрасный день Раиса позвонила ко мне в дверь, и первое, что я услышала от нее, были слова:
-Мне нужна твоя помощь! Ты не прочитаешь, что тут написано?
На мятом листочке, что она протянула мне, коряво и неразборчиво, стояло:
«Неуважаемый жилец нашей квартиры! Просим тебя, даже если ты под наркотой, пользуйся только и исключительно своими тарелками, сковородками и кастрюлями, а от наших держись подальше!!! И еда в холодильнике не про твое свинское рыло поставлена! Руки прочь от нашей туалетной бумаги, тостера и кофеварки! А как залог за то, что ты испортил и съел, мы конфисковали твою сковородку! Ты гнусный эгоист, помни о том, что это не Россия и тут все по-другому!»
-Так и написано? – захлебнулась от возмущения Раиса. – Про свинское рыло?
-Да.
-Какое хамство! Ах они мерзавцы! Они ему мстят!
-За что? И кто?
-Поганые соквартирники!
И Раиса принялась браниться куда более крепкими словами, чем те, что стояли в записке. Иногда и она умела выразить свои чувства на манер тех новых русских писателей, чьи достижения по части развития литературы состоят, в основном, в привнесении туда нецензурной брани и описания простейших физиологических процессов. Наругавшись всласть, Раиса посвятила меня в очередную главу похождений Данилы в Германии.
Во второй свой приезд Данила мог бы поселиться у нее, но не захотел. Но она его не осуждала. В самом деле, у нее всего две комнаты, да еще смежные, по немецким нормам – только для одного человека и хватает. А он к тому же человек молодой, должен иметь личную жизнь. Данила хотел устроиться в университетском общежитии, как любой средний студент, но поддался на уговоры каких-то своих знакомых - поселиться в так называемом жилтовариществе. Так якобы дешевле и интереснее.
Жилтоварищество в Германии - это обычная коммуналка, в которой каждый снимает комнату, а кухня и прочее общие. Степень обобществления всего остального, начиная с посуды и кончая кошкой, если таковая в наличии, зависит от отношений жильцов. При социализме подобные формы общежития считались проклятием, а тут их рассматривают как самую прогрессивную форму существования малоимущей интеллигенции. Некоторые специально живут в таких квартирах, чтобы не чувствовать себя одиноко, так сказать, создают себе эрзац-семью. Впрочем, что такое эти квартиры и что за публика там живет, я знала достаточно приблизительно.
Поразмыслив над содержанием этого послания из очага прогрессивного общежития, я поинтересовалась:
-А с чего это они такое вздумали написать ему? Был повод?
Раиса принялась рассказывать, что заставило представителей будущей интеллектуальной элиты нации, с коими поселился Данила, сотворить сей шедевр.
Когда Данила въехал в эту квартиру, все было вроде бы хорошо. Даже лучше, чем в Берлине. Там он один жил в квартире, вечерами скучал, да и немецкий язык не с кем было совершенствовать. А тут трое сожителей встретили его ну просто очень приветливо. Один изучал как будто философию, про других Раиса точно не знала, но тоже что-то умное. И все такие разговорчивые! Сразу давай рассказывать Даниле, что к чему, в здешних порядках, помогать разобраться, так сказать. Но не в том плане, как билет трамвайный купить или что где дешевле дают, а все важные темы, идейные. Чтобы его на свою высоту поднять, так сказать. Правда, Раисе было не совсем понятно, что имеется в виду.
Ничего не поделаешь, таковы все лучшие представители западной демократии. Они считают своим долгом ликвидировать твою отсталость по всем вопросам, чтобы ты обо всем, ну буквально обо всем так же правильно думал, как и они. О религии и капитализме, о коммунизме и однополой любви, о модах и исламе. А если ты этих взглядов не разделяешь, то тебя просто называют отсталым и диким. Разумеется, никому не хочется казаться отсталым. Особенно тем, кто не совсем уверен в себе, таким, как мы или тот же Данила.
Русским так долго говорили, что они делают все не так, что они поневоле набрались всяких комплексов. Особенно комплекса неполноценности. Это самая нужная для твоего противника штука, которая позволяет им внушить тебе, что все, что ты делаешь – плохо и не так, и только они знают истину. И если ты не очень уж уверен в себе, или не хочешь спорить и отстаивать свое мнение. Бывает, поначалу и не сообразишь и сдуру согласишься, и тут уж твою слабость или неуверенность используют на полную катушку. А если спохватишься – что же, мол, Вы меня так беззастенчиво надули, то услышишь в ответ: Смотреть надо было, и самому думать!
Не иначе как и Данилу объегорили, подумала я, и тут же услышала от Раисы подтверждение:
-Вот он их все слушал-слушал, пока неприятности с ерундистом не вышли!
-Каким ерундистом?
-Там у них один такой парнишка живет, вроде бы с виду и неплохой. Только вот голова бритая. А на поверку оказался какой-то ерундист-буддист. Что за религия, толком и не знаю. Всю дорогу сидят, ноги скрестив, и бормочут. И никого трогать нельзя – ни мушку, ни букашку. Вошь, и ту не убей! Какой в этом смысл, непонятно?
Я только усмехнулась. Буддизм - дивная религия, не ставит всяких глупых вопросов, вроде как имеет ли жизнь смысл или цель, есть правда или ее нет. Всего этого ровно столько, сколько тебе требуется. А если не требуется, то и вообще нет. Главное – нужно часто повторять «Ом мани падме хум», и все образуется. Это не говоря уже о том, что они гарантируют тебе блестящее будущее. Если не в этой жизни, то в следующей - перерождение в виде какого-нибудь миллионера или на худой конец гения. Итак, «Дранг нах вестен» для Данилы начался с нирваны…
-Имя у этого ерундиста какое-то такое из всех букв алфавита сразу было, не припомню. Не настоящее, а индийское, они все другие имена берут. И все этот из всех букв сразу взялся учить Данилушку. Бедный мальчик уж мучился-мучился! То сидеть постоянно на жестком холодном полу надо, да еще в такой неудобной позе, то читать всякую ерунду. Да и еда опять же ужасная. Но Данилушка вначале усердно занимался, говорил, очень содействует изучению немецкого языка. Я ему сразу сказала – ерунда это все. Бог один, Иисус Христос, все остальные – самозванцы. А он мне – тетечка Раечка, этого Вам не понять! А сам понять не может – они его охмуряют только чтобы в карман к нему залезть! Потом все именно так и оказалось. Тут никто бескорыстно к тебе интереса не проявит, только для того, чтобы что-то продать. Они и торговали этим буддизмом на полную катушку. Как на какое собрание – так плати. Опять же все эти святые книги, только успевай раскошеливаться. А не то всякую чепуху, чтоб дураков облапошивать, придумывают. То материально поддерживать соратников по вере в Тибете и Непале, то на голодающих в Африке собирают. Я уже молчу про вегетарианскую диету. Данилушка всегда мясо любил, свининку. А эти буддисты одну пшенную кашу на воде целыми днями едят! Да Данила такое в самые трудные времена в Москве не мог есть! Извращенцы поганые!
Да уж, извращения было налицо, согласилась я, вспомнив, что в «Реформ хаузе»* пшенная крупа продается чуть ли не по цене черной икры. А уж тот самый соевый творог «тофу», любимая еда этой публики, даже заключенные в русских тюрьмах есть отказываются!
-Словом, постепенно до Данилушки дошло, что это за ерунда, и он передумал становиться буддистом. Сказал, что его крестили по православному обряду. Перед тем, как венчаться в церкви со своей супругой, пришлось крещение принять, иначе поп венчать не соглашался. Супруги теперь и след простыл, а вот вера, глядишь, и пригодилась. Ну, слово за слово, он и поругался с этим кашеедом. Тот очень обиделся и пригрозил, что Данила в червяка переродиться.
-Данила даже расстроиться не успел, его тут же перехватил другой обитатель квартиры. Не такой вздорный, как этот буддист-ерундист, но тоже не без придури. Из тех, что за права деревьев и лягушек борются, Гизи зовут. Он стал склонять Данилу к этому зеленому движению. Мол, довольно перспективное дело. Как России вообще, так и для Данилы в частности. Это сейчас там мало кто думает о природе, а вот если сейчас этим заняться как следует, то через десяток лет можно в видные политики выйти!
-Не то чтобы Данила рвался в политики, и тем более в России. Но идеи в общем-то правильные, да и сидеть вечером на кухне за столом в одиночестве ему не хотелось. Ну и набрался Данилушка этой чепухи. Галстук и пиджак перестал носить, завел «Христовы шлепанцы» и одевал их с белыми носками. Просто кошмар! Но самое страшное не это. В один прекрасный день этот Гизи склонил его пойти на демонстрацию. Он со своей партией организовали акцию не то в защиту кукурузы от ненужных генов, не то людей от этой самой кукурузы, я уж и не помню. В Америке вывели такие растения, что их насекомые не трогают. В нем такой ген, что яд вырабатывает. А потом мы весь этот яд съедим. Или выпьем с молоком от тех коров, что ели такой корм. Главное - никто не знает, что будет потом. То ли ничего не будет, а может, все умрут медленной смертью от рака. А может, долго мучиться и не придется. Да, так вот, крестьяне тут неподалеку уже посадили целые поля этой кукурузы. Пыльца с нее летит на нормальные поля, остальную кукурузу опыляет и портит. Вот эти защитники природы и отправились эту ядовитую заразу уничтожить. Конечно, Данилушка мне не сказал ничего, понимал – я его отговорю! Все эти демонстрации только пустое сотрясение воздуха!
Ну что же, защита людей от бессовестных торгашей из всяких там «Монсанто»* - благородное дело, усмехнулась я. Только вот часто кончается неважно для благородных защитников. Так оно и оказалось.
-Эти «зеленые», как я поняла, человек сорок, приехали к полю с канистрами с бензином, - рассказывала Раиса. - Чтобы его поджечь. Но погода была, во-первых, сырая, а во-вторых, хозяин успел полицию вызвать, когда эту орду увидел. Так что ничего у этих демонстрантов-протестантов не получилось. Полиция стала их разгонять. Тех, кто замешкался и убежать не успел, арестовали и в полицию доставили, вместе с этими их канистрами и лозунгами. Гизи, кстати, сумел убежать. И бросил мальчика одного, представляешь? А Данила не успел. Он никогда спортсменом особым не был, он все больше про духовное думал. И очень потом пожалел, что не удрал. Потому что его продержали в полиции чуть ли не дольше всех. Проверяли, не диверсант ли какой или шпион из России забежал случайно. Россия, мол, больше всех в мире занимается промышленным шпионажем. О каком шпионаже может быть речь, когда это самое поле всем открыто, хотела бы я знать? Данилушка, молодец, не растерялся, потребовал, чтобы к нему вызвали депутата от местной зеленой партии, пусть защитит. К русскому консулу обращаться бесполезно, сказали ему, они такой ерундой заниматься не станут. Но зеленый депутат был более важными делами занят и приехать не смог. Только и успел, что по телефону посоветовать обратиться к своему адвокату. Просто не депутат, а идиот, вот что! Откуда у Данилушки тут адвокат? Да тут адвокаты первые жулики! К нему только в кабинет зайдешь и на стул сядешь – уже плати пятьдесят евро!
-Словом, так и не дождался бедняжечка никакой защиты. Но самое подлое было под конец! Полицейский, что на него дело заводил, сказал ему, что он напрасно беспокоится, тут в Германии так природа уже вполне очистилась. Лет через пятьдесят в Восточной Германии и людей не останется, кто сам умрет, а кто в поисках работы уедет, птичкам и рыбкам полный простор будет. И посоветовал ехать в свою страну и там бороться за чистоту окружающей среды, там это куда нужнее. Каково нахальство, а? Если бы он мне сразу сказал, то я сходила бы и поругалась, но я только после узнала, Данилушка не хотел говорить.
-А Гизи что? – поинтересовалась я.
-А что Гизи, – вздохнула Раиса. – Когда Данила вернулся, он ему сказал, скажи, мол, спасибо, хоть не оштрафовали! За идеи нужно бороться и так далее.
-Ну и как он потом, боролся?
-Ты что, с ума сошла? После всех этих унижений-приключений? Даже мне понятно, неученой, что зеленая партия только для тех, у кого деньги есть, чтобы в чистом мире жить и яйца по цене золота покупать. А нашему брату только обычные, с птицефабрики по карману! Ну, а потом он с третьим жильцом как-то подружился. Тот был самый на вид страхолюдный – кольца в бровях проткнуты, татуировки везде, прямо как уголовник! Правда, тот никаких таких идей ему не толкал, разве только Данилушку на рок-концерт поволок. Но там какой-то хулиган Данилушку избил, драку затеял, синяк под глазом подставил - мол, тот его толкнул. А сам наверняка наркоман какой-нибудь, они тут все такие! Ну, конечно, это у Данилы охоту к музыке изрядно отбило, и он отказался идти в следующий раз. Сказал, хватит с меня ваших развлечений, больно они дорого обходятся. А тот обиделся. Он, оказывается, занимался таким делом с билетами, знаешь, - двадцать штук продаст, ему один бесплатно дадут. Данила его коммерцию нарушил!
-И потом они все в квартире на него надулись и стали злобствовать. То Данила не так делает, это не этак! Просто фашисты! А сами ничего ему толком с самого начала не объяснили – что можно, чего нельзя. Он думал, раз платит, то всем можно пользоваться – и туалетной бумагой, и сковородками. А оказалось, что нужно все свое приносить. Мелочные они до ужаса! За завтраком только и разговоров было, почему в сортире опять нет туалетной бумаги и чья очередь выносить помойное ведро. Интеллигенты поганые! Сами делать ничего не хотят, все на него сваливают!
Тут мне вспомнились Раисины рассказы о том, что Данилушка по части домашней работы помощник был никакой, все книжки читал, но я не стала сыпать соль на раны. Наоборот, сказала, что все образуется и не стоит относиться ко всему этому серьезно.
-Тебе хорошо говорить, а ребенок страдает! – не могла успокоиться Раиса. – Я было хотела пойти к ним и высказать все, что о них думаю, но Данилушка меня отговорил – мол, не позорься, тетечка, руки об этих упырей не пачкай!
-А съехать оттуда он не может?
-Может, - простонала Раиса. – Но не все так быстро тут делается, сама знаешь…
-И после всего этого безобразия он хотел в Германии остаться? – удивилась я.
Раиса только пожала плечами. Мол, квартира – еще не вся Германия... Я подумала, что Данилу все еще ослепляет тот самый свет и цвет, оказавший на меня такое впечатление поначалу, и он не понимает пока, что это – опасная штука. Как огни на болоте, что заводят в трясину.
-Данила должен быть осторожен, - помнится, сказала я тогда Раисе. – Особенно что касается денег! Коты Базилио и лисы Алисы тут вьются на каждом шагу, наивных Буратин без всякой наживки ловят!
-Нет-нет, что ты, после всего этого он стал осторожнее, - уверила меня она.
*****
С того момента, когда Раиса принесла мне то самое послание, не прошло и полугода. И вот Данила вляпался в какую-то очередную историю! Прямо очередной акт похождений Буратино в стране дураков! Кому он должен и за что? И где сам должник, хотела бы я знать?
Раиса меж тем декоративно зарыдала, хватаясь за сердце. Пришлось усадить на диван, накапать валерьянки и сочувственно погладить по рукам, похлопать по спине, поохать. То есть проявить сострадание по полной программе. Наконец она пришла в чувство и снова взяла в руки требование о выплате долга, что бросила было на стол.
Но, едва взглянув, она снова уронила его, как будто ей не под силу было держать этот листок. Да что там держать – она даже смотреть в его сторону избегала.
-Что делать, Любочка? Что делать?
Откуда мне знать? Да и вообще, какое отношение я имею к этому Даниле, Раисе, ее желанию устроить племянника во что бы то ни стало за границей? Должна ли я выворачиваться наизнанку только из-за того, что она моя бывшая соотечественница и соседка? Или из признательности за то, что я устроилась в этот «Ост-Вест контакт» по ее подсказке? И теперь по долгу службы обязана – в рабочее время, между прочим – заботиться о всяких морально убогих, не желающих осваивать чужую жизнь самостоятельно, но ничего против не имеющих, чтобы попользоваться от нее на полную катушку?
Но все-таки ее было жалко. Пришлось начать разбираться, что и как:
-Перед тем, как приехать во второй раз, Данила уговорил тебя подписать поручительство, так?
-Я думала, эта подпись – пустая формальность, - простонала Раиса. – Данила мне так сказал. Мол, его знакомая так устроила одну девушку. Все так делают! Откуда мне было знать, что подпись тут имеет огромную силу, не то, что в России?
Объяснять ей, что в Германии незнание законов не освобождает от ответственности, было бесполезно. Равно как что главное, чему тут нужно научиться с первого дня - это твердо говорить «нет». И не только всяким охотникам за твоими деньгами вроде страховых агентов, или сборщикам пожертвований, но и тем, кого ты хорошо знаешь и даже жалеешь, вроде Данилы. Твое непродуманное согласие может потом обернуться самыми печальными последствиями.
-И он ничего не говорил относительно того, что ему нужны деньги?
-Нет-нет, никогда! – но большой уверенности в тоне Раисы не было.
-А он не мог попасть в какую-нибудь такую ситуацию… ну, всякое бывает, - спросила я, вспомнив про его увлечения буддизмом и экологическим движением.
-Ах, даже и подумать об этом страшно, – сквозь рыдания молвила Раиса. – Он, конечно, мальчик порядочный, но все кто знает? Может, его какие-нибудь жулики в карты обыграли, или силой выманили подпись, или еще во что-то уголовное вовлекли! И теперь вот они с меня долги требуют! А откуда я возьму деньги? Как представлю, что со мной могут эти нелюди сделать, так жить сразу не хочется!
-Не думаю, что они применят радикальные меры, - без особой уверенности произнесла я. – Мы же не в кино, и все-таки Германия – цивилизованное государство!
-Ты уверена? – с надеждой спросила Раиса.
Очень уж твердого убеждения в этом у меня не было. Кто знает, как далеко способна зайти лавочка, что рискует одевать своих сотрудников как мафиози? Может быть, они как всем известные безобидные мухи, что в своей окраске маскируются под ос-убийц. А может быть, они и есть эти самые осы…
Точно я знала только одно - жив человек или нет, долги в Германии – дело святое и их взыщут в любом случае. Мне вспомнился случай, над которым в свое время потешались местные юмористы. Еще в годы Веймарской республики один незадачливый гамбургский капитан взял у государства кредит и купил себе корабль. Потом к власти пришли фашисты, была война, корабль утопили, государство, что дало кредит, перестало существовать. А много лет спустя соответствующие органы вспомнили о долге и предъявили счет его внучке, уже довольно пожилой даме, чем и довели ее до инфаркта. Долг пережил три режима!
Меж тем государство, столь суровое к должникам, само уже давно влезло в долги такого астрономического размера, что никогда не сможет их отдать, и спокойно продолжает брать взаймы дальше. В Берлине есть электронное табло, на котором всякий может наглядно увидеть, что каждую секунду государственный долг Германии растет на уму непостижимую сумму...
Но это было не самый подходящий момент, чтобы рассказывать Раисе о таких вещах. Равно как и о том, что, если ты случайно стал должником, то тебя заносят в особый общегерманский регистр со с неприятным названием – «ШУФА». И когда тебя берут на работу или ты снимаешь квартиру, то хозяин фирмы или квартиры первым делом запрашивает оттуда справку, чтобы убедиться в твоей платежеспособности. И если ты случишься быть в этом списке, то твои шансы резко падают.
А что касается самого долга и его взыскания… Это тоже разработано в Германии до мельчайших деталей. Взысканием долгов, как правило, занимаются специальные фирмы, что работают с выработки, то есть получают проценты от полученных с должников денег. Сначала тебя засыпают предупреждениями, потом арестуют твой счет а банке, если на нем у тебя имеются деньги, а если и этого не хватает, то в действие вступает судебный исполнитель. Он осмотрит твою квартиру и заберет самые ценные вещи.
Тут я поневоле осмотрелась вокруг. Ни в Раисиной «зале», ни во всей квартире ничего такого, что взял бы судебный исполнитель, не было. Только то, что оставляют даже самым отъявленным должникам, то есть самое необходимое для жизни и сохранения человеческого достоинства. А в Германии в их число входит не только полный комплект мебели, стиральная машина, холодильник и телефон, но и телевизор с видеомагнитофоном. Скорее всего, до квартиры дело и не дойдет, сначала могут арестовать ее счет в банке - там у нее наверняка есть немного сэкономленных денег. Но не больше трех тысяч, иначе никому не дадут социальное пособие. Все ее деньги, конечно, заберут, да и нервов потреплют изрядно. Но ведь мы не во времена Диккенса живем, когда должников в долговые тюрьмы бросали! Конечно, эта «Москва Инкассо» вызывает сомнение, кто знает, на что они способны?
Не стоит сразу пугать Раису, она женщина впечатлительная. Лучше подсказать самое очевидное, до чего она и сама бы давно додумалась, не будь она так расстроена:
-Я бы спросила в этой конторе, на что он брал деньги. И почему не может их отдать.
-Я и представить себе не могу, чтобы он мог так поступить! – повторяла Раиса, трясущимися руками берясь за телефон. – Не иначе, это какая-то ошибка!
Но уверенности в ее голосе отчего-то не было.
*Реформ-хауз – магазины, где продаются экологически чистые продукты питания и косметика
*Монсанто – американский концерн, работающий над селекцией растений, что не нуждаются в пестицидах и прочем. Для этого растения изменяю генетически, вводя в их клетки особые ядовитые вещества. Воздействие их на человека и окружающую среду пока не изучено.