Сергей слегка наморщил высокий лоб и чуть-чуть скривил крупные губы. Младший научный сотрудник с удовлетворением разглядывал содержимое реактора: сегодня явно что-то получилось. Ещё бы понять – что?
Внутри большой круглодонной колбы пульсировала оранжевая масса – то вздувалась, то опадала, то поднималась и схлопывалась сама в себя.
Ученый с сомнением потер кончик точеного носа: интересно, оранжевые яблоки – бывают? Масса между тем перестала пульсировать и вся собралась на дне реактора. Явно замышляет недоброе…
В препараторной давно следовало прибрать. Допотопный насос, прислоненный к не работающему термостату, загромождал проход; картонные коробки из-под приборов, шкафы с пыльной посудой, газовая плита химиков с четвертого этажа – в большом помещении ощущалась теснота, неудобство и нельзя было поставить ногу, чтобы под ней чего-нибудь не хрустнуло.
Протоплазма отчаянно хлюпнула, вылетела апельсиновой каплей вверх и шмякнулась о потолок.
Сергей с трудом вспомнил и прочел Формулу Левитации. Надо срочно ловить, если заведующий лабораторией увидит…
Оранжевая медуза дернулась туда-сюда, видимо, уловила движение воздуха - и двинулась к трубе вентиляции.
Только не хватало, чтобы оно наружу выбралось! Маг нагнулся, подхватил оцинкованное ведро для мытья полов. В коридоре послышалась уверенные шаги. Аспирант с опаской ступил на невидимую опору, снова поднял ногу, как на лестнице. Протоплазма петляла, но довольно скоро продвигалась к отверстию.
Главное – не смотреть вниз. Сергей быстро взбежал к потолку, стукнул кулаком по штукатурке.
Дверь широко открылась, и на пороге предстал Феофан Никитич Полозов, заведующий лабораторией, профессор магических наук, автор сорока с лишним трудов по фольклорным существам.
В подставленное ведро плюхнуло, окатив белый халат младшего научного сотрудника брызгами.
Завлаб подозрительно повел носом:
- Сергей! У тебя тут, случайно, не протоплазма? Опять неправильно массу живой воды посчитал? Смотри, в этом месяце нам больше не выдадут!
- Что вы, Феофан Никич! – безмятежно улыбнулся аспирант, сидя на перевернутом ведре. Он обладал прозрачным взглядом, в спокойный интерес которого собеседник наивно проваливался, а после тонул. – Какая протоплазма…
От резкого удара изнутри ведерко подпрыгнуло.
- Да не вставай! – махнул рукой профессор и оперся о стол. Ему шло сердиться. Обычно рассеянное лицо сразу как-то собиралось в кулачок: топорщились вперед брови, острел нос, подбородок вытягивался в линию с ними и неуверенная складка у рта пропадала. Такому серьёзному руководителю приятно подчиняться. Но морщинистый палец перебивал всё впечатление: сребся и скребся в фолиант латинской «Вульгаты», будто прося убежища. - Эх, что-то не ладится у нас с тобой эта работа. Конечно, знаю я, о чем вы, молодые, думаете: итак все посты в институте стариками заняты, ещё молодильные яблоки им подавай…
- Феофан Никич, я вовсе так не думаю! – горячо воскликнул Сергей.
Однако завлаб не слушал.
- Но я-то уйду скоро. У меня сердце больное, пора на пенсию, тебе лабораторию оставлю…
- Мы же без вас не справимся!..
Ведро медленно, но верно отползало в сторону. Хорошо – профессор погрузился в лекцию и ничего не замечал.
- Пока работаю, опыта набирайся, диссертацию защищай. А то директор на место завлаба определит своего секретаря, Василия – он давно метит. И мне не удастся убедить ученый совет поставить тебя во главе лаборатории, если ты будешь без степени.
Аспирант заприметил под тягой баллончик с жидким азотом и попробовал пододвинуться в том направлении – всё равно ползет!
- Этот скелет василиска, который Сеня у нас в подвале обнаружил – огромная удача…
Воспоминание пришло единой картинкой: низкие своды подвала, скелет василиска, длиннющий, как от большого ящера, желтый, директор пожимает Сергею руку и говорит о светлом будущем, о молодых кадрах, о перспективах, а Феофан Никич просто стоит напротив и блаженно улыбается. Сеня тогда ворвался с новостью…
Желтый скелет василиска на клочке пола, расчищенного от завалов старья. Сергей в состоянии абсолютной эйфории, и даже Василий, секретарь директора, пожимает руку и говорит: «Искренне рад». Что самое странное – на лице Василия действительно неподдельное удовольствие.
- Сергей, ты меня слушаешь – или в керлинг играешь?
Тут заслуженного ученого прервали быстрые удары в дверь. Он обернулся:
– Кого там ещё?.. Закончен рабочий день, завтра к десяти, Сеня, иди сдавай ключи… Да на тебе лица нет!
Лаборант с семьсот второй комнаты, Сорочкин Сеня, привалился спиной к стене и отрывисто, с присвистом вдыхал. Он заскочил в кабинет заведующего, быстро прижал дверь. Веснусчатые щеки сплошь залил румянец, рыжеватые волосы растрепаны, халат застегнут на одну пуговицу, и то наперекосяк.
Пользуясь моментом, Сергей стащил баллончик и закатил струю сжиженного газа под ведро.
- В чем дело, Сорочкин? – спросил Феофан Никитич с тревогой.
Сухо сглотнув, Сеня выпалил:
- Вы тут сидите, а там людей убивают!
- Чего? – завлаб явно растерялся.
- У нас в башне ЧП! А никого нет, все в командировке, только я, а оно… Оно убило… Тварь… Она убила Ирину! – сбивчиво затараторил лаборант. Не имея больше сил говорить, Сеня призывно махнул рукой – дескать, следуйте за мной – и выбежал.
Феофан Никич оглянулся в поисках аспиранта. Сергей стоял уже в другом углу препараторной и усердно вытряхивал нечто из покрытого инеем ведра в большой металлический бак.
- Да потом уберешься, пойдем скорее! Какое-такое ЧП могло приключиться?