Будильник навороченной «Нокии» (все, что осталось от прежней обеспеченной жизни благополучного финансиста) истерично возопил о наступлении шести утра. Не привыкший за время безработицы к столь ранним подъемам, я до последнего кутался в одеяло, а потом, пребывая в сладком полусне, тешил себя ленивой мыслью, что ну ее нафиг, эту встречу. Все-таки пришлось выползти из постели и с полузакрытыми глазами посетить душ. Слегка взбодрившись, я влил в себя кофе, а после принял на балконе первую за день порцию никотина.
Давненько я не вставал так рано! Небо еще не до конца просветлело, и алые пятна рассвета были будто размазаны по облакам. Нежно-розовый оттенок опрокинулся в грязно-коричневые ноябрьские лужи и светился застенчиво на мокром от ночного дождя асфальте. По нему безумными муравьями носились люди. Эти бедолаги спешили на работу, а мне же наконец-то предстояло собеседование по специальности в чудном городе Светлый. Так кстати вспомнив об этом, я тоже предпочел поспешить.
Стоя на забитой работягами остановке (денег на заправку машины давно уже не было), я представлял маленький городок, расположенный ровно посередине между побережьем и нашим административно-культурным, так сказать, центром. За всю жизнь так и не довелось там побывать, а теперь, возможно, придется работать. С тем условием, конечно, что я пройду это важное собеседование в «крупной компании с высоким потенциалом и перспективой карьерного роста».
В тепло-велюровом автобусе, что неспешно кряхтя катился мимо городского кладбища и ржавых полулысых деревьев, я опять представлял Светлый – тихий, уютный, лишенный повседневной суеты, без пробок на дорогах и выхлопных газов…
В приятных мечтаниях пошло сорок пять с половиной минут, а потом мы въехали в жуткую промышленную зону, где пыхтящие трубы с надписью «Огнеопасно» неустанно плевались сизым змеящимся дымом. Надеясь, что вот-вот глазам предстанет чистенький, опрятный городок, я в нетерпении уставился в окно.
Серо-бетонные стены стали попадаться чаще, а единственным представителем «живой природы» оказалось небольшое мутное озеро. Топкая, болотистая грязь вокруг была чавкающей даже на вид, и в ней упоенно возились огромные как жертвы радиации гуси. Я понял, что это светловский карьер, когда кондуктор, заранее предупрежденная, сообщила, что скоро, фигурально выражаясь, мой выход.
Это только название такое – Светлый. На деле же ничего, абсолютно ничего светлого в этом городишке не было!
Оказавшись на полуразваленной остановке под колючим дождем, я тщетно пытался выспросить у здешних маргиналов, где расположена фирма «N***» (потенциальные работодатели клятвенно уверяли, что это очень знаменитое в городе предприятие). Наблюдая же не более пяти минут, я убедился, что куда более известным в местных кругах заведением является питейная «Лукоморье».
Довольно долго я блуждал между ветхими как библейский завет домами неведомых закоулков, пока доброй души алкоголик за вознаграждение в десять рублей не посоветовал идти «до упора» вдоль серой стены. Почему-то стена была опоясана колючей проволокой. Я шел примерно с километр, пока не уткнулся в этот самый «упор», а точнее тупик, где в изобилии был навален всяческий промышленный хлам. Проклятой фирмой «N***» поблизости не пахло, и пришлось повернуть обратно, глубоко утопая стоптанными «Tarakano» в светловской грязи. Доковыляв до центра с «Лукоморьем», я побрел в противоположную сторону, что также оказалось напрасным. Остаток предусмотрительно запасенного времени стремительно таял, и я начинал опаздывать.
Удивительно, но в этом милом городке мне встретились только невразумительные рожи, и ни одного хоть малость приличного лица. Наконец, удача улыбнулась в виде вышедшего за пивом паренька. В отличие от большей части местного населения он, по всей видимости, был редким здесь человеком, сохранявшим хотя бы по утрам светлый, в соответствии с названием города, рассудок.
Изучив записанный мной адрес «N***», парень подавил снисходительную ухмылку и сообщил, что фирма «с высоким потенциалом и перспективой карьерного роста» находится как раз напротив его дома. После чего благодушно предложил следовать за ним. Я, само собой, последовал.
Мы долго шли дворами и улочками, а потом парень нетерпеливо махнул рукой в сторону и скрылся, вероятно, предвкушая, как прямо сейчас употребит бутылочку пива, восседая на теплом диване. Не веря воспаленным глазам, я еще раз внимательно сверил адрес на бумажке с тем, что нахально красовался на облупленной желтой стене. Нет, зрение не обманывало. На надписи рядом с номером нужного дома значилось, коряво выведенное от руки: «Дешевые вещи» (и стоило мнить себя столько лет без трех минут королем финансов, чтобы завершить карьеру вот так).
В этот момент в душе возникло просто непреодолимое желание бежать, но я зачем-то пожалел собственного времени, хотя, на самом деле, действительно надо было убегать. Однако же я упрямо вскарабкался по ободранным ступенькам, и, стараясь не касаться рукавами ржавых перил, нырнул внутрь.
В нос ударила нестерпимая вонь рухляди и химикатов. Навстречу выкатилась бабища, подозрительно смахивающая на тетю Машу - продавщицу винного магазина из моего совдеповского детства. Не оставляя надежды на успех, я поинтересовался про «перспективы карьерного роста» в «крупной и динамично развивающейся» фирме «N***».
Меланхолично зевнув, равнодушная ко всему тетя Маша предложила обойти здание слева, потом нырнуть под ворота, уточнив, что они не открывались уже неделю, потому что от постоянных дождей что-то заело в механизме, и совершить романтическую экскурсию по складам. После этого моему взору непременно предстанет железная дверь, за которой будет ждать дружный коллектив таинственной, неуловимой «N***».
Я досконально выполнил все инструкции и спустя полчаса с бьющимся сердцем, едва не изодранный по дороге складскими собаками, сидел на клеенчатом стуле в мрачноватых интерьерах кабинета самого президента компании.
Как прошло собеседование, честно говоря, загадка, и мои ответы вспоминаются с трудом, потому что все отведенное для беседы время я предавался сладостным, но напрасным попыткам просунуть окоченевшие руки между прутьями обогревателя. Вопросы же сыпались такого уровня, будто бы и вправду эта «N***» была каким-нибудь значимым в мировой экономике холдингом. В какой именно области она «динамично развивалась», так и осталось тайной.
Время и пространство сомкнулись в один большой невразумительный клубок, когда меня, порядком измученного психологическими и профессиональными тестами, выпустили на волю. Насилу выбравшись из мрачных светловских лабиринтов, замерзший, голодный и грязный (вы когда-нибудь пробовали дважды протиснуться между лужей и низко нависающими металлическими воротами?) я стоял под дождем, тщетно и безуспешно дожидаясь рейсового автобуса.
Даже бомжи, чинно восседающие в сухости под крышей остановки, поглядывали на меня сочувственно. Когда автобус прибыл, я впрыгнул в него так стремительно, будто был ужален ядовитой мухой Це-це. Всю дорогу до дома пришлось греться у пыльного радиатора. Почему-то в голове крутилась дурацкая песня: «На далекой Амазонке не бывал я никогда, никогда туда не ходят быстроходные суда».
А через пару дней позвонил президент компании «N***» и жизнерадостно-бодрым голосом спросил, готов ли я приступить к своим служебным обязанностям. Я вяло ответствовал, что пока не готов.
«Это просто замечательно! – воскликнул он, ничуть не смутившись, - я как раз звоню сообщить, что ваша кандидатура не подошла».
26.11.2009