Все имеет свой закат. Только ночь заканчивается рассветом.
(с) Неизвестный автор
В этот раз шаги по песку зашуршали уже в глубоких сумерках, шаркающие шаги недовольного человека, за которыми осыпается песок. Сумка с шелестом упала на песок, а следом за ней и Девочка, сердито пнувшая подвернувшуюся под ногу ракушку. Змей приветственно свистнул и склонил набок голову – от его маленькой подруги волнами шло раздражение и непривычная неуверенность в себе.
- Они говорят, я сумасшедшая, - буркнула она наконец, старательно глядя куда-то в темнеющую вдали границу между небом и водой. – Гуляю по ночам, ничего не боюсь, хожу по крыше в темноте, не то как лунатик, не то как наркоман. Рисую странные картинки, читаю только сказки…
Если бы змей был человеком, он бы пожал плечами:
- Ночь – это свобода, дитя человеческое. Этот мир был создан ночью. Создан тогда, когда еще не придумали запретов и правил, оттого в темноте мы до сих пор чувствуем себя счастливее и свободнее.
- Скорее более безнаказанными, - хмыкнула Девочка, выстукивая какой-то ритм босой пяткой по песку. Не то, чтобы она не понимала, какое чувство описывал ее собеседник, но отчего-то хотелось немного поспорить. – Ночь – это еще и время разгула нечистой силы, знаешь ли.
- Ты про El Diablo? Он и существует то всего в одной из ваших религий. – Змея ее настороженный сегодняшний вид откровенно забавлял. Маленькая, хрупкая и ужасно упрямая. Как цветок в пустыне, которому приходится цепляться за каждую каплю воды, превращаться в цепкую колючку до периода цветения - пришло на ум неожиданное сравнение.
- О, ночных аналогов у него предостаточно – это и Дикая Охота, и вампиры, и ведьмы, и Баба Яга, которая забирает капризничающих по вечерам детей, как любят рассказывать бездарные матери.
- О, сколь обширные познания в столь юном возрасте, я поражен в самое сердце, - рассмеялся-рассвистелся Змей в ответ на упрямо поджатые губы своей собеседницы, Девочка в возмущении хлопнула его по боку раскрытой ладонью. – Но, la belle Dame sans merci, ты неправа, считая названные тобой явления связанными с ночной темнотой таким же образом, как это приписывают Князю Тьмы, чья «душа черна как ночь». И Дикая Охота, и прочие, связаны скорее с лунным календарным циклом – то есть со светилом. Ну, кроме Бабы Яги. Но ты сама сказала, что это выдумка дурных матерей.
Девочка откинулась на спину, подложив руки под голову, и задумчиво рассматривала местную, отливающую нежно-аметистовым светом луну, только подчеркивающую своим сиянием окружающую ее ночную тьму:
- Связано ли с луной, светящей в темноте, с темнотой ли, приходящей ночью – все равно все однозначно сводится к опасности этого времени.
- Вовсе нет, - задумчиво откликнулся Змей, чья чешуя отливала жидким серебром в рассеянном свете. – Это не опасное время. Завораживающее. Удивительное. Непривычное. Волшебное. Более непонятное, чем день и оставляет больше места для воображения. Потому людям и страшно. Большей части людей, о сумасшедшее дитя человеческое, которое любит ночь, яблоки и здешнее суровое море. Что в очередной раз доказывает, что по большей части вы не способны принимать т свободу, которой вас наделили, вы пугаетесь ее… Почти все. Скажи мне, что делать садовнику с садом, в котором ни распустилось ни одной розы, кроме одной? Смотреть на бутоны или засеять все ромашками?
Девочка фыркнула, а затем наконец рассмеялась, первый раз за этот вечер и посмотрела прямо в глаза Змею:
- Сотню раз задает себе садовник этот вопрос, но продолжает заботиться о розах, потому что любит их. А розы… Розы когда-нибудь наберутся храбрости, чтобы взглянуть на жизнь вне бутона.